Тайна подземного хранилища
Часть 10 из 13 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И мир наклонился.
За этим последовала пара долгих застывших мгновений, в течение которых Вэн знал, что летит. Но не как Супер-Вэн. Скорее как цветок в горшке, если его случайно столкнуть с подоконника.
Затем правую сторону его тела будто объял огонь. Его голова ударилась о цемент, и он почувствовал, как один из слуховых аппаратов сорвался с уха и откатился в сторону. Рёв стал громче. В голове зазвенело. Небо, крыши домов и макушки растущих по обочинам деревьев закружили в хороводе.
Между Вэном и вращающимся небом повисло гигантское жёлтое насекомое. Казалось, оно что-то говорило. В следующую секунду пара рук осторожно подняла Вэна с тротуара и отнесла куда-то назад.
Вэн сел и заморгал.
Насекомое превратилось в мужчину в жёлтой велосипедной форме, шлеме и солнцезащитных очках.
Кто-то вложил в руку Вэна потерянный слуховой аппарат, и он вернул его на место.
– …реть в обе стороны! – возмущался мужчина-насекомое. – Я звонил… кричал…
– Он мог вас не слышать, – сказал мягкий голос прямо позади плеча Вэна. – Он глухой.
– Слабослышащий, – уточнил Вэн.
В голове будто били в колокол, и он закрыл глаза.
Чья-то рука сжала его плечо.
– Ты… рядке?.. Ранен?
– Я…
Вэн коснулся ноющего бедра. Он упал на бок. С этой же стороны был карман со стеклянной бутылочкой. Он торопливо сунул внутрь зудящие пальцы.
Бутылочка всё ещё была там, целая и невредимая.
Но штаны на бедре испачкались, а когда он вытянул из кармана руку, то увидел, что кожа на ладони была содрана.
– …ударился головой? – спросил рядом голос.
– Это было уже после падения, – ответил Вэн. – Я ударился несильно. Мне так кажется.
Новые слова и звуки потекли вокруг него, но Вэн уже не слушал. Грохочущее сердце вместе с кровью разносило по ноющему телу ощущение растерянности, и к тому моменту, когда его взгляд вновь сфокусировался, мужчина-насекомое уже отъезжал на своём велосипеде прочь.
Вэн повернулся вправо.
Рядом с ним на бордюре сидел пожилой мужчина в белом костюме. У него были аккуратно зачёсанные седые волосы и голубые глаза в окружении добрых морщинок. Его улыбка была ободряющей и тёплой, как у врача, после того как он сделал тебе прививку.
– Ты наверняка меня не помнишь, – сказал мужчина. – Я Айвор Фэлборг.
– Я…
– Ты Джованни Марксон, – договорил за него мужчина. – Или Вэн для краткости.
Вэн моргнул.
– Откуда вы знаете?
– О, я большой поклонник оперы, – объяснил мужчина. – Я познакомился с тобой и твоей потрясающей мамой на вечеринке Гильдии оперы пару месяцев назад. – Он поднялся и помог Вэну встать. – Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Хочешь, я поймаю такси?
– Нет, – сказал Вэн. – Я могу идти. Кажется.
– Тогда давай я хотя бы провожу тебя до дома. Я живу в одном районе с вами.
– О… Я иду не домой, – признался Вэн, и у него опять засосало под ложечкой. – Мне нужно вернуться в дом Греев.
– Ты о Чарльзе и Питере Грей? – улыбнулся мистер Фэлборг. – Они мои близкие друзья! Теперь ты просто обязан позволить мне тебя проводить. До них идти всего пару минут.
Он не преувеличивал. Стоило им свернуть за угол, и Вэн узнал улицу из высокомерных каменных домов с широкими парадными ступенями.
Перед одним из них стояла полицейская машина.
Несколько ребят со дня рождения топтались на тротуаре и бросали друг в друга желудями. Питер сидел на бордюре со скрещенными на груди руками. Его няня что-то слезливо рассказывала полицейскому, который записывал это в маленький блокнот. А неподалёку, сжимая пальцами повязанный вокруг шеи шёлковый шарф и бросая встревоженный взгляд то в один конец улицы, то в другой, стояла мама Вэна.
Внезапно желудок Вэна будто превратился в чашу холодной овсяной каши. Стараясь казаться как можно меньше и держась позади мистера Фэлборга, он заковылял в сторону собравшихся перед домом людей.
Няня заметила его первой. Вэн увидел, как её рот округлился в крике, и она указала в его сторону пальцем.
Ингрид Марксон развернулась.
– Джованни!
