Сын маминой подруги
Часть 32 из 64 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
И что она в нем нашла вообще? Точно, тогда он казался ей безопасным вариантом, который не разобьет сердце как Лиса. Такой маменькин сынок, тихий и скромный, не способный возразить. Никаких амбиций, никакой мотивации. Он плесневел и Алиса с ним на пару. За себя стало сразу стыдно, да так, что Ежова забыла напрочь о Елисее позади.
- Лисонька, - пробормотал Игорь, дрожа будто осиновый лист. – Дорогая, прости. Я был таким дураком…
Он замолчал, резко принявшись копаться по карманам, затем оглядываться вокруг, пока не заметил лежащую на асфальте бумажку, сложенную в четыре раза. Подняв с земли, Меньшиков сдул с нее грязь, заботливо раскрывая и принявшись зачитывать с нее слова. По мере того, как у Ежовой глаза становились все больше.
- Милая моя Алиса! Я понимаю, что был очень виноват перед тобой и признаю свою полную несостоятельность, как мужчины, готового пожертвовать всем ради тебя одной. Хочу, чтобы ты знала – я всегда любил тебя и буду продолжать любить. И прошу о втором шансе… - эпатажная речь с листочка была прервана стремительным появлением третьего лица этой пьесы. Елисей не выдержал, оказавшись подле застывшего в ужасе парня и дернул его за ворот курточки, отчего та жалобно затрещала.
- Здорова, цветик-семицветик, - потянул вкрадчиво разъярённый, заведенный еще с момента в машине, и ощутивший настоящий прилив чистого, незамутненного гнева. Который требовал выхода. Меньшиков только успел открыть рот, как ему туда попала скомканная бумажка, отчего парень едва не задохнулся. Очки упали на асфальт, а Алиса вскрикнула в ужасе, когда Лиса встряхнул беднягу Игоря с такой силой, что он от страха проглотил бумажный ком.
- Лиса! – возмутилась она, пытаясь призвать парня к спокойствию. – Отпусти его, ты же его убьешь.
Еще бы он ее послушал, потому что в следующее мгновение потащил прямо к клумбе с люминесцентными цветами. Охранный дрон, мигая датчиками, отлетел подальше и завертелся рядом, явно готовый в любой момент разразиться призывной сиреной и подать сигнал службе безопасности. Радовало одно: на парковке было пусто, и никто пока не видел происходящего.
- Что ж, ошибка мужской природы, давай-ка повторим твою великую речь в честь моей девушки, дабы я мог с чувством тебя похоронить на этой клумбе! Что ты головой мотаешь, убогенький? Нет? Забыл слова? – Игорь в отчаянии замотал головой, выражая полное согласие, имитируя слабоумие, глухоту и немоту, будто от рождения. Елисей вновь тряхнул его и наклонил к клумбе, рыкнув заинтересованному дрону, подлетевшему ближе.
- Мы всего лишь тут цветочки нюхаем! Да?! – рявкнул так, что Алиса вздрогнула, не решаясь подойти ближе.
- Да-да-да, - забормотал Игорь, взвизгнув. Когда его склонили еще ниже.
- Так кого ты там любишь?!
- Никого, честно-честно! Мамой клянусь, бабушкой, квартирой, и тремя котами тети Люси, - взвыл Меньшиков, дрожа от ужаса и едва не обмирая.
Он бросил отчаянный взор на Алису, которая поджав губы, подошла ближе и дернула Лису за рукав. Тот не обратил внимания, продолжая с садистским наслаждением вспахивать носом бедного парня искусственный дренаж на клумбе. Гнев уходил, а адреналин наполнял кровь. Сорвавшись на Игоре, Лиса прямо чувствовал прилив сил ровно до того момента, пока пальцы Алисы не обхватили его запястье и… все эмоции мгновенно сдуло ветром.
Он успокоился, задышал ровнее и отпустил несчастного, бросившего прочь, с воплями:
- Я все расскажу! Все! Вас всех посадят! – Игорь взвизгнул, когда дрон помчался за ним, будто ведомый каким-то желанием догнать и врубить охранный сигнал ему в ухо. Зато Канарейкин прикрыл глаза, выдохнув.
