Тайна ректора Вечерней Академии
Часть 4 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Однако когда пришел ее черед и ее кровь погрузили в первый из реагентов, случилась бурная реакция, удивившая всех присутствующих. Реагент, который должен был обнаружить сущность тролля, просто выкипел из пробирки, забрызгав все вокруг.
– Тролль! – закричал тогда лаборант, указав пальцем на маленькую девочку, которая даже отдаленно не напоминала этих страшненьких существ. Она не обладала зеленой кожей, не было у нее острых ушей или огромных зубов.
– Какой тролль, что за бред? – попытался тогда возмутиться один из учителей, защищая девочку.
– Но у меня тут… кровь тролля, – уже не так уверенно пожал плечами лаборант.
И все бы, наверное, могло сойти за ошибку, если бы девочка вдруг не расхохоталась, прокричав:
– Это кровь свиньи, глупые ваши куриные – мозги!
А затем она вдруг встряхнула жиденькими детскими волосенками, и с нее спал весь наложенный морок. Это была взрослая, сильная сирена, обладающая мощной магией иллюзий. И голосом…
Она закричала. Но крик был похож на музыку, застилающую разум. Люди начали убивать друг друга, и только Арлин, на которую не действовала магия, сумела быстро вытолкать из лаборатории детей. Они были слабее взрослых и не успели сойти с ума до конца. В тот день умерло с десяток человек, пока в сельскую школу не явился паладин и не уничтожил кровожадную тварь.
С тех пор Арлин поняла две вещи. Во-первых, что сирены – крайне сильные и опасные существа. А во‑вторых, кровью животных не стоит подменять собственную.
– Зелье должно было изменить свои свойства, подстраиваясь характеристиками под человеческую кровь… – продолжила рассказывать она, возвращаясь мыслями к происходящему.
Сказала и замерла, чувствуя, как от этого признания ее кидает в дрожь. На самом деле поведать ректору такую правду было равносильно тому, чтобы собственноручно подписать себе смертный приговор.
Но как можно бросить умирать на полу невинного человека? Который пострадал только оттого, что выполнял свою работу? В конце концов… он пока еще не пытался ее убить, как остальные. Конечно, скорее всего вот-вот попытается, но пока-то еще нет!
С этими мыслями девушка упала на колени возле мужчины и проговорила:
– Позвольте мне…
Ей нужно было лишь дотронуться до его грудной клетки. Желательно – прямо напротив желудка. Она смогла бы ощутить повреждения, нанесенные зельем, и, возможно, хотя бы частично излечить их, если, конечно, проблема лежала в физическом плане, а не магическом. То есть нейтрализовать отравление было в силах Арлин, а вот убрать последствия колдовского урона – увы, нет.
Однако стоило ей попытаться коснуться мужчины, как случилось нечто… ужасное.
Рейнар резко выпрямился, все еще стоя на коленях, и чудовищно быстро вскинул руки, обхватив ее запястья и притягивая к себе. Теперь она была полностью в его власти и не могла двинуться, изумленная, шокированная тем, что увидела.
Глаза Рейнара горели огнем. Черты лица за-острились, став хищно-притягательными, а кожа приобрела глянцевый блеск, словно… изменила свою структуру.
Вот только, бросив взгляд чуть ниже, на шею и плечи мужчины, Арлин поняла, что это не кажущееся впечатление. Рубашка Рейнара треснула под увеличившимися мышцами, а в просветах белоснежной ткани сверкала мелкая черно-золотая пыль – чешуя.
– Фея… – рыча, выдохнул в этот момент Рейнар, и одновременно с этим, широко распахнув глаза, Арлин с ужасом прошептала:
– Дракайн…
Пульс оглушительно застучал в ушах. Арлин готова была упасть в обморок, лишь бы не смотреть больше в эти огромные огненно-желтые глаза, лишь бы не видеть, как бугрится тело от чудовищных мышц, покрытых блестящей чешуей, а ректор магической академии превращается в чудовище, способное убить ее легким движением руки.
