Так нестерпимо хочется в Питер
Часть 22 из 51 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Я не знаю, подходящий ли сейчас момент, но с языка рвутся эти слова. Я должна
тебе это сказать, — Алиса замолчала.
— Какие слова?
— Все вокруг, включая мою лучшую подругу, мою маму, все думают, что я наиграюсь
в страдания по тебе и успокоюсь, что все не по-настоящему, все пройдет, понимаешь?
— И?
— Но я хочу, чтобы ты знал. Я не играю. Я люблю тебя, я никогда и никого не любила,
теперь я знаю, что люблю. — Роман попытался сглотнуть комок, мешающий дышать.
— Я знаю. Я верю тебе. — Его голос вдруг зазвучал хрипло и болезненно.
— Спасибо.
— Не расстраивайся, увидимся весной. А теперь отправляйся баиньки, напиши, как
доедешь. И никакого флирта с мужчинами в транспорте, поняла? — он попытался скрыть за шутливым тоном голоса свою тоску.
— Слушаюсь! — радостно отозвалась Алиса.
— Целую тебя! Пока!
— Пока.
Роман положил телефон на стол и уныло посмотрел в окно, за которым по-прежнему мело.
— Не приедет? — спросил Макс.
— Нет.
— Не кисни. Значит, потерпишь еще.
— Угу.
— Я думаю раз такое дело… — Макс замялся.
— Говори уже.
— Давай с нами на Новый год?
— С вами — это с кем?
— Я, Лиза, подруги ее… ребята мои с сервиса. Весело будет.
— Нет, брат, я давно не видел родителей. Спасибо тебе огромное за поддержку.
— Ну ок. Тебя куда подбросить?
— Домой… в общагу.
Расплатившись с официантом, они вышли на улицу. Небо было затянуто темно-фиолетовым одеялом из туч. Таким же тяжелым и снежным одеялом сейчас накрыло сознание Романа. Тоска по Алисе становилась невыносимой. Он поежился и поспешил застегнуть куртку.
«Она не приедет», — эта мысль била в висках, отвлекая его от физической боли в пострадавшей ступне, и он не знал, что лучше — терпеть физическую или душевную боль.
Глава 29
Роман поставил на стол опустошенный бокал и нежно обнял мать.
— С Новым годом, мам!
— С новым счастьем! — миловидная женщина с большими и добрыми глазами, окутанными сетью мелких морщинок, звучно чмконула его в щеку. — Не переживай, познакомишь в следующий раз!
Он мягко высвободился из ее объятий и протянул руку отцу.
— С Новым годом!
— С новым, с новым, сын! — мужчина пожал его руку.
Он посмотрел на часы. Пять минут первого.
— Я позвоню ей и спать.
— Конечно, позвони, поздравь… Она будет рада! — его мать добродушно улыбнулась и закивала головой в знак одобрения.
Роман накинул на плечи куртку и вышел на улицу.
Снег хрустел под ногами, закаленный легким морозом. Где-то вдалеке слышались звуки взрывающихся петард и свист салютов. На соседней улице звучали голоса, музыка, смех… На небе не было ни единого облачка, а полная луна освещала лучше, чем любой фонарь.
Он набрал ее номер и полной грудью вдохнул морозный воздух. Спустя минуту Алиса ответила.
— Алло!
— Привет! Не думал, что смогу дозвониться до тебя в это время! — Роман действительно удивился, что ему это удалось, причем с первой же попытки.
— Почему? — ее голос от радости дрожал, и он чувствовал это.
— Так новогодняя ночь, сеть перегружена, все поздравляют друг друга.
— А, ты об этом…
— Ага, поздравляю тебя с Новым годом, с новым счастьем!
— Ты с кем тут говоришь? — Роман услышал на заднем фоне раскатистый мужской бас и напряг слух.
— Это неважно, — прошептала Алиса, отвечая хозяину звучного голоса.
— Ну-ну, не важно. Хахаль твой питерский, да? — Мужской голос звучал угрожающе, но Роман не мог понять, кому он принадлежит.
— Да тебе какое дело? — ответила Алиса. Неожиданно вновь стало тихо.
— Прости, пожалуйста! — взволнованным голосом проговорила девушка уже ему.
— Кто это? — Роман ничего не понимал.
— Да я не очень хотела бы тебе это рассказывать, но раз уж ты уже сам слышал… —
Ты же знаешь, что я с родителями?
— Да, ты говорила.
— Мне неприятно об этом говорить… Мой папа, он хороший человек, обычно… но когда выпьет…
Теперь все стало ясно. Роман и сам не понаслышке знал, что такое пьяный отец. И хотя внутри что-то нашептывало ему, что уж больно молодо звучал голос, Роман гнал от себя эти мысли.
— Понятно. Не переживай. Мне жить с тобой, а не с твоим папой. Все хорошо!
— Я сейчас очень бы хотела оказаться рядом с тобой!
— И я, солнышко. Ты же знаешь, что я люблю тебя? — он пытался приободрить ее, но
выходило как-то не очень. Его голос, наполненный печалью, выдавал, что он тоже хандрит.
— Конечно, знаю. И я люблю тебя, — Алиса всхлипнула. — Я загадала желание.
— Какое?
— Я не могу тебе сказать, но думаю, что ты догадываешься.
— Не говори, а то не исполнится.
— Не говорю.
— Не кисни, все будет хорошо!
— Ага.
— Я позвоню тебе. На недельке. Договорились?
— Сам?
