Сын олигарха
Часть 40 из 53 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Что он понимает в любви?
Я плохо соображаю, так что молчу.
На Славике белый вязаный свитер с горлом и чёрные джинсы, и я не знаю второго мужика, который носил бы что-то подобное и при этом выглядел, как картинка. Он тоже в курсе, что выглядит, как картинка.
Кобель.
Откидываю солнцезащитный козырёк и открываю маленькое встроенное зеркало.
Изучаю свой ненавязчивый макияж: маленькие стрелки и немного тональника.
Никакой помады.
Поправляю шёлковый платок в крупный цветочек, который у меня вместо обруча. Смачиваю руки антисептиком и возвращаю его в карман пальто. Открываю бардачок, чтобы взять влажные салфетки и протереть свои ботинки. Оттуда мне на колени падает два контрацептива.
- Господи, Орлов! - сетую я. - Здесь-то они тебе зачем?
- Для красоты, - закатывает он глаза.
Закатываю свои и засовываю пакетики назад в бардачок.
Выдохнув, складываю на коленях руки, постукивая по ним пальцами. На мне чёрная плиссированная юбка и песочная водолазка. На ногах - ботинки с толстым каблуком. Выгляжу, как очень хорошая девочка. Это для тех, кто не знает, что у меня под одеждой. Там у меня четверть четверти моих денежных запасов - чёрное тонкое кружево без пуш-ап. Даже не знаю, где больше просвечивает - вверху или внизу.
Славик паркует машину в квадратном дворе пятнадцатиэтажного муравейника. На самом деле, мы не так далеко от Центра, потому что я видела Москву-Сити где-то не так близко к горизонту.
Мой друг галантно открывает для меня дверь, и подставляет локоть, пока обходим его тачку и мартовские лужи.
- Нет, - тяну его за рукав парки, когда он подводит меня к багажнику.
Он смотрит на меня вопросительно из своего капюшона. Терпеливо ждёт, пока кусаю губы и метаюсь в сомнениях.
- Пусть чемодан пока у тебя полежит, - выпаливаю, глядя на свои ботинки.
- У меня багажник просел от твоего чемодана, - ворчит, не задавая лишних вопросов.
В лифте он нажимает десятый этаж. Вячеслав Орлов у нас не мелочится. Его «хата» явно не самое бюджетное съёмное жильё столицы. Я у него никогда не была. В прошлый и единственный раз, когда я была в Москве, мы ходили по музеям. И обошли ещё не все из моего списка, тех что нужно посетить для общего развития.
В нетерпении хочется скакать на месте. С каждым этажом волнение поджигает вены.
Я соскучилась.
Соскучилась, соскучилась, соскучилась…
Сейчас десять утра. Может он спит? Сегодня ведь суббота. Хотя ему без разницы. Я не отправила фотку из ванной. А он и не требовал. Вообще-то, он больше мне не писал. От этого я волнуюсь ещё больше. Он обиделся? Не хочет со мной разговаривать? Занят?
Я так быстро собралась и все решила, что сама в шоке. И я вообще не уверена в том, как он отреагирует на пятнадцатикилограммовый чемодан в багажнике Славика.
Он позвал на выходные… я всегда могу вернуться домой, в случае чего…
У меня даже заявление в “Кислоте” не подписали, сказали дадут время подумать. Порядочные трудоголички всем нужны. Зато со склада закупок меня рассчитали быстро. Можно поесть шаурмы на эту зарплату.
Я не собираюсь сваливаться Максу как снег на голову со своим чемоданом. Может, ему это не нужно. Может, ему не нужны лишние заботы…
Славик открывает ключом тяжелую дверь, пропуская меня вперёд:
- Прошу, мой капитан!
Сжимая в карманах кулаки, захожу внутрь и осматриваюсь.
В квартире блаженная утренняя тишина. Солнечный свет пробивается через графитовые льняные шторы, освещая кухню-студию, серый диван с подушкой и клетчатым пледом и журнальный столик, на котором свалено несколько ноутбуков.
- Надеюсь, ты привез пожрать, - прилетает нам упрёк со стороны здоровенного двустворчатого холодильника.
Синхронно поворачиваем головы.
О, мамочка и папочка…
Моё сердце готово лопнуть от восторга и радости. От звуков этого недовольного ворчливого голоса. Глаза моргают, рот приоткрывается, голова пустеет.
Это всё признаки того, что Макс Немцев рядом.
Сверкая разрисованным прессом, он стоит у открытой хромированной дверцы, вдумчиво и хмуро изучая содержимое холодильника, потирает свою грудь.
Собственной персоной.
