Тайна ректора Вечерней Академии
Часть 22 из 49 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Арлин резко выдохнула, осознав, что в соседнем помещении на столе лежит под тонкой белой тканью труп какого-то огромного монстра.
– Кто это? – тихо спросила она.
– Это тролль. Он жил в вольере нашей академии, но буквально недавно совершенно вышел из-под контроля. Стал крушить все вокруг, и даже прочности усиленной клетки не хватило на то, чтобы его удержать. Смотрителю пришлось его усыпить.
Прикрыв рот ладонью, Арлин сдержала тихий вскрик.
В этот момент Кейлер уже прошел к столу и наполовину отдернул ткань. Огромное тело существа приобрело серовато-зеленый цвет, но фея была уверена: перед ней тот самый тролль, которого еще недавно она показывала студентам.
Она невольно подошла ближе, не в силах отвести взгляд от его толстой, грубой кожи, на которой проступал чудовищный и завораживающий рисунок из уколов и разрезов, нанесенных рукой Кейлера.
Увидев, как она побледнела, профессор задернул ткань.
– Прости, не стоит молодой девушке смотреть на это, – покачал головой он, и Арлин была ему благодарна за понимание. – Но чтоб тебе стало легче, я скажу, что, хоть мне и жаль этого здоровяка, я все же надеюсь узнать благодаря ему, откуда взялось его внезапное бешенство. Это поможет понять, откуда оно берется и у всех остальных.
– Будем надеяться, что у тебя получится, – улыбнулась Арлин через силу, совершенно уверенная, что ее улыбка похожа на кривой оскал.
– Подожди минутку, я кое-что принесу, чтобы тебя немного приободрить, – сказал в этот момент Кейлер и скрылся за дверью.
Фея хотела последовать за ним, однако внезапно в одном из шкафов, которых и тут было в избытке, она заметила нечто, что стальными болтами приковало ее внимание. В стеклянной колбе, рядом с которой расположилось нечто вроде крупной горелки, обогревающей полость шкафа, плавала идеально круглая сфера. Она была нежно-голубого цвета и почти полностью прозрачная.
Но не это так сильно поразило Арлин. А то, что было внутри. Поблескивая красивым изумрудным хвостом, внутри сферы свернулось калачиком маленькое тельце.
Сердце Арлин едва не остановилось.
Это был детеныш русалки, которого Кейлер явно собирался изучать…
На глаза навернулись слезы, стоило представить, что это младенец, который уже не дышит. Ведь профессор анатомии изучал только мертвых… А между тем детеныш казался совершенно живым, и от этого было еще больнее.
Прошло несколько тягучих мгновений, принесших Арлин много страданий. А затем неожиданно малыш вдруг перевернулся, взмахнув маленькими блестящими плавниками.
Арлин подскочила, как ужаленная. Она больше не могла думать ни о чем другом. Только о блестящей сфере, не крупнее грейпфрута, внутри которого спала русалочка.
Спина Арлин покрылась холодным потом. Она рванула к шкафу, не понимая, что делает, открыла створки и осторожно вынула из банки с обычной водой русалочью икринку. Спрятала ее в кармане юбки, обильно смачивая его влагой и прикрывая складками подола, и, закрыв шкаф, метнулась прочь из лаборатории.
В соседней комнате она встретила Кейлера, который удивленно что-то воскликнул. Арлин отрывисто проговорила, повторяя уже единожды выдуманную легенду:
– Я вспомнила – у меня же срочное дело, лекарство, надо принять… прямо сейчас… прошу простить, но я должна уйти немедленно!
Она выскочила из его кабинета так, словно за ней гналась сама смерть. И уже через семь минут была у огромного озера далеко за чертой академии. У озера, которое находилось в двух километрах от здания, возле глухого леса, отделенного от города высоким забором. Арлин с трудом, но все же пролезла сквозь прутья и, тяжело дыша, бросилась в воду прямо в одежде, крепко держа через ткань все еще мокрую икринку.
Казалось, это все происходит не с ней. Как ее угораздило так вляпаться? Как этот детеныш оказался у Кейлера в лаборатории? Он ведь говорил, что изучает лишь трупы?
