Танец стали в пустоте. Том 2. Цена долга
Часть 38 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Из пятидесяти бойцов, с которыми Торвальд вошёл в здание, осталось всего восемнадцать. Ещё десять должны были удерживать переход между зданиями. Даже несмотря на преимущество внезапности и локальный численный перевес, гвардейцы неплохо потрепали его отряд. Но это было теперь не так уж важно.
Его губы растянулись в победной улыбке, когда он увидел лежащего на полу губернатора и его старшего сына. Франциско вместе со своим верным полковником стоял чуть в стороне.
– Прекрасно! Просто великолепно, Франциско. Ты всё сделал прекрасно!
Торвальд был счастлив. Он предвкушал этот момент последние два года. Не сбавляя шага, он подошёл прямо к ним, спустившись к центральной части зала. Приблизившись к губернатору, он опустился рядом с ним на пол.
– Знаешь, как долго я этого ждал? Два чёртовых года, пока избавлялся от твоих пешек. Убирал одного за одним, прежде чем смог добраться до тебя.
Хьюго Вилм смотрел на него, не говоря ни слова. Его лицо побелело от боли в раненой ноге. Он лишь перевёл взгляд в сторону Франциско. И Маврикио это заметил.
– О, твой сын оказал нам неоценимую поддержку. Ты знаешь, именно он предоставил нам всё необходимое. – Глаза Маврикио расширились от удовольствия, когда он увидел ужас в глазах губернатора. – О да. Именно он дал нам коды доступа в административный комплекс в прошлый раз. И именно с его помощью мы смогли оказаться здесь сегодня. Прямо рядом с тобой.
Его рука скользнула под рубашку, и Маврикио достал медальон, подаренный ему супругой. Едва заметно дрожащими от волнения пальцами он раскрыл украшение, и в воздухе повисло голографическое изображение погибших два года назад жены и двух сыновей.
– Посмотри. Я сказал, смотри на них! Это из-за тебя их убили. Из-за тебя я лишился всего, что у меня было.
Губернатор попытался отстраниться, но Торвальд схватил его за волосы и буквально ткнул в висящее в воздухе изображение:
– Я сказал, смотри! Вот чего ты лишил меня.
– Отпустите его! Он же ранен…
Хавьер попытался защитить отца и оттолкнуть от него безумца. Манфред отреагировал моментально, ударив старшего сына губернатора прикладом винтовки в висок и отбросив молодого человека в сторону. Кровь из рассечённой ударом брови начала заливать лицо Хавьера. Хьюго устремился к упавшему на пол сыну.
– Нет! Не трогайте его. Ублюдки, делайте со мной что хотите, но не трогайте моего сына!
Торвальд ударил дёрнувшегося Хьюго пистолетом по лицу, разбив губернатору губы. Затем Маврикио нанёс ещё один удар. И ещё один. Он держал обмякшего губернатора за волосы и продолжал методично избивать его.
А Франциско лишь смотрел на это и пытался почувствовать хоть что-то. Хоть что-нибудь. Но не мог. Он смотрел, как Торвальд избивал его отца, и вдруг осознал, что ему совершенно наплевать на происходящее. С момента, когда на базе прогремели первые взрывы, он был совершенно спокоен. Поначалу он считал, что это произошло из-за того, что он знал о том, что случится, и был к этому готов.
Но сейчас он вдруг понял, что это не так. Он не чувствовал вообще никаких эмоций. Лишь раздражение от потраченного времени. И это начало пугать его. Он должен был испытывать самые разные чувства: стыд, страх, напряжение. А вместо этого была лишь пустота. Пустота и ощущение, что скоро всё действительно закончится. Закончится именно так, как он хотел.
Франциско вдруг понял, что впервые именно он контролирует происходящее. Не отец. Не старший брат. Даже не Торвальд, который считал, что сможет использовать его так же, как это делал отец. Всё происходящее, как бы ужасно оно ни выглядело, было под его полным контролем.
И это чувство опьянило его.
Маврикио наконец отпустил губернатора. Почти теряющий сознание от побоев, Хьюго грохнулся на пол. Торвальд поднялся на ноги и рывком стряхнул с пистолета кровь. Алые капли веером покрыли бежевый пол. Проверив заряд пистолета, Маврикио нацелил его в голову губернатора.
Решив, что это подходящий момент, Франциско повернулся к Больтеру:
– Уэсли, действуй.