Дракайны считались одними из самых страшных тварей Разрыва, потому что были невероятно сильны и ужасно, катастрофически злы. Если другие существа еще иногда могли находиться в состоянии контролируемого спокойствия, то дракайны постоянно убивали все и всех вокруг себя. Именно поэтому спустя сорок лет после катаклизма их осталось так мало. Практически все особи были уничтожены паладинами, а те, что избежали подобной участи, убивали друг друга сами.
И вот один из них стоял на коленях напротив Арлин и сжимал ее запястья, разведя руки в стороны и обездвижив, словно бабочку.
Фея прикусила губу, едва не всхлипнув. Стало вдруг очень страшно.
– Отпустите… – прошептала она, не особенно надеясь на положительный результат.
Рейнар уже почти полностью перевоплотился. Если он что-то соображал в человеческом обличье, что уже невероятная редкость, то все его самообладание лопнет, как только он станет истинным дракайном.
Собственно… ее ждала бы та же участь, выпусти она на волю свою сущность феи… Так что в чем-то она даже понимала этого мужчину. Что не умаляло страха, а лишь увеличивало его.
– Отпустите, – повторила еще тише.
– И не подумаю, – прорычал Рейнар и вдруг… наклонился к ней, с шумом втянув воздух возле ее шеи.
Арлин пронзила жгучая дрожь.
Но что еще страшнее – от легкого, едва уловимого движения, когда он коснулся носом основания ее шеи, девушка ощутила, как по спине с какой-то стати пробегают колючие мурашки.
– Видишь, что ты сотворила со мной, – проговорил он ей в самое ухо хриплым, натянутым как пружина голосом. – Это все твоя вина…
Арлин невольно закрыла глаза, потому что от этого голоса вокруг словно потемнело, а внутри стало все переворачиваться.
– Не моя, – выдохнула она через силу, вспоминая, что вообще знает о дракайнах. – Какого тролля вы вообще решили взять это в рот? – попыталась разозлиться она. – Вы в курсе, что проклятая кровь многих тварей страшно ядовита? А если бы я оказалась василиском? Все? Уже лежали бы на полу и пускали пузыри в последней агонии?
Около уха раздался тихий смешок, и горячее дыхание мужчины обожгло ее кожу, заставив нервно втянуть воздух сквозь сжатые зубы.
Творилось что-то ненормальное…
– Проклятая кровь на меня не действует, – ответил негромко, почти бархатно Рейнар. – В отличие от твоего отвратительного зелья, фея.
В следующий миг раздался очередной треск белоснежной рубашки, и ректор снова скривился, как от нового приступа боли.
– Позвольте мне помочь, – отрывисто проговорила Арлин, не в силах смотреть, как он мучается. – Мне нужно всего лишь дотронуться до вашей…
Рейнар резко поднял голову и взглянул ей в глаза, заставив забыть все, что она планировала сказать.
– До чего? – переспросил он хрипло. – До груди?.. До кожи?..
Девушка затаила дыхание, чувствуя, как ее все сильнее кидает в жар.
А затем вдруг Рейнар ее отпустил. На короткое мгновение и только чтобы дернуть за ошметки рубашки и отбросить никчемную ткань в сторону. Остаться обнаженным по пояс…
Что творилось ниже с брюками, Арлин не желала смотреть вовсе. Ей хватало и его широкой грудной клетки, увитой твердыми мышцами, с будто выдолбленным из камня гладким рельефом истинного зверя… к которому ужасно захотелось прикоснуться. Ей хватало фантастически красивого блеска тонкой, мельчайшей чешуи, напоминающей рисунок порошком чистого золота поверх обсидиановых чернил.
Как такое красивое существо могло быть монстром?..
Однако не прошло и секунды подобных глупых размышлений, как Рейнар вновь схватил ее, на этот раз за бедра, и прижал к себе, подняв в воздух.
Арлин от неожиданности вскрикнула и положила руки ему на плечи, невольно коснувшись шеи и распущенных мягких, как шелк, волос.