Похоже, профессор анатомии рассказал ей далеко не все. Или не хотел ее пугать. Впрочем, напугать сильнее у него вряд ли получилось бы, Арлин и так была в шоке от его любимого дела. Оставалось лишь надеяться, что он занимается этим действительно ради благой цели – чтобы люди рано или поздно сумели сосуществовать с такими как она.
Как только икринка оказалась в воде, Арлин взглянула на нее, продолжая удерживать прозрачный шар в ладонях. Казалось, русалочка внутри повеселела. Она несколько раз перекувырнулась вокруг себя и уснула. Шар засветился легким розовато-голубым сиянием.
– Да… теперь понятно, как Кейлер нашел тебя, – улыбнулась Арлин, широко распахнутыми глазами глядя на это удивительное зрелище. Ей даже показалось, что от икринки раздается легкий, заметный лишь на грани слуха звук. Как будто вибрация, переходящая в тихий умиротворяющий звон. Впрочем, фея не была уверена, что и впрямь слышит его, настолько странным оказалось ощущение.
Однако до озера-то она икринку донесла, но что дальше? Просто бросить ее на дно?..
Было страшно оставлять такую русалочку одну. Несмотря на то что Арлин выбрала дикий и неухоженный водоем, который, к счастью, оказался всего в двух километрах от академии, все равно оставалось беспокойство, что сюда забредут люди. Вокруг берега росли камыши, а чуть в стороне начинался тот самый лес, из которого, по словам Рейнара, и вышел горгон. По правде говоря, случайные прохожие заглядывали сюда редко, испытывая вполне обоснованные страхи. Даже несмотря на то что озеро располагалось за городской оградой, далеко не от всех существ Разрыва способны защитить тонкие металлические решетки. При этом сам лес был огромен. Раскинувшийся в непосредственной близости, он тянулся от города на многие километры к югу, поэтому угадать, что за тварь может из него внезапно выйти, было невозможно.
И все же, несмотря на отсутствие людей, Арлин было не по себе. Она понятия не имела, как живут русалки. Где держат своих детей, как растят. И хотя фея знала из рассказов тети, что эти существа чаще всего обитают на самом дне озер и рек, где их так трудно обнаружить, все же тащить в пучину одинокую икринку не хотелось. Кто позаботится о ней? Кто вырастит ее, когда она вылупится из пузыря?..
Впрочем, другого выхода не было. Уж лучше понадеяться на инстинкты самой русалки, которая, возможно, сможет найти пищу самостоятельно, чем оставлять ее в анатомической лаборатории. Кейлер, конечно, накормил бы бедняжку, но что-то подсказывало Арлин, что взамен он сделал бы с ней что-то такое, что самой русалке вряд ли понравилось бы…
Фея вздрогнула, отогнав ужасные мысли. А в следующий миг прижала к себе икринку, надеясь, что та не выскользнет из рук, и нырнула.
Плавала Арлин неплохо. Гораздо лучше людей, которых даже приходилось спасать из воды. Это было не более пяти лет назад, когда она жила еще очень далеко от Беларии, в деревне, стоящей на горной реке. В тот день поднялся ураган, и быстрые воды едва не утянули на дно двух молодых девушек и парня.
Арлин вытащила всех троих, за что ей даже сам городничий подарил большую жирную куропатку, на шею которой повязали красную ленту. Фея скромно поблагодарила счастливых спасенных, куропатку тем же вечером выпустила в лес, а сама сменила место жительства, потому что лишнее внимание грозило ей печальными последствиями. Фея должна быть незаметной, а ее в тот день узнала вся деревня.
В общем, на дно озера Арлин плыла резво и быстро. И если бы не платье да руки, занятые икринкой, может быть, могла бы посоревноваться даже с хвостатыми сородичами малышки, спящей у нее в ладонях.
Вода была холодной, но Арлин не замечала. Только густые водоросли да почти полный водяной мрак вызывали у нее инстинктивные приступы страха.
