Тайна зимней ночи

Она и в самом деле чуть не уснула в горячей воде. Почти никаких флаконов в ванной комнате не обнаружилось, кроме бутылочки мятного мужского шампуня. Его пришлось использовать и для волос, и как пену для ванны. Но это ничуть не испортило удовольствия. Она больше не мёрзла, руки уже почти не дрожали, синяки и царапины на теле не выглядели пугающими, так что постепенно Регина начинала чувствовать себя по-настоящему, потрясающе, восхитительно живой.

Мартин нашёл не только ключ от наручников, но также её чемодан и сумку, однако по привычке Регина взяла в ванную комнату только трусики и короткую майку, как дома. Когда спохватилась, было уже поздно. Пришлось выскальзывать из ванной и перебежками отправляться за другими вещами.

Не успела.

Шталь перехватил её в коридоре. Остановившись прямо перед чемоданом, небрежно прислонился к стене. На губах – ухмылка. Как он может быть таким спокойным после всего, что было? После того, как убил человека? Пусть даже свихнувшегося инквизитора, всё равно. Или на него алкоголь действует как валерьянка?

– Как ты это сделала? – спросил Мартин.

– Что?

– Позвала меня.

– Потом расскажу, – буркнула Регина, пытаясь пониже натянуть майку. Неудобно получалось: тянешь вниз – вырез становится совсем уж неприличным, отпускаешь – задирается. А про колокольчик всё равно придётся рассказать, вот только как объяснить, почему именно он стал тем, кто почувствовал и нашёл её?

– А знаешь, что я из-за тебя вынужден был отказаться от своих важных планов?

– Ну, извини, что попалась в руки этому ненормальному в такой неурочный день. Ты, небось, и новый год собирался встречать не со мной. Так ведь?

– Ещё бы. В баре с отплясывающими танец живота прекрасными одалисками. Или в бане.

Регина поморщилась. Его глаза смеялись. Захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым.

– Какая потеря! – фыркнула она.

– Может, ты тоже умеешь танцевать? – поинтересовался Шталь.

– Слушай, пропусти меня к моему чемодану! – потребовала она, не выдержав. – Мне нужно одеться. И прекрати пялиться!

Ей это не мерещилось – Мартин смотрел на неё слишком уж пристально и… по-мужски заинтересованно. Не взгляд – прикосновение. Поднимается по коже от кончиков пальцев ног, проникает под тонкую ткань, гладит по волосам.

– На тебе нет кольца, – произнёс он.

– А почему на мне должно быть кольцо?

– Я слышал, была помолвка.

– Это вовсе не означает, что будет свадьба! И кольцо я носить не собираюсь, – добавила она, сама не понимая, почему вообще объясняет это Шталю. – Верну его Богдану при случае.

– Ну вот, только собирался поздравить, – отозвался он с прежним сарказмом.

Регина вдруг вспомнила, как Мартин обнимал её сегодня в том сарае. Так крепко, надёжно, по-настоящему. Как будто в самом деле за неё беспокоился. С другой стороны, если б ему было всё равно, он бы даже не услышал зов колокольчика и не разыскал её. Как же всё запутано! Ведь не родственников и не того же Гордеева, например, она представила в тот момент, когда уже был разложен костёр. А ведь это был риск – понадеяться на человека, который для неё, можно сказать, никто.

– Ты уже дважды меня спас, – заметила Регина и не сразу поняла, что произнесла это вслух.

– А ещё ты воспользовалась моим гостеприимством… и моим шампунем.

– Не забудь включить это в счёт.

– Я, кстати, кое-что нашёл в машине этого приверженца прежних методов, – сказал Шталь. Ухмылка тут же сбежала с его лица, уступив место непривычно-серьёзному выражению. – Так вот, ты не первая.

– То есть? – уточнила она. По полу неизвестно откуда потянуло холодом, заставив поджать пальцы босых ног. – Он уже кого-то сжигал?

– Не совсем. Решил начать с пыток. Но эта ведьма… девушка умерла в процессе. Сердце не выдержало. Именно поэтому дальше он решил действовать по-другому. Заранее выбрал место. Хотел похитить её сестру, но не успел, – ты ему подвернулась раньше, и он решил, что добыча, которая сама плывёт в руки, подойдёт ещё лучше.

– Как ты всё это узнал?

– Вот из этого, – ответил Мартин и небрежно потряс небольшим блокнотом в грязно-серой обложке. – Что-то вроде заметок инквизитора. Отстранённого от службы, но буквально сгорающего от желания очистить общество от скверны.

Регина стиснула руки, до боли вонзив ногти в ладонь и не заметив этого. Она родилась тогда, когда тех, кто служил в Инквизиции, уже не боялись. Вернее, продолжали остерегаться, но знали, что если не нарушать установленных правил, столкновения с инквизиторами несложно избежать. О том, что кому-то из них может прийтись не по вкусу современное положение дел, она даже не задумывалась. Да и другие, наверное, тоже.

