Святой из тени

– Кроме того, что подстрелили, зарезали и сожгли?

– Да. – Она оттянула края разреза, добираясь до кишок Ванта, покопалась в них. – Чтение таких знамений за пределами моего мастерства.

– Но вы сумеете возвратить его назад?

Она постучала ножом по выпяченному вживителю.

– За эти кости уцепилось совсем мало жизни, но я попытаюсь, – прошептала она. Казалось, храм поглощал любой звук. Даже зубчатый нож царапал приглушенно.

Вошел Йорас и молча смотрел, как работает инструмент, потом сообщил:

– Щекотно, сэр, когда вас так свежуют. Странно, когда чешутся кости. – Скелет передернулся.

– Тихо, – шикнула некромантка.

Тишина, наполнявшая подвальную комнату, становилась молитвой, заупокойным гимном. В этой тишине проступали слова. Некромант потянулась к посмертной урне во дворе наверху, чтобы подпитать свое колдовство – позже служба обеспечения подведет баланс, но крестьянских душ, вырабатываемых в поместьях Эревешичей, хватит покрыть затраты посольства с избытком. В комнате оседал зловещий, голубоватый туман. Потусторонний миазм, прохладный на ощупь. Он приставал к вживителям – и к Тереванту, и к Йорасу налипли полоски призрачной мглы, но наибольший ком духовного вещества собрала некромантка и сейчас подталкивала его к трупу Ванта. Вещество поглощалось его вживителями. Теревант видел, как поднимают мертвых, множество раз. Наиболе часто это оказывались неусыпные солдаты Империи, заново приковывавшие души к смертельно уязвленным телам. Первые несколько минут тело дергается, как марионетка, и становится видно тлеющую тень духа, насаженную на железные вживители. Неусыпные не возвращаются по-настоящему, потому как по правде они и не уходили. Они пристегиваются к костям, вместо того чтобы перейти грань. Как при кораблекрушении человек цепляется за скалу, тогда как течение стремится унести его в море.

Он повидал и то, как поднимают павших враги, оживляют безумные боги. Слепо и наспех боги изблевывают души и втискивают их в тела тех, кого возвращают служить или корежат безжалостными чудесами. Он видел воскрешенных на поле битвы солдат, живых, но ужасно искромсанных. Видел, как они возвращаются в туловища, составленные из материи богов, восстают с древесными ветвями вместо рук, под коростой чистого золота, перекрывающей кровотечение. Воскрешенные никогда не приходят назад нетронутыми.

Здесь по-другому.

Эдорик Вант не пришел совсем.

Существо, которое они состряпали, двигалось как животное, сопело и тихонько поскуливало. В святилище некроманта оно сползло со своих похоронных дрог, разогнулось и заковыляло запинающимся шагом.

Существо-Вант покружило по подвалу, ко всему принюхиваясь и лапая руками. Теревант держал ладонь на эфесе, на случай, если оно окажется агрессивным.

Не глядя на некромантку, он окликнул ее:

– Сколько оно проживет?

– Несколько дней. – Она глубоко вдохнула. – Если я не обновлю потом заклинание. Мне-то это не слишком сложно, но… – Она замешкалась. – Где вы собираетесь его держать? Здесь его оставить нельзя.

Хороший вопрос, не из тех, на которые Теревант заготовил ответ.

– Я его держать не собираюсь, – сказал он. – И никому об этом не рассказывайте. Это вопрос государственной безопасности.

Йорас сопроводил созданье в прихожую и надел на него плащ с капюшоном, стараясь скрыть худшие ожоги. Темной ночью, под дождем, проходя мимо вдрызг пьяный, вы, может, и спутаете этакого монашка с живым существом – но если вы настолько ненаблюдательны, то вряд ли сами вернетесь домой живым.

– Ну, поглядим, что он помнит. – Теревант выступил вперед и повысил голос: – Вант?

Неумершая тварь вздрогнула, повернула окровавленную голову к нему. Что-то там промелькнуло, нечто разумное, помимо шарнирных движений зомби, но оно – не Вант.