Как только она достигла дна и выбрала незаметное место между камнями, куда можно было положить светящуюся икринку так, чтобы валуны и длинные листья шелкореллы ее скрывали, как услышала страшное скрежетание. А когда повернула голову, чтобы посмотреть, откуда в воде может взяться такой чудовищный звук, едва не выпустила из легких весь воздух.
К ней мчались огромные клыкастые существа, чьи лица были искажены яростью, а глаза горели знакомым радужным светом, озаряющим подводный мрак. Даже если бы Арлин не видела больших блестящих хвостов, по свету глаз, напоминающих красивые переливы икринки, она узнала бы их. Настоящих взрослых русалок, которые явно были недовольны ее появлением вместе с икринкой.
Арлин мгновенно поняла, как выглядит для них со стороны. Как вор, что украл самое ценное – ребенка. А значит, единственная цель, ради которой они так быстро плыли к ней, была до крайности простой.
Убить.
От испуга Арлин выронила икринку, и та медленно поплыла на дно. Но темного песка достигнуть не успела, потому что с чудовищной скоростью к ней метнулась одна из русалок и выхватила светящийся пузырь, скрывшись в водорослях. Напротив Арлин осталось еще несколько существ с большими блестящими плавниками. В их руках возникли острые кинжалы. Во мраке озерного дна их было почти не видно, но легкое мерцание хвостов отбрасывало блики на диковинные зазубренные лезвия, остроту которых фея уже почти ощущала на собственном горле.
Сердце бешено застучало. В этот момент Арлин глубоко пронзило осознание собственной неуклюжести. Она с новой силой почувствовала, как мешает длинная юбка, как лезут в глаза короткие непослушные волосы.
Все это отдавалось в голове феи болезненной пульсацией ужаса. Она отчетливо понимала: стоит развернуться, чтобы уплыть прочь, как русалки нападут. В собственных воспоминаниях о существах Разрыва Арлин лихорадочно пыталась отыскать способ договориться с подводными жителями. Насколько ей было известно, они умели разговаривать, как люди. Или феи. Но захотят ли они выслушать ее?
Нет, этим русалкам от Арлин ничего не было нужно. Разве что ее смерть.
Воздух, который фея набрала в легкие перед погружением в воду, уже заканчивался. Выносливость Арлин была гораздо выше людской, и под водой она могла находиться довольно долго. Однако до русалок ей было далеко, да и жабрами ее природа не наградила. Раньше казалось, что к счастью, теперь вот можно было бы с этим поспорить.
Арлин приподняла ладони, пытаясь показать, что не замышляет ничего плохого. Но это все казалось настолько пустой затеей, что хотелось рассмеяться. Сквозь слезы. На лицах русалок застыла ярость. И фея уже видела, что это ярость нездоровая. Та самая, которая появляется у всех существ Разрыва под воздействием чужого для них мира.
Ей так хотелось выкрикнуть: «Я такая же, как вы! Я не хочу вам зла!»
Но все это бесполезно. И Арлин даже не могла винить русалок за то, что они вот-вот ее убьют. И все же сдаваться фея не собиралась. У нее все еще был флер… Ее последний шанс.
Собравшись с силами, Арлин на миг закрыла глаза, чувствуя, как буквально горят легкие от отсутствия воздуха, а затем раскинула руки, выпуская наружу столько силы, сколько могла.
Флер фей был не столько магией, сколько особым запахом, веществом, выделяемым кожей. А так как вокруг была сплошь вода, то надеяться на быстрый эффект не приходилось. Будет хорошо, если флер вообще подействует.
Именно по этой причине Арлин постаралась использовать свои способности по максимуму, не оглядываясь на то, к чему в итоге это может привести. Кому какое дело, слетит ли она с катушек после такого фокуса, если в обратном случае ее искромсанное кинжалами тело пустят на корм рыбам?..
Несколько мгновений ничего не происходило. Однако Арлин видела, как привычный розоватый туман окрасил воду, распространяясь во все стороны. Это происходило не столь быстро, как обычно, и все же через пару бесконечно долгих мгновений зачарованная вода достигла русалок.
