Тайна Тёмного Императора

Смысла скрывать что-либо не было, да и наверняка он уже знает, кто я, но почему-то требует, чтобы я представилась сама.

— Розали рег Эстери… — и всё же я не смогла выдержать этого невыносимого давления и опустила взгляд.

Кажется, мужчина как-то тяжело вдохнул — это ощутила кожей. Никогда не думала, что когда-то при звучании своего имени мне будет настолько не по себе, до тошноты. Что это имя станет клеймом позора и стыда.

И снова отчаяние захлестнуло, я была на грани срыва, готовая заплакать прямо на глазах у всех. Но я держалась, выжимая те крохи достоинства, что ещё оставались во мне после жуткой ночи.

Взгляд мужчины теперь с ещё большим вниманием скользнул по мне, пробирая до мурашек, которые предательски покрыли голые плечи. Я не знала, чего ждать от него: с одной стороны, он здесь, потому что Кьет рег Феррон был для него важным человеком, и сейчас он тоже обвинит меня во всём и отравит в темницу, но с другой — непоколебимое спокойствие давало крохотную искру надежды, что меня выпустят, наконец, из этой проклятой комнаты, в которой я пробыла всю ночь с мертвецом.

Но надежда эта тут же погасла, когда по скулам мужчины прокатились желваки, а впадины на щеках стали отчетливее.

— Собирайтесь… вы поедете в Штор-Таль.

Я не ослышалась? Штор-Таль — главная крепость в столице. Племянник лекаря громко усмехнулся, его тонкие губы искривились в довольной ухмылке. Это и понятно, в этой цитадели держали преступников, и там до сих пор находился мой брат.

Мужчина повернулся к гвардейцам, отдав им немой приказ следить за мной.

— Но, господин, — осмелившись, задержала незнакомца, всё внутри тряслось, сердце грохотало, отдаваясь ломотой в рёбрах, но я продолжила, — я не причастна к смерти уважаемого Кьета. Я клянусь, что не замышляла против него ничего злого. Да и глупо с моей стороны убивать его, подумайте только!

Мужчина качнулся и сделал шаг в мою сторону, а мне тотчас захотелось попятиться к стене, потому что давящая тяжесть прижала плитой. И снова это странное чувство чего-то тягостного, вязкого, тёмного, будто горячая смола пробиралась в меня, пытаясь заполнить чем-то чужеродным. Что за ерунда? Но мне было не до того.

Ледяные глаза вонзились в меня копьями.

— Может быть, вы из мести это сделали и вам плевать на собственную жизнь? Если это так, то я постараюсь, чтобы ваша смерть была мучительной.

Я так и раскрыла рот, судорожно глотая воздух. Что-то внутри меня сломалось, отдаваясь во всём теле мелкой дрожью.

— Кто вы, чтобы решать? — выпалила горячо, теряя над собой контроль.

На лице мужчины вдруг отразилось недоумение, темные брови сошлись, он сузил голубые глаза в раздражении. Всё-таки первое впечатление о господине было обманчиво, и за этим спокойствием скрывается бессердечное чудовище.

— Я же говорю, Ваше Высочество, она опоила Кьета, заморочила ему голову! Этой курице место в темнице вместе с её братом, им обоим дорога в чёрную бездну! Ты, бесстыдница, как разговариваешь с Его Высочеством Наронгом Вааном?!

В глазах потемнело, я на миг прикрыла ресницы, втягивая в себя воздух.

— Простите, Ваше Высочество, — хрипло произнесла, опуская взгляд в пол.

Мысли спутались в клубок. Это было действительно так — передо мной сын императора Могвита Ваана. Как я могла не узнать его сразу? Бегло осмотрела чёрный расшитый жакет с множеством петель, эполетами на плечах, на которых знаки принадлежности к королевской семье. Жар стыда, что я не смогла это понять самостоятельно, прилил к щекам. Просто я слишком вымотана, да и не думала, что в графство явится Его Высочество лично. Что подтверждает, что Кьет Феррон имел особое положение у императора.

— Собирайтесь, — вырвал из оцепенения стальной голос мужчины.