Пока она соображала, что происходит, мужчина уже сделал несколько шагов в сторону и вдруг усадил ее на собственный стол, заставив отклониться назад, упираясь руками в разложенные там бумаги.
– Что вы… делаете?.. – прошептала фея едва слышно, словно разом потеряла голос.
Она вдруг вспомнила еще одну черту взрослых дракайнов. В истинном обличье они были полны не только ярости и злобы, но и хищного сексуального голода. Когда-то давно, когда ее тетка, которая ее воспитывала в раннем детстве, еще была жива и частично в своем уме, она рассказывала, что дракайны могли заниматься любовью долгими часами. В любви они были ненасытны так же, как в жажде крови. Тетка рассказывала об этом с восторгом, вспоминая собственного любовника, погибшего в тот же год, как они попали в этот мир. Впрочем… и ей не вечно удавалось сопротивляться сумасшествию. Когда Арлин было девять лет, безумие окончательно завладело ее разумом, и последнее, что она услышала от родственницы, звучало печально: «Беги, милая, я люблю тебя… Так же, как любила тебя и твоя мама…»
Но сейчас девушка вспоминала вовсе не об этой не самой веселой полосе своей жизни, а совсем о другом. Она чувствовала близость дракайна, который был в волоске от того, чтобы обратиться окончательно и потерять разум. Но думала только о том…
…насколько он красив.
– Ты хотела дотронуться, – низким, грудным голосом проговорил Рейнар, и в его голосе послышался то ли намек, то ли какое-то скрытое предупреждение. – Давай…
Он чуть отстранился, глядя в упор в ее глаза немного исподлобья, что будто бы сделало его лицо чуть темнее, позволяя огненно-желтым глазам гореть еще ярче.
Арлин смотрела на его плотно стиснутые челюсти, на влажный от пота лоб, краем глаза замечала, как сильно напряжены его руки, расставленные с двух сторон от ее тела, будто поймавшие ее в капкан. И понимала, что прямо сейчас внутри него идет нешуточная борьба.
Соображать быстро в таком положении было не так-то просто, но Арлин старалась.
Рейнар попробовал каплю зелья изменения формы… Возможно, оно спровоцировало реакцию обращения… и тогда есть вероятность, что прямо сейчас мужчина боролся именно с тем, что рвалось из самой глубины его существа. С собственной животной формой. И тогда, если она попытается нейтрализовать действие яда, ему станет легче. А значит, он сможет удержать оборот и, вполне возможно, останется в сознании…
Чтоб его отлюбили сирены вроде той, с которой она сама встретилась в детстве!..
Прямо сейчас Арлин уже совершенно не хотела дотрагиваться до дракайна, боги знают как оказавшегося ректором академии! Он находился настолько близко, что любое прикосновение могло его спровоцировать!
Девушка невольно опустила взгляд на мощную грудную клетку, блестящую в утреннем свете, льющемся из окна. И замерла, снова поразившись, насколько удивительной была его кожа. Как кусок драгоценного камня, вплавленного в человеческие мышцы. В этот момент она вдруг поняла по крайней мере половину восторгов собственной тетки.
А затем, забыв обо всем на свете, протянула руку вперед и, резко выдохнув, коснулась пальцами солнечного сплетения, переливающегося золотом.
Гладкая и горячая… Его кожа…
– А вот теперь ты сама виновата, – прошептал Рейнар и, обхватив ладонью ее затылок, с силой прижался губами к ее приоткрытому от удивления рту.
Это было похоже на огненный взрыв, на спящий вулкан, которому вдруг приспичило ожить, да так, что все вокруг задрожало. Арлин чувствовала, как горячий язык проник к ней в рот, в то время как мужская ладонь сжала ее волосы на затылке, не давая ни малейшего шанса отстраниться.
И вместе с тем она поняла, что и не хочет отстраняться. Прикосновения Рейнара будто растапливали корку льда, которой она была покрыта. И хочешь не хочешь, а она не могла не реагировать, когда каждый миллиметр ее тела вздрагивал, каждый участок кожи словно било током.