Арлин уже едва могла держать себя в руках, чтобы не выдохнуть воздух и не хлебнуть вместо него мутной озерной жижи. Кроме того, стоило использовать свои способности, как стало еще хуже. Никогда прежде Арлин не выпускала столько флера, и теперь голова кружилась, а перед глазами плясали алые круги.
Как только розовое облако достигло хвостатых хищников, Арлин резко развернулась и поплыла прочь. Она больше не могла смотреть на них, ждать, подействует ли ее сила, наблюдать за реакцией русалок. У нее просто не было на это времени.
Она двигалась так быстро, как могла. Каждая секунда могла стоить жизни. И сейчас как никогда прежде ощущалась проклятая одежда, в которой путались ноги.
Арлин не видела, плывут ли за ней, однако чувствовала, что так просто ей не спастись. В какой-то момент позади раздался резкий скрежет. И фея поняла, что по крайней мере на одну из русалок флер все же не подействовал и та плывет за ней.
Фея на короткий миг повернула голову. Действительно, за ней гналась лишь одна особь. Остальные застыли далеко на дне среди водорослей и уже были почти не видны.
Что ж… по крайней мере, теперь Арлин знала, что флер фей действует даже в воде. Есть что рассказать студентам в случае, если удастся вернуться живой.
Поверхность озера и берег были уже близко. В какой-то момент Арлин даже показалось, что она оторвалась от погони. Никогда еще девушка не плыла так быстро. А вновь повернув голову, поняла, что не ошиблась: преследовательница отстала. Или просто не захотела подниматься так близко к поверхности.
«Я спасена!» – едва успела обрадоваться Арлин, протянув руку и уже ощущая, как пальцев касается прохладный воздух. Но в следующий миг что-то схватило ее за ногу. Фея повернула голову, не видя ничего сквозь проклятые водоросли, и забилась в ужасе от осознания: воздуха не хватает. Лодыжку облепил скользкий мясистый лист шелкореллы, и чем сильнее девушка билась в этом захвате, тем сильнее запутывалась.
Нужно было срочно спасаться! Но что-либо сделать Арлин уже не смогла. Пузырьки воздуха вырвались из побледневших губ, и их место заняла мутная вода.
Фея потеряла сознание.
Глава 9
Возвращение в мир живых оказалось не из приятных. Арлин кашляла так, словно вот-вот выплюнет собственные легкие, в груди нестерпимо жгло. Ко всему прочему, кому-то вздумалось нещадно хлопать ее то по щекам, то по спине.
– Давай, Арлин, давай, приходи в себя! – раздался совсем рядом знакомый голос, от которого фею снаружи будто окатило ледяной волной, зато изнутри – плеснуло жаром.
Она резко открыла глаза, в которые словно набился песок, и взглянула прямо перед собой. В напряженное и хмурое лицо Рейнара Реса, обрамленное мокрыми слипшимися волосами, с которых на нее капали щекочущие брызги.
Взгляд ректора был непривычно темным, карие радужки, обычно слегка светящиеся желтым, сейчас отдавали цветом горького кофе.
– Ну наконец-то, – выдохнул он, и мощное тело тут же расслабилось.
Арлин молчала, находясь в состоянии легкого шока. Она перевела взгляд на обнаженную грудную клетку Рейнара, невольно любуясь тем, как с рельефных мышц стекают блестящие капли, на короткие мгновения замедляясь на алых шрамах. Там, где совсем недавно зияли огромные раны.
У ректора Вечерней Академии и впрямь была удивительная регенерация. И как он умудрялся объяснять это всем вокруг?
Арлин не знала.
Убедившись, что с ним все в порядке, она тут же попыталась понять, есть на нем брюки или хотя бы нижнее белье. Потому что от мыслей о своей смерти и беспокойстве о его здоровье вдруг переключилась на более насущные проблемы.
Например – близость дракайна, на которого ее заклейменное брачной клятвой тело отзывалось само собой. И думать о чем-то другом было невозможно. Однако сообразить, обнажен Рейнар частично или полностью, не получалось. Она лежала у него на руках и могла смотреть только в небо и пронзительные медово-карие глаза.