В черных спортивках и все. В черных спортивках, болтающихся так низко на талии, что я вижу, блин, его крупные бедренные кости!
О, мамочки...
И он босой.
Что-то мне жарко…
Сжимаю в кармане антисептик, не переставая пялиться на полуголое мужское тело. На растрёпанную русую башку моего “вундеркиндера”. У него щетина, на запястье феньки. Кольца куда-то дел, а я так к ним привыкла.
Макс...
Открываю и закрываю рот, думая о том, как поэффектнее обозначить свое нежданное присутствие, когда он достает из холодильника стеклянную бутылку апельсинового сока и, открутив крышку, начинает пить прямо из горла. Его горло дергается, у меня дергается в животе.
Отстойная привычка, я ему сто раз говорила...
Славик решает мою проблему, с усмешкой объявляя:
- Ага, привез. Приятного аппетита.
Положив свою ручищу на моё плечо, подталкивает вперед, как какую-то жертвенную овцу!
Ботинки издают противный скрип, сцепившись с кафельным полом. Макс поворачивает голову, скосив глаза и продолжая варварски хлестать из банки. Замирает с ней у рта, медленно осматривая меня с головы до ног, и обратно.
Жеманюсь, тупя взор.
Он убирает от лица банку, ставит её на стол. Протирая губы тыльной стороной ладони, впивается в моё лицо зелёными заспанными глазами.
По мне проносится волна возбуждения. От макушки до кончиков пальцев. Жадно лапаю его лицо глазами и хлопаю ресницами. Выглядит таким молодым и дерзким, что мне хочется захныкать, потому что не знаю, какую часть Макса хочу первой!
- Вернусь в девять часов вечера. Плюс минус, - похлопывая себя по карманам, говорит Славик и направляется к выходу.
- Ага, счастливо, - хрипловато говорит Макс, спокойно возвращая графин в холодильник, закрывая дверь и ни на секунду не спуская с меня глаз...
- Пока, - лепечу Славику и, обращаюсь к Максу тонким голосом. - Эмм… сюрприз… Рад?
Хлопает входная железная дверь, и мы остаемся в квартире одни.
Макс смотрит на меня, сощурившись и склонив на бок голову.
- Охереный сюрприз, - проводит рукой по лицу.
Пересекает комнату и, наступая, теснит меня к стене. Пячусь, как загнанная в капкан добыча. Смотрю на него снизу вверх, как безмозглый олень в свете фар.
Нависнув сверху, упирается ладонями в стену рядом с моей головой. Изучает мой импровизированный обруч и медленно стягивает его с моей головы. Не успеваю возмутиться, как Макс присасывается к моим губам в своей излюбленной “меня-никто-не-спрашивал” манере.
Безропотно открываю рот и пускаю его внутрь. Разряд удовольствия ударяет по мозгам, и они отключаются мгновенно. С тихим стоном, Макс прижимает меня собой к стене. Его язык таранит мой рот с таким напором, что подгибаются колени.
- Ммммм... - мычу, хватаясь за голые тёплые плечи холодными дрожащими руками.
Макс шипит, сгребая ладонями мою задницу и отрывая от пола мои ноги. Мои ноги сами собой раздвигаются, в естественном желании обхватить его талию и потереться о него.
Рыкнув, он снова прижимает меня к стене, тяжело дыша и глядя мне в глаза. Его влажные полные губы приоткрыты, глаза потемнели… смотрю на него, облизывая собственные приоткрытые губы. Его глаза провожают мой язык, татуированные пальцы расстегивают моё пальто, резко дергая за пуговицы.
- Я… решила пораньше приехать… - хриплю, пока он со стоном просовывает руки под расстегнутое пальто и сжимает мою задницу уже через юбку. - Ну знаешь… со… соскучилась...
Опустив подбородок, смотрит на меня сверху вниз. Дергает на себя мои бёдра и на секунду прижимает их к своим, сминая обе половинки ладонями так, что я начинаю заикаться, выгнувшись навстречу.
Глаза закатываются, и я издаю долгий сладострастный стон.
У него такой стояк, что в животе взрывается граната! Тычет им в мой живот, зная, что у меня это как спусковой механизм для моей внутренней голодной нимфоманки!
Резко отстранившись, сдёргивает пальто с моих плеч, в то время как я пытаюсь вести диалог!
Он ведёт себя, как животное…
Снова набрасывается на мои губы, шаря руками уже под юбкой и безостановочно врезаясь в мой живот каменным пахом. Отрывается от моего рта и тянет вверх водолазку…
- Немцев… - хриплю, пошатываясь. - Мне нужно руки помыть…
Стягивает с меня водолазку и роняет её на пол, ошарашено пялясь на мою грудь.
