Тайна зимней ночи

Я заколебалась.

– Мы, в магическом мире, должны помогать друг другу, – с усмешкой добавил он.

Я удивлённо уставилась на него. Как он догадался? Заметил на моей руке амулет ведьмы?

Пересев в его машину, я получше рассмотрела своего неожиданного спасителя. Брюнет, довольно молод, дорого и со вкусом одет, на запястье крупные часы, под воротник чёрной рубашки сбегает платиновая цепочка, на которой, должно быть, висел его магический амулет. Он перехватил мой взгляд, и я, смутившись, что глазею на него чересчур пристально, тут же отвернулась. Машина двигалась сквозь лес со скоростью, которая казалась мне как минимум неосмотрительной. Я с облегчением выдохнула, когда впереди показались огни посёлка.

– К кому вы едете? – спросил мужчина.

– К Вороничам, – ответила я. Судя по всему, ещё не опоздала к назначенному времени. – Их дом сложно не заметить.

– Знаю, – отозвался собеседник. – Я тоже к ним. Кстати, меня зовут Богдан.

– Вероника, – представилась я, гадая, каким образом он может относиться к самым близким людям семьи.

Автомобиль въехал в открытые ворота и остановился под деревьями. Я не впервые посещала его в разные времена года, но невольно затаила дыхание, рассматривая впечатляющую громаду строения с островерхими башенками и вытянутыми в длину окнами. В свете фонарей казалось, что всё вокруг залито расплавленным серебром.

Я вышла из машины, задев лохматую еловую ветку, и мне за шиворот тут же посыпался снег. Стряхивая холодные крупинки, я подняла руки, и рукава пальто задрались. Богдан, набросив куртку, стоял неподалёку. Должно быть, дожидался меня.

Я вдруг заметила, что внимательный взгляд его тёмных глаз остановился на обхватывающем моё запястье браслете.



Кароль

В этот вечер посетителей в кафе оказалось не слишком много. Должно быть, почти все маги, которые сюда обычно приходили, готовились встретить ночь зимнего солнцестояния. Оставаться одному в безликом гостиничном номере не хотелось, и у Кароля мелькнула мысль задержаться в баре до утра. Учитывая, что здесь работали до последнего клиента, выгонять его никто бы не стал. А тут ещё и скидки на коктейли с заманчивыми экзотическими названиями и наверняка неплохими вкусами…

Поразмыслив, Дрозд отказался от этой идеи. Лучше посидеть в гостинице, подумать о стратегии действий на ближайшие дни, ведь до конца года и состязания оставалось не так уж много времени, а у него, можно сказать, и плана-то готового нет. В конце концов, там тоже есть бар. Расплатившись по счёту и оставив симпатичной розовощёкой официантке щедрые чаевые, Кароль вышел из кафе и тут же остановился, едва не попятившись назад. Интуиция, последние несколько часов нашёптывающая, будто что-то нечисто, не ошиблась.

Находящийся в нескольких шагах от него Мартин Шталь улыбался, но от этой улыбки становилось не по себе, словно от новости, что по твоим следам идут демоны. Он стоял с обманчиво-расслабленным видом, засунув руки в карманы, но не сводил взгляда с Кароля и не делал никаких попыток войти в дверь кафе за его спиной, из которой, как назло, никто не торопился выходить. Пауза начала затягиваться.

– Не ожидал тебя здесь встретить, – пробормотал Дрозд, проклиная собственную реакцию на Шталя. Это неприятное ощущение, похожее на которое он однажды ощутил, на спор согласившись взять в руки крупного живого скорпиона. Пожалуй, даже с той ядовитой тварью было куда проще иметь дело, нежели с этим человеком.

– Зато ты, я смотрю, завсегдатай, – отозвался Мартин, продолжая сардонически улыбаться. – Конечно, что же ещё делать в такую погоду, как не сидеть в тёплом кафе? И о чём же вы столь мило беседовали с нашим общим знакомым?

По коже пробежала холодная дрожь. Кароль отвёл взгляд. Разумеется, Шталь говорил о встрече с Богданом Гордеевым. И зачем вообще было на неё соглашаться? Но с Богданом ссориться тоже нельзя. Всё то время, что он пребывал в этой сфере, Дрозд вполне успешно лавировал, пользуясь своей дипломатичностью и стараясь не вставать на пути как у Мартина, так и у Гордеева. Иметь подобных врагов он не пожелал бы никому.