— У меня нет здесь моих вещей, — призналась честно, — их должны были привезти из Клорка, моего дома, — который теперь принадлежит королевской казне. Феррон вчера позаботился об этом, но я не знала, привезли ли их уже.

Наронг глянул на племянника целителя.

— Найдите ей одежду, немедленно, — приказал холодно и сурово, вынуждая толстяка тут же покинуть покои.

Его Высочество отступил, кажется, больше не желая находиться в этих покоях, я только видела, как мелькнули пятки кожаных сапог за дверью. Гвардейцы вышли следом за молодым правителем, оставляя меня снова наедине с мертвым лекарем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍4

Это кошмар! Волнение охватило меня с головы до ног. Ведь не может же на меня навалиться столько всего?! Это сон, правда? И сейчас я проснусь.

Ущипнула себя за руку, но ничего не изменилось. На постели труп, за дверью гвардейцы и сейчас меня повезут в Штор-Таль. И будут наверняка допрашивать, а может, даже и пытать. Я окажусь в темнице, как и мой брат.

Надолго остаться со своими мыслями и сойти с ума, слава высшим мне не дали. Экономка принесла в покои ворох одежды. Такая же бледная и едва живая, она прошла к холодному камину и водрузила ношу на кресло, стоявшее возле него. Спокойно посмотрела на покойного лекаря — в её глазах уже не стекленел ужас и неверие.

— Как же это могло случиться? — запричитала она, когда я подошла, взяв первое попавшееся платье. Мне было всё равно что одевать, я устала, промёрзла и жутко хотела спать, так что веки стали тяжёлыми, а движения вялыми.— Он был уважаемым господином, стольких спас людей, стольким помог, и чтобы вот так и таким молодым... — сокрушённо покачала головой женщина, видимо, не собираясь уходить.

Кьет и в самом деле был далеко не стар и к тому же имел привлекательную для многих женщин внешность: светлые волосы, хорошо сложенную фигуру, тонкие аккуратные пальцы рук… Помимо внешних достоинств он имел и внутренние — добросердечен, внимателен, отзывчив. Последнее мне довелось почувствовать, когда я пришла к нему напуганная и отчаявшаяся.

Наверное, я бы со временем смогла его полюбить, оценить его поступок, проникнуться. Наверное. Не знаю. На тот момент я согласилась стать его женой и, что уж скрывать, делала это из выгоды. Хотя разве я это делала для себя? Из-за брата...

Я поджала губы, стараясь не думать о плохом, хотя слёзы всё же застелили взгляд. И только с третьего раза смогла попасть в рукава коричневого унылого платья, но зато теплого и практичного.

— Позвольте, я вам помогу, — очнулась экономка, подступила ко мне, взявшись за края жёсткого корсажа. — Ох, и что теперь будет с вами, госпожа? Я уверена, что вы не могли такое совершить, вы такая юная и нежная, не понимаю лорда Бэйна, — если экономка осмелилась осуждать своего господина, значит, и в самом деле глубоко мне сочувствовала, значит, и в самом деле всё плохо. — Зачем ему было поднимать такой шум, запирать вас… Конечно, Его Высочество не мог не приехать, они… Кьет Феррон — вы, наверное, не знаете — очень дружили с Его Высочеством. Он был частым гостем в нашем поместье.

Я нахмурила брови. Значит, слухи не врут насчёт того, что покойный целитель занимал особое место в королевской семье, в частности — рядом с наследным принцем. Настолько крепкая была их дружба? Или Его Высочество имел какие-то телесные недуги?

Вспомнила его жёсткий взгляд, и меня снова пробрал колючий холод. Что-то было в нём отталкивающее и поглощающее одновременно, чего я никак не могла понять.

Задержала дыхание, когда женщина стянула корсаж, заковывая рёбра в панцирь, крепко завязла тесьму, оглаживая складки не сильно пышного низа. Я отыскала чулки, только сейчас соображая, что это была моя одежда — её успели привезти.


— Я соберу вам в дорогу вещи, — всполошилась экономка, кинувшись к креслу.

Расспрашивать её о господине лекаре попросту не хватало сил, да вряд ли домработница могла знать что-то ещё. Расправившись с нижнем бельём, я повернулась, не решаясь заглядывать в зеркало.

