Связанные Местью

Шлюхи, с которыми он обычно имел дело, тоже принимали душ, но по практическим соображениям. Они не могли ходить по улицам, пахнув, когда появился их следующий клиент.

Гроул напрягся. Ещё один звук нарушил монотонный плеск воды. Рыдание.

Он оттолкнулся от кухонного стола, вышел в коридор и остановился перед дверью ванной. Рыдания были тихими, предназначенными, быть заглушенными душем. Они предназначались не ему. Кара плакала.

Гроул потянулся к ручке двери, его пальцы сжали холодный металл, пока его кости не заболели от давления. Он отпустил её и отступил назад. Почему она плакала?

Гнев захлестнул его, обжигая сильнее, чем похоть. Он повернулся и зашагал прочь от звука её слез, не останавливаясь, пока не оказался на крыльце.

Обе собаки последовали за ним и теперь с любопытством наблюдали за ним.

Гроул сжал руки в кулаки и уставился в ночное небо.

Он никогда не находил его вид успокаивающим или хотя бы вдохновляющим. Для Гроула оно всегда казалось слишком огромным, слишком неизведанным. Чем-то, что он не мог контролировать или понять.

Кара, она тоже была как ночное небо. Такой же, в этом не было сомнений.

Он мог контролировать её, по крайней мере, физически, но происходящее за этим идеальным лицом, было полностью вне его досягаемости. Её мозг работал так, как никогда не сможет работать его.

Он любил простые вещи. Несложные. Она была совсем другой. Понимая, что никогда не поймет её.

Его глаза нашли дверь. Если он сейчас войдет, продолжит ли она плакать?

— Чёрт, — прорычал он и пнул землю.

Коко и Бандит отпрыгнули назад и настороженно посмотрели на него.

Гнев был ему знаком, он даже находил его утешительным. Но сегодня ему от этого не становилось легче. Он злился на неё, но не мог обрушить на неё свою ярость. Нет, мог, но не хотел. И от этого становилось только хуже.

Она получила удовольствие. Он видел, как она наслаждалась. Её тело отвечало ему. Она стонала, отдаваясь наслаждению. А теперь плакала.

Он тоже злился на себя. Ему наплевать на её чувства. Он и раньше слышал, как люди плачут, умоляют и кричат от ужаса. Что, с того, что плакала одна девушка? Ничего. Но это не уменьшило его гнева.

Он снова пнул землю.

Коко спряталась за стульями, а Бандит попятился ещё дальше.

Он опустился на колени и издал успокаивающий звук. Собаки никогда его не боялись.

После минутного колебания сначала Коко, а затем Бандит подошли к нему и прижались к его телу.

Он долго гладил их, и наконец, огонь под его кожей немного утих. Вот почему он предпочитал компанию собак. Они не были сложными. Они показывали вам, что чувствуют.

Он встал и вернулся в дом. Он не позволит никому и ничему выгнать себя из собственного дома.

Коко и Бандит последовали за ним. Гроул закрыл дверь на террасу и прислушался. Душ больше не работал.

Он подождал ещё немного, но было тихо. Ни рыданий, ничего.

Коко отошла от него и побежала к двери Кары, принюхиваясь, прежде чем сесть.

Гроул вздохнул.

Особенно Коко нравилась Кара, но даже Бандит, который никогда никого не любил, казалось, наслаждался её присутствием.

Гроул шагнул к Коко и прислушался ещё внимательнее, но за дверью воцарилась тишина. Он схватился за ручку и, прежде чем смог остановиться, толкнул её и открыл дверь.

Его взгляд упал на кровать, где лежала Кара, свернувшись калачиком и прижав ноги к груди. Её лицо было отвернуто от него, и по правде говоря, он был благодарен за это. Он не хотел видеть её заплаканное лицо.

Её дыхание было ровным, и она не напряглась, когда в комнату пролился свет. Она действительно спала.

