Те, кого нам суждено найти
Часть 35 из 60 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
БИРЮЗОВЫЙ ГЕЛЬ СТЕКАЕТ С ЕЕ тела. Она с закрытыми глазами поднимается из гроба. Я не знаю, все ли у нее в порядке? Может, что-то болит? На ней плотно прилегающий и закрывающий шею серый костюм. Слишком тонкий. Наверное, ей холодно.
– Кей…
Тянусь к ней и останавливаюсь, сдерживая слезы. Замечаю, что она отличается от той шестнадцатилетней, которую я помню. Теперь она старше. Ей около двадцати. Волосы короткие, короче, чем каре, к которому я привыкла.
Но разве имеет значение то, как она выглядит? Она – Кей. Моя Кей.
Меня затопили не воспоминания, а эмоции. Любовь и боль от того, что не могу разделить ее мир. Знаю, мы всегда будем рядом в самые важные минуты нашей жизни.
– Кей, – мой голос дрожит, – открой глаза, милая.
Она открывает.
Мой страх последних трех лет, что я забуду ее или умру прежде, чем найду, испаряется. Наши взгляды встречаются.
Кей улыбается:
– Ты наконец-то нашла меня.
32
КАЖДЫЙ РАЗ В ЭТОМ МЕСТЕ презентации наступает кромешный ад.
– Бот стремится к счастью?
– С эмоциями?
– Это нарушение Акта Эстер!
Люди всегда констатируют очевидное.
– Вы предпочитаете, чтобы это был человек? – раздался голос Актиниума. Аудитория притихла. – Думайте об эксперименте, как о клиническом испытании. Прежде чем выйти в массы, бот протестирует лечение. Кто-нибудь хочет стать добровольцем вместо него? Подопытным кроликом?
Молчание.
– Полагаю, что нет.
– Счастливые эмоции для бота – всего лишь средство для достижения поставленной цели, – добавила Кейси, которая, в отличие от Актиниума, не отличалась терпением.
Бот продолжал движение по сцене.
– Как только он выполнит команду «Найди меня»…
Бот приблизился к девушке.
IIII IIII IIII IIII IIII IIII III
В МОИХ СНАХ МЫ ОБНИМАЕМСЯ, плачем и так крепко прижимаемся друг к другу, что наши тела становятся единым целым.
Но объятий нет и нет слез. По крайней мере, со стороны Кей. Она сидит с открытыми глазами не двигаясь. Понимаю: ей требуется время и пространство. Однако мое беспокойство растет, и я больше не в силах молчать.
– Ты в порядке?
Она делает вдох, напоминая мне о том же.
– Да.
Поднимает руку и медленно скрючивает пальцы.
– Побочный эффект…
Она замолкает.
– От?..
– Садись, Си.
– Хорошо…
Я оглядываюсь в поисках стула.
– О’кей…
Перед гробом из-под земли вырастают четыре вентиля, рассеивая красные лучи света, которые, пересекаясь, образуют гамак.
– Сядь, – повторяет Кей.
Я ей доверяю, но все же, садясь в люльку, невольно готовлюсь к приземлению на попу. Надо же, не падаю. Мне становится смешно: сижу на дне моря на каком-то стуле из пучков света и вижу перед собой Кей в гробу. К тому же сейчас она старше меня, что… если память не изменяет, неверно. Это я должна быть на два с половиной года старше ее. Под строгим взглядом сестры ощущаю себя маленькой. Хочу рассказать ей о произошедшем на дне моря.
– Мне казалось, что мы жили в городе на небе. Понимаю, звучит нелепо.
«Так оно и есть», – продолжает внутренний голос.
– У меня были проблемы с памятью, но я думала, что…
– Расскажи мне о своей жизни на острове, Си.
– Ох.
Что-то во мне обрывается. Не знаю, что и почему.
– Все было хорошо, – отвечаю, пожимая плечами. – Не люкс, конечно, но в целом неплохо.
Кей кивает, на самом деле не слушая. Она смотрит на… проекцию, которая поднимается из-за гроба. Теперь нас разделяет полупрозрачное изображение графиков и чисел.
«Голограф!» – радостно вспоминаю я.
Кей хмурится.
– Показания калорий слегка занижены…
– О, да. Была небольшая проблема с таро…
– Но уровень счастья… – она хмурится сильнее, – Си, что-то случилось?
– Не думаю, – я пытаюсь подражать Кей, щурясь на графики, но цифры с моей стороны перевернуты. – Что не так, милая?
– Этот скачок здесь, – она снова говорит сама с собой.
Перевожу взгляд на график: плавная ровная линия вдруг резко устремляется вверх.
– Прошло девятьсот восемьдесят девять лет. – бормочет Кей. – Близко к предполагаемой дате. Вот только этот всплеск… возможно, пару лет спустя… Си!
Под ее цепким взглядом стараюсь держать спину ровнее.
– Ты уверена, что ничего необычного не произошло, пока ты жила на острове?
– Необычного… например, способность вновь различать цвета?
Она качает головой:
– Что-нибудь еще?
– Лунатизм?
– Нет, это было бы…
Опять бормотание. Насколько помню, Кейси никогда не думала вслух. Она потирает правое запястье, будто хочет унять боль. Такого жеста я раньше за ней тоже не замечала.
Обеспокоенная, снова смотрю на график. Читаю строки, бегущие под осью Х: «мотивация на счастье».