Стоящие вокруг были поглощены происходящим. Все глаза смотрели на Торвальда, который готовился свершить наконец справедливый, по его мнению, суд. И только Манфред заметил резкое движение полковника. Он бросился вперёд, когда понял, что именно тот хочет сделать.
– Маври…
Быстрый двойной выстрел, который должен был убить Торвальда на месте, разворотил грудь его друга. В последний момент тот успел встать на линию выстрела и прикрыть Маврикио собой. Но это мало помогло. Дротики, выпущенные из мощного пистолета Уэсли Больтера, пробили тело Манфреда насквозь. Направление их движения несколько изменилось, но недостаточно, чтобы они полностью промахнулись. Один ударил Торвальда в плечо, раздробив кости, а второй попал точно в поясницу, перебив позвоночник. На лице Маврикио застыла маска бесконечного удивления, когда ноги перестали держать его тело, и он рухнул на пол рядом с губернатором.
Повинуясь заранее отданному приказу, солдаты капрала Брэлона, которые прятались по периметру зала, показались из своих укрытий и открыли массированный огонь по не ожидавшим такого поворота событий людям Торвальда. Самые удачливые успели вскинуть оружие, но бо́льшая часть дезорганизованных и не ожидавших нападения боевиков не смогла оказать достойного сопротивления.
Люди Брэлона вели автоматический огонь, пока последний из боевиков не упал на пол. На это потребовалось всего четыре секунды. Затем они подошли к упавшим и сделали по контрольному выстрелу каждому в голову.
Ослеплённый болью Торвальд сумел разглядеть свой выроненный пистолет, который лежал всего в полутора метрах от него. Превозмогая боль, он с помощью одной руки попытался доползти до оружия. И почти дотянулся до рукояти пальцами, когда Франциско ударом ноги отбросил пистолет в сторону.
– Ублюдок… – практически прорычал Торвальд.
– Неужели ты думал, что сможешь использовать меня, а потом избавиться, как от ненужной детали? Ты думал, ты такой умный, Маврикио. Полагал, что все поверят в то, что у тебя есть план.
Франциско присел рядом с ним.
– Торвальд, ты просто сумасшедший. Сжираемый местью безумец, которому давно наплевать на окружающих. Всё, что тебя интересовало, так это месть за свою жену и сыновей. И не более. Ты придумал возвышенные цели, которыми оправдывался перед другими. На алтарь своей жажды мести ты положил всё, что у тебя было. И ты думал, что я позволю поступить так же с собой?
Франциско встал и навёл пистолет на его голову.
– Ты идиот, Торвальд. Ты и твои убеждения были завязаны на прошлом. А тот, кто смотрит назад, никогда не сможет сделать ничего стоящего.
Маврикио не слышал его. Его сейчас заботил лишь небольшой серебряный кулон, который выпал из его руки, когда он упал. Цепочка спуталась и была испачкана кровью. Глаза Торвальда неотрывно смотрели на портреты мёртвой жены и сыновей.
Франциско увидел, как Маврикио из последних сил протянул руку к лежащему на полу кулону. Этот идиот так его и не услышал.
– Прощай, Торвальд.
Шесть выстрелов один за другим пробили грудь Маврикио, глубоко вонзившись в пол под его окровавленным телом.
Теперь оставалось лишь одно, последнее дело. Следовало разрушить последнюю цепь, которая сковывала его. И тогда он получит желанную свободу!
Франциско подошел к лежащим на полу отцу и старшему брату. Оба были в паршивом состоянии. Отец едва шевелился, Хавьер был без сознания. Франциско смотрел на них, сжимая в руке пистолет.
– Господин Вилм, – услышал он голос Уэсли. – Если хотите, я могу…
– Нет, Уэсли. Я сделаю это сам.
Франциско навёл пистолет на голову отца. Его палец лёг на спусковой крючок. Одно нажатие. Один-единственный выстрел разобьёт эту последнюю цепь. Франциско медлил, глядя на отца. Смотрел на его изуродованное ударами лицо. Он хотел выстрелить и покончить со всем этим. Так же хладнокровно, как поступил с Торвальдом. Сама вселенная дала ему шанс всё изменить. А он стоял и медлил. Его палец будто окаменел, неспособный нажать на спуск.
А затем время, отпущенное ему вселенной, истекло.