Вот горячая рука скользнула по предплечью вниз… Ладонь неуловимо очутилась на бедре, и сильные пальцы сжались, оставляя тонкие полосы…
Требовательные, сводящие с ума губы жадно скользнули по ее губам…
И вот уже она сама отвечала на поцелуй так, словно хотела этого человека, монстра, не меньше, чем его хищная природа желала ее.
Арлин никогда не была с мужчиной, но пугало вовсе не это. Ее тетка всегда говорила, что любовь и притяжение между мужчиной и женщиной – нечто естественное, и бороться с этим нет никакого смысла. Главное, чтобы внутри тебя были настоящие чувства.
И хотя прямо сейчас познавать подобные радости девушка совершенно не планировала, все же секс с дракайном мог бы показаться ей даже более логичным, чем с кем-либо другим. Ведь Рейнар так неожиданно оказался существом, которое по природе было ей ближе, чем любой человек этого мира. Арлин даже чувствовала с ним некоторое родство, несмотря на то, что никогда не встречалась с ему подобными. Арлин вообще всю жизнь прожила в теле человека, стараясь как можно меньше пользоваться дарами своей фейской природы и опасаясь искать других «монстров». Ведь именно магия, струящаяся в крови всех волшебных тварей, сводила их с ума.
Арлин глубоко втянула воздух, на миг позволив себе погрузить пальцы в длинные мужские волосы, что в этот момент даже на ощупь казались ей сотканными из огня. А в голове крутилась единственная мысль: «Что же случится, когда Рейнар окончательно не сможет справиться с собой, наконец обратившись в истинного дракайна? Как быстро он ее убьет, впав в неконтролируемое бешенство? И как скоро ее ждет смерть, если он все же сохранит разум, но решит сдать ее властям?»
Впрочем, о последнем думать пока не приходилось. Ведь именно страсть была настоящей природой дракайнов. И именно она в этот момент так горячо вырывалась на волю.
Настолько, что Арлин сама едва не потеряла голову…
Тяжело дыша, девушка оттолкнула Рейнара, через силу уперевшись руками в его грудную клетку.
– Тролль! – закричал тогда лаборант, указав пальцем на маленькую девочку, которая даже отдаленно не напоминала этих страшненьких существ. Она не обладала зеленой кожей, не было у нее острых ушей или огромных зубов.
– Какой тролль, что за бред? – попытался тогда возмутиться один из учителей, защищая девочку.
– Но у меня тут… кровь тролля, – уже не так уверенно пожал плечами лаборант.
И все бы, наверное, могло сойти за ошибку, если бы девочка вдруг не расхохоталась, прокричав:
– Это кровь свиньи, глупые ваши куриные – мозги!
А затем она вдруг встряхнула жиденькими детскими волосенками, и с нее спал весь наложенный морок. Это была взрослая, сильная сирена, обладающая мощной магией иллюзий. И голосом…
Она закричала. Но крик был похож на музыку, застилающую разум. Люди начали убивать друг друга, и только Арлин, на которую не действовала магия, сумела быстро вытолкать из лаборатории детей. Они были слабее взрослых и не успели сойти с ума до конца. В тот день умерло с десяток человек, пока в сельскую школу не явился паладин и не уничтожил кровожадную тварь.
С тех пор Арлин поняла две вещи. Во-первых, что сирены – крайне сильные и опасные существа. А во‑вторых, кровью животных не стоит подменять собственную.
– Зелье должно было изменить свои свойства, подстраиваясь характеристиками под человеческую кровь… – продолжила рассказывать она, возвращаясь мыслями к происходящему.
Сказала и замерла, чувствуя, как от этого признания ее кидает в дрожь. На самом деле поведать ректору такую правду было равносильно тому, чтобы собственноручно подписать себе смертный приговор.
Но как можно бросить умирать на полу невинного человека? Который пострадал только оттого, что выполнял свою работу? В конце концов… он пока еще не пытался ее убить, как остальные. Конечно, скорее всего вот-вот попытается, но пока-то еще нет!