– Разве эту девушку никто не искал? А как же Магический Надзор? – проговорила Регина. Княжевич наверняка не оставил бы исчезновение ведьмы без внимания.

– Ну, нераскрытые дела бывают и у них, – пожав плечами, отозвался собеседник. – А знаешь что? Забудь.

– Забыть? – с изумлением перепросила она. – Забыть такое? Как?

– Уж поверь моему опыту, забыть можно всякое. Если не прокручивать постоянно в голове и не задаваться вопросом, почему это случилось именно с тобой. Хотя, выводы сделать, разумеется, нужно.

– Спасибо за сеанс психоанализа! – раздражённо буркнула Регина. Примерно таким же иронично-воспитательным тоном с ней порой разговаривал и дедушка. – А теперь, может, всё-таки позволишь мне одеться?

– Меня твой вид вполне устраивает.


– А меня – нет!

– Я же тебя видел и… хм… без всего.

– Вот только не надо об этом напоминать!

Почти безмятежное настроение, которое она ощутила, пока была в ванной, схлынуло бесследно, испарившись быстрее, чем капли воды с кожи. Планы на побег с треском провалились, уехать подальше, как она загадывала, пока так и не получилось, вдобавок ко всему её едва не сожгли заживо, а Шталь ведёт себя так невозмутимо, словно ничего не произошло. Ей хотелось оттолкнуть его, пока не стало слишком поздно, убежать прочь, скрыться, но за окнами всё ещё падал снег, заметая окружающий дом лес, и Регина понятия не имела, где находится, поскольку, пока они ехали сюда, уже стемнело, и следить за дорогой не получалось.

Девушка сделала шаг вперёд, когда Мартин тоже сдвинулся с места, так что они практически столкнулись посреди неширокого коридора. Налетев на него, Регина попыталась отшатнуться, но он резко, почти до боли перехватил её за плечи и дёрнул, снова притягивая к себе. Единственное, что она успела сделать, это зажмуриться за секунду до того, как почувствовала на губах его дыхание, а затем и поцелуй. Властный, сильный, бескомпромиссный. Крепкая ладонь забралась под майку, пальцы другой руки запутались в её мокрых волосах, горьковато пахнущих мятой.

Вдруг вспомнилось ощущение от прыжка с парашютом, на который её уговорил Артур на первом курсе. Страх, перемешанный с нетерпением («смогу?» «не смогу?»), шаг в пустоту, где нет ни границ вокруг, ни опоры под ногами, ветер в лицо. Зато несколькими мгновениями позже – безудержный восторг, захлёстывающий, не оставляющий ни малейшего сомнения в правильности собственного отчаянного и, несомненно, рискованного поступка.

Сейчас было так же, как и тогда. Никаких колебаний, ни единой мысли о том, что в будущем придётся пожалеть о содеянном. Только не в эти минуты, когда до земли ещё далеко, а каждое движение навстречу дарит невероятное чувство свободы, от которого хочется кричать во весь голос.



Вероника

Стрелки часов приближались к полуночи. За окнами уже взрывали петарды, запускали в небо фейерверки, готовились открывать шампанское. Там шла нормальная жизнь обычных людей, да и представителей магического сообщества тоже. Насколько я знала, многие из них предпочитали отмечать праздники с размахом. Где-нибудь за городом, с тщательно продуманными красочными иллюзиями, необычными развлечениями и прочими спецэффектами.

Видимо, к Богдану Гордееву это не относилось, потому что в данный момент, когда все остальные ждали наступления нового года, он стоял за моей спиной с ножом в руке и ждал, когда я открою сейф. Холодное лезвие ножа прижималось к моей шее сзади, и можно было догадаться, что в сплав, из которого оно изготовлено, добавили зачарованное серебро, как в блокирующие магию наручники и решётки инквизиторской темницы. Напрасная мера предосторожности в моём случае, но о том, что мой магический резерв на ближайшее время исчерпан, он не знал.

– Зачем тебе этот браслет? – спросила я.

Да, мы перешли на «ты». Как-то странно уважительно обращаться к человеку, который угрожает тебе ножом.

– Это моё дело, – буркнул в ответ Богдан. В его голосе прозвучало нетерпение, а нож слегка надавил на кожу, прочертив короткую линию и выпустив несколько капель крови. – Поторапливайся.

– Уже почти открыла, – пробормотала я, резко втянув воздух, чтобы не вскрикнуть от боли. Пустяки, Абрикос и посильнее царапает. И для чего я, спрашивается, тяну время? Дарий не появится, моя магия недоступна. Рискованно и глупо.

