Тайна жемчужной леди

– Не знаю, но будь осторожнее. Вдруг это яд, – потом внимательно изучил боковые стенки шкатулки. – Возможно, здесь была еще одна, центральная панель. Видишь, какие ровные борозды по всей поверхности, как следы от пазов, – задумчиво произнес Крис.

– Зачем забирать драгоценность вместе со стенкой от шкатулки? – спросила я.

– Кто знает, может, на ней было что-нибудь важное… – отозвался друг. – Уже не подозреваешь герцога?

– Нет, – уверенно заявила я. – Это нелогично. Он мог взять ожерелье в любой момент, глупо делать это в день собственного исчезновения, да еще так неаккуратно.

– Согласен, – кивнул Крис. – Ну а версия о сытой жизни с любовницей вдали от семьи?

Я нахмурилась и покачала головой:

– Тоже не то. Взять деньгами было бы гораздо проще, но если даже и нет, то уж тут имеются гораздо более ценные украшения, чем жемчужный чокер. А что до любовницы… Никто не смог подтвердить, что она у него была, так что…

– Но никто и не опроверг это, – вдруг заявил Крис, а потом добавил: – Ну, кроме Элиз.

Я с удивлением посмотрела на друга:

– Ты перестал ей верить?

– Кира, – вздохнул он, – я такой же детектив, как и ты. И, занимаясь расследованием, на сто процентов доверяю лишь одному человеку – тебе.

Я улыбнулась. Слышать это было приятно и радостно. Мы еще немного покрутились вокруг, изучая и запоминая обстановку, а потом, решив, что увидели достаточно, обернулись к выходу и увидели, что дверь заперта.

Крис подошел и с недоумением подергал за ручку, затем привалился и попробовал надавить. Потом еще раз, и еще, но дверь даже не скрипнула.

– Бесполезно, она закрыта, – отозвался он, пытаясь отдышаться.

– Похоже, нас заперли, – медленно произнесла я, внимательно глядя на дверь.

– Гаспар? – предположил Крис.

Я отрицательно покачала головой:

– Он оставил дверь распахнутой. Очевидно, ее закрыли, когда мы с тобой изучали подставку под ожерельем.

– Может быть сквозняк? – новое предположение.

Я снова отрицательно покачала головой:

– Был бы хлопок, и мы бы услышали. Дверь закрывали медленно и тихо. Специально.

– Есть идеи: кто? – спросил барон.

– Тот, кто очень не хочет, чтобы мы докопались до истины. Тот, кто причастен к исчезновению герцога.

– И этот кто-то живет в Кроунхолле, – задумчиво закончил Крис.

Он снова подошел к двери и попытался на нее навалиться, но безрезультатно.

– Придется ждать, когда вернется Гаспар, – подытожил друг.

– Он нам не поможет, – тихо отозвалась я и протянула другу то, что сжимала в кармане, последнюю пару минут пытаясь осознать, в какой передряге мы оказались.

Крис тихо выругался.

На моей памяти такого поведения друг себе не позволял. Однако сейчас дал волю чувствам, вдруг осознав то, что я не решалась произнести вслух. Глядя на маленькую серебряную печать в моей ладони, Крис понял: нас не заперли. Нас похоронили.

– Единственный шанс для нас выйти через эту дверь – если вдруг без нашего вмешательства найдется Грегори Кроун и первым делом кинется в свою сокровищницу, – резюмировала я, глядя, как мой спутник исступленно бьется о глухую дверь, попусту растрачивая собственные силы.

Крис тяжело вздохнул, горько усмехнулся и произнес:

– Ставка один к миллиону, что мы выберемся отсюда.

Я мерила шагами комнату, пытаясь найти выход из казалось бы безвыходной ситуации. Ждать спасения извне глупо и бессмысленно. Нужно действовать самим. Несколько минут усиленного мышления – и мне в голову пришла идея. Не назвала бы ее гениальной, но тем не менее она давала нам крохотный шанс на спасение. Я бросилась к стене и стала методично снимать с полок украшения.

