Связанные звёздами

Лео удовлетворенно хмыкнул и снова опустился на стул. Я вспыхнула от смущения, хотела было сказать ему что-нибудь резкое, но все слова как назло вылетели из головы.

– Она удивительно помогла мне в расследовании. Вообще-то я просто хотел разузнать у нее про Джулиано Медичи, который достаточно часто посещает бордели, но в итоге выяснил кое-что более интересное. Мы с Базилией разговорились о том, что ты немка, и она упомянула какого-то щедрого германца, который приехал во Флоренцию совсем недавно.

– Ты говорил обо мне с проституткой? – пробормотала я и скривила рот.

– Она хотела знать, почему я не воспользовался ее услугами, – объяснил Леопольдо. – Но сейчас не об этом. Важно то, что она рассказала мне о богатом германце. Слушай! Он скрыл свое имя, представляешь? Но Базилия смогла подробно описать его внешность. И знаешь что? Уж слишком наш немец похож на Люция Мореля.

– Люций Морель? – взвизгнула я. – Ты уверен? А что вообще о нем известно?

Все это время я была уверена, что этот загадочный злодей выглядит как высушенная вобла. Неужели он способен ходить по борделям?

– Жаль, что ты не успела увидеть портрет братьев Морель. Фредерик и Люций очень похожи: гладкие черные волосы, бледные худые лица. Но самая примечательная особенность их внешности – маленькие, близко посаженные, серые, как остывший пепел, глаза, – Лео специально сделал паузу, глядя на меня, но я никак не отреагировала. Итальянец вздохнул и продолжил говорить: – Когда Базилия сравнила глаза германца с бесцветными осколками грязного льда, я сразу понял, что она описывает Люция Мореля.

Мое сердце пропустило удар, а затем зачастило вдвое больше обычного.

– Не могу поверить, – пропищала я. – Знаю, что мы здесь для того, чтобы предотвратить гибель Лоренцо и остановить Люция, но… но мысль о том, что Морель действительно рядом, пугает меня.

Лео снова поднялся со стула и шагнул ко мне.

– Не переживай. Базилия обязательно сообщит мне, если германец снова объявится, – Леопольдо внимательно заглянул мне в глаза. – Ты можешь привлечь к себе его внимание, Роза. Люций сразу распознает в тебе самозванку, и тогда… он попытается от тебя избавиться. Вот почему я с самого начала хотел, чтобы ты как можно меньше показывалась на улице, – серьезно сказал Леопольдо, прикоснувшись к моей щеке.

– И почему ты мне все сразу не объяснил?

– Я объяснил, – буркнул Лео. – Просто мне не хотелось откровенничать. Я не доверял тебе на сто процентов.

– А теперь доверяешь? – спросила я.

– Да.

Всего несколько минут назад я едва не плакала, а теперь не могу сдержать улыбки! Я встала на носочки и смахнула со лба Лео нависшую прядь.

– Тебе нужно постричься, – сказала я. – Где местная парикмахерская?

Лео скептически поморщился.

– Не собираюсь я здесь стричься. Ты видела, с какими прическами ходят горожане? Лучше уж я превращусь в Йети.

– Я могу и сама тебя постричь, – предложила я.

– Не хочу быть лысым, – пробубнил Леопольдо.

Я рассмеялась.

– Не волнуйся ты так! Я много раз стригла брата.

– Ну, мне действительно не помешало бы обновить стрижку, – ответил Лео и провел руками по волосам. – Должен признать, я всегда думал, что Пауль стрижется в дорогом салоне.

Я гордо вздернула подбородок и выпалила:

– Долгие годы практики! С тех пор как парикмахер случайно отрезал ему челку, брат доверят свои волосы только мне.

У Лео дернулся уголок рта, он пытался сдержать усмешку.

– Убедила, можешь подстричь меня.

Я радостно хлопнула в ладоши.

– Чудесно! А теперь помоги мне передвинуть этот стул поближе к окну. Да, вот так вот. Сейчас я сбегаю в уборную и принесу все необходимое.

Что же нам понадобится? Льняное полотенце, миска с водой и… Я порылась в косметичке и выудила оттуда маникюрные ножницы. Бинго! Хитро улыбаясь, я вернулась в спальню. Лео покорно сидел на стуле и глядел в окно.

– Приступим? – спросила я и подошла к итальянцу.