– Как я уже сказала, жизнь на острове – не вечеринка, милая. Наверное, рядом с Героем стало немного лучше, но…
– Кто этот «Герой»?
– Кей…
Тянусь к ней и останавливаюсь, сдерживая слезы. Замечаю, что она отличается от той шестнадцатилетней, которую я помню. Теперь она старше. Ей около двадцати. Волосы короткие, короче, чем каре, к которому я привыкла.
Но разве имеет значение то, как она выглядит? Она – Кей. Моя Кей.
Меня затопили не воспоминания, а эмоции. Любовь и боль от того, что не могу разделить ее мир. Знаю, мы всегда будем рядом в самые важные минуты нашей жизни.
– Кей, – мой голос дрожит, – открой глаза, милая.
Она открывает.
Мой страх последних трех лет, что я забуду ее или умру прежде, чем найду, испаряется. Наши взгляды встречаются.
Кей улыбается:
– Ты наконец-то нашла меня.
32
КАЖДЫЙ РАЗ В ЭТОМ МЕСТЕ презентации наступает кромешный ад.
– Бот стремится к счастью?
– С эмоциями?
– Это нарушение Акта Эстер!
Люди всегда констатируют очевидное.
– Вы предпочитаете, чтобы это был человек? – раздался голос Актиниума. Аудитория притихла. – Думайте об эксперименте, как о клиническом испытании. Прежде чем выйти в массы, бот протестирует лечение. Кто-нибудь хочет стать добровольцем вместо него? Подопытным кроликом?
Молчание.
– Полагаю, что нет.
– Счастливые эмоции для бота – всего лишь средство для достижения поставленной цели, – добавила Кейси, которая, в отличие от Актиниума, не отличалась терпением.
Бот продолжал движение по сцене.
– Как только он выполнит команду «Найди меня»…
Бот приблизился к девушке.
IIII IIII IIII IIII IIII IIII III
В МОИХ СНАХ МЫ ОБНИМАЕМСЯ, плачем и так крепко прижимаемся друг к другу, что наши тела становятся единым целым.
Но объятий нет и нет слез. По крайней мере, со стороны Кей. Она сидит с открытыми глазами не двигаясь. Понимаю: ей требуется время и пространство. Однако мое беспокойство растет, и я больше не в силах молчать.
– Ты в порядке?
Она делает вдох, напоминая мне о том же.
– Да.
Поднимает руку и медленно скрючивает пальцы.
– Побочный эффект…
Она замолкает.
– От?..
– Садись, Си.
– Хорошо…
Я оглядываюсь в поисках стула.
– О’кей…
Перед гробом из-под земли вырастают четыре вентиля, рассеивая красные лучи света, которые, пересекаясь, образуют гамак.
– Сядь, – повторяет Кей.
Я ей доверяю, но все же, садясь в люльку, невольно готовлюсь к приземлению на попу. Надо же, не падаю. Мне становится смешно: сижу на дне моря на каком-то стуле из пучков света и вижу перед собой Кей в гробу. К тому же сейчас она старше меня, что… если память не изменяет, неверно. Это я должна быть на два с половиной года старше ее. Под строгим взглядом сестры ощущаю себя маленькой. Хочу рассказать ей о произошедшем на дне моря.
– Мне казалось, что мы жили в городе на небе. Понимаю, звучит нелепо.
«Так оно и есть», – продолжает внутренний голос.
– У меня были проблемы с памятью, но я думала, что…
– Расскажи мне о своей жизни на острове, Си.
– Ох.
Что-то во мне обрывается. Не знаю, что и почему.
– Все было хорошо, – отвечаю, пожимая плечами. – Не люкс, конечно, но в целом неплохо.
Кей кивает, на самом деле не слушая. Она смотрит на… проекцию, которая поднимается из-за гроба. Теперь нас разделяет полупрозрачное изображение графиков и чисел.
«Голограф!» – радостно вспоминаю я.
Кей хмурится.
– Показания калорий слегка занижены…
– О, да. Была небольшая проблема с таро…
– Но уровень счастья… – она хмурится сильнее, – Си, что-то случилось?
– Не думаю, – я пытаюсь подражать Кей, щурясь на графики, но цифры с моей стороны перевернуты. – Что не так, милая?
– Этот скачок здесь, – она снова говорит сама с собой.
Перевожу взгляд на график: плавная ровная линия вдруг резко устремляется вверх.
– Прошло девятьсот восемьдесят девять лет. – бормочет Кей. – Близко к предполагаемой дате. Вот только этот всплеск… возможно, пару лет спустя… Си!
Под ее цепким взглядом стараюсь держать спину ровнее.
– Ты уверена, что ничего необычного не произошло, пока ты жила на острове?
– Необычного… например, способность вновь различать цвета?
Она качает головой:
– Что-нибудь еще?
– Лунатизм?
– Нет, это было бы…
Опять бормотание. Насколько помню, Кейси никогда не думала вслух. Она потирает правое запястье, будто хочет унять боль. Такого жеста я раньше за ней тоже не замечала.
Обеспокоенная, снова смотрю на график. Читаю строки, бегущие под осью Х: «мотивация на счастье».
– Как я уже сказала, жизнь на острове – не вечеринка, милая. Наверное, рядом с Героем стало немного лучше, но…
– Кто этот «Герой»?