Я плохо соображаю, так что молчу.
На Славике белый вязаный свитер с горлом и чёрные джинсы, и я не знаю второго мужика, который носил бы что-то подобное и при этом выглядел, как картинка. Он тоже в курсе, что выглядит, как картинка.
Кобель.
Откидываю солнцезащитный козырёк и открываю маленькое встроенное зеркало.
Изучаю свой ненавязчивый макияж: маленькие стрелки и немного тональника.
Никакой помады.
Поправляю шёлковый платок в крупный цветочек, который у меня вместо обруча. Смачиваю руки антисептиком и возвращаю его в карман пальто. Открываю бардачок, чтобы взять влажные салфетки и протереть свои ботинки. Оттуда мне на колени падает два контрацептива.
- Господи, Орлов! - сетую я. - Здесь-то они тебе зачем?
- Для красоты, - закатывает он глаза.
Закатываю свои и засовываю пакетики назад в бардачок.
Выдохнув, складываю на коленях руки, постукивая по ним пальцами. На мне чёрная плиссированная юбка и песочная водолазка. На ногах - ботинки с толстым каблуком. Выгляжу, как очень хорошая девочка. Это для тех, кто не знает, что у меня под одеждой. Там у меня четверть четверти моих денежных запасов - чёрное тонкое кружево без пуш-ап. Даже не знаю, где больше просвечивает - вверху или внизу.
Славик паркует машину в квадратном дворе пятнадцатиэтажного муравейника. На самом деле, мы не так далеко от Центра, потому что я видела Москву-Сити где-то не так близко к горизонту.
Мой друг галантно открывает для меня дверь, и подставляет локоть, пока обходим его тачку и мартовские лужи.
- Нет, - тяну его за рукав парки, когда он подводит меня к багажнику.
Он смотрит на меня вопросительно из своего капюшона. Терпеливо ждёт, пока кусаю губы и метаюсь в сомнениях.
- Пусть чемодан пока у тебя полежит, - выпаливаю, глядя на свои ботинки.
- У меня багажник просел от твоего чемодана, - ворчит, не задавая лишних вопросов.
В лифте он нажимает десятый этаж. Вячеслав Орлов у нас не мелочится. Его «хата» явно не самое бюджетное съёмное жильё столицы. Я у него никогда не была. В прошлый и единственный раз, когда я была в Москве, мы ходили по музеям. И обошли ещё не все из моего списка, тех что нужно посетить для общего развития.
В нетерпении хочется скакать на месте. С каждым этажом волнение поджигает вены.
Я соскучилась.
Соскучилась, соскучилась, соскучилась…
Сейчас десять утра. Может он спит? Сегодня ведь суббота. Хотя ему без разницы. Я не отправила фотку из ванной. А он и не требовал. Вообще-то, он больше мне не писал. От этого я волнуюсь ещё больше. Он обиделся? Не хочет со мной разговаривать? Занят?
Я так быстро собралась и все решила, что сама в шоке. И я вообще не уверена в том, как он отреагирует на пятнадцатикилограммовый чемодан в багажнике Славика.
Он позвал на выходные… я всегда могу вернуться домой, в случае чего…
У меня даже заявление в “Кислоте” не подписали, сказали дадут время подумать. Порядочные трудоголички всем нужны. Зато со склада закупок меня рассчитали быстро. Можно поесть шаурмы на эту зарплату.
Я не собираюсь сваливаться Максу как снег на голову со своим чемоданом. Может, ему это не нужно. Может, ему не нужны лишние заботы…
Славик открывает ключом тяжелую дверь, пропуская меня вперёд:
- Прошу, мой капитан!
Сжимая в карманах кулаки, захожу внутрь и осматриваюсь.
В квартире блаженная утренняя тишина. Солнечный свет пробивается через графитовые льняные шторы, освещая кухню-студию, серый диван с подушкой и клетчатым пледом и журнальный столик, на котором свалено несколько ноутбуков.
- Надеюсь, ты привез пожрать, - прилетает нам упрёк со стороны здоровенного двустворчатого холодильника.
Синхронно поворачиваем головы.
О, мамочка и папочка…
Моё сердце готово лопнуть от восторга и радости. От звуков этого недовольного ворчливого голоса. Глаза моргают, рот приоткрывается, голова пустеет.
Это всё признаки того, что Макс Немцев рядом.
Сверкая разрисованным прессом, он стоит у открытой хромированной дверцы, вдумчиво и хмуро изучая содержимое холодильника, потирает свою грудь.
Собственной персоной.
В черных спортивках и все. В черных спортивках, болтающихся так низко на талии, что я вижу, блин, его крупные бедренные кости!