– Как ты…
– Кто это? – тихо спросила она.
– Это тролль. Он жил в вольере нашей академии, но буквально недавно совершенно вышел из-под контроля. Стал крушить все вокруг, и даже прочности усиленной клетки не хватило на то, чтобы его удержать. Смотрителю пришлось его усыпить.
Прикрыв рот ладонью, Арлин сдержала тихий вскрик.
В этот момент Кейлер уже прошел к столу и наполовину отдернул ткань. Огромное тело существа приобрело серовато-зеленый цвет, но фея была уверена: перед ней тот самый тролль, которого еще недавно она показывала студентам.
Она невольно подошла ближе, не в силах отвести взгляд от его толстой, грубой кожи, на которой проступал чудовищный и завораживающий рисунок из уколов и разрезов, нанесенных рукой Кейлера.
Увидев, как она побледнела, профессор задернул ткань.
– Прости, не стоит молодой девушке смотреть на это, – покачал головой он, и Арлин была ему благодарна за понимание. – Но чтоб тебе стало легче, я скажу, что, хоть мне и жаль этого здоровяка, я все же надеюсь узнать благодаря ему, откуда взялось его внезапное бешенство. Это поможет понять, откуда оно берется и у всех остальных.
– Будем надеяться, что у тебя получится, – улыбнулась Арлин через силу, совершенно уверенная, что ее улыбка похожа на кривой оскал.
– Подожди минутку, я кое-что принесу, чтобы тебя немного приободрить, – сказал в этот момент Кейлер и скрылся за дверью.
Фея хотела последовать за ним, однако внезапно в одном из шкафов, которых и тут было в избытке, она заметила нечто, что стальными болтами приковало ее внимание. В стеклянной колбе, рядом с которой расположилось нечто вроде крупной горелки, обогревающей полость шкафа, плавала идеально круглая сфера. Она была нежно-голубого цвета и почти полностью прозрачная.
Но не это так сильно поразило Арлин. А то, что было внутри. Поблескивая красивым изумрудным хвостом, внутри сферы свернулось калачиком маленькое тельце.
Сердце Арлин едва не остановилось.
Это был детеныш русалки, которого Кейлер явно собирался изучать…
На глаза навернулись слезы, стоило представить, что это младенец, который уже не дышит. Ведь профессор анатомии изучал только мертвых… А между тем детеныш казался совершенно живым, и от этого было еще больнее.
Прошло несколько тягучих мгновений, принесших Арлин много страданий. А затем неожиданно малыш вдруг перевернулся, взмахнув маленькими блестящими плавниками.
Арлин подскочила, как ужаленная. Она больше не могла думать ни о чем другом. Только о блестящей сфере, не крупнее грейпфрута, внутри которого спала русалочка.
Спина Арлин покрылась холодным потом. Она рванула к шкафу, не понимая, что делает, открыла створки и осторожно вынула из банки с обычной водой русалочью икринку. Спрятала ее в кармане юбки, обильно смачивая его влагой и прикрывая складками подола, и, закрыв шкаф, метнулась прочь из лаборатории.
В соседней комнате она встретила Кейлера, который удивленно что-то воскликнул. Арлин отрывисто проговорила, повторяя уже единожды выдуманную легенду:
– Я вспомнила – у меня же срочное дело, лекарство, надо принять… прямо сейчас… прошу простить, но я должна уйти немедленно!
Она выскочила из его кабинета так, словно за ней гналась сама смерть. И уже через семь минут была у огромного озера далеко за чертой академии. У озера, которое находилось в двух километрах от здания, возле глухого леса, отделенного от города высоким забором. Арлин с трудом, но все же пролезла сквозь прутья и, тяжело дыша, бросилась в воду прямо в одежде, крепко держа через ткань все еще мокрую икринку.
Казалось, это все происходит не с ней. Как ее угораздило так вляпаться? Как этот детеныш оказался у Кейлера в лаборатории? Он ведь говорил, что изучает лишь трупы?