Несмотря на высокие каблуки, мама оказалась рядом с ним в две секунды и крепко его обняла. Вэн на секунду прильнул к ней, чувствуя себя в безопасности и радуясь тому, что его сжимают руки мамы, а не Валета. Правда, он бы предпочёл, чтобы это произошло не на глазах пытливо уставившихся на него мальчишек.
– О чём ты только думал! – воскликнула мама, отстраняясь, чтобы Вэн видел её лицо, хотя она говорила так громко, что ему (как и всей улице) было и так прекрасно её слышно. – Зачем ты выпрыгнул из окна и убежал? И это в таком большом городе! О чём ты только думал?! – Она схватила его поцарапанную руку. – И что с тобой случилось? Ты в порядке?
Вэн открыл рот, но слова не шли.
– Небольшое столкновение с велосипедистом, – ответил вместо него мистер Фэлборг. – Я всё видел, но, к моему великому сожалению, не успел ничего предпринять.
– Тебя сбил велосипед? – Мама сжала лицо Вэна пахнущими лилиями ладонями. – Ты ранен? Ты ударился головой?
К ним направились полицейский и плачущая няня. Мальчики, за исключением Питера, тоже придвинулись. Они продолжали бросаться желудями, но при этом явно подслушивали.
Вэн всё никак не мог упорядочить свои мысли. Его рот был зажат между мамиными ладонями, так что он смог лишь невнятно замычать.
– Я уверен, что он упал на бок, – опять пришёл на помощь мистер Фэлборг. – Надеюсь, вы не сочтёте меня назойливым, синьорина Марксон. Я Айвор Фэлборг, член Гильдии оперы. Мы познакомились на гала-представлении в этом марте.
– О да. Мистер Фэлборг, – сказала мама Вэна, – какая удача, что вы были там. – Её взгляд метнулся назад к Вэну. – Ты так и не объяснил, о чём ты думал.
Вэн сглотнул. В его памяти замелькали картинки: открытое окно, белка Барнавельт, фигурка белой кошки на его миниатюрной сцене, которую он использовал вместо белки…
– Я увидел кошку, – вырвалось у него.
– Кошку? – повторила мама.
– Она была во дворе. Я подумал, что она потерялась. И попытался её поймать.
У мамы стало такое лицо, будто он попытался насильно скормить ей печенье для собак. Она отклонилась и поджала губы.
– Ты выпрыгнул из окна и убежал со дня рождения, потому что увидел кошку, которая, возможно, потерялась?
В этот момент к ним подошли полицейский и хныкающая няня. Мальчики подвинулись ещё ближе.
– Да, – сказал Вэн. – Поэтому.
Ингрид Марксон поднялась во весь свой внушительный рост.
– Он убежал за кошкой, – объявила она для всех собравшихся. – Мне очень жаль, офицер, за причинённые вам хлопоты. И вы, мистер Фэлборг, простите, пожалуйста, за отнятое у вас время.
– Мисс Марксон, – начала няня. Судя по её виду, она едва стояла на ногах. – Мне так, так жаль… я просто не могла…
– Вы не виноваты. – Мама успокаивающе похлопала её по руке. – В случившемся виноват один лишь Вэн.
– И кошка, – добавил он, но его никто не слушал.
– …главное, что все там, где и должны быть, – сказал полицейский. Он кивнул маме Вэна и няне, после чего пошёл к своей машине. – Оставляю вас продолжать вечеринку.
– Вечеринка окончена.
Все повернулись на громкий голос.
Питер так и сидел на бордюре.
– Дэвид уже уехал, – продолжил он. – Остальных тоже через десять минут заберут. Мы всё время проторчали здесь, пялясь на чужие участки. Я даже подарки не развернул.
– Питер! – с упрёком в голосе воскликнула няня. – Вэн жив и здоров. Это самое главное.
Питер встретился взглядом с Вэном. Его глаза были голубыми и холодными, как вода в открытых бассейнах. Они сузились, вода потемнела, и Вэн практически ощутил кожей исходящую от Питера леденящую ненависть.
– Я не сомневаюсь, что Джованни очень сожалеет из-за испорченного дня рождения. – Голос Ингрид Марксон был достаточно громким, чтобы заставить Вэна выйти вперёд. Вдобавок она ещё его и подтолкнула. – Не так ли, Джованни?
Вэн шагнул к Питеру.
– Да. Я сожалею.
Питер отвернулся. Он ответил очень тихо, и Вэну плохо были видны его губы, но он почти не сомневался, что Питер сказал:
– И правильно.
Вэн сунул руку в карман и сжал пальцами маленькую фарфоровую белку.
– Спасибо, что пригласил на свой день рождения, – сказал он, одарив Питера самой широкой из своих улыбок. – Я прекрасно провёл время.