- Успокоился? – спросила Алиса, обнимая его за талию, глядя ему в лицо и остановившись взглядом на закрытых веках. Спустя мгновение она уже смотрела в зеленые глаза, внутри которых еще горели остатки пламени.
- Че он вообще приперся? – заворчал Лиса, недовольно хмурясь, а Ежова в ответ усмехнулась.
- Знаешь, тебе надо на курсы по управлению гневом.
- Не надо!
- Надо, - убежденно заявила она, отпуская его и шагая прямо к двери. – Пошли, работать надо, самец лисицы!
Возражать было некогда и Лиса недовольный поспешил за ней, забыв напрочь, что собственные разногласия они не решили. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что стоит сделать это в обед, но, когда появились на первом этаже, тут же попали в настоящую суматоху.
- Что происходит? – удивилась Алиса, оглядываясь вокруг и непонимающе моргая. Мимо нее пронеслась Саша со стопкой бумаг и папок, спеша к стоящему посреди вестибюля Павлу Канарейкину, крича:
- Павел Александрович, это тоже срочно!
- Это все Кире, - отмахнулся он, ставя размашистую подпись на очередном договоре, прямо на ходу сунутого менеджером.
- Павел Александрович. А вы надолго?
- На полторы недели, - отозвался Паша, оглянувшись на Валеру и других работников, а затем заметил сына. – Что встали? Работы нет? Елисей иди сюда, - рыкнул он, подзывая удивленного сына, переглянувшегося с Алисой.
- Пап, что происходит? – озадачился Лиса, наклоняя голову на бок.
- Я уезжаю в командировку, - ответил Канарейкин-старший, попытавшись поставить печать на заботливо сунутым Сашей черновике, но в ней видимо закончился картридж с краской.
Выругавшись, мужчина зыркнул на испуганную помощницу, метнувшуюся опять в сторону лестницы. Оттуда уже спускалась Кира в сопровождении суетящейся рядом Миланы, чьи светлые волосы были заколоты в аккуратный конский хвост, а вся одежда на ней представляла собой пресловутый офисный стиль – юбка, блузка и пиджак цвета неба. Кира же, остановившись посреди лестницы, сунула руки в карманы широких белых брюк и недовольно покосилась вслед отшатнувшейся от нее Саши, поджав губы.
- В смысле ты уезжаешь? – выдохнул Лиса ошарашенно, оглядываясь на бегающий туда-сюда работников ресторана. – Куда?
- Во Францию, нужно решить вопрос с контрактом на поставку вин и обсудить с Сергеем Радовым наш будущий совместный проект, - отозвался Павел, делая очередную пометку, рыкнув Валере:
- Быстрее, почему я вас всех должен ждать! – и добавил, обращаясь уже к сыну, подняв на него мрачный взгляд. – Твоя задача не облажаться на конкурсе и помогать матери с ресторанами в мое отсутствие. Возможно я буду очень занят.
- Еще бы, летишь же со своей помощницей, - отозвалась Кира, спускаясь с лестницы с невозмутимым лицом, хотя по ее прямой спине было видно, как она напряжена.
- Кира Владимировна. Я у Саши все документы приняла, - пробормотала рядом Милана, приветливо помахав застывшей неподалеку Алисе и Елисею, прошептав губами: «Привет».
- Что начала опять? – огрызнулся мигом Паша, надувшись и бросая на жену раздраженный взгляд.
- Кто начал-то? Факт констатирую, чего бесишься, есть что скрывать? – потянула Кира, забирая у подкравшегося к ней Валере счета-фактуры, просматривая каждую.
- Я, между прочим, твоего преподавателя йоги не трогаю! – возмутился Кенар, сунув руки в карманы брюк.
- Ему восемьдесят пять, - отозвалась в ответ Канарейкина-Леонова, бросив на мужа взгляд. – Что за сцены?
- А у тебя что?
В ответ Кира только независимо фыркнула, сделав вид, что второй раз изучает поставки продуктов. Ее пальцы сжали ручку, постукивая ее краем по бумаге, пока остальные молчали. Елисей же нахмурился и почувствовал, как Алиса встала рядом.