Похоже, профессор анатомии рассказал ей далеко не все. Или не хотел ее пугать. Впрочем, напугать сильнее у него вряд ли получилось бы, Арлин и так была в шоке от его любимого дела. Оставалось лишь надеяться, что он занимается этим действительно ради благой цели – чтобы люди рано или поздно сумели сосуществовать с такими как она.
Как только икринка оказалась в воде, Арлин взглянула на нее, продолжая удерживать прозрачный шар в ладонях. Казалось, русалочка внутри повеселела. Она несколько раз перекувырнулась вокруг себя и уснула. Шар засветился легким розовато-голубым сиянием.
– Да… теперь понятно, как Кейлер нашел тебя, – улыбнулась Арлин, широко распахнутыми глазами глядя на это удивительное зрелище. Ей даже показалось, что от икринки раздается легкий, заметный лишь на грани слуха звук. Как будто вибрация, переходящая в тихий умиротворяющий звон. Впрочем, фея не была уверена, что и впрямь слышит его, настолько странным оказалось ощущение.
Однако до озера-то она икринку донесла, но что дальше? Просто бросить ее на дно?..
Было страшно оставлять такую русалочку одну. Несмотря на то что Арлин выбрала дикий и неухоженный водоем, который, к счастью, оказался всего в двух километрах от академии, все равно оставалось беспокойство, что сюда забредут люди. Вокруг берега росли камыши, а чуть в стороне начинался тот самый лес, из которого, по словам Рейнара, и вышел горгон. По правде говоря, случайные прохожие заглядывали сюда редко, испытывая вполне обоснованные страхи. Даже несмотря на то что озеро располагалось за городской оградой, далеко не от всех существ Разрыва способны защитить тонкие металлические решетки. При этом сам лес был огромен. Раскинувшийся в непосредственной близости, он тянулся от города на многие километры к югу, поэтому угадать, что за тварь может из него внезапно выйти, было невозможно.
И все же, несмотря на отсутствие людей, Арлин было не по себе. Она понятия не имела, как живут русалки. Где держат своих детей, как растят. И хотя фея знала из рассказов тети, что эти существа чаще всего обитают на самом дне озер и рек, где их так трудно обнаружить, все же тащить в пучину одинокую икринку не хотелось. Кто позаботится о ней? Кто вырастит ее, когда она вылупится из пузыря?..
Впрочем, другого выхода не было. Уж лучше понадеяться на инстинкты самой русалки, которая, возможно, сможет найти пищу самостоятельно, чем оставлять ее в анатомической лаборатории. Кейлер, конечно, накормил бы бедняжку, но что-то подсказывало Арлин, что взамен он сделал бы с ней что-то такое, что самой русалке вряд ли понравилось бы…
Фея вздрогнула, отогнав ужасные мысли. А в следующий миг прижала к себе икринку, надеясь, что та не выскользнет из рук, и нырнула.
Плавала Арлин неплохо. Гораздо лучше людей, которых даже приходилось спасать из воды. Это было не более пяти лет назад, когда она жила еще очень далеко от Беларии, в деревне, стоящей на горной реке. В тот день поднялся ураган, и быстрые воды едва не утянули на дно двух молодых девушек и парня.
Арлин вытащила всех троих, за что ей даже сам городничий подарил большую жирную куропатку, на шею которой повязали красную ленту. Фея скромно поблагодарила счастливых спасенных, куропатку тем же вечером выпустила в лес, а сама сменила место жительства, потому что лишнее внимание грозило ей печальными последствиями. Фея должна быть незаметной, а ее в тот день узнала вся деревня.
В общем, на дно озера Арлин плыла резво и быстро. И если бы не платье да руки, занятые икринкой, может быть, могла бы посоревноваться даже с хвостатыми сородичами малышки, спящей у нее в ладонях.
Вода была холодной, но Арлин не замечала. Только густые водоросли да почти полный водяной мрак вызывали у нее инстинктивные приступы страха.