— Конечно, сам. Сколько же можно пользоваться твоей щедростью. Уже совесть
тебе это сказать, — Алиса замолчала.
— Какие слова?
— Все вокруг, включая мою лучшую подругу, мою маму, все думают, что я наиграюсь
в страдания по тебе и успокоюсь, что все не по-настоящему, все пройдет, понимаешь?
— И?
— Но я хочу, чтобы ты знал. Я не играю. Я люблю тебя, я никогда и никого не любила,
теперь я знаю, что люблю. — Роман попытался сглотнуть комок, мешающий дышать.
— Я знаю. Я верю тебе. — Его голос вдруг зазвучал хрипло и болезненно.
— Спасибо.
— Не расстраивайся, увидимся весной. А теперь отправляйся баиньки, напиши, как
доедешь. И никакого флирта с мужчинами в транспорте, поняла? — он попытался скрыть за шутливым тоном голоса свою тоску.
— Слушаюсь! — радостно отозвалась Алиса.
— Целую тебя! Пока!
— Пока.
Роман положил телефон на стол и уныло посмотрел в окно, за которым по-прежнему мело.
— Не приедет? — спросил Макс.
— Нет.
— Не кисни. Значит, потерпишь еще.
— Угу.
— Я думаю раз такое дело… — Макс замялся.
— Говори уже.
— Давай с нами на Новый год?
— С вами — это с кем?
— Я, Лиза, подруги ее… ребята мои с сервиса. Весело будет.
— Нет, брат, я давно не видел родителей. Спасибо тебе огромное за поддержку.
— Ну ок. Тебя куда подбросить?
— Домой… в общагу.
Расплатившись с официантом, они вышли на улицу. Небо было затянуто темно-фиолетовым одеялом из туч. Таким же тяжелым и снежным одеялом сейчас накрыло сознание Романа. Тоска по Алисе становилась невыносимой. Он поежился и поспешил застегнуть куртку.
«Она не приедет», — эта мысль била в висках, отвлекая его от физической боли в пострадавшей ступне, и он не знал, что лучше — терпеть физическую или душевную боль.
Глава 29
Роман поставил на стол опустошенный бокал и нежно обнял мать.
— С Новым годом, мам!
— С новым счастьем! — миловидная женщина с большими и добрыми глазами, окутанными сетью мелких морщинок, звучно чмконула его в щеку. — Не переживай, познакомишь в следующий раз!
Он мягко высвободился из ее объятий и протянул руку отцу.
— С Новым годом!
— С новым, с новым, сын! — мужчина пожал его руку.
Он посмотрел на часы. Пять минут первого.
— Я позвоню ей и спать.
— Конечно, позвони, поздравь… Она будет рада! — его мать добродушно улыбнулась и закивала головой в знак одобрения.
Роман накинул на плечи куртку и вышел на улицу.
Снег хрустел под ногами, закаленный легким морозом. Где-то вдалеке слышались звуки взрывающихся петард и свист салютов. На соседней улице звучали голоса, музыка, смех… На небе не было ни единого облачка, а полная луна освещала лучше, чем любой фонарь.
Он набрал ее номер и полной грудью вдохнул морозный воздух. Спустя минуту Алиса ответила.
— Алло!
— Привет! Не думал, что смогу дозвониться до тебя в это время! — Роман действительно удивился, что ему это удалось, причем с первой же попытки.
— Почему? — ее голос от радости дрожал, и он чувствовал это.
— Так новогодняя ночь, сеть перегружена, все поздравляют друг друга.
— А, ты об этом…
— Ага, поздравляю тебя с Новым годом, с новым счастьем!
— Ты с кем тут говоришь? — Роман услышал на заднем фоне раскатистый мужской бас и напряг слух.
— Это неважно, — прошептала Алиса, отвечая хозяину звучного голоса.
— Ну-ну, не важно. Хахаль твой питерский, да? — Мужской голос звучал угрожающе, но Роман не мог понять, кому он принадлежит.
— Да тебе какое дело? — ответила Алиса. Неожиданно вновь стало тихо.
— Прости, пожалуйста! — взволнованным голосом проговорила девушка уже ему.
— Кто это? — Роман ничего не понимал.
— Да я не очень хотела бы тебе это рассказывать, но раз уж ты уже сам слышал… —
Ты же знаешь, что я с родителями?
— Да, ты говорила.
— Мне неприятно об этом говорить… Мой папа, он хороший человек, обычно… но когда выпьет…
Теперь все стало ясно. Роман и сам не понаслышке знал, что такое пьяный отец. И хотя внутри что-то нашептывало ему, что уж больно молодо звучал голос, Роман гнал от себя эти мысли.
— Понятно. Не переживай. Мне жить с тобой, а не с твоим папой. Все хорошо!
— Я сейчас очень бы хотела оказаться рядом с тобой!
— И я, солнышко. Ты же знаешь, что я люблю тебя? — он пытался приободрить ее, но
выходило как-то не очень. Его голос, наполненный печалью, выдавал, что он тоже хандрит.
— Конечно, знаю. И я люблю тебя, — Алиса всхлипнула. — Я загадала желание.
— Какое?
— Я не могу тебе сказать, но думаю, что ты догадываешься.
— Не говори, а то не исполнится.
— Не говорю.
— Не кисни, все будет хорошо!
— Ага.
— Я позвоню тебе. На недельке. Договорились?
— Сам?
— Конечно, сам. Сколько же можно пользоваться твоей щедростью. Уже совесть