- Здравствуйте, - улыбнулась девушка неловко, вспоминая о том, что мама сегодня планировала прогуляться с Кирой по магазинам.
- Здравствуй, - отозвались Канарейкины, улыбнувшись ей.
- Вот, я принесла! – крикнула с лестницы Саша, спеша так, что ее каблук подвернулся. Девушка едва не рухнула, икнув от взора Канарейкиной, которая едва не испепелила ее взором. Женщина было сделала шаг к ней, но Павел оказался быстрее, обхватив запястье жены и потянув ее на себя.
- Что тебе привезти? – интонация изменилась почти до неузнаваемости.
Ласковое воркование заставило Елисея закатить глаза, Алису сделать вид, что она изучает планировку и потолок. Работники ретировались, Милана восторженно любовалась, а Валера скрылся со счетами-фактурами, пробормотав слова благодарности. Только Саша печально бросила на своего кумира грустный взгляд, особенно, когда супруги обнялись.
- Ничего, кроме себя, - отозвалась Кира с улыбкой, поправляя галстук на шее мужа и улыбаясь. Именно в этот момент Лиса не выдержал, поинтересовавшись:
- Все-таки, какого черта? Почему ты оставляешь маму за главную?
От взгляда обоих родителей парню стало не по себе. Милана охнула, а Алиса моргнула.
- Что ты сейчас сказал? – вкрадчиво поинтересовался Паша, сузив взор, обнимая жену за талию. Особенно красноречивым был взгляд матери, от которого Елисею захотелось провалиться под плитку.
- Да я… вообще…
- Мам, пап, что за дела опять? Нашли тоже такси! Скоро девиз напишу на капоте: «Хэй, Антошка, привези сорок тонн картошки», - послышался возмущённый голос младшего Канарейкина, рядом с которым шагала сестра обоих братьев – Анастасия Тасманова.
- Ты кого жирной картофелиной назвал, чучело моего брата? – прошипела Настя, дернув возмущенного до глубины души Антона за рукав расстегнутого пальто и тряхнув темными волосами, как у него. – Еще слово и я сделаю твою куклу вуду. А после буду медленно втыкать в нее иголки, пока не завизжишь аки свинья!
- Господи, глухая. Давай, попробуй, косоглазая автоледи, - огрызнулся в ответ Татошка, выдергивая свой рукав из наманикюренных ручек младшей сестры. – Кто тебе виноват, что ты любишь столбы целовать и прямо-таки обожаешь бордюры.
Едва он заметил улыбнувшуюся ему Милану, вздрогнул, замолк и повернулся к родителям.
- Антон, - радостно поприветствовала его девушка, ткнув в себя пальцем. – Смотри, я теперь работаю с твоей мамой. Клёво, правда? Будем чаще видеться, - она воодушевленно щебетала, пока Алиса тяжко вздохнув, бросила на нее сочувствующий взор. Судя по виду Антона – он был ни то что бы не рад, скорее совершенно не готов к подобному повороту.
- Мам, что ЭТА тут делает?! – возмутился, махнув в сторону Миланы, не удосужившись даже нормально обратиться к Боярышниковй, мигом переставшей улыбаться.
- Это что еще за обращение, Антон? – возмутилась Кира, - Милана – моя помощница. Будь вежливее, как я тебя учила. А то забуду, что уже лось здоровый и выпорю.
- Да блин, - зарычал Канарейкин, цыкнув недовольно и тут же получив шлепок по плечу от взорвавшейся сестры.
- Что за «эта», тупицы кусок?! Это наша с Алисой подруга! – и уже обратившись к Алисе, улыбнулась:
- Привет.
- Привет, - кивнула девушка спешно, рассеяно улыбнувшись.
- Так, давайте вы потом решите ваши кошачьи разборки, лады? – снова подал голос Елисей и вновь обратился к отцу. – Пап, слушай, все-таки я думаю, что мама…
- Нет, а что ты тут раскомандовался вообще? – завелась Настя, сжимая кулаки и прерывая старшего брата. – Ничего так, что даже с семьей не поздоровался?