Как только она достигла дна и выбрала незаметное место между камнями, куда можно было положить светящуюся икринку так, чтобы валуны и длинные листья шелкореллы ее скрывали, как услышала страшное скрежетание. А когда повернула голову, чтобы посмотреть, откуда в воде может взяться такой чудовищный звук, едва не выпустила из легких весь воздух.
К ней мчались огромные клыкастые существа, чьи лица были искажены яростью, а глаза горели знакомым радужным светом, озаряющим подводный мрак. Даже если бы Арлин не видела больших блестящих хвостов, по свету глаз, напоминающих красивые переливы икринки, она узнала бы их. Настоящих взрослых русалок, которые явно были недовольны ее появлением вместе с икринкой.
Арлин мгновенно поняла, как выглядит для них со стороны. Как вор, что украл самое ценное – ребенка. А значит, единственная цель, ради которой они так быстро плыли к ней, была до крайности простой.
Убить.
От испуга Арлин выронила икринку, и та медленно поплыла на дно. Но темного песка достигнуть не успела, потому что с чудовищной скоростью к ней метнулась одна из русалок и выхватила светящийся пузырь, скрывшись в водорослях. Напротив Арлин осталось еще несколько существ с большими блестящими плавниками. В их руках возникли острые кинжалы. Во мраке озерного дна их было почти не видно, но легкое мерцание хвостов отбрасывало блики на диковинные зазубренные лезвия, остроту которых фея уже почти ощущала на собственном горле.
Сердце бешено застучало. В этот момент Арлин глубоко пронзило осознание собственной неуклюжести. Она с новой силой почувствовала, как мешает длинная юбка, как лезут в глаза короткие непослушные волосы.
Все это отдавалось в голове феи болезненной пульсацией ужаса. Она отчетливо понимала: стоит развернуться, чтобы уплыть прочь, как русалки нападут. В собственных воспоминаниях о существах Разрыва Арлин лихорадочно пыталась отыскать способ договориться с подводными жителями. Насколько ей было известно, они умели разговаривать, как люди. Или феи. Но захотят ли они выслушать ее?
Нет, этим русалкам от Арлин ничего не было нужно. Разве что ее смерть.
Воздух, который фея набрала в легкие перед погружением в воду, уже заканчивался. Выносливость Арлин была гораздо выше людской, и под водой она могла находиться довольно долго. Однако до русалок ей было далеко, да и жабрами ее природа не наградила. Раньше казалось, что к счастью, теперь вот можно было бы с этим поспорить.
Арлин приподняла ладони, пытаясь показать, что не замышляет ничего плохого. Но это все казалось настолько пустой затеей, что хотелось рассмеяться. Сквозь слезы. На лицах русалок застыла ярость. И фея уже видела, что это ярость нездоровая. Та самая, которая появляется у всех существ Разрыва под воздействием чужого для них мира.
Ей так хотелось выкрикнуть: «Я такая же, как вы! Я не хочу вам зла!»
Но все это бесполезно. И Арлин даже не могла винить русалок за то, что они вот-вот ее убьют. И все же сдаваться фея не собиралась. У нее все еще был флер… Ее последний шанс.
Собравшись с силами, Арлин на миг закрыла глаза, чувствуя, как буквально горят легкие от отсутствия воздуха, а затем раскинула руки, выпуская наружу столько силы, сколько могла.
Флер фей был не столько магией, сколько особым запахом, веществом, выделяемым кожей. А так как вокруг была сплошь вода, то надеяться на быстрый эффект не приходилось. Будет хорошо, если флер вообще подействует.
Именно по этой причине Арлин постаралась использовать свои способности по максимуму, не оглядываясь на то, к чему в итоге это может привести. Кому какое дело, слетит ли она с катушек после такого фокуса, если в обратном случае ее искромсанное кинжалами тело пустят на корм рыбам?..
Несколько мгновений ничего не происходило. Однако Арлин видела, как привычный розоватый туман окрасил воду, распространяясь во все стороны. Это происходило не столь быстро, как обычно, и все же через пару бесконечно долгих мгновений зачарованная вода достигла русалок.