— Спасибо, — искренне поблагодарила женщину за помощь, забирая набитый тёплыми вещами саквояж из её рук. Тёплые вещи, как бы ни хотелось о том думать, мне пригодятся. Вряд ли Штор-Таль встретит меня уютными стенами.

Дверь раскрылась без всякого предупреждения, и в покои вошёл гвардеец, жёстким неумолимым взглядом заставляя поторопиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍5

Взяла вещи и в сопровождении экономки вышла в коридор, оттуда я следовала в окружении гвардейцев вниз по лестнице.

В гостевом зале Бейн о чём-то разговаривал с Его Высочеством. Мужчины повернулись, когда я вышла. Бейн прожёг меня таким ядовитым взглядом, полным грязи и презрения, что хотелось немедленно помыться.

— Я надеюсь, что скоро всё прояснится, — произнесла, обращаясь к Наронгу.

Хоть на нашу фамилию и легла тень, но никто не отнимет у меня право защищаться, тем более когда я не виновата. Я смотрела прямо в глаза мужчине, а по спине гулял холодок — какой же всё же насыщенный цвет глаз был у него, ярко-синий, будто подсвеченный изнутри. Почему они такие? Никогда не видела таких притягивающих внимание глаз. Другие это тоже замечают или мне это всё мерещится на фоне потрясения?

— Я вызвал следователя, а вы останетесь в крепости под присмотром до того, как станет что-то ясно, — голос Наронга звучал ровно, будто он говорил об обычных ему вещах.

— А тут и нечего искать, — вмешался Бейн, — всё и так ясно — она одна из мятежниц, потеряв своё наследство, пришла к Кьету, моему глубокоуважаемому дяде, молила его принять её, бесстыдно предлагая себя...

Что?.. У меня даже в горле перехватило от такой скверной лжи. Всё было не так, я хотела это сказать, но взгляд Наронга врезался в меня клинком, ещё в нём было что-то такое, что заставило вспыхнуть жаром.

— …Кьет пожалел её и согласился взять в жёны. А она… — он стиснул зубы, краснея, как рак, — отравила его. Решила всё заграбастать себе таким преступным образом. Всё это было подстроено. Я буду отстаивать это. Считаю, что этот брак недействителен…

Я вскинула брови, такой клеветы я ещё никогда не слышала, но тут же всё внутри померкло. Бейн прав в одном: я не могу встать в полную силу женой Феррона. Кьет не успел сделать меня… своей женщиной. И это брак, выходит, ненастоящий. Конечно, мне нужна была помощь и защита — я этого не могу отрицать, что поступала из своих нужд. Но и Феррон вряд ли брал меня в жёны из-за жалости, как думает Бейн. Кьет просто пожелал меня как женщину. И пусть я не слишком опытна была в этом, но видела эту туманность в глазах и жажду обладать мной.

— Это мы тоже проверим, — бросил Его Высочество.

А мои щёки вмиг вспыхнули, уж что он имел в виду, я так и не смогла понять, что именно он собирается проверить — невинна я или нет?

— Сомневаюсь, Ваше Высочество, что она вообще невинна, — ответил Бейн, слова словно пощёчина, — так что это ничего не значит. Брак недействителен… — повторил он, настаивая на своём.

Я захлопала ресницами, приступ стыда захлестнул топкой волной. Они сейчас так свободно обсуждают мою честь, словно я не живой человек, а как та колонна возле двери — ничего не значу и у меня нет собственных чувств и мнения. Я бы могла ещё что-то сказать, но была раздавлена и слишком устала. И, признаться, мне уже было всё равно, что они станут ещё говорить в моём присутствии.

— …И к тому же… — продолжил Бейн, поворачиваясь к Его Высочеству.

— Достаточно разговоров, — оборвал его Наронг, как-то подозрительно долго оглядывая меня. — Отведите её в карету, — последовал приказ уже гвардейцам, избавивший меня от этой пытки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍6

Сжимая в пальцах кожаные ручки своего скарба, я направилась к выходу, избегая того, что меня подтолкнут идти.