За этим последовала пара долгих застывших мгновений, в течение которых Вэн знал, что летит. Но не как Супер-Вэн. Скорее как цветок в горшке, если его случайно столкнуть с подоконника.
Затем правую сторону его тела будто объял огонь. Его голова ударилась о цемент, и он почувствовал, как один из слуховых аппаратов сорвался с уха и откатился в сторону. Рёв стал громче. В голове зазвенело. Небо, крыши домов и макушки растущих по обочинам деревьев закружили в хороводе.
Между Вэном и вращающимся небом повисло гигантское жёлтое насекомое. Казалось, оно что-то говорило. В следующую секунду пара рук осторожно подняла Вэна с тротуара и отнесла куда-то назад.
Вэн сел и заморгал.
Насекомое превратилось в мужчину в жёлтой велосипедной форме, шлеме и солнцезащитных очках.
Кто-то вложил в руку Вэна потерянный слуховой аппарат, и он вернул его на место.
– …реть в обе стороны! – возмущался мужчина-насекомое. – Я звонил… кричал…
– Он мог вас не слышать, – сказал мягкий голос прямо позади плеча Вэна. – Он глухой.
– Слабослышащий, – уточнил Вэн.
В голове будто били в колокол, и он закрыл глаза.
Чья-то рука сжала его плечо.
– Ты… рядке?.. Ранен?
– Я…
Вэн коснулся ноющего бедра. Он упал на бок. С этой же стороны был карман со стеклянной бутылочкой. Он торопливо сунул внутрь зудящие пальцы.
Бутылочка всё ещё была там, целая и невредимая.
Но штаны на бедре испачкались, а когда он вытянул из кармана руку, то увидел, что кожа на ладони была содрана.
– …ударился головой? – спросил рядом голос.
– Это было уже после падения, – ответил Вэн. – Я ударился несильно. Мне так кажется.
Новые слова и звуки потекли вокруг него, но Вэн уже не слушал. Грохочущее сердце вместе с кровью разносило по ноющему телу ощущение растерянности, и к тому моменту, когда его взгляд вновь сфокусировался, мужчина-насекомое уже отъезжал на своём велосипеде прочь.
Вэн повернулся вправо.
Рядом с ним на бордюре сидел пожилой мужчина в белом костюме. У него были аккуратно зачёсанные седые волосы и голубые глаза в окружении добрых морщинок. Его улыбка была ободряющей и тёплой, как у врача, после того как он сделал тебе прививку.
– Ты наверняка меня не помнишь, – сказал мужчина. – Я Айвор Фэлборг.
– Я…
– Ты Джованни Марксон, – договорил за него мужчина. – Или Вэн для краткости.
Вэн моргнул.
– Откуда вы знаете?
– О, я большой поклонник оперы, – объяснил мужчина. – Я познакомился с тобой и твоей потрясающей мамой на вечеринке Гильдии оперы пару месяцев назад. – Он поднялся и помог Вэну встать. – Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Хочешь, я поймаю такси?
– Нет, – сказал Вэн. – Я могу идти. Кажется.
– Тогда давай я хотя бы провожу тебя до дома. Я живу в одном районе с вами.
– О… Я иду не домой, – признался Вэн, и у него опять засосало под ложечкой. – Мне нужно вернуться в дом Греев.
– Ты о Чарльзе и Питере Грей? – улыбнулся мистер Фэлборг. – Они мои близкие друзья! Теперь ты просто обязан позволить мне тебя проводить. До них идти всего пару минут.
Он не преувеличивал. Стоило им свернуть за угол, и Вэн узнал улицу из высокомерных каменных домов с широкими парадными ступенями.
Перед одним из них стояла полицейская машина.
Несколько ребят со дня рождения топтались на тротуаре и бросали друг в друга желудями. Питер сидел на бордюре со скрещенными на груди руками. Его няня что-то слезливо рассказывала полицейскому, который записывал это в маленький блокнот. А неподалёку, сжимая пальцами повязанный вокруг шеи шёлковый шарф и бросая встревоженный взгляд то в один конец улицы, то в другой, стояла мама Вэна.
Внезапно желудок Вэна будто превратился в чашу холодной овсяной каши. Стараясь казаться как можно меньше и держась позади мистера Фэлборга, он заковылял в сторону собравшихся перед домом людей.
Няня заметила его первой. Вэн увидел, как её рот округлился в крике, и она указала в его сторону пальцем.
Ингрид Марксон развернулась.
– Джованни!