- Да я ваши лица двадцать восемь лет наблюдаю! – огрызнулся Лиса, - еще не успел соскучиться, спасибо. Тебя, Тох, особенно никто не спрашивал, кого мама берет в помощники!
- Чего-чего-чего? Уже территорию что ли пометил, командуешь будто лиса в курятнике? – завелся Татошка, сжимая кулаки и наступая на брата. Между ними вклинилась Настя, шлепнув сумочкой одного и второго по груди, рявкнул:
- Распетушились два козла в загоне. Алло, недалекие родственнички, не показывайте свою убогость на потеху людям!
- Кто бы говорил, мадам столб! – отозвались в ответ братья.
Алиса прикрыла глаза, слыша, как набирает обороты скандал. Она бросила взор на Милану, виновато смотрящую на ругающуюся троицу и в ее глазах застыл такой испуг, будто ей было очень страшно. Боярышникова даже уши закрыла, а Саша рядом с ней опасливо отскочила, когда трое детей Канарейкиных повысили голоса еще на децибел, сцепившись в каком-то бесполезном споре. Никто совершенно не хотел уступать. Настя с Елисеем уже раздраженные, упрямо кричали, в ответ заводящийся Антон, постепенно повышал интонацию, окончательно доходя до точки кипения. Еще немного – взорвётся точно баллон с газом. Они бы, может, спорили еще полдня. Пока Павел не выдержал и не гаркнул:
- Тихо вы!
Дети мгновенно затихли, наступила тишина, а рядом всхлипнула Милана, закрывающая уши. Кира метнулась к ней, обнимая и успокаивая, шепча что-то на ухо девушке.
- Раскаркались тут, точно вороны на помойке, - рявкнул Паша, оглядывая детей так, что они опасливо скучковались втроем, прижавшись друг к другу. – Ты! – ткнул пальцем в замершего Елисея, вздрогнувшего под натиском взгляда отца.
- Слушаешься мать. И только попробуй еще раз усомниться в ее авторитете!
Канарейкин-младший опустил взгляд, пробурчав согласие, и Алиса видела, с каким трудом ему далось признание шефства Киры над ним. Еще бы, он ведь надеялся. Что отец оставит ресторан на него. Она только покачала головой, встав рядом с ним и ободряюще положив руку ему на запястье, чувство его бешеный пульс.
- Лисонька, - пробормотал Игорь, дрожа будто осиновый лист. – Дорогая, прости. Я был таким дураком…
Он замолчал, резко принявшись копаться по карманам, затем оглядываться вокруг, пока не заметил лежащую на асфальте бумажку, сложенную в четыре раза. Подняв с земли, Меньшиков сдул с нее грязь, заботливо раскрывая и принявшись зачитывать с нее слова. По мере того, как у Ежовой глаза становились все больше.
- Милая моя Алиса! Я понимаю, что был очень виноват перед тобой и признаю свою полную несостоятельность, как мужчины, готового пожертвовать всем ради тебя одной. Хочу, чтобы ты знала – я всегда любил тебя и буду продолжать любить. И прошу о втором шансе… - эпатажная речь с листочка была прервана стремительным появлением третьего лица этой пьесы. Елисей не выдержал, оказавшись подле застывшего в ужасе парня и дернул его за ворот курточки, отчего та жалобно затрещала.
- Здорова, цветик-семицветик, - потянул вкрадчиво разъярённый, заведенный еще с момента в машине, и ощутивший настоящий прилив чистого, незамутненного гнева. Который требовал выхода. Меньшиков только успел открыть рот, как ему туда попала скомканная бумажка, отчего парень едва не задохнулся. Очки упали на асфальт, а Алиса вскрикнула в ужасе, когда Лиса встряхнул беднягу Игоря с такой силой, что он от страха проглотил бумажный ком.
- Лиса! – возмутилась она, пытаясь призвать парня к спокойствию. – Отпусти его, ты же его убьешь.
Еще бы он ее послушал, потому что в следующее мгновение потащил прямо к клумбе с люминесцентными цветами. Охранный дрон, мигая датчиками, отлетел подальше и завертелся рядом, явно готовый в любой момент разразиться призывной сиреной и подать сигнал службе безопасности. Радовало одно: на парковке было пусто, и никто пока не видел происходящего.