Он согласно кивнул.

Я обернула полотенце вокруг шеи Лео и обильно смочила его волосы. Он слегка вздрогнул, когда почувствовал прикосновение моих холодных пальцев, и инстинктивно тряхнул головой. Стараясь унять беспокойный трепет в животе, я отпрянула назад и начала судорожно сжимать и разжимать пальцы. Вдох-выдох, вдох-выдох. Никаких бабочек в животе, Розалина! Я медленно обошла Лео, остановилась напротив и уставилась на его волосы. Ему идут длинные локоны, но, думаю, стоит изменить форму стрижки. Вдруг Лео перевел на меня проницательный взгляд своих зеленых глаз, и я с трудом поборола желание съежиться. Кончики пальцев тут же закололо, под ложечкой засосало, а в животе начала скручиваться спираль. Итальянец прикрыл глаза, и мой пульс тут же успокоился.

Я продолжила вглядываться в спокойное, загорелое лицо Леопольдо. На красиво очерченных губах итальянца мелькнула тень улыбки. Я покраснела и закрыла лицо руками. Не могу поверить, что это происходит со мной! Неужели я схожу с ума от какой-то там улыбки? Возьми себя в руки, Роза, нельзя засматриваться на этого нарцисса. Я снова обошла итальянца и остановилась за его спиной. Ну все, нужно взять ножницы и начать стричь. Волосы Лео почти высохли, частью слиплись, а частью завихрились. Я снова смочила черные локоны водой и приступила к стрижке.

– Знаешь, я не всегда был таким, – прошептал Лео.

Я отложила ножницы, взяла со стола гребень и начала приводить непослушные локоны итальянца в порядок, наслаждаясь тем, как пряди скользят между пальцами. Опять это чувство, на самой границе тела и разума. Оно каждый раз уносит меня из привычного мира в некое измерение душевного трепета.


– Конечно, я никогда не был особенно послушным внуком, – в голосе Лео неожиданно что-то дрогнуло. – Меня воспитывал дедушка – Леон дель Мацца. Ему принадлежали земли Кастелло, а деревня Кастельфалфи, в которой располагалась его резиденция, служила главным обменным центром для всей округи на много километров вокруг. Его слова не подвергались обсуждению, все указания, которые давал дед, должны были исполняться беспрекословно. Он был в высшей степени консервативен и безумно гордился нашим именем и положением в обществе. Дед научил меня свысока смотреть на тех, чья родословная начинается после восемнадцатого века и насчитывает меньше десяти поколений. Он был уверен, что мир лежит у ног дель Мацца, что нам подвластно все. Подростком я уехал учиться в Милан и, помня слова деда, общался только с местной элитой. О, каким же я был заносчивым и высокомерным! А потом я встретил Кьяру.

Кьяра? О ком это он? О бывшей девушке? Горький тугой комок подступил к горлу, и я судорожно вздохнула.

– Сорока, – проворчал Лео и тряхнул волосами. Сорока? Что он имеет в виду? Я думала, что он сейчас начнет рассыпаться в похвалах своей бывшей подружке, а он… назвал ее сорокой? Я молча отложила расческу, снова взяла ножницы и начала поправлять стрижку в области шеи.

– Кьяре нравились драгоценные украшения и брендовые вещи. Я слишком поздно понял, что она всегда только брала и брала, ничего не отдавая взамен. Дурак, я успел безнадежно влюбиться и только потом узнать ее настоящую. С каждым днем я становился все более высокомерным, самовлюбленным, расточительным, а она поощряла мой эгоизм. Кьяра заставила меня поверить в то, что я богоподобен. Моему деду она бы точно понравилась, – Лео сделал паузу и шумно выдохнул. – Она уничтожила во мне человечность, – итальянец тряхнул головой, и я чуть не задела его ножницами. – Вскоре я открыл в себе дар путешественника и активно начал практиковаться. Видимо, что-то изменилось в моем характере, потому что Кьяра заявила, что больше не любит меня. Мы расстались. Она безжалостно растоптала мое сердце, – выдавил Лео и замолчал.

Я скорбно поджала губы. Не совсем понимаю, чего именно он хотел добиться своей исповедью? Оправдаться? Извиниться? Или ему просто захотелось выплакаться? Надоело держать все в себе? Я обошла его так, что мы снова оказались лицом к лицу. Вдруг Лео схватил меня за руку, и я увидела, как в его зеленых глазах разгораются необычные огоньки.