Несмотря на высокие каблуки, мама оказалась рядом с ним в две секунды и крепко его обняла. Вэн на секунду прильнул к ней, чувствуя себя в безопасности и радуясь тому, что его сжимают руки мамы, а не Валета. Правда, он бы предпочёл, чтобы это произошло не на глазах пытливо уставившихся на него мальчишек.
– О чём ты только думал! – воскликнула мама, отстраняясь, чтобы Вэн видел её лицо, хотя она говорила так громко, что ему (как и всей улице) было и так прекрасно её слышно. – Зачем ты выпрыгнул из окна и убежал? И это в таком большом городе! О чём ты только думал?! – Она схватила его поцарапанную руку. – И что с тобой случилось? Ты в порядке?
Вэн открыл рот, но слова не шли.
– Небольшое столкновение с велосипедистом, – ответил вместо него мистер Фэлборг. – Я всё видел, но, к моему великому сожалению, не успел ничего предпринять.
– Тебя сбил велосипед? – Мама сжала лицо Вэна пахнущими лилиями ладонями. – Ты ранен? Ты ударился головой?
К ним направились полицейский и плачущая няня. Мальчики, за исключением Питера, тоже придвинулись. Они продолжали бросаться желудями, но при этом явно подслушивали.
Вэн всё никак не мог упорядочить свои мысли. Его рот был зажат между мамиными ладонями, так что он смог лишь невнятно замычать.
– Я уверен, что он упал на бок, – опять пришёл на помощь мистер Фэлборг. – Надеюсь, вы не сочтёте меня назойливым, синьорина Марксон. Я Айвор Фэлборг, член Гильдии оперы. Мы познакомились на гала-представлении в этом марте.
– О да. Мистер Фэлборг, – сказала мама Вэна, – какая удача, что вы были там. – Её взгляд метнулся назад к Вэну. – Ты так и не объяснил, о чём ты думал.
Вэн сглотнул. В его памяти замелькали картинки: открытое окно, белка Барнавельт, фигурка белой кошки на его миниатюрной сцене, которую он использовал вместо белки…
– Я увидел кошку, – вырвалось у него.
– Кошку? – повторила мама.
– Она была во дворе. Я подумал, что она потерялась. И попытался её поймать.
У мамы стало такое лицо, будто он попытался насильно скормить ей печенье для собак. Она отклонилась и поджала губы.
– Ты выпрыгнул из окна и убежал со дня рождения, потому что увидел кошку, которая, возможно, потерялась?
В этот момент к ним подошли полицейский и хныкающая няня. Мальчики подвинулись ещё ближе.
– Да, – сказал Вэн. – Поэтому.
Ингрид Марксон поднялась во весь свой внушительный рост.
– Он убежал за кошкой, – объявила она для всех собравшихся. – Мне очень жаль, офицер, за причинённые вам хлопоты. И вы, мистер Фэлборг, простите, пожалуйста, за отнятое у вас время.
– Мисс Марксон, – начала няня. Судя по её виду, она едва стояла на ногах. – Мне так, так жаль… я просто не могла…
– Вы не виноваты. – Мама успокаивающе похлопала её по руке. – В случившемся виноват один лишь Вэн.
– И кошка, – добавил он, но его никто не слушал.
– …главное, что все там, где и должны быть, – сказал полицейский. Он кивнул маме Вэна и няне, после чего пошёл к своей машине. – Оставляю вас продолжать вечеринку.
– Вечеринка окончена.
Все повернулись на громкий голос.
Питер так и сидел на бордюре.
– Дэвид уже уехал, – продолжил он. – Остальных тоже через десять минут заберут. Мы всё время проторчали здесь, пялясь на чужие участки. Я даже подарки не развернул.
– Питер! – с упрёком в голосе воскликнула няня. – Вэн жив и здоров. Это самое главное.
Питер встретился взглядом с Вэном. Его глаза были голубыми и холодными, как вода в открытых бассейнах. Они сузились, вода потемнела, и Вэн практически ощутил кожей исходящую от Питера леденящую ненависть.
– Я не сомневаюсь, что Джованни очень сожалеет из-за испорченного дня рождения. – Голос Ингрид Марксон был достаточно громким, чтобы заставить Вэна выйти вперёд. Вдобавок она ещё его и подтолкнула. – Не так ли, Джованни?
Вэн шагнул к Питеру.
– Да. Я сожалею.
Питер отвернулся. Он ответил очень тихо, и Вэну плохо были видны его губы, но он почти не сомневался, что Питер сказал:
– И правильно.
Вэн сунул руку в карман и сжал пальцами маленькую фарфоровую белку.
– Спасибо, что пригласил на свой день рождения, – сказал он, одарив Питера самой широкой из своих улыбок. – Я прекрасно провёл время.