* * *
19 часов 34 минуты. Лёгкий крейсер «Фальшион»
Пальцы протеза нервно стучали по подлокотнику капитанского кресла.
– У нас есть хоть какая-то связь с ними?
Жанет отрицательно покачала головой. Она мониторила все системы связи «Фальшиона», на случай если кто-то из отрядов Вейл или Серебрякова выйдет на связь.
– Нет, Том. Вообще ничего. Благодаря спутникам мы знаем, что «Ястреб» обстреляли при подлёте к базе. Он упал внутри её периметра, и на этом любая связь с ним прекратилась. Они не отвечают на вызовы. База тоже молчит.
– Что с отрядами, которые были отправлены назад из города?
Как только стало известно, что базу «Альдорф» атаковали террористы, командир подразделений, отправленных в столицу, смог в кратчайшие сроки собрать две роты гвардейцев и в срочном порядке выслать их обратно. Сейчас они собирали новые силы для отправки на базу.
– Они уже вылетели из столицы. Расчётное время прибытия – двадцать шесть минут, если они сохранят текущую скорость.
Райн сидел в капитанском кресле на мостике и смотрел на один из дисплеев перед собой. Сейчас он видел картинку с одного из спутников. После того как на базе были зафиксированы первые взрывы, Минковский предоставил «Фальшиону» канал со спутника, чтобы оставшиеся на корабле могли наблюдать за происходящим на базе. Но проклятая низкая облачность мешала корректному наблюдению.
«Неужели я послал их всех на смерть?» – промелькнула у Тома в голове. Эта мысль была мучительной, она словно раскалённая игла вонзалась в его мозг. Пальцы протеза судорожно сжимались и разжимались. Он с трудом выносил эту давящую тишину, царившую на мостике. Райн сидел неподвижно и не мог ничего толком сделать. Мог лишь продолжать сидеть и ждать. Даже не зная, что происходит с людьми, которых он отправил на базу.
Незнание давило на него. Требовало, чтобы он сделал хоть что-нибудь. Голос в его голове твердил, что все, кто отправился на планету, уже мертвы или умирают, пока он сидит и ничего не делает. Райн тряхнул головой, стараясь прогнать этот голос.
Но Том, конечно, понимал, что может только ждать. В его ситуации он уже предпринял всё, что было возможно. Его догадка оказалась верной, но данное обстоятельство не служило для него утешением.
– Том… Что… что нам делать?
Голос Майкла едва заметно дрожал от напряжения.
– Ничего. Нам остаётся только ждать.
* * *
Актовый зал базы «Альдорф»
Дюжина светошумовых гранат влетела в помещение и разорвалась в воздухе. Оглушительные вспышки и грохот смогли на краткий миг дезориентировать гвардейцев Брэлона. Но даже в таком состоянии они оставались опытными солдатами. Будучи практически ослеплёнными, они знали, что единственное место, откуда может исходить угроза, – вход в актовый зал. Огонь девяти импульсных винтовок нельзя было назвать прицельным, но он был убийственно плотным.
Люди Серебрякова и Лизы ворвались внутрь, не думая о собственной безопасности. Они видели то, что произошло всего пятнадцать секунд назад, и у них просто не было лишнего времени. Поэтому, когда они ринулись внутрь, они натолкнулись на практически непроницаемую стену огня.
И этот безжалостный вихрь ударил по ним, словно молот.
Более современное оружие гвардейцев обладало достаточной мощью, чтобы нанести значительный вред штурмовой броне. Защита десантников смогла бы справиться с огнём одного или двоих. Но она не могла выдержать столь плотный и сконцентрированный огонь.
Первая четвёрка, которая ринулась в помещение сразу же вслед за гранатами, натолкнулась на стену из ведущих автоматический огонь винтовок. Броня не смогла сдержать такой напор, и двоих убило почти моментально. Ещё двоих тяжело ранило, они рухнули на пол.
Как только началась стрельба, Уэсли прыгнул вперёд, повалив так и не выстрелившего Франциско. Его рука вжала голову младшего сына губернатора в пол, чтобы прикрыть его от ответного огня десантников.
Несмотря на то что гвардейцы Брэлона смогли на краткий миг задержать нападающих, это был секундный выигрыш. У идущих следом наёмников было чуть больше времени, которое смогли подарить им товарищи ценой своих жизней.
