Сын маминой подруги

- Одолжить поносить?

- Ты будишь во мне фетишиста, просто. Увидел это белье – друзей забыл и маму родную.

Алиса рассмеялась тихо, ощутив его вздохнув, шевельнувший волосы у виска и чуть вжала ногти в крепкие плечи, наверняка оставляя красные отметины на коже. Во всяком случае, она на них надеялась.

- Я была в платье.

- Зрение профессионала. Вижу понравившуюся даму – определяю наличие белья! – хмыкнул Елисей, удовлетворенно мурлыча, поглаживая спину девушку, выискивая хитроумный замочек на обсуждаемой детали гардероба.

- Идиот, - иронично отозвалась Алиса, охнув, почувствовав свободу и то, как он двинулся в ней, вновь возбуждаясь. Распахнула глаза, ошарашенно повернув голову, глядя в лицо.

- Говорил же: нетерпеливый, не значит быстрый.

А утром, едва взошло солнце, Елисей проснулся от холода и одиночества, обминая смятую подушку. Шелковое постельное белье в одной из комнат отдыха на третьем этаже клуба все еще хранила запах лаванды, но никаких признаков таинственной незнакомки не было. Перевернулся, сонно щурясь и оглядывая просторную спальню. Из душевой комнаты не доносилось ни звука, электронные часы на стене показывали солнечную погоду и восемь утра. Одна из подушек валялась на полу вместе покрывалом – явно результат бурной ночи. О том же свидетельствовали перекрученное одеяло и простынь. Вздохнув, провел ладонью по лицу, возводя глаза к потолку, разглядывая встроенные в потолок софиты.

Пора что-то решать. Как минимум с Ладой, как максимум с таинственной незнакомкой, вновь исчезнувшей под утро, словно ее и не было. Поднялся осторожно с кровати, чувствуя, как саднят царапины от ногтей на спине и улыбнулся, вдруг ойкнув от боли, когда что-то врезалось в пятку, стоило опустить ноги на светлый ковер. Опустил глаза, приметив желтый блеск и с удивлением наклонившись, поднял пальцами изящную золотую цепочку с кулоном в виде буквы «А».

Анна? Анастасия? Александра? Алена? – десятки имен, но ничего знакомого. Сжал в кулаке находку, поднимаясь, шагая в душ. Растрепал волосы и, только переступив порог просторной ванной комнаты, когда свет автоматически загорелся, уставился на зеркало, где светло-розовой помадой было написано:

«Нашу судьбу не переписать»



А на тумбочке ожили смарт-часы, высвечивая имя «Лада».





Глава 8 - На работу, как на похороны




Хуже, чем попасть в Ад – работать в Аду. Особенно, когда над твоей душой сопит демон, будто ты только что собралась испортить блюдо дня.

- Смесь пяти специй – основа всего. Не забудь подогреть, так лучше раскрывается вкус, - Елисей на секунду отвернулся, отступая и пропуская бегущего с тазиком маринованной говядины Алексея, одного из поваров. Он ловко отскочил в сторону, едва Галя, подняв пистолет для фламбирования, принялась ловко пропекать мясо на специальной огнеупорной посуде. В первый день Алису это увлекало, особенно если учесть, что нынешние пистолеты имели куда более удобное строение и запас газа в них был в два раза больше. Сейчас она даже не обратила на это внимание, лишь услышав типичную шуточку вслед Галине:

- Галя – горячая баба!

- Сейчас перья тебе подпалю, петушара в переднике! – огрызнулась в ответ молодая девушка, продолжая свое занятие.

На огромной кухне стояло настоящее адово пекло. В сравнении с маленьким помещением в «Минотавр», здесь был настоящий Ад на Земле, где сотрудники перемещались из многочисленных помещений с посудой, заготовками продуктов, разделочными досками и готовыми блюдами. Сама территория была разделена на несколько цехов: разделочный, раздаточный, моечный, холодильные камеры, раздевалки и туалеты, а также столовую для сотрудников ресторана с кабинетом главного шеф-повара. В «Баболовском дворце», как и во всех остальных ресторанах Павла Канарейкина, действовала особая система: каждые две недели одна команда поваров сменяла другую, тем самым изменяя всю концепцию и позволяя расширить ассортимент блюд в меню. Французская кухня сменяла итальянскую, карибская на креольскую - так из месяца в месяц, позволяя ресторану обгонять своих конкурентов в уникальности.