Арлин уже едва могла держать себя в руках, чтобы не выдохнуть воздух и не хлебнуть вместо него мутной озерной жижи. Кроме того, стоило использовать свои способности, как стало еще хуже. Никогда прежде Арлин не выпускала столько флера, и теперь голова кружилась, а перед глазами плясали алые круги.
Как только розовое облако достигло хвостатых хищников, Арлин резко развернулась и поплыла прочь. Она больше не могла смотреть на них, ждать, подействует ли ее сила, наблюдать за реакцией русалок. У нее просто не было на это времени.
Она двигалась так быстро, как могла. Каждая секунда могла стоить жизни. И сейчас как никогда прежде ощущалась проклятая одежда, в которой путались ноги.
Арлин не видела, плывут ли за ней, однако чувствовала, что так просто ей не спастись. В какой-то момент позади раздался резкий скрежет. И фея поняла, что по крайней мере на одну из русалок флер все же не подействовал и та плывет за ней.
Фея на короткий миг повернула голову. Действительно, за ней гналась лишь одна особь. Остальные застыли далеко на дне среди водорослей и уже были почти не видны.
Что ж… по крайней мере, теперь Арлин знала, что флер фей действует даже в воде. Есть что рассказать студентам в случае, если удастся вернуться живой.
Поверхность озера и берег были уже близко. В какой-то момент Арлин даже показалось, что она оторвалась от погони. Никогда еще девушка не плыла так быстро. А вновь повернув голову, поняла, что не ошиблась: преследовательница отстала. Или просто не захотела подниматься так близко к поверхности.
«Я спасена!» – едва успела обрадоваться Арлин, протянув руку и уже ощущая, как пальцев касается прохладный воздух. Но в следующий миг что-то схватило ее за ногу. Фея повернула голову, не видя ничего сквозь проклятые водоросли, и забилась в ужасе от осознания: воздуха не хватает. Лодыжку облепил скользкий мясистый лист шелкореллы, и чем сильнее девушка билась в этом захвате, тем сильнее запутывалась.
Нужно было срочно спасаться! Но что-либо сделать Арлин уже не смогла. Пузырьки воздуха вырвались из побледневших губ, и их место заняла мутная вода.
Фея потеряла сознание.
Глава 9
Возвращение в мир живых оказалось не из приятных. Арлин кашляла так, словно вот-вот выплюнет собственные легкие, в груди нестерпимо жгло. Ко всему прочему, кому-то вздумалось нещадно хлопать ее то по щекам, то по спине.
– Давай, Арлин, давай, приходи в себя! – раздался совсем рядом знакомый голос, от которого фею снаружи будто окатило ледяной волной, зато изнутри – плеснуло жаром.
Она резко открыла глаза, в которые словно набился песок, и взглянула прямо перед собой. В напряженное и хмурое лицо Рейнара Реса, обрамленное мокрыми слипшимися волосами, с которых на нее капали щекочущие брызги.
Взгляд ректора был непривычно темным, карие радужки, обычно слегка светящиеся желтым, сейчас отдавали цветом горького кофе.
– Ну наконец-то, – выдохнул он, и мощное тело тут же расслабилось.
Арлин молчала, находясь в состоянии легкого шока. Она перевела взгляд на обнаженную грудную клетку Рейнара, невольно любуясь тем, как с рельефных мышц стекают блестящие капли, на короткие мгновения замедляясь на алых шрамах. Там, где совсем недавно зияли огромные раны.
У ректора Вечерней Академии и впрямь была удивительная регенерация. И как он умудрялся объяснять это всем вокруг?
Арлин не знала.
Убедившись, что с ним все в порядке, она тут же попыталась понять, есть на нем брюки или хотя бы нижнее белье. Потому что от мыслей о своей смерти и беспокойстве о его здоровье вдруг переключилась на более насущные проблемы.
Например – близость дракайна, на которого ее заклейменное брачной клятвой тело отзывалось само собой. И думать о чем-то другом было невозможно. Однако сообразить, обнажен Рейнар частично или полностью, не получалось. Она лежала у него на руках и могла смотреть только в небо и пронзительные медово-карие глаза.
– Как ты…