Один за другим люди капрала падали на пол. Они пытались хоть как-то защититься, прячась за ненадёжными укрытиями, но снаряды штурмовых винтовок эти преграды даже не замечали. Они прошивали их насквозь вместе со скрывающимися за ними людьми.
Его губы растянулись в победной улыбке, когда он увидел лежащего на полу губернатора и его старшего сына. Франциско вместе со своим верным полковником стоял чуть в стороне.
– Прекрасно! Просто великолепно, Франциско. Ты всё сделал прекрасно!
Торвальд был счастлив. Он предвкушал этот момент последние два года. Не сбавляя шага, он подошёл прямо к ним, спустившись к центральной части зала. Приблизившись к губернатору, он опустился рядом с ним на пол.
– Знаешь, как долго я этого ждал? Два чёртовых года, пока избавлялся от твоих пешек. Убирал одного за одним, прежде чем смог добраться до тебя.
Хьюго Вилм смотрел на него, не говоря ни слова. Его лицо побелело от боли в раненой ноге. Он лишь перевёл взгляд в сторону Франциско. И Маврикио это заметил.
– О, твой сын оказал нам неоценимую поддержку. Ты знаешь, именно он предоставил нам всё необходимое. – Глаза Маврикио расширились от удовольствия, когда он увидел ужас в глазах губернатора. – О да. Именно он дал нам коды доступа в административный комплекс в прошлый раз. И именно с его помощью мы смогли оказаться здесь сегодня. Прямо рядом с тобой.
Его рука скользнула под рубашку, и Маврикио достал медальон, подаренный ему супругой. Едва заметно дрожащими от волнения пальцами он раскрыл украшение, и в воздухе повисло голографическое изображение погибших два года назад жены и двух сыновей.
– Посмотри. Я сказал, смотри на них! Это из-за тебя их убили. Из-за тебя я лишился всего, что у меня было.
Губернатор попытался отстраниться, но Торвальд схватил его за волосы и буквально ткнул в висящее в воздухе изображение:
– Я сказал, смотри! Вот чего ты лишил меня.
– Отпустите его! Он же ранен…
Хавьер попытался защитить отца и оттолкнуть от него безумца. Манфред отреагировал моментально, ударив старшего сына губернатора прикладом винтовки в висок и отбросив молодого человека в сторону. Кровь из рассечённой ударом брови начала заливать лицо Хавьера. Хьюго устремился к упавшему на пол сыну.
– Нет! Не трогайте его. Ублюдки, делайте со мной что хотите, но не трогайте моего сына!
Торвальд ударил дёрнувшегося Хьюго пистолетом по лицу, разбив губернатору губы. Затем Маврикио нанёс ещё один удар. И ещё один. Он держал обмякшего губернатора за волосы и продолжал методично избивать его.
А Франциско лишь смотрел на это и пытался почувствовать хоть что-то. Хоть что-нибудь. Но не мог. Он смотрел, как Торвальд избивал его отца, и вдруг осознал, что ему совершенно наплевать на происходящее. С момента, когда на базе прогремели первые взрывы, он был совершенно спокоен. Поначалу он считал, что это произошло из-за того, что он знал о том, что случится, и был к этому готов.
Но сейчас он вдруг понял, что это не так. Он не чувствовал вообще никаких эмоций. Лишь раздражение от потраченного времени. И это начало пугать его. Он должен был испытывать самые разные чувства: стыд, страх, напряжение. А вместо этого была лишь пустота. Пустота и ощущение, что скоро всё действительно закончится. Закончится именно так, как он хотел.
Франциско вдруг понял, что впервые именно он контролирует происходящее. Не отец. Не старший брат. Даже не Торвальд, который считал, что сможет использовать его так же, как это делал отец. Всё происходящее, как бы ужасно оно ни выглядело, было под его полным контролем.
И это чувство опьянило его.
Маврикио наконец отпустил губернатора. Почти теряющий сознание от побоев, Хьюго грохнулся на пол. Торвальд поднялся на ноги и рывком стряхнул с пистолета кровь. Алые капли веером покрыли бежевый пол. Проверив заряд пистолета, Маврикио нацелил его в голову губернатора.
Решив, что это подходящий момент, Франциско повернулся к Больтеру:
– Уэсли, действуй.
Стоящие вокруг были поглощены происходящим. Все глаза смотрели на Торвальда, который готовился свершить наконец справедливый, по его мнению, суд. И только Манфред заметил резкое движение полковника. Он бросился вперёд, когда понял, что именно тот хочет сделать.