Шталь бросил взгляд на светящееся окно кафе, после чего схватил Кароля за локоть и потащил за собой так стремительно, что он даже не успел среагировать. Втолкнув его в переулок, Мартин убрал руку, но стоял по-прежнему слишком близко. Дрозд сжал кулаки, готовясь защищаться, но продолжал терзаться сомнениями. Шталь – боевой маг, и едва ли получится дать ему достаточный отпор. Совсем близко находилась оживлённая улица с яркими предпраздничными огнями, гулом машин, голосами прохожих. Но здесь, в переулке, тускло горел всего один покосившийся фонарь, и желающих сворачивать сюда в вечернее время не наблюдалось.

– О чём тебе говорил Гордеев? – спросил Мартин.

– Ни о чём. Просто пообщались. Как с тобой недавно, – отозвался Кароль, очень надеясь, что его голос звучит вполне естественно, и никаких лишних эмоций наружу не прорывается. Ведь не будет же Шталь копаться в его голове. Или будет?

– Так-так, просто пообщались, значит, – усмехнулся собеседник. – Очень интересно. И никаких намёков на то, над чем Богдан собирается работать в ближайшее время?

– Ты полагаешь, он настолько не считает меня конкурентом? – сухо осведомился Дрозд. Слова Мартина прозвучали оскорбительно. Пусть Кароль не такой матёрый охотник за артефактами, как эти двое, то, что его не первый год допускают к соревнованию, тоже о чём-то говорит.

– Почему сразу такой вывод? – хмыкнул Шталь. – Может, ты просто заметил что-нибудь? Ты же у нас наблюдательный, всё подмечаешь, особенно, если это в твоих интересах…

Дрозд перевёл дыхание. Интонация Мартина оставалась спокойной, и не похоже было, чтобы тот собирался вот-вот накинуться на собеседника. Значит, Шталь пока не подозревает его в чём-то серьёзном. Просто интересуется Богданом. Только ли из-за соревнования?

– Куда он пошёл после кафе?

– Он не докладывал. Сказал, что его ждут в другом месте. Хотя…

– Что?

– Он говорил по телефону с человеком, к которому собирался поехать, – припомнив, сказал Кароль, надеясь, что сейчас подкладывает Гордееву не самую большую свинью. – С каким-то Александром Владимировичем. Не знаю, кто это.

– Зато я знаю, – произнёс Мартин. На его лице промелькнула задумчивость, тут же сменившаяся недоброй усмешкой. – Удачи.

Резко развернувшись, он тенью выскользнул из переулка.



Вероника

Я одёрнула рукава и подол короткого пальто, пожалев, что так легко оделась. Вечером стало ощутимо холоднее, мороз щипал за щёки, обжигал пальцы – перчатки я забыла. Ссыпавшиеся с ветки снежинки неприятно леденили кожу.

– Впервые вижу, чтобы носили два амулета, – задумчиво, словно разговаривая с самим собой, проговорил Богдан.

– Это всего лишь на время, – ответила я. Мне не нравился его взгляд, а любопытство, которое новый знакомый проявил, увидев браслет, настораживало. Я уже начала жалеть, что вообще решилась надеть его. Наверное, Дарий был прав, когда прятал амулет моей мамы в сейфе. Ведь не зря же его бывший начальник когда-то желал заполучить эту вещицу… Да и старший Воронич наверняка его узнает. Если мне с кем и хотелось поговорить о маме, которую я никогда не знала, то никак не с ним.


– А вы знаете, что рубины могут давать власть над низшими стихийными духами? – поинтересовался собеседник, и я в ответ покачала головой.

– Мне это не нужно.

Не глядя на него, я спрятала руки в карманы и быстрым шагом направилась к дому.