- Что ж, ошибка мужской природы, давай-ка повторим твою великую речь в честь моей девушки, дабы я мог с чувством тебя похоронить на этой клумбе! Что ты головой мотаешь, убогенький? Нет? Забыл слова? – Игорь в отчаянии замотал головой, выражая полное согласие, имитируя слабоумие, глухоту и немоту, будто от рождения. Елисей вновь тряхнул его и наклонил к клумбе, рыкнув заинтересованному дрону, подлетевшему ближе.
- Мы всего лишь тут цветочки нюхаем! Да?! – рявкнул так, что Алиса вздрогнула, не решаясь подойти ближе.
- Да-да-да, - забормотал Игорь, взвизгнув. Когда его склонили еще ниже.
- Так кого ты там любишь?!
- Никого, честно-честно! Мамой клянусь, бабушкой, квартирой, и тремя котами тети Люси, - взвыл Меньшиков, дрожа от ужаса и едва не обмирая.
Он бросил отчаянный взор на Алису, которая поджав губы, подошла ближе и дернула Лису за рукав. Тот не обратил внимания, продолжая с садистским наслаждением вспахивать носом бедного парня искусственный дренаж на клумбе. Гнев уходил, а адреналин наполнял кровь. Сорвавшись на Игоре, Лиса прямо чувствовал прилив сил ровно до того момента, пока пальцы Алисы не обхватили его запястье и… все эмоции мгновенно сдуло ветром.
Он успокоился, задышал ровнее и отпустил несчастного, бросившего прочь, с воплями:
- Я все расскажу! Все! Вас всех посадят! – Игорь взвизгнул, когда дрон помчался за ним, будто ведомый каким-то желанием догнать и врубить охранный сигнал ему в ухо. Зато Канарейкин прикрыл глаза, выдохнув.
- Успокоился? – спросила Алиса, обнимая его за талию, глядя ему в лицо и остановившись взглядом на закрытых веках. Спустя мгновение она уже смотрела в зеленые глаза, внутри которых еще горели остатки пламени.
- Че он вообще приперся? – заворчал Лиса, недовольно хмурясь, а Ежова в ответ усмехнулась.
- Знаешь, тебе надо на курсы по управлению гневом.
- Не надо!
- Надо, - убежденно заявила она, отпуская его и шагая прямо к двери. – Пошли, работать надо, самец лисицы!
Возражать было некогда и Лиса недовольный поспешил за ней, забыв напрочь, что собственные разногласия они не решили. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что стоит сделать это в обед, но, когда появились на первом этаже, тут же попали в настоящую суматоху.
- Что происходит? – удивилась Алиса, оглядываясь вокруг и непонимающе моргая. Мимо нее пронеслась Саша со стопкой бумаг и папок, спеша к стоящему посреди вестибюля Павлу Канарейкину, крича:
- Павел Александрович, это тоже срочно!
- Это все Кире, - отмахнулся он, ставя размашистую подпись на очередном договоре, прямо на ходу сунутого менеджером.
- Павел Александрович. А вы надолго?
- На полторы недели, - отозвался Паша, оглянувшись на Валеру и других работников, а затем заметил сына. – Что встали? Работы нет? Елисей иди сюда, - рыкнул он, подзывая удивленного сына, переглянувшегося с Алисой.
- Пап, что происходит? – озадачился Лиса, наклоняя голову на бок.
- Я уезжаю в командировку, - ответил Канарейкин-старший, попытавшись поставить печать на заботливо сунутым Сашей черновике, но в ней видимо закончился картридж с краской.
Выругавшись, мужчина зыркнул на испуганную помощницу, метнувшуюся опять в сторону лестницы. Оттуда уже спускалась Кира в сопровождении суетящейся рядом Миланы, чьи светлые волосы были заколоты в аккуратный конский хвост, а вся одежда на ней представляла собой пресловутый офисный стиль – юбка, блузка и пиджак цвета неба. Кира же, остановившись посреди лестницы, сунула руки в карманы широких белых брюк и недовольно покосилась вслед отшатнувшейся от нее Саши, поджав губы.