– Маври…
Быстрый двойной выстрел, который должен был убить Торвальда на месте, разворотил грудь его друга. В последний момент тот успел встать на линию выстрела и прикрыть Маврикио собой. Но это мало помогло. Дротики, выпущенные из мощного пистолета Уэсли Больтера, пробили тело Манфреда насквозь. Направление их движения несколько изменилось, но недостаточно, чтобы они полностью промахнулись. Один ударил Торвальда в плечо, раздробив кости, а второй попал точно в поясницу, перебив позвоночник. На лице Маврикио застыла маска бесконечного удивления, когда ноги перестали держать его тело, и он рухнул на пол рядом с губернатором.
Повинуясь заранее отданному приказу, солдаты капрала Брэлона, которые прятались по периметру зала, показались из своих укрытий и открыли массированный огонь по не ожидавшим такого поворота событий людям Торвальда. Самые удачливые успели вскинуть оружие, но бо́льшая часть дезорганизованных и не ожидавших нападения боевиков не смогла оказать достойного сопротивления.
Люди Брэлона вели автоматический огонь, пока последний из боевиков не упал на пол. На это потребовалось всего четыре секунды. Затем они подошли к упавшим и сделали по контрольному выстрелу каждому в голову.
Ослеплённый болью Торвальд сумел разглядеть свой выроненный пистолет, который лежал всего в полутора метрах от него. Превозмогая боль, он с помощью одной руки попытался доползти до оружия. И почти дотянулся до рукояти пальцами, когда Франциско ударом ноги отбросил пистолет в сторону.
– Ублюдок… – практически прорычал Торвальд.
– Неужели ты думал, что сможешь использовать меня, а потом избавиться, как от ненужной детали? Ты думал, ты такой умный, Маврикио. Полагал, что все поверят в то, что у тебя есть план.
Франциско присел рядом с ним.
– Торвальд, ты просто сумасшедший. Сжираемый местью безумец, которому давно наплевать на окружающих. Всё, что тебя интересовало, так это месть за свою жену и сыновей. И не более. Ты придумал возвышенные цели, которыми оправдывался перед другими. На алтарь своей жажды мести ты положил всё, что у тебя было. И ты думал, что я позволю поступить так же с собой?
Франциско встал и навёл пистолет на его голову.
– Ты идиот, Торвальд. Ты и твои убеждения были завязаны на прошлом. А тот, кто смотрит назад, никогда не сможет сделать ничего стоящего.
Маврикио не слышал его. Его сейчас заботил лишь небольшой серебряный кулон, который выпал из его руки, когда он упал. Цепочка спуталась и была испачкана кровью. Глаза Торвальда неотрывно смотрели на портреты мёртвой жены и сыновей.
Франциско увидел, как Маврикио из последних сил протянул руку к лежащему на полу кулону. Этот идиот так его и не услышал.
– Прощай, Торвальд.
Шесть выстрелов один за другим пробили грудь Маврикио, глубоко вонзившись в пол под его окровавленным телом.
Теперь оставалось лишь одно, последнее дело. Следовало разрушить последнюю цепь, которая сковывала его. И тогда он получит желанную свободу!
Франциско подошел к лежащим на полу отцу и старшему брату. Оба были в паршивом состоянии. Отец едва шевелился, Хавьер был без сознания. Франциско смотрел на них, сжимая в руке пистолет.
– Господин Вилм, – услышал он голос Уэсли. – Если хотите, я могу…
– Нет, Уэсли. Я сделаю это сам.
Франциско навёл пистолет на голову отца. Его палец лёг на спусковой крючок. Одно нажатие. Один-единственный выстрел разобьёт эту последнюю цепь. Франциско медлил, глядя на отца. Смотрел на его изуродованное ударами лицо. Он хотел выстрелить и покончить со всем этим. Так же хладнокровно, как поступил с Торвальдом. Сама вселенная дала ему шанс всё изменить. А он стоял и медлил. Его палец будто окаменел, неспособный нажать на спуск.
А затем время, отпущенное ему вселенной, истекло.
* * *
19 часов 34 минуты. Лёгкий крейсер «Фальшион»
Пальцы протеза нервно стучали по подлокотнику капитанского кресла.
– У нас есть хоть какая-то связь с ними?