Дверь распахнулась, стоило мне к ней подойти. Прислуживающие в особняке Александра Владимировича люди напоминали мне сказочных помощников-невидимок. Внимательные, ловкие, предупредительные, они каким-то образом умудрялись всегда вовремя оказываться в нужных местах и оставаться незаметными. Вот и сейчас с меня мгновенно, едва коснувшись, сняли пальто, и предложили проводить в гостиную. Я сказала, что пройду сама, и ненадолго задержалась перед огромным зеркалом в холле, в котором моё отражение казалось неестественно маленьким. Учитывая, что меня приглашали не на торжественный приём, я ограничилась простым чёрным платьем из тонкой шерсти и минимумом макияжа. Мои волосы, успевшие отрасти после стрижки, упрямо закручивались в локоны, а на носу и щеках, несмотря на время года, снова стали заметны веснушки.

– Вероника!

Повернувшись, я встретилась взглядом с Региной. Моя троюродная сестра с её тёмными глазами, длинными чёрными волосами и смуглой кожей отличалась яркой, но трогательной красотой нежного экзотического цветка. Я искренне надеялась, что когда-нибудь ей повезёт встретить человека, рядом с которым она будет по-настоящему счастлива, но пока обстоятельства складывались совершенно иначе. Её жених Артур был убит несколько лет назад, и после этого, хотя дедушка и прочие родственники мечтали выдать её замуж за кого-то другого, Регина ни с кем не встречалась. Впрочем, мы практически не говорили на подобные темы после того, как её сложившаяся в моё отсутствие дружба с Дарием едва не превратилась в любовный треугольник с моим участием в качестве одной из его сторон, но об этом я вспоминать не хотела.

Здороваясь с Региной, я услышала шаги, и вскоре к нам присоединился Богдан. Он вёл себя вполне раскованно – так, словно не первый раз находился в этом доме. Судя по реакции на него моей кузины, так оно и было.

– Какими судьбами?! – воскликнула Регина, заключая его в объятия.

Внезапно почувствовав себя лишней, я уже собралась отправиться в гостиную, но Богдан меня опередил и, сказав, что хочет поприветствовать Александра Владимировича, пошёл дальше по коридору.

– Он тоже родственник? – поинтересовалась я, решив не рассказывать о том, что именно этот человек привёз меня сюда.

– Богдан? Нет, он, скорее, друг семьи. Дедушка очень уважает его родителей.

– Не встречала его здесь раньше.

– Он не слишком часто бывает в городе. Да и со своей семьёй видится редко. Говорят, бегает от договорного брака.

В магическом сообществе, где Регина жила с самого рождения, а я до сих пор казалась чужой, существовали довольно патриархальные традиции. Весьма часто решения о том, кто за кого выйдет замуж, принимались не самими женихом и невестой, а старшими представителями их семейств. У Вороничей это был Александр Владимирович, чья привычка руководить жизнью семейного клана была поистине неискоренимой. Причины договорных помолвок и браков могли быть разными, но на первом месте всё же стояло желание объединить сильные магические линии. Поговаривали, что раньше девушек выдавали замуж с целью сделать их шпионками, чтобы те докладывали родственникам обо всём, что происходило в семье супруга.

Однажды старший Воронич организовал и мою помолвку с человеком, в итоге не ставшим моим мужем, – ещё в детстве, но узнала я об этом гораздо позже. То же в своё время случилось и с моей мамой, не пожелавшей связать свою жизнь с тем, кого он ей выбрал. В настоящее время он наверняка не терял надежды выдать замуж Регину, которая тоже научилась сопротивляться желаниям деда. Я не раз задумывалась над тем, как бы сложилась жизнь других ведьм, которые находили в себе силы самостоятельно выбирать супругов, пусть даже наперекор требованиям родственников. Но, возможно, в некоторых случаях, в самом деле, было лучше, когда решение принимали за тебя.

Об этих своих мыслях я вспомнила некоторое время спустя, когда, уже стоя во главе празднично накрытого стола, Александр Владимирович сказал, что хочет объявить о помолвке Регины Воронич и Богдана Гордеева. Присутствующие тут же уставились на девушку с любопытством и напряжённым ожиданием её реакции, ведь все, должно быть, помнили, как однажды она уже отказалась от подобной дедушкиной попытки. Но в это же мгновение всех отвлекло другое событие – в дверях появился человек, видеть которого мне совершенно не хотелось.

– Вы уж простите, что я без приглашения, – не демонстрируя даже тени раскаяния, произнёс Мартин Шталь, и его взгляд, не задержавшись на хозяине дома, остановился на лице Богдана.