– Извини, что я показал тебе свою худшую сторону. Ты заслуживаешь лучшего обращения, – прошептал Лео, перевернул мою руку и медленно поцеловал в ладонь. Мои колени начали подгибаться. От нежного прикосновения его губ у меня чуть не выскочило сердце. Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула.

– Прическа готова, – промямлила я. Лео пробежал пальцами по волосам и пригладил их.

– Ты отрезала сантиметра два, – заключил итальянец.

– Тебе идут длинные волосы.

Лео тепло улыбнулся и подмигнул мне. Я хихикнула, прикрывая ответную улыбку рукавом платья. Вдруг итальянец потянул меня за руку и нежно прижал к себе, его горячие ладони властно легли на мою талию. Счастливые, мы застыли в объятиях друг друга.

– Я понимаю, что ты ненавидишь меня, ведь я сам дал тебе для этого все основания. Но… я хотел бы… нет… я такой эгоистичный, – сбивчиво проговорил Леопольдо и усадил меня к себе на колени. Я, как марионетка, которой неподвластно собственное тело, подчинилась Лео и обвила руками его шею. Он задержал хищный взгляд на моих губах и провел кончиком языка по своим. Я хотела отстраниться, но пальцы Лео требовательно зарылись в мои волосы, удерживая меня.

Поцелуй.

Жадный голодный поцелуй, обжигающий лицо.

Стон.

Он крепче обнял меня, наш поцелуй превратился в яростную борьбу языков и губ.

Он отстранился и прошептал:

– Мы обязательно вернемся домой, Роза. Обещаю.





Глава 15





Бригелла


Что я здесь делаю?

Я остановилась, сглотнула горькую, вязкую слюну и прикрыла глаза. Не могу поверить, что добровольно согласилась отсидеть воскресную мессу! Лео взял меня под руку, чуть прищурился и что-то пробубнил.

В эту минуту радостный звон колокола наполнил воздух, приглашая христиан на утреннюю службу. Народ загудел, как потревоженный улей. Горожане устремились в церковь. Я окинула храм скептичным взглядом. Неужели эти старые стены смогут вместить всех желающих присутствовать на утрене?

Посмотрев на Лео заспанным взглядом, я зевнула. Итальянец укоризненно покачал головой и уверенно повел меня внутрь огромного здания.

Вплоть до сегодняшнего дня Леопольдо избегал посещения храмов. Однако буквально вчера архиепископ Флоренции и епископ Лукки пригласили его на воскресную мессу, и Лео не смог отказать таким серьезным людям. Короче говоря, мы решили сходить на мессу, чтобы не вступать в противоречие с общественным устоем позднего Средневековья.

Мне бросилось в глаза, что большинство присутствующих – женщины. Еще бы! Замужние дамы используют любую возможность вырваться из дома. Здесь они могут посудачить о родственниках и знакомых, обменяться последними новостями, попросить совета или помощи. Ну, а что касается незамужних… хм… Я быстро стрельнула глазами направо и налево. Совсем молоденькие девочки-подростки смущенно опускали ресницы и кокетливо поправляли волосы. Ну конечно. Они здесь, чтобы показаться потенциальным мужьям. Рядом с девочками стояли их строгие матери, которые внимательно следили за каждым мужчиной, который хоть как-то выражал заинтересованность в их дочерях.

После мессы мы целую вечность стояли перед воротами храма и болтали с какими-то людьми. Точнее сказать, болтал Лео, а я улыбалась и уверенно кивала. Леопольдо держался свободно и смело, без тени неучтивости, смотрел властно и вместе с тем снисходительно, без тени насмешки. Лео дружелюбно пожимал руки, называл многочисленных знакомых по имени и приглашал их однажды поужинать у нас. Время от времени Леопольдо касался вопроса о новоприбывшем богатом германце, но именитые знакомые только качали головами и переводили тему разговора.





* * *


– Ты действительно думаешь, что те мутные ребята из церкви смогут нам как-то помочь? – спросила я, плюхнувшись на стул.

Лео выразительно выгнул бровь.

– Эти «мутные ребята» происходят из самых влиятельных в городе семей. Конечно, они смогут нам помочь, – хмыкнул итальянец и опустился на соседний стул.

Я нахмурилась.