- В смысле ты уезжаешь? – выдохнул Лиса ошарашенно, оглядываясь на бегающий туда-сюда работников ресторана. – Куда?
- Во Францию, нужно решить вопрос с контрактом на поставку вин и обсудить с Сергеем Радовым наш будущий совместный проект, - отозвался Павел, делая очередную пометку, рыкнув Валере:
- Быстрее, почему я вас всех должен ждать! – и добавил, обращаясь уже к сыну, подняв на него мрачный взгляд. – Твоя задача не облажаться на конкурсе и помогать матери с ресторанами в мое отсутствие. Возможно я буду очень занят.
- Еще бы, летишь же со своей помощницей, - отозвалась Кира, спускаясь с лестницы с невозмутимым лицом, хотя по ее прямой спине было видно, как она напряжена.
- Кира Владимировна. Я у Саши все документы приняла, - пробормотала рядом Милана, приветливо помахав застывшей неподалеку Алисе и Елисею, прошептав губами: «Привет».
- Что начала опять? – огрызнулся мигом Паша, надувшись и бросая на жену раздраженный взгляд.
- Кто начал-то? Факт констатирую, чего бесишься, есть что скрывать? – потянула Кира, забирая у подкравшегося к ней Валере счета-фактуры, просматривая каждую.
- Я, между прочим, твоего преподавателя йоги не трогаю! – возмутился Кенар, сунув руки в карманы брюк.
- Ему восемьдесят пять, - отозвалась в ответ Канарейкина-Леонова, бросив на мужа взгляд. – Что за сцены?
- А у тебя что?
В ответ Кира только независимо фыркнула, сделав вид, что второй раз изучает поставки продуктов. Ее пальцы сжали ручку, постукивая ее краем по бумаге, пока остальные молчали. Елисей же нахмурился и почувствовал, как Алиса встала рядом.
- Здравствуйте, - улыбнулась девушка неловко, вспоминая о том, что мама сегодня планировала прогуляться с Кирой по магазинам.
- Здравствуй, - отозвались Канарейкины, улыбнувшись ей.
- Вот, я принесла! – крикнула с лестницы Саша, спеша так, что ее каблук подвернулся. Девушка едва не рухнула, икнув от взора Канарейкиной, которая едва не испепелила ее взором. Женщина было сделала шаг к ней, но Павел оказался быстрее, обхватив запястье жены и потянув ее на себя.
- Что тебе привезти? – интонация изменилась почти до неузнаваемости.
Ласковое воркование заставило Елисея закатить глаза, Алису сделать вид, что она изучает планировку и потолок. Работники ретировались, Милана восторженно любовалась, а Валера скрылся со счетами-фактурами, пробормотав слова благодарности. Только Саша печально бросила на своего кумира грустный взгляд, особенно, когда супруги обнялись.
- Ничего, кроме себя, - отозвалась Кира с улыбкой, поправляя галстук на шее мужа и улыбаясь. Именно в этот момент Лиса не выдержал, поинтересовавшись:
- Все-таки, какого черта? Почему ты оставляешь маму за главную?
От взгляда обоих родителей парню стало не по себе. Милана охнула, а Алиса моргнула.
- Что ты сейчас сказал? – вкрадчиво поинтересовался Паша, сузив взор, обнимая жену за талию. Особенно красноречивым был взгляд матери, от которого Елисею захотелось провалиться под плитку.
- Да я… вообще…
- Мам, пап, что за дела опять? Нашли тоже такси! Скоро девиз напишу на капоте: «Хэй, Антошка, привези сорок тонн картошки», - послышался возмущённый голос младшего Канарейкина, рядом с которым шагала сестра обоих братьев – Анастасия Тасманова.
- Ты кого жирной картофелиной назвал, чучело моего брата? – прошипела Настя, дернув возмущенного до глубины души Антона за рукав расстегнутого пальто и тряхнув темными волосами, как у него. – Еще слово и я сделаю твою куклу вуду. А после буду медленно втыкать в нее иголки, пока не завизжишь аки свинья!