Регина

Ночью, когда дом был погружён в темноту и тишину, Регина выскользнула из своей комнаты и спустилась на первый этаж. Проведя в этом особняке большую часть жизни, она отлично знала, на какие ступеньки нельзя наступать, поскольку те, словно заколдованные, продолжали издавать громкие скрипы даже после ремонта. Ей сейчас совершенно не хотелось разбудить ни деда, ни других родственников или кого-нибудь из гостей, оставшихся в доме на ночь.

Однако, переступив порог малой гостиной, где можно было посидеть и подумать, Регина поняла, что её опасения и осторожность оказались напрасными. Александр Владимирович уже не спал. Он сидел у занавешенного тёмно-синим бархатом окна и листал книгу, время от времени отвлекаясь на то, чтобы сделать глоток из стоявшего рядом бокала с подогретым вином, который чудом удерживался на подлокотнике старинного кресла. Заметив входящую в комнату внучку, старший Воронич ничуть не удивился. Бросил на неё внимательный взгляд, улыбнулся и кивком указал на второе кресло. Но Регина поступила по-своему. Она подошла к широкому дивану и забралась на него с ногами, прижав к себе круглую пузатую подушку в вышитой наволочке и набросив на ноги тёплый плед.

Малая гостиная особняка Вороничей не предназначалась для приёма гостей. Здесь отдыхали только хозяин дома и самые близкие родственники. Два книжных шкафа, удобная мебель, а также отсутствие налёта музейной роскоши, свойственной так называемым парадным комнатам, делали малую гостиную местом уютным и тёплым. Кроме того, здесь был камин – настоящий, не электрический. Регина нередко замечала, что дед также предпочитал эту комнату остальным, даже своему кабинету, где проводил большую часть времени. Но сейчас, ночью, она никак не ожидала увидеть его здесь. Неужели он в очередной раз заранее знал, чего от неё ожидать, поэтому и подкараулил, а, возможно, даже разгадал её дальнейшие планы?

От этой мысли стало не по себе. Регина, попытавшись расслабиться, спрятала под плед дрожащие пальцы и заставила себя улыбнуться. Если понадобится, она снова будет притворяться, изображая из себя прежнюю покладистую, ласковую и безгранично обожающую своего дедушку домашнюю девочку. Раньше у неё это получалось отлично. В те времена, когда она с восторгом встречала все решения, которые касательно неё принимал старший Воронич, и ни в чём ему не прекословила. Однако стоило бы добавить существенную поправку – тогда желания Александра Владимировича не противоречили её собственным. Но с той поры многое изменилось.

Во-первых, не стало Артура. Её жениха, самого близкого и любимого человека на протяжении нескольких лет. Они знали друг друга с детства, Артур был совсем чуть-чуть старше её, так что оба взрослели и познавали мир вместе – рука об руку. Регина ничего не скрывала от него и была уверена, что у Артура тоже нет от неё никаких тайн. Но у наречённого появился свой секрет, и это стоило ему жизни.

Какое-то время после случившегося Регине казалось, что родные и близкие понимают её лучше, чем кто-либо другой. Они были добры, внимательны к каждому её слову, предупредительны. Впрочем, стали возражать, когда Регина заявила, что не собирается держаться в стороне от суда и расследования, но ей удалось настоять на своём. Так она познакомилась и подружилась с Дарием Княжевичем, а затем на какое-то время даже увлеклась им. В этого человека сложно было не влюбиться, к тому же Регина тогда ещё не знала, что его сердце занято.

Позже оказалось, что старший Воронич продолжил строить свои планы на будущее внучки. В город приехал некий Дмитрий Шульгин, которого дед без долгих раздумий объявил своим будущим зятем. Он даже не счёл нужным поставить её в известность заранее, спросить, что сама Регина об этом думает, хочет ли снова стать помолвленной. Вот тогда она и воспротивилась его воле. Сначала при всех заявила, что не собирается выходить замуж за незнакомца, а затем и вовсе за спиной старшего Воронича сговорилась с Мартином Шталем и приняла участие в походе за артефактом – старинными песочными часами. Позже оказалось, что дедушка не слишком возражал против этого, поскольку в тот же поход отправился и Шульгин. Как бы то ни было, помолвка так и не состоялась.