Последний замок, который могли открыть только я и Княжевич, щёлкнул. Я просунула внутрь сейфа руку и практически сразу нащупала браслет. Ощущение от этого прикосновения напомнило о том, как я впервые его надела. Тогда это получилось почти случайно. И рядом был Дарий…

Новый звук на улице оказался особенно громким. Я вздрогнула и непроизвольно зажала браслет в ладони. Вслед за первым последовали другие – казалось, там кто-то бил в гигантский барабан. Да, в таком шуме моих криков никто не услышит. А если, как иногда советуют, вместо слова «Помогите!» закричать «Пожар!»?

– Что за… – чертыхнулся Гордеев, на мгновение убрав нож. Я обернулась и, не веря своим глазам, уставилась на серо-голубые оконные занавески, по которым ползли языки пламени. Справившись с первым шоком, я заметила, что ткань от этого вовсе не сгорала и даже не плавилась. Как такое может происходить, да и откуда этот огонь вообще взялся? Впрочем, меня не могло не обрадовать то, что мужчина выглядел не менее озадаченным.

Правда, ненадолго. Почти сразу он резким движением приставил нож к моему горлу. Я зажмурилась.

– Сейчас же останови это! – грубо потребовал он.

– Как? – выдохнула я.

– Стихийный дух! Огненный! Я ведь говорил тебе про свойства рубинов! Ты его призвала! Заставь уйти!

– Никого я не призывала!

Я вспомнила, как Богдан, в самом деле, что-то такое говорил, но на тот момент я не придала значения его словам. Наверное, зря. Тогда знала бы, что делать.

Спирали огня продолжали плясать на шторах, постепенно перетекая на мебель и приближаясь к нам. Завораживающее и жутковатое зрелище. Я ощутила прикосновение жара к коже, когда пламя оказалось совсем близко, задев подол платья. В следующее мгновение оно взметнулось вверх, почти полностью скрыв четырёхугольник окна. Лезвие у моего горла нагрелось, а удерживающая нож рука дрогнула. Я дёрнулась в попытке вырваться и, не устояв на ногах, рухнула на пол. Дверца сейфа со стуком захлопнулась, но браслет я так и не выпустила.

Теперь огонь был совсем рядом, однако дальше не двигался. Я, приподнявшись на локтях, с ужасом осматривалась по сторонам, когда в пламени показалась голова чёрно-жёлтой ящерицы. Немигающий взгляд её поблёскивающих янтарных глаз устремился на меня.

– Саламандра… – прошептала я, теперь уже не сомневаясь, что вижу перед собой элементаль огня. Своенравный дух, обликом похожий на ящерку или маленького дракона. Значит, я, в самом деле, вызвала её при помощи рубинового браслета и своих мыслей о пожаре, весть о котором привела бы людей мне на выручку. Свою роль сыграли и громкие звуки за окном, ритмом похожие на барабанный бой, ведь именно так когда-то призывали стихийных духов. – Помоги мне.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как попятился назад Гордеев, готовясь выбежать из комнаты. Но пламенные завитки оказались быстрее. Они вихрем ринулись вперёд, обгоняя его и перегораживая путь.

«Что с ним сделать? – услышала я беззвучно заданный вопрос. – Уничтожить? Пощадить?».

Саламандра продолжала смотреть на меня, ожидая ответа. Я перевела взгляд на человека, окружённого кольцом огня. Он не пытался сопротивляться. Видимо, против порождений стихии магия бессильна.

– Отпусти его, – твёрдо произнесла я. – Пусть уходит и больше никогда не возвращается. Забудет обо мне.

«Как скажешь… – отозвалась элементаль. Пламя отступило в сторону, пропуская Богдана к выходу из квартиры. – Я выполню ещё одно твоё желание, а ты отдашь мне то, что хотел забрать он».

Догадавшись, что она говорит о браслете, я кивнула.

– Дарий… Пусть он вернётся невредимым и поскорее, – загадала я то, чего желала все эти дни. Мне хотелось верить, что элементаль, в самом деле, способна это исполнить.

Спустя несколько секунд я почувствовала прикосновение – горячее, но не обжигающее. Оно скользнуло по волосам, слизнуло с кожи капли крови от пореза, обвилось вокруг запястья. Я разжала ладонь и в последний раз увидела, как ярко горят рубины на браслете в свете пламени, которое облекло и поглотило его. Можно было понять, почему этот предмет стал платой за моё спасение и желания, ведь с его помощью кто-то мог вызвать стихийных духов снова, и не всегда для благих дел. Прибегала ли к этому моя мама, чьим амулетом был браслет, неизвестно.

Саламандра исчезла. Пропал и огонь, не оставив ни малейшего следа. Я поднялась на ноги и с надеждой бросила взгляд на дверь, как будто ожидала, что вот-вот в неё войдёт Княжевич. Но появился только Абрикос. Радуясь, что с котом всё в порядке, я подхватила его на руки, прижала к себе, уткнулась носом в густую рыжую шерсть, больше не сдерживая слёз.

Где-то били куранты, взмывали в небо огни фейерверков и шипели в бокалах пузырьки шампанского.