На улице витала утренняя прохлада, хоть уже поздняя весна, но коварный ветерок разгонял по телу зябь. Спустившись по широкой лестнице, пройдя чрез вымощенную плиткой дорогу, вдоль которой росли зелёные пихты, вышли к воротам, где и стоял экипаж. Гвардейцы ожидали своего господина чуть в стороне. Они бросали на меня сухие, не выражающие ничего взгляды. Один из сопровождающих открыл дверцу, поторапливая сесть в карету. И я поспешила скрыться от чужих взглядов и оказаться в тишине. А ещё подальше от Бувока и мерзкого племянника Кьета рег Феррона, ныне покойного.

Поставив саквояж на сиденье напротив, я откинулась на спинку и прикрыла веки, чувствуя, как по телу разносится болезненная дрожь. Это всё от усталости и недосыпа. Шум снаружи всё же заставил разлепить веки и глянуть в окно, наблюдая, как из ворот выходит Его Высочество в сопровождении всё того же приставучего Бейна. Его рот не закрывался, он что-то говорил, и его лощённые чуть обвисшие щёки при этом подрагивали.

Я перевела взгляд на господина Наронга. Его Высочество явно сдерживал раздражение и спешил поскорее избавиться от общества надоедливого племянника целителя. Я вспомнила его резкие слова, брошенные мне, и повела плечом — в них была не ненависть, скорее, а расстройство. Ещё бы, если Его Высочество собственнолично прибыл в поместье к целителю, это о многом говорит.

К горлу подкатила тошнота. Мне не выбраться теперь так просто из этой неразберихи. Бейн всецело уверен, что это я отравила Кьета. А моя репутация окончательно подпишет приговор. Тут и надеяться не на что.

Что же мне делать?

Наронг, наконец, направился к остальным гвардейцам, скрываясь из поля зрения. Бейн, заложив руки за спину, проводив господина масляным взглядом, вдруг повернулся в мою сторону. Я резко отпрянула, успев поймать, как ненавистно сощурились его глаза, и задернула шторку. Как бы дальше ни сложилось, но я помолилась о том, чтобы больше с ним никогда не сталкиваться.

Через время послышался окрик кучера, и карета тронулась. Сердце неровно забилось в груди.

Ну вот, Розали, ты осталась без всего. Без имени, дома и мужа.

Экипаж, конечно же, сопровождали гвардейцы. Вот только Его Высочество вряд ли отправится в Штор-Таль и будет возиться с какой-то нищенкой, скорее, передаст нужным людям и отправится по своим делам.

Мысли роем мельтешили в голове, смертельная усталость накатила свинцовой тяжестью, от мерного потряхивания мои веки начали смежаться, и я в какой-то миг упала в желанные недра сна.

А когда проснулась, на меня обрушился шквал разных звуков: грохот железа, грубые голоса мужчин. Потёрла глаза, пытаясь что-то осмыслить, но не успела — дверь открылась, впуская в тёплое нутро экипажа прохладу, а вместе с ней жестокую действительность, которая вернулась в виде серых каменных стен Штор-Таля, смотревшего на меня чёрными глазницами окон.

Прихватив свой саквояж, я обернулась, выискивая взглядом Его Высочество, но так и не нашла, впрочем, как и думала. Хотя зачем он мне нужен, ведь это он отправил меня сюда. Он не станет способствовать моей защите, почему же я думаю об обратном?

Я была в полной растерянности, и немного сна не принесли мне отдыха, напротив, спать хотелось ещё больше, к тому же ломило мышцы от неудобного положения, в котором я пребывала в карете.

— Пройдёмте за мной, — жёсткий приказ гвардейца вынудил шевелиться.

Меня повели по дороге к цитадели, я вздрогнула, когда ворота за мной клацнули, как капкан. Эта крепость и в самом деле напоминала огромное каменное чудовище, внутри которого держали преступников, заговорщиков и всякий сущий сброд. Не место для молодой леди. Но судьба решила со мной иначе.

Мы шагали по каменным мрачным коридорам, пропитанным запахом дыма и воска, хорошо, что здесь не было сырости. Хотя даже странно, видимо, здесь действовала какая-то магия, не иначе.