Вспоминая, чем закончился поход, Регина переживала столь сложный сплав эмоций, что даже страшилась в них разбираться. Возмущение, злость, стыд, горечь и даже что-то вроде зависти к тем, кому довелось схватиться с настоящим врагом. Если бы она оставалась рядом с Вероникой… Если бы не жесточайший приступ мигрени… А ещё Мартин…

Со Шталем она с тех пор не виделась. Вплоть до сегодняшнего вечера, когда он заявился в их дом без приглашения. Это было вполне в духе Мартина, и тем не менее, изумлены, кажется, были все. И дедушка, и Вероника, и даже Богдан. Регина и не догадывалась, что они вообще знакомы.

Александр Владимирович, как нынче выяснилось, вовсе не собирался отказываться от своей цели выдать внучку замуж. Затаился на какое-то время, не заводя с ней разговоров на эту тему, а сам потихоньку подбирал кандидатуры. Регина, впрочем, не ожидала, что в итоге он остановится на Богдане Гордееве. Тот не слишком часто появлялся в городе, да и вообще, насколько ей было известно, не планировал обзаводиться женой. С Богданом и его родственниками семья Вороничей была знакома давно. В прошлом он Регине даже нравился – наивно, по-детски, когда нужно было отвечать подружкам на вопросы о том, кто ей симпатичен, а помолвка с Артуром ещё не состоялась, и они оставались только приятелями. Сам Гордеев об этом, пожалуй, не подозревал, ведь на неё он в то время посматривал снисходительно, как на ребёнка, который путается под ногами и наверняка ещё играет с куклами и плюшевыми зверями, которых он, как и другие дедушкины гости, привозил ей в подарок.

Интересно, что пообещал ему старший Воронич за согласие на ней жениться?

Весь этот вечер Регина просидела, как на иголках, но со своей ролью справлялась безупречно. На правах младшей хозяйки дома и дедушкиной любимицы встречала гостей. Даже Мартину премило улыбнулась, когда больше всего хотелось вцепиться в его лицо ногтями, стирая сардоническую ухмылку, и потребовать больше не показываться ей на глаза, чтобы не напоминать… Поболтала некоторое время почти с каждым из присутствующих. А ещё – и это самое главное – не стала заявлять, что новый кандидат в мужья ей не подходит. Таким образом, вечер прошёл достаточно ровно, мирно и гладко. Если, конечно, не принимать во внимание то, какими взглядами обменивались Шталь и Гордеев, – с такими свирепыми выражениями лиц и боевых заклинаний не нужно.

Дедушка, продолжая держать на коленях книгу и наслаждаться своим напитком, смотрел на неё с видом энтомолога, изучающего новый вид бабочек.

– Почему не спишь? – поинтересовалась Регина, выдержав его взгляд.

– У меня уже старческая бессонница, – отозвался Александр Владимирович с интонацией, совершенно противоречащей сказанному. – А ты? Попросить принести тебе горячего шоколада?

– Давай, – ответила она.

На кухне всегда дежурил кто-то из прислуги и, стоило лишь хозяину дома по-старомодному позвонить в звонок, как пожелания выполнялись в любое время суток. О предпочтениях каждого из членов семьи работающие в особняке люди знали давно. Горячий шоколад в большой оранжевой кружке принесли уже через пять минут. Обхватив её ладонями, Регина вдруг вспомнила, как в детстве болела и капризничала, отказываясь от еды, а дедушка, сидя у её кровати в ожидании прихода мага-целителя, уговаривал её допить до конца, чтобы увидеть нарисованного на дне кружки бегемота. На какое-то мгновение её захлестнула острая и почти болезненная нежность к этому человеку – высокому, сухопарому, седому, с твёрдым взглядом серых глаз и плотно сжатыми губами. Его уважали и побаивались в магическом мире, а для неё он всегда оставался родным и порой казался даже ближе родителей. Но не теперь.

– Есть планы на праздник? – спросил старший Воронич.

Регина, помедлив с ответом, опустила глаза, вдохнула дразнящий аромат расплавленного шоколада и корицы, исходящий от кружки.