С этими мыслями девушка упала на колени возле мужчины и проговорила:
– Позвольте мне…
Ей нужно было лишь дотронуться до его грудной клетки. Желательно – прямо напротив желудка. Она смогла бы ощутить повреждения, нанесенные зельем, и, возможно, хотя бы частично излечить их, если, конечно, проблема лежала в физическом плане, а не магическом. То есть нейтрализовать отравление было в силах Арлин, а вот убрать последствия колдовского урона – увы, нет.
Однако стоило ей попытаться коснуться мужчины, как случилось нечто… ужасное.
Рейнар резко выпрямился, все еще стоя на коленях, и чудовищно быстро вскинул руки, обхватив ее запястья и притягивая к себе. Теперь она была полностью в его власти и не могла двинуться, изумленная, шокированная тем, что увидела.
Глаза Рейнара горели огнем. Черты лица за-острились, став хищно-притягательными, а кожа приобрела глянцевый блеск, словно… изменила свою структуру.
Вот только, бросив взгляд чуть ниже, на шею и плечи мужчины, Арлин поняла, что это не кажущееся впечатление. Рубашка Рейнара треснула под увеличившимися мышцами, а в просветах белоснежной ткани сверкала мелкая черно-золотая пыль – чешуя.
– Фея… – рыча, выдохнул в этот момент Рейнар, и одновременно с этим, широко распахнув глаза, Арлин с ужасом прошептала:
– Дракайн…
Пульс оглушительно застучал в ушах. Арлин готова была упасть в обморок, лишь бы не смотреть больше в эти огромные огненно-желтые глаза, лишь бы не видеть, как бугрится тело от чудовищных мышц, покрытых блестящей чешуей, а ректор магической академии превращается в чудовище, способное убить ее легким движением руки.
Дракайны считались одними из самых страшных тварей Разрыва, потому что были невероятно сильны и ужасно, катастрофически злы. Если другие существа еще иногда могли находиться в состоянии контролируемого спокойствия, то дракайны постоянно убивали все и всех вокруг себя. Именно поэтому спустя сорок лет после катаклизма их осталось так мало. Практически все особи были уничтожены паладинами, а те, что избежали подобной участи, убивали друг друга сами.
И вот один из них стоял на коленях напротив Арлин и сжимал ее запястья, разведя руки в стороны и обездвижив, словно бабочку.
Фея прикусила губу, едва не всхлипнув. Стало вдруг очень страшно.
– Отпустите… – прошептала она, не особенно надеясь на положительный результат.
Рейнар уже почти полностью перевоплотился. Если он что-то соображал в человеческом обличье, что уже невероятная редкость, то все его самообладание лопнет, как только он станет истинным дракайном.
Собственно… ее ждала бы та же участь, выпусти она на волю свою сущность феи… Так что в чем-то она даже понимала этого мужчину. Что не умаляло страха, а лишь увеличивало его.
– Отпустите, – повторила еще тише.
– И не подумаю, – прорычал Рейнар и вдруг… наклонился к ней, с шумом втянув воздух возле ее шеи.
Арлин пронзила жгучая дрожь.
Но что еще страшнее – от легкого, едва уловимого движения, когда он коснулся носом основания ее шеи, девушка ощутила, как по спине с какой-то стати пробегают колючие мурашки.
– Видишь, что ты сотворила со мной, – проговорил он ей в самое ухо хриплым, натянутым как пружина голосом. – Это все твоя вина…
Арлин невольно закрыла глаза, потому что от этого голоса вокруг словно потемнело, а внутри стало все переворачиваться.
– Не моя, – выдохнула она через силу, вспоминая, что вообще знает о дракайнах. – Какого тролля вы вообще решили взять это в рот? – попыталась разозлиться она. – Вы в курсе, что проклятая кровь многих тварей страшно ядовита? А если бы я оказалась василиском? Все? Уже лежали бы на полу и пускали пузыри в последней агонии?