– Что ты делаешь? – спросил Крис, изумленно глядя на меня.

– Даю нам шанс спастись, – ответила я и продолжила свое занятие.

– Пояснишь? – попросил друг.

Не оборачиваясь, произнесла:


– Я подумала, что раз был тайный ход, который привел нас к сокровищнице, может быть, и в ней самой есть подобный? Замок довольно старый, наверняка пронизан десятками тайных ходов и лазеек. Так почему бы не сделать один в сокровищнице? Вдруг придется убегать, спасая свое богатство…

– Отличная мысль, – с энтузиазмом поддержал меня Крис и принялся снимать драгоценности с противоположной стены, аккуратно укладывая их на полу.

Освобождая панель, мы хорошенько прощупывали каждый сантиметр в поисках заветного рычага. Спустя полтора часа, уже изрядно выдохнувшись, я устало привалилась к очередной панели, надавив на нее ладонями. Послышался легкий щелчок, и она приоткрылась. Я обернулась к Крису:

– Ставка один к миллиону, говоришь? Считай, что мы миллионеры! – и со счастливой улыбкой указала на открывшийся проход.

Крис по обыкновению зажег на ладони лучину, и мы радостно двинулись вперед. Минут через пятнадцать блуждания по подземелью почти в кромешной темноте стало понятно, что наша радость была преждевременной.

– Тебе не кажется, что из одной ловушки мы переместились в другую? – размышляла я вслух. – Декорации сменили, а сюжет остался тот же.

Крис молча кивнул и добавил гаснущей лучине энергии, чтобы горела ярче. Туннель постоянно поворачивал и раздваивался. Со временем стало казаться, что мы бродим по кругу. Выйдя на очередную площадку, где проход разделялся на два рукава, я устало спросила:

– А ты не можешь применить свое коронное ориентирование на местности и определить, где мы?

– Конечно, – так же устало отозвался Крис. – Мы на глубине примерно пятидесяти футов под землей, в полной заднице, Кира.

Если бы я была кисейной барышней, то наверняка плюхнулась бы в обморок от таких слов. Но, будучи самой собой, я всего лишь присела. Сам факт того, что мой друг, закоренелый убежденный джентльмен, по жилам которого струится не кровь, а чистейшие струи прохладной родниковой воды со священной горы териберийских монахов, позволил себе сказать подобное в присутствии дамы, мог говорить только об одном. Мы действительно были в полной заднице.

Бродить по подземельям замка можно до бесконечности. Ну или до того момента, пока не погибнем от усталости, голода, жажды или какой-нибудь другой неведомой холеры. Рациональный аналитический ум Криса в данных обстоятельствах работать отказывался. Произведя множество вычислений и умозаключений, он упорно выдавал один и тот же результат – мы погибнем. И, поскольку на друга теперь положиться было нельзя, я доверилась тому единственному, что ни разу в жизни меня не подводило. Ведьминому чутью.

Схватив Криса за руку и не давая ему опомниться, я стремглав помчалась в левый туннель. Неслась вперед, не разбирая дороги, интуитивно поворачивая в самый последний момент. Вправо. Влево. Влево. Вправо. Влево. Снова влево. Еще раз вправо. Влево. Вправо. Вправо. Вправо. Все. Пришли.

Мы уперлись в стену. В первые секунды меня охватила паника – теперь мы действительно погибнем, ибо обратной дороги никто из нас не запомнил. Но под ладонями вдруг угадалось дерево, а значит, это не стена, а дверь. Она была заперта, но доски оказались старыми, рассохшимися от времени. Разбежавшись, Крис выбил несколько истлевших перекладин. Когда мы выбрались наружу, оказалось, что стоим на тесном круглом пятачке с кирпичными стенами, уходящими высоко вверх, как в колодце. Однако мы были так счастливы оказаться здесь, вдохнуть полной грудью свежий воздух, что не обратили на это обстоятельство особого внимания. Мы выбрались. Мы живы. Нам удалось. Мы радостно улыбались и обнимались, безмолвно поздравляя друг друга. Потом Крис вдруг притянул меня к себе и, выдохнув: «Я люблю тебя», – поцеловал.