Все сотрудники постоянно проходили обучения, изучая не только новые рецепты, но и тестируя свои возможности на кухне. Это настоящая мясорубка, которую проходил не каждый. Двухнедельное напряжение сменялось четырнадцатидневным отпуском и все начиналось вновь. Тем не менее, самые стойкие сотрудники крепко держались на своих местах. Они послушно исполняли команды шеф-повара, четко знали свои обязанности, а также сильные и слабые стороны друг друга. К примеру, Владимир Сивин заменил на этой неделе Таню Ларину, поскольку ей никак не удавалось подружиться с блюдами Карибских островов, зато она отлично умела справлялась с греческими блюдами.

Обо всем этом Алиса узнала в первые дни своей работы и несколько раз успела пожалеть, что вообще согласилась тут работать. От многочисленного потока информации пухла голова, ноги уставали, а подсознание вовсе перестало подавать признаки жизни через пару дней. Она так выматывалась за смену, что не могла даже толком подумать о своем поступке на прошлой неделе. Что уж говорить, сейчас наличие Елисея на кухне для нее было скорее нормой, чем проблемой.

- Босс, там счет-фактуры по поставке мяса привезли! – крикнул Гена – повар-разделочник, метнувшись в сторону, пока робот-помощник А2757 вез на небольшой выдвинувшейся подставке чистых гору тарелок.

- Уже видел, - отмахнулся Лиса, продолжая сверлить Алису напряженным взглядом и сузил глаза, стоило той попробовать соус.

- Мне кажется чуть-чуть не хватает уксуса, - проговорила, получив в ответ очаровательную улыбку от Владимира.

- Моя звезда, ты просто уникальный талант, - мурлыкнул он, постучав ложкой по посудине и тут же замер, услышав язвительный голос Елисея:

- Вова, у меня возникает ощущение, что ты поменялся сменами не потому что от тебя есть какой-то толк на кухне, а просто, чтобы тереться подле Ежовой.

Сивин вздрогнул, умоляюще улыбнувшись, шепнув Алисе, что исчезает с поля зрения злого начальника. Его озорной взор серых глаз и мягкий, успокаивающий голос были хороши для задушевных разговоров после смены за чашкой брусничного чая. Или перебрасывания шуток, когда главный шеф-повар их не видел. Все эти дни она радовалась, что мужчина поменялся сменами с Татьяной. Ей хотя бы было с кем весело провести время на работе, окончательно не сойдя с ума от приступа трудоголизма.

- Ежова! – рявкнул Лиса, заставляя вновь вздрогнуть, вернувшись в реальность и подняв на него глаза. – Что ты встала, как себе любимой? Ты же мой помощник? Помогай, а не бездельничай!

Быть су-шефом в настоящем ресторане – это не только ценный опыт, но и настоящая каторга. Во всяком случае, Алиса ощущала себя порой не просто работником, а настоящей крепостной, которую в любой момент барин готов был выпороть морально за любую провинность.

Кто-то из поваров напортачил с блюдом? Отчитывали Алису. Произошел перерасход продуктов? Это валилось на нее. Каждый косяк произошедший на кухне ложился грузом на ее плечи, помимо того, что девушка теперь не только должна была обучать и контролировать персонал, но еще готовить самой, заниматься созданием меню совместно с шеф-поваром. Последнее особенно казалось странным при их натянутых отношениях. Иногда в голове Алисы возникала мысль (раз пять в день) попросить о переводе в другой ресторан или вовсе уволиться.

- Ты слушаешь меня? – прорычал Елисей, вновь выталкивая из мыслей, на что Ежова вздрогнула, отведя взгляд от пристального взора.

- Слышала, - отозвалась тихо, отворачиваясь и окликнув одного из ребят, попросила направить принести еще посуду из подсобки.