Около уха раздался тихий смешок, и горячее дыхание мужчины обожгло ее кожу, заставив нервно втянуть воздух сквозь сжатые зубы.
Творилось что-то ненормальное…
– Проклятая кровь на меня не действует, – ответил негромко, почти бархатно Рейнар. – В отличие от твоего отвратительного зелья, фея.
В следующий миг раздался очередной треск белоснежной рубашки, и ректор снова скривился, как от нового приступа боли.
– Позвольте мне помочь, – отрывисто проговорила Арлин, не в силах смотреть, как он мучается. – Мне нужно всего лишь дотронуться до вашей…
Рейнар резко поднял голову и взглянул ей в глаза, заставив забыть все, что она планировала сказать.
– До чего? – переспросил он хрипло. – До груди?.. До кожи?..
Девушка затаила дыхание, чувствуя, как ее все сильнее кидает в жар.
А затем вдруг Рейнар ее отпустил. На короткое мгновение и только чтобы дернуть за ошметки рубашки и отбросить никчемную ткань в сторону. Остаться обнаженным по пояс…
Что творилось ниже с брюками, Арлин не желала смотреть вовсе. Ей хватало и его широкой грудной клетки, увитой твердыми мышцами, с будто выдолбленным из камня гладким рельефом истинного зверя… к которому ужасно захотелось прикоснуться. Ей хватало фантастически красивого блеска тонкой, мельчайшей чешуи, напоминающей рисунок порошком чистого золота поверх обсидиановых чернил.
Как такое красивое существо могло быть монстром?..
Однако не прошло и секунды подобных глупых размышлений, как Рейнар вновь схватил ее, на этот раз за бедра, и прижал к себе, подняв в воздух.
Арлин от неожиданности вскрикнула и положила руки ему на плечи, невольно коснувшись шеи и распущенных мягких, как шелк, волос.
Пока она соображала, что происходит, мужчина уже сделал несколько шагов в сторону и вдруг усадил ее на собственный стол, заставив отклониться назад, упираясь руками в разложенные там бумаги.
– Что вы… делаете?.. – прошептала фея едва слышно, словно разом потеряла голос.
Она вдруг вспомнила еще одну черту взрослых дракайнов. В истинном обличье они были полны не только ярости и злобы, но и хищного сексуального голода. Когда-то давно, когда ее тетка, которая ее воспитывала в раннем детстве, еще была жива и частично в своем уме, она рассказывала, что дракайны могли заниматься любовью долгими часами. В любви они были ненасытны так же, как в жажде крови. Тетка рассказывала об этом с восторгом, вспоминая собственного любовника, погибшего в тот же год, как они попали в этот мир. Впрочем… и ей не вечно удавалось сопротивляться сумасшествию. Когда Арлин было девять лет, безумие окончательно завладело ее разумом, и последнее, что она услышала от родственницы, звучало печально: «Беги, милая, я люблю тебя… Так же, как любила тебя и твоя мама…»
Но сейчас девушка вспоминала вовсе не об этой не самой веселой полосе своей жизни, а совсем о другом. Она чувствовала близость дракайна, который был в волоске от того, чтобы обратиться окончательно и потерять разум. Но думала только о том…
…насколько он красив.
– Ты хотела дотронуться, – низким, грудным голосом проговорил Рейнар, и в его голосе послышался то ли намек, то ли какое-то скрытое предупреждение. – Давай…
Он чуть отстранился, глядя в упор в ее глаза немного исподлобья, что будто бы сделало его лицо чуть темнее, позволяя огненно-желтым глазам гореть еще ярче.
Арлин смотрела на его плотно стиснутые челюсти, на влажный от пота лоб, краем глаза замечала, как сильно напряжены его руки, расставленные с двух сторон от ее тела, будто поймавшие ее в капкан. И понимала, что прямо сейчас внутри него идет нешуточная борьба.
Соображать быстро в таком положении было не так-то просто, но Арлин старалась.