Застигнутая врасплох таким бурным проявлением чувств, я стояла истуканом и не делала никаких попыток ни отстраниться, ни прижаться ближе. В этот момент откуда-то сверху раздалось громкое покашливание. Крис отстранился, и мы оба подняли головы. С верхушки колодца на нас смотрели Рэд и Гаспар.





Глава 29

Где умирает дружба и рождается любовь




Несколько мгновений мы просто смотрели друг на друга, удивленные неожиданностью встречи. Потом Крис первым пришел в себя и произнес:

– Помогите нам, пожалуйста, выбраться. Спустите веревку.

Рэд посмотрел на Криса, поджал губы и отчеканил:

– Сейчас.

На некоторое время они с Кроуном скрылись из вида. Пока мы ожидали, друг повернулся ко мне и попытался неловко оправдаться:

– То, что произошло… Нам нужно поговорить…

– Не сейчас, – грубо оборвала я, совершенно не готовая к выяснению отношений.

– Хорошо, – смиренно кивнул друг. – Позже.

В скором времени вернулись Рэд и Гаспар с длинной веревочной лестницей, по которой мы выбрались наверх. Тэтчерд вел себя отстраненно вежливо. Любезно подал мне руку, помогая ступить на землю, но ни на один лишний миг не продлил вынужденные объятия и поспешил поскорее отстраниться. Лишь плавящийся в глубине глаз янтарь говорил о том, что мужчина зол. Они с Кроуном внимательно выслушали нас и пояснили, что у колодца оказались почти случайно. Осмотрев место происшествия, мужчины как раз собрались уходить, но дотошный следователь решил заглянуть в колодец, на всякий случай. Я молчала и почему-то чувствовала себя неловко, словно ученица, которую застали за списыванием. Хотя никакой вины за собой не ощущала. Ведь не я целовала Криса, а он меня. А это абсолютно разные вещи.

В лесу уже сгущались сумерки, пора было возвращаться обратно в поместье. Однако я просто не могла оставить ситуацию без разъяснения. Отправив Криса и Гаспара вперед, со словами, что догоню их чуть позже, я устремилась за Рэдом, направлявшимся к «Жареному петуху».

– Стой! – окликнула его, догнав на опушке леса.

Мужчина остановился, но не обернулся. Я оббежала его кругом и, встав прямо перед носом у Тэтчерда, горячо затараторила:

– Рэд, это не то, что ты подумал… Вернее, то, но все не так… Это… я просто… Словом, это от радости… Крис – мой лучший друг…

От бега и волнения я задыхалась и никак не могла толково сформулировать свою мысль. Полицейский стоял, словно каменное изваяние, внешне никак не реагируя на мои покаянные речи. От обиды и собственного бессилия я схватила его за лацканы пиджака и стала яростно трясти, как собака меховую подстилку.

– Рэд! Ты слышишь меня?! Отвечай! – отчаянно кричала я.

Тэтчерд аккуратно, но крепко схватил меня за запястья и оторвал от своей одежды. Затем отпустил и, смерив задумчивым взглядом, произнес:

– Кира, я взрослый мужчина и знаю, чего хочу в этой жизни. Подобные игры на два фронта или метания из стороны в сторону мне не интересны. Моя женщина должна быть только моей. Подумай, действительно ли тебе это нужно. Расставь приоритеты, Кира. Тогда и поговорим.

Сказав это, он продолжил идти вперед, не останавливаясь, не оборачиваясь и нимало не заботясь о том, как я доберусь до поместья в темноте.