Те, кого нам суждено найти

Позже Кейси попыталась перемотать события: начало, развитие. Что было первым – удар, поваливший мужчину, или нож в руках последнего? Эта сцена, как и все остальное, связанное с поездкой, будет стоять перед глазами. Никаких правил, лишь хаос природы.

Меридиан закричала. Медик чертыхнулась и вызвала охрану. Двое схватили мужчину. Кейси подбежала к Актиниуму, чтобы удержать. Он яростно вырывался. Она не была готова к сопротивлению и к его локтю, костлявый конец которого с размаху двинул ее по носу.

Теплая кровь хлынула мгновенно. Кейси, не обращая внимания на свое распухшее и окровавленное лицо, наклонилась над свертком, вывалившимся из рук нападавшего. Антикожа. Теперь забрызганная ее кровью. Она перевела взгляд на продолжающие работать камеры и, почти захлебываясь кровью, наполнившей ее рот, с усилием выкрикнула:

– Стоп!





* * *


Врач протянула марлю, даже не посмотрев в ее сторону. Меридиан зашлась в возмущении.

– Ты что, болен? – орала она на Актиниума. – Мужчина всего лишь своровал антикожу. Большое дело!

Юноша молчал. Он сидел на ближайшем ящике, свесив голову и сжав кулаки с побелевшими костяшками. Тщательно причесанные волосы разметались в разные стороны.

Девушка не унималась.

– Меридиан… пожалуйста, – попросила Кейси, только спровоцировав новое возмущение подруги.

– Ага, то есть я виновата?

Меридиан стремительно вышла. Может, Кейси следовало пойти за подругой и оставить Актиниума в покое? Но что-то заставило ее опуститься рядом с юношей.

Они молча просидели минут пять, пока кровь из ее носа не остановилась. Девушка не знала, чем стереть пятна с рубашки юноши. Красные на белом, как в тот день, когда он разбил стакан. Лишь с одним отличием: тогда Актиниум держал ситуацию под контролем с ледяным спокойствием. В этот раз глаза его сверкали яростью.

Неужели окружающий их хаос заразителен? Или сейчас проявилась природная сущность юноши? От Екатерины пришло сообщение. Кейси не стала читать его.

– Скажи мне правду, – прервала она молчание.

Актиниум не двигался. Девушка тоже. Ей казалось, что если они разделят неподвижность тел, то, возможно, разделят и состояние душ. Он для нее «черный ящик».

– Кто ты? – настойчиво спросила она.

«Почему в одну секунду я доверяю тебе, а в другую – ты причиняешь боль?»

Молчание.

Наконец, послышался скрежет его голоса:

– Думаю, ты уже сама знаешь.

Кейси судорожно сглотнула. Звук имени выстрелил в ушах:

– Андре Коул.

– Мертвец.

– Тебя не было в самолете.

Ее тело приняло то же положение, что и его: руки на коленях, глаза опущены.

Она прошептала:

– Ты создал бота.

Запись их отъезда выдала его. Перед самой посадкой в коптербот Эстер выронила сумочку. Мальчик Андре Коул не двинулся с места. Даже не моргнул. Новая ситуация. Ноль реакции. Самый трудный момент в программировании бота.

Понятно, почему нарушение ею Акта Эстер не вызвало у него отвращения. Он превзошел ее. Его совершенная модель, выполненная с виртуозным мастерством, внушала восхищение. Однако обман юноши рождал противоположные чувства.

– Мертвец, преступивший закон родителей, – поправил Актиниум.

Его взгляд был все еще опущен, когда Кейси посмотрела на него.

– Тебя это не ранит?

– Нет, – призналась она. – Меньше, чем когда я не нашла тебя в воспоминаниях сестры.

Она резко вздохнула, в носу защипало.


– Почему?

«Почему ты солгал?»

Актиниум долго молчал.

– Мои намерения не должны иметь значения.

Логично. Намерения, хорошие или плохие, не влияют на людей, в отличие от последствий. Последствия чьих-то намерений, благих или нет, погубили Силию.

Тем не менее Кейси хотела знать, пойти против логики. Забота об Актиниуме, несмотря на высокую вероятность того, что он солгал ей и в другом, противоречила логике.

– Чем тебя обидел этот мир?

– Тем же, чем обидел твою сестру.

– Но авария – несчастный случай.

Раньше их молчание было комфортным, пусть иногда и болезненным. Наступившая тишина тяготила. Затишье перед бурей.

– Несчастный случай! – плечи Актиниума затряслись.

Кейси напряглась, не зная, как вести себя. Юноша поднял глаза, девушка не увидела в них слез.

– Мои родители хотели, чтобы все именно так и думали.

Его губы сморщились то ли от смеха, то ли от боли. В темных глазах блеснуло страдание.

– Нет, Мизухара, называй все своими именами: это было убийство.





IIII IIII IIII IIII IIII IIII IIII IIII II




ГНЕВ. СТРАДАНИЕ. БОЛЬ. ШОК.

К тому времени, как я переживаю все чувства разом, таймер отсчитывает

191 ЧАС 07 МИН 31 СЕК.

Сколько это в днях? Делаю подсчеты. Легко. В уме. Теряюсь, замечая эти вещи за собой, которые делают из меня… не меня. Через 7,96355 дня капсула прекратит работу.

Все будут обречены и навсегда заперты в анабиозе. Первой умрет та, кого я толкнула.

«Там не моя сестра», – настойчиво повторяю себе. Не Кей. Кей была бы против того, чтобы я умерла за нее. Против того, чтобы убить меня, как Герой. Только здесь сравнение неуместно: парень не осознавал своих действий. Кей же, напротив, полностью контролировала и себя, и меня.

Она не оставила мне ни выбора в жизни, ни достоинства в смерти. Понимание этого придает мне смелости, чтобы уйти. Я поднимаюсь и отступаю от капсулы. Покидаю лабораторию, решительно и непоколебимо, чтобы всплыть со дна океана и вернуться на остров.

Или просто уговариваю себя, потому что плыву очень быстро, как будто боюсь, что могу передумать. Чем быстрее я убегаю, тем больше мое тело немеет. Связь между моим сознанием и моей… программой размывается, и воспоминания возвращаются, даже если они не мои.



Я не хочу…

…



Возвращаюсь к куполу.



…



И снова плыву на поверхность.