Рейнар попробовал каплю зелья изменения формы… Возможно, оно спровоцировало реакцию обращения… и тогда есть вероятность, что прямо сейчас мужчина боролся именно с тем, что рвалось из самой глубины его существа. С собственной животной формой. И тогда, если она попытается нейтрализовать действие яда, ему станет легче. А значит, он сможет удержать оборот и, вполне возможно, останется в сознании…
Чтоб его отлюбили сирены вроде той, с которой она сама встретилась в детстве!..
Прямо сейчас Арлин уже совершенно не хотела дотрагиваться до дракайна, боги знают как оказавшегося ректором академии! Он находился настолько близко, что любое прикосновение могло его спровоцировать!
Девушка невольно опустила взгляд на мощную грудную клетку, блестящую в утреннем свете, льющемся из окна. И замерла, снова поразившись, насколько удивительной была его кожа. Как кусок драгоценного камня, вплавленного в человеческие мышцы. В этот момент она вдруг поняла по крайней мере половину восторгов собственной тетки.
А затем, забыв обо всем на свете, протянула руку вперед и, резко выдохнув, коснулась пальцами солнечного сплетения, переливающегося золотом.
Гладкая и горячая… Его кожа…
– А вот теперь ты сама виновата, – прошептал Рейнар и, обхватив ладонью ее затылок, с силой прижался губами к ее приоткрытому от удивления рту.
Это было похоже на огненный взрыв, на спящий вулкан, которому вдруг приспичило ожить, да так, что все вокруг задрожало. Арлин чувствовала, как горячий язык проник к ней в рот, в то время как мужская ладонь сжала ее волосы на затылке, не давая ни малейшего шанса отстраниться.
И вместе с тем она поняла, что и не хочет отстраняться. Прикосновения Рейнара будто растапливали корку льда, которой она была покрыта. И хочешь не хочешь, а она не могла не реагировать, когда каждый миллиметр ее тела вздрагивал, каждый участок кожи словно било током.
Вот горячая рука скользнула по предплечью вниз… Ладонь неуловимо очутилась на бедре, и сильные пальцы сжались, оставляя тонкие полосы…
Требовательные, сводящие с ума губы жадно скользнули по ее губам…
И вот уже она сама отвечала на поцелуй так, словно хотела этого человека, монстра, не меньше, чем его хищная природа желала ее.
Арлин никогда не была с мужчиной, но пугало вовсе не это. Ее тетка всегда говорила, что любовь и притяжение между мужчиной и женщиной – нечто естественное, и бороться с этим нет никакого смысла. Главное, чтобы внутри тебя были настоящие чувства.
И хотя прямо сейчас познавать подобные радости девушка совершенно не планировала, все же секс с дракайном мог бы показаться ей даже более логичным, чем с кем-либо другим. Ведь Рейнар так неожиданно оказался существом, которое по природе было ей ближе, чем любой человек этого мира. Арлин даже чувствовала с ним некоторое родство, несмотря на то, что никогда не встречалась с ему подобными. Арлин вообще всю жизнь прожила в теле человека, стараясь как можно меньше пользоваться дарами своей фейской природы и опасаясь искать других «монстров». Ведь именно магия, струящаяся в крови всех волшебных тварей, сводила их с ума.
Арлин глубоко втянула воздух, на миг позволив себе погрузить пальцы в длинные мужские волосы, что в этот момент даже на ощупь казались ей сотканными из огня. А в голове крутилась единственная мысль: «Что же случится, когда Рейнар окончательно не сможет справиться с собой, наконец обратившись в истинного дракайна? Как быстро он ее убьет, впав в неконтролируемое бешенство? И как скоро ее ждет смерть, если он все же сохранит разум, но решит сдать ее властям?»
Впрочем, о последнем думать пока не приходилось. Ведь именно страсть была настоящей природой дракайнов. И именно она в этот момент так горячо вырывалась на волю.
Настолько, что Арлин сама едва не потеряла голову…
Тяжело дыша, девушка оттолкнула Рейнара, через силу уперевшись руками в его грудную клетку.