– Ты помнишь, кто тебя убил?

Разломанная челюсть беззвучно зашевелилась. Существо сокрушенно потрогало горло.

Затем кивнуло.





Глава 21




Из посольства они вышли через черный ход. Йорас задержался на пороге.

– Как неусыпному мне не положено покидать территорию посольства.

– Наше дело официальное. Идем.

– Об этом должно быть письменное распоряжение, – пробормотал Йорас, но существо-Вант уже шмыгнуло на улицу, и скелет припустил следом, на бегу застегивая на лице маску.

Вант привел их к станции подземки. Теревант подавил нервный смешок, когда зомби стал теребить свои лохмотья в поисках монетки на билет.

Теревант обошел мертвеца и купил у кассира три билета.

– С вашим другом все хорошо? – спросил клерк, кивая на фигуру в капюшоне.

– К нему бог прикоснулся. – Жестокость Божьей войны объясняла любые странности. – Мы за ним присмотрим.


В этот час поезда в основном пустые, и в их распоряжении был целый вагон.

Полусожженная шея Ванта изнемогала под весом собственного черепа. Голова падала взад-вперед в такт раскачиванию поезда, пока они грохотали по упырьим туннелям под обширным городом. Вагон заполнялся по мере того, как они проезжали Пять Ножей, Дол Блестки, Замковый Холм. Некоторые подозрительно косились на закутанную фигуру солдата в маске, но Теревант улыбался, приветливо махал, и они отводили взгляд.

– Мы проехали смычку с Новым городом, – поделился наблюдением Йорас, – следующая остановка – восточная Мойка, а затем порт.

Теревант пожал плечами:

– Посмотрим, что будет дальше.

На остановке в Мойке существо-Вант встрепенулось и подскочило. Теревант поспешно не дал упасть его плащу. Гвердону досталась изрядная доля страшил и чудищ, но ходячий труп из ряда вон даже в этом зверинце.

Они поднялись за Вантом на поверхность, шли за ним сквозь муравейник улочек древней части Гвердона. Сейчас твари шагалось легче, будто жизненные привычки возвращались с приближением к месту гибели.

Эта часть города – пограничная зона между Старым и Новым, самая западная граница Кризиса, и ее распирало от невообразимых построек. Справа скалились темными окнами многоэтажки и обшарпанные дворы-колодцы – клубок переулков с грабительскими укрывищами между криво построенных стен. На другой стороне улицы то же самое, только вперемешку со вторгнувшимися, жутковатыми строениями ангельско-небесной природы. Над их головами изгибался пешеходный мост, три четверти его пролета достроились в Кризис элегатной дугой из лунного камня, жаль, обрывавшейся, не дойдя до дальнего конца, поэтому местные растащили разбитый на мели корабль и перекрыли дыру, нагромоздив канаты и доски.

С переулков по обеим сторонам их сверлили недружелюбные взгляды.

Темно, единственный свет давали каменные фонари с левой стороны улицы. На небе лишь узенькая полоска месяца. Они юркнули в подворотню, чтобы разминуться с пьяной толпой, высыпавшей из таверны, дали крюк, обходя ночные веселые дома возле Морского Привоза. Укрылись от патруля городского дозора. Труп привел их в один переулок и ненадолго остановился. Прижал руку к горлу, ощупывая рану. Челюсти задвигались, но говорить он все равно не мог. Другая рука напряглась, зашарила вокруг талии, словно искала оружие. Тереванта пронзила тревожная мысль: «А что, если оно ищет мести своим убийцам?» Тогда как он хотел установить их личности и предать суду, возникали сомнения, что зомби столь же щепетильно придерживается тонкостей закона. А какой прогремит дипломатический казус, когда обнаружат, что бывший третий секретарь хайитянского посольства бегает по городу и валит людей, хотя бы тех, кто, вероятно, того заслужил!

– Вант, – позвал Теревант. – Нам нужны сведения. Как вы погибли? Что вы