Жанет отрицательно покачала головой. Она мониторила все системы связи «Фальшиона», на случай если кто-то из отрядов Вейл или Серебрякова выйдет на связь.
– Нет, Том. Вообще ничего. Благодаря спутникам мы знаем, что «Ястреб» обстреляли при подлёте к базе. Он упал внутри её периметра, и на этом любая связь с ним прекратилась. Они не отвечают на вызовы. База тоже молчит.
– Что с отрядами, которые были отправлены назад из города?
Как только стало известно, что базу «Альдорф» атаковали террористы, командир подразделений, отправленных в столицу, смог в кратчайшие сроки собрать две роты гвардейцев и в срочном порядке выслать их обратно. Сейчас они собирали новые силы для отправки на базу.
– Они уже вылетели из столицы. Расчётное время прибытия – двадцать шесть минут, если они сохранят текущую скорость.
Райн сидел в капитанском кресле на мостике и смотрел на один из дисплеев перед собой. Сейчас он видел картинку с одного из спутников. После того как на базе были зафиксированы первые взрывы, Минковский предоставил «Фальшиону» канал со спутника, чтобы оставшиеся на корабле могли наблюдать за происходящим на базе. Но проклятая низкая облачность мешала корректному наблюдению.
«Неужели я послал их всех на смерть?» – промелькнула у Тома в голове. Эта мысль была мучительной, она словно раскалённая игла вонзалась в его мозг. Пальцы протеза судорожно сжимались и разжимались. Он с трудом выносил эту давящую тишину, царившую на мостике. Райн сидел неподвижно и не мог ничего толком сделать. Мог лишь продолжать сидеть и ждать. Даже не зная, что происходит с людьми, которых он отправил на базу.
Незнание давило на него. Требовало, чтобы он сделал хоть что-нибудь. Голос в его голове твердил, что все, кто отправился на планету, уже мертвы или умирают, пока он сидит и ничего не делает. Райн тряхнул головой, стараясь прогнать этот голос.
Но Том, конечно, понимал, что может только ждать. В его ситуации он уже предпринял всё, что было возможно. Его догадка оказалась верной, но данное обстоятельство не служило для него утешением.
– Том… Что… что нам делать?
Голос Майкла едва заметно дрожал от напряжения.
– Ничего. Нам остаётся только ждать.
* * *
Актовый зал базы «Альдорф»
Дюжина светошумовых гранат влетела в помещение и разорвалась в воздухе. Оглушительные вспышки и грохот смогли на краткий миг дезориентировать гвардейцев Брэлона. Но даже в таком состоянии они оставались опытными солдатами. Будучи практически ослеплёнными, они знали, что единственное место, откуда может исходить угроза, – вход в актовый зал. Огонь девяти импульсных винтовок нельзя было назвать прицельным, но он был убийственно плотным.
Люди Серебрякова и Лизы ворвались внутрь, не думая о собственной безопасности. Они видели то, что произошло всего пятнадцать секунд назад, и у них просто не было лишнего времени. Поэтому, когда они ринулись внутрь, они натолкнулись на практически непроницаемую стену огня.
И этот безжалостный вихрь ударил по ним, словно молот.
Более современное оружие гвардейцев обладало достаточной мощью, чтобы нанести значительный вред штурмовой броне. Защита десантников смогла бы справиться с огнём одного или двоих. Но она не могла выдержать столь плотный и сконцентрированный огонь.
Первая четвёрка, которая ринулась в помещение сразу же вслед за гранатами, натолкнулась на стену из ведущих автоматический огонь винтовок. Броня не смогла сдержать такой напор, и двоих убило почти моментально. Ещё двоих тяжело ранило, они рухнули на пол.
Как только началась стрельба, Уэсли прыгнул вперёд, повалив так и не выстрелившего Франциско. Его рука вжала голову младшего сына губернатора в пол, чтобы прикрыть его от ответного огня десантников.
Несмотря на то что гвардейцы Брэлона смогли на краткий миг задержать нападающих, это был секундный выигрыш. У идущих следом наёмников было чуть больше времени, которое смогли подарить им товарищи ценой своих жизней.
Один за другим люди капрала падали на пол. Они пытались хоть как-то защититься, прячась за ненадёжными укрытиями, но снаряды штурмовых винтовок эти преграды даже не замечали. Они прошивали их насквозь вместе со скрывающимися за ними людьми.