- И разберись с заказом овощей, нам снова прислали подмороженные.

- Поняла.


- Следи за этими оболтусами, мечтать о мужиках надо было за пределами этих стен.

- Угу, слышала.

- В конце дня принеси мне полный отчет!

- Да, бегу, спешу и падаю – волосы назад, мой повелитель, – огрызнулась раздраженно, хватая нож, принявшись шинковать кинзу для утки, пока притихшие работники осторожно косились в их сторону. Елисей, почти дошедший до выхода из разделочного цеха, поднес карту-ключ к электронному замку, нахмурился и обернулся, поинтересовавшись мрачно:

- Что сказала?

- Говорю: да, господин. Конечно, господин, все что пожелаете, - устало ответила, впиваясь взглядом в складку между нахмуренными бровями Канарейкина. На секунду захотелось прикоснуться к ней пальцем и разгладить, а потом провести вдоль носа, коснувшись губ.

Как назло, с этими мыслями, прибежали затихшие на несколько дней воспоминания, будоражащие кровь. Стоны, хрипы и громкие крики в поцелуях. Двое на смятых шелковых простынях, в темной подсобке, у стены душа под льющимися струями тёплой воды. Первая ночь была сказочной, вторая – едва не довела до сумасшествия. Все выходные Ежова не смогла нормально поспать, вертясь в кровати и сходя с ума от возбуждения каждый раз, стоило вспомнить хриплый бархатистый шепот да прикосновение щетины к нежной коже там, где он терся об нее подбородком.

А сейчас он смотрел на нее сверкающим разъярённым зеленым взором и не вспоминал. Интересно, та ночь вообще для него что-то значило? Зачем он искал незнакомку в толпе, если с такой легкостью забыл, стоило наступить утру? Она не хотела знать, куда он отправился утром и с кем проводил ночи. Наверняка с той темноволосой грудастой красоткой, а может кем-то другим. Вообразили о себе что-то всего за одну ночь.

Пора признать, наконец, правду: счастливый финал существует только тогда, когда люди равны друг другу. А Елисей ее даже не уважает, всячески подчеркивая факт, что тут лишь по протекции его отца. Собственно, так оно и есть.

«Нашу судьбу не переписать» - вспомнила слова, что оставила помадой на зеркале рано утром, убегая сразу после того, как его дыхание выровнялось. Дурацкие слова, пафосные, но очень правдивые.

- Надеюсь, что в этот раз ты с отчетом не налажаешь, как вчера, - рыкнул Лиса, выходя из цеха. Стоило ему покинуть помещение, люди разом выдохнули.

- М-да, - потянул Леша, осторожно бросив взгляд на девушку, поправляя поварской колпак. – Не знаю, чем ты нашего золотого мальчика взбесила, но, по-моему, он тебя ненавидит.

- Че его бесить. Елисей всегда был дурной на голову, - фыркнула Галя, быстро отставляя сковородку и не дав остаткам жира на ней застыть, налила немного вина, деглазируя сковородку и таким образом создавая базовый соус.

Все эти мелочи узнаешь по-настоящему, когда оказываешься в ресторане, где меньше всего полагаются на технику и больше на опыт со знанием людей. По-настоящему можно было прочувствовать всю атмосферу ресторанной жизни изнутри, лишь познав на своей шкуре. И если не брать отношение Елисея к ней, то Алисе это нравилась.

- А куда цепочку дела? – поинтересовался Владимир, кивая на ее шею.

Вздрогнула. Невольно коснувшись того места, где раньше висела тоненькая золотая цепочка с изящным кулоном в форме буквы «А». Эту вещь ей подарила Настя на день рождения пять лет назад, и она очень любила ее. Утром, пробравшись в тишине квартиры Тасмановых в свою спальню, вдруг поняла, что украшения больше нет. Видимо порвалась и упала где-то в подсобке или спальне. Она даже сходила в воскресенье в клуб, спросила у администратора, и они вместе поискали ее, однако ничего не нашли.