О, мамочки...
И он босой.
Что-то мне жарко…
Сжимаю в кармане антисептик, не переставая пялиться на полуголое мужское тело. На растрёпанную русую башку моего “вундеркиндера”. У него щетина, на запястье феньки. Кольца куда-то дел, а я так к ним привыкла.
Макс...
Открываю и закрываю рот, думая о том, как поэффектнее обозначить свое нежданное присутствие, когда он достает из холодильника стеклянную бутылку апельсинового сока и, открутив крышку, начинает пить прямо из горла. Его горло дергается, у меня дергается в животе.
Отстойная привычка, я ему сто раз говорила...
Славик решает мою проблему, с усмешкой объявляя:
- Ага, привез. Приятного аппетита.
Положив свою ручищу на моё плечо, подталкивает вперед, как какую-то жертвенную овцу!
Ботинки издают противный скрип, сцепившись с кафельным полом. Макс поворачивает голову, скосив глаза и продолжая варварски хлестать из банки. Замирает с ней у рта, медленно осматривая меня с головы до ног, и обратно.
Жеманюсь, тупя взор.
Он убирает от лица банку, ставит её на стол. Протирая губы тыльной стороной ладони, впивается в моё лицо зелёными заспанными глазами.
По мне проносится волна возбуждения. От макушки до кончиков пальцев. Жадно лапаю его лицо глазами и хлопаю ресницами. Выглядит таким молодым и дерзким, что мне хочется захныкать, потому что не знаю, какую часть Макса хочу первой!
- Вернусь в девять часов вечера. Плюс минус, - похлопывая себя по карманам, говорит Славик и направляется к выходу.
- Ага, счастливо, - хрипловато говорит Макс, спокойно возвращая графин в холодильник, закрывая дверь и ни на секунду не спуская с меня глаз...
- Пока, - лепечу Славику и, обращаюсь к Максу тонким голосом. - Эмм… сюрприз… Рад?
Хлопает входная железная дверь, и мы остаемся в квартире одни.
Макс смотрит на меня, сощурившись и склонив на бок голову.
- Охереный сюрприз, - проводит рукой по лицу.
Пересекает комнату и, наступая, теснит меня к стене. Пячусь, как загнанная в капкан добыча. Смотрю на него снизу вверх, как безмозглый олень в свете фар.
Нависнув сверху, упирается ладонями в стену рядом с моей головой. Изучает мой импровизированный обруч и медленно стягивает его с моей головы. Не успеваю возмутиться, как Макс присасывается к моим губам в своей излюбленной “меня-никто-не-спрашивал” манере.
Безропотно открываю рот и пускаю его внутрь. Разряд удовольствия ударяет по мозгам, и они отключаются мгновенно. С тихим стоном, Макс прижимает меня собой к стене. Его язык таранит мой рот с таким напором, что подгибаются колени.
- Ммммм... - мычу, хватаясь за голые тёплые плечи холодными дрожащими руками.
Макс шипит, сгребая ладонями мою задницу и отрывая от пола мои ноги. Мои ноги сами собой раздвигаются, в естественном желании обхватить его талию и потереться о него.
Рыкнув, он снова прижимает меня к стене, тяжело дыша и глядя мне в глаза. Его влажные полные губы приоткрыты, глаза потемнели… смотрю на него, облизывая собственные приоткрытые губы. Его глаза провожают мой язык, татуированные пальцы расстегивают моё пальто, резко дергая за пуговицы.
- Я… решила пораньше приехать… - хриплю, пока он со стоном просовывает руки под расстегнутое пальто и сжимает мою задницу уже через юбку. - Ну знаешь… со… соскучилась...
Опустив подбородок, смотрит на меня сверху вниз. Дергает на себя мои бёдра и на секунду прижимает их к своим, сминая обе половинки ладонями так, что я начинаю заикаться, выгнувшись навстречу.
Глаза закатываются, и я издаю долгий сладострастный стон.
У него такой стояк, что в животе взрывается граната! Тычет им в мой живот, зная, что у меня это как спусковой механизм для моей внутренней голодной нимфоманки!
Резко отстранившись, сдёргивает пальто с моих плеч, в то время как я пытаюсь вести диалог!
Он ведёт себя, как животное…
Снова набрасывается на мои губы, шаря руками уже под юбкой и безостановочно врезаясь в мой живот каменным пахом. Отрывается от моего рта и тянет вверх водолазку…
- Немцев… - хриплю, пошатываясь. - Мне нужно руки помыть…
Стягивает с меня водолазку и роняет её на пол, ошарашено пялясь на мою грудь.