- Господи, глухая. Давай, попробуй, косоглазая автоледи, - огрызнулся в ответ Татошка, выдергивая свой рукав из наманикюренных ручек младшей сестры. – Кто тебе виноват, что ты любишь столбы целовать и прямо-таки обожаешь бордюры.
Едва он заметил улыбнувшуюся ему Милану, вздрогнул, замолк и повернулся к родителям.
- Антон, - радостно поприветствовала его девушка, ткнув в себя пальцем. – Смотри, я теперь работаю с твоей мамой. Клёво, правда? Будем чаще видеться, - она воодушевленно щебетала, пока Алиса тяжко вздохнув, бросила на нее сочувствующий взор. Судя по виду Антона – он был ни то что бы не рад, скорее совершенно не готов к подобному повороту.
- Мам, что ЭТА тут делает?! – возмутился, махнув в сторону Миланы, не удосужившись даже нормально обратиться к Боярышниковй, мигом переставшей улыбаться.
- Это что еще за обращение, Антон? – возмутилась Кира, - Милана – моя помощница. Будь вежливее, как я тебя учила. А то забуду, что уже лось здоровый и выпорю.
- Да блин, - зарычал Канарейкин, цыкнув недовольно и тут же получив шлепок по плечу от взорвавшейся сестры.
- Что за «эта», тупицы кусок?! Это наша с Алисой подруга! – и уже обратившись к Алисе, улыбнулась:
- Привет.
- Привет, - кивнула девушка спешно, рассеяно улыбнувшись.
- Так, давайте вы потом решите ваши кошачьи разборки, лады? – снова подал голос Елисей и вновь обратился к отцу. – Пап, слушай, все-таки я думаю, что мама…
- Нет, а что ты тут раскомандовался вообще? – завелась Настя, сжимая кулаки и прерывая старшего брата. – Ничего так, что даже с семьей не поздоровался?
- Да я ваши лица двадцать восемь лет наблюдаю! – огрызнулся Лиса, - еще не успел соскучиться, спасибо. Тебя, Тох, особенно никто не спрашивал, кого мама берет в помощники!
- Чего-чего-чего? Уже территорию что ли пометил, командуешь будто лиса в курятнике? – завелся Татошка, сжимая кулаки и наступая на брата. Между ними вклинилась Настя, шлепнув сумочкой одного и второго по груди, рявкнул:
- Распетушились два козла в загоне. Алло, недалекие родственнички, не показывайте свою убогость на потеху людям!
- Кто бы говорил, мадам столб! – отозвались в ответ братья.
Алиса прикрыла глаза, слыша, как набирает обороты скандал. Она бросила взор на Милану, виновато смотрящую на ругающуюся троицу и в ее глазах застыл такой испуг, будто ей было очень страшно. Боярышникова даже уши закрыла, а Саша рядом с ней опасливо отскочила, когда трое детей Канарейкиных повысили голоса еще на децибел, сцепившись в каком-то бесполезном споре. Никто совершенно не хотел уступать. Настя с Елисеем уже раздраженные, упрямо кричали, в ответ заводящийся Антон, постепенно повышал интонацию, окончательно доходя до точки кипения. Еще немного – взорвётся точно баллон с газом. Они бы, может, спорили еще полдня. Пока Павел не выдержал и не гаркнул:
- Тихо вы!
Дети мгновенно затихли, наступила тишина, а рядом всхлипнула Милана, закрывающая уши. Кира метнулась к ней, обнимая и успокаивая, шепча что-то на ухо девушке.
- Раскаркались тут, точно вороны на помойке, - рявкнул Паша, оглядывая детей так, что они опасливо скучковались втроем, прижавшись друг к другу. – Ты! – ткнул пальцем в замершего Елисея, вздрогнувшего под натиском взгляда отца.
- Слушаешься мать. И только попробуй еще раз усомниться в ее авторитете!
Канарейкин-младший опустил взгляд, пробурчав согласие, и Алиса видела, с каким трудом ему далось признание шефства Киры над ним. Еще бы, он ведь надеялся. Что отец оставит ресторан на него. Она только покачала головой, встав рядом с ним и ободряюще положив руку ему на запястье, чувство его бешеный пульс.