- Потеряла, - печально улыбнулась, тряхнув волосы, прогоняя тоску подальше. Некогда себя жалеть, работать надо. – Давайте, живо. Шевелимся, иначе грозный господин падишах нас всех пустит на корм крокодилу и сделает из него суп.

- Где он крокодила-то возьмет, - буркнул Венька, забирая поднос, дабы отнести в раздаточную.

- Вырастит, выкормит и надрессирует на нас, - непримиримо отозвалась Алиса, махнув рукой. – Все, работать!

- Есть босс! – дружно отозвались ребята, принявшись заниматься каждый своей работой.

Все же прав был Павел Канарейкин, когда сказал, что его команда подобрана с идеальной точностью. Может, тут не так уж плохо.

- Не могу!

- Что, значит, не можешь? – Елисей вскинул брови, опираясь руками о стол секретаря своего отца, заглядывая в большие голубые глаза под линзами очков. Для верности даже наклонился, стараясь подавить всем своим видом, однако Саша только выше задрала подбородок. Только дернулась бровь и задрожали губы, но все равно стойко выдержала мрачный взгляд старшего сына своего начальника.

- Павел Александрович сказал, что без его ведома нельзя решать такие вопросы! – упрямо поджала губы Саша, тарабаня пальцами по столу, чуть задержав дыхание на четкой линии подбородка Елисея, невольно засмотревшись.

Они были похожи с отцом. Те же глаза, тот же тяжелый взгляд из-под густых бровей. Твердый подбородок, скулы, разворот плеч, рост. Если бы не светлые волосы и более мягкие черты лица, наверное, Александра Галанова не смогла бы устоять, стоило Елисею сменить тактику. Он прокашлялся, наклонился ниже, давя в упор своей харизмой, которая обычно заставляла девушек говорить ему «да».

- Саш, ты же понимаешь, что отец не успеет решить вопрос с размещением съемочной группы в ресторане, когда приедет, - промурлыкал Лиса, касаясь пальцев, затаившей дыхание девушки и заглянул ей в глаза. – Я могу подписать даже его подписью…



В этот момент на лице вспыхнули все чувства: от негодования до досады, затем Александра решительно выдернула руку. А Елисей понял, что спорить с помощницей отца, все равно что пытаться сдвинуть гору. Раздражение затопило внутри, прямо как сегодня утром, когда Алиса в очередной раз съехала с конфликта. Тоже упрямая, до безобразия!

- Ничего не могу поделать, - поджала губы Саша, поднимаясь со скрипом и прижимая к себе ультратонкий планшет. – Мы не можем закрыть ресторан только ради приезда съемочной группы этого телешоу…

- Это важное телешоу! – не выдержал Елисей, рявкнув так, что девушка едва не уронила документы и шуганулась от него в сторону. – Это касается будущего всего нашего бизнеса!

- Тем не менее, у нас куча заказов на этот день, - помахала рукой, отступая к шкафу, оглядываясь, будто ища робота-помощника, ока не вспомнила, что Павел разбил его на днях. – Вот приедет завтра Павел Александрович – все решите.

- Они тоже приедут завтра! – прорычал Канарейкин, сжимая кулаки в карманах брюк, пристально глядя на девушку. – Вот сама подумай, что важнее: отменить пару сотен заказов и предоставить людям компенсацию, или возможность выйти на мировой уровень?

- А если в этот день у кого-то важные даты? – нахмурилась она, отворачиваясь, проведя пальцем по экрану, рассматривая пришедшую почту, переправляя часть в спам, а остальное Павлу на монобук. – Это очень обидит многих клиентов!

- Ничего, мы извинимся, - фыркнул Елисей.

- Вот именно поэтому! – он вздрогнул, едва Александра развернулась, ткнув в него пальцем и решительно договаривая:

- Именно поэтому Павел Александрович не дал мне разрешения подчиняться вашим приказам! Теперь знаю почему.

Елисей открыл рот, затем закрыл, ошарашенно уставившись на обнаглевшую девчонку. Тощая, в сером деловом костюме, она больше напоминала плюгавую мышь, чем девушку. И вот она смеет так с ним разговаривать? Да кто она вообще такая?