От этого ему не стало легче. Он вообще не должен был ничего чувствовать.



Г Л А В А 13

К А Р А

Я подумывала остаться в своей комнате, но потом решила, что это будет глупо. Я ненавидела себя за произошедшее прошлой ночью, но, возможно, я могла использовать это в своих интересах.

Я хотела быть на стороне Гроула, чтобы он помог мне и моей семье. Спать с ним было, пожалуй, первым шагом в правильном направлении, как бы безумно это ни звучало.

Когда я вошла в кухню, Гроула не было, но дверь во двор была открыта. Я вышла наружу и увидела, что на одном из стульев сидит Гроул и смотрит в пространство.


Его глаза повернулись ко мне, и мои щеки вспыхнули, но я ответила на его взгляд.

Когда я подошла к нему, на его лице промелькнуло удивление. Я, слегка поморщившись, опустилась на стул напротив него.

— Ты в порядке? — пророкотал он, сдвинув брови.

Я кивнула.

— Я в порядке, — сказала я.

Я не хотела обсуждать свою боль с Гроулом.

— Внутри для тебя кофе, — сказал Гроул.

Потом встал, и я подумала, что он хочет избежать моей компании, но он вернулся через несколько минут с чашкой кофе.

Он добавил слишком много молока в кофе, но я была рада его вниманию.

Я сделала глоток, затем задала вопрос, беспокоивший меня.

— Какое твоё настоящее имя? Гроулом тебя прозвали после того инцидента с твоими голосовыми связками.

— В самом деле? — спокойно спросил он.

Я нахмурилась.

К сожалению, я не была уверена в этом, но никого бы не назвали Гроулом с рождения.

— Да, из-за того, как ты говоришь.

— Гроул, — повторил он и, услышав своё имя, почувствовал себя лучше.

— Так как же тебя зовут на самом деле?

— Какое это имеет значение?

— Просто желаю знать, — тихо сказала я.

Он снова уставился в пространство, словно погрузившись в прошлое.

— Я давно уже Гроул. Другое имя больше не имеет значения.

— Почему ты так говоришь? Это имя выбрала для тебя твоя мать.

— Но мальчика с таким именем больше не существует. Он был стёрт раз и навсегда.

— Значит, ты не против, что тебя называют Гроулом? Разве не обидно быть сведенным к этой маленькой части себя?

— Гроул, имя, пугающее людей. В данный момент это имя мне подходит. Имя, имеющее силу и значение, потому что я много работал.

— Но разве твоё старое имя не лучше, чем имя, ежедневно напоминающее о случившемся с тобой?

Я хотела спросить его о событиях, но он уже был напряжен, и у меня было чувство, что он не будет очень откровенным с дополнительной информацией, если я спрошу его сейчас.

— Мне не нужны напоминания. Я никогда не забуду. Это здесь, — он указал на шрам на шее. — И здесь, — добавил он, указывая на висок.

Я могла только догадываться, какие образы преследовали его по ночам. Возможно, именно поэтому он так легко справлялся со своими поступками, потому что ужасы прошлого затмевали всё остальное.



***

Когда он вернулся в тот вечер, вид у него был нетерпеливый.

Я отложила книгу. Третью по счету.

Гроул немедленно присоединился ко мне в гостиной, но не сел, а остался в дверном проеме. Как всегда осторожен, чтобы не быть слишком близко, за исключением тех случаев, когда мы были близки.

— У меня есть новости, — спокойно сказал он. — Фальконе сегодня немного выпил, а это всегда толкает его на разговоры. Он рассказал мне больше о твоей сестре. Она спрятана в одном из его домов.

— Он не сказал, где? И почему он её прячет? Что ему от неё нужно? Что, если они причиняют ей боль? — я схватилась за колени, одна мысль о том, что моя сестра может пострадать, разрывала меня.

Гроул приблизился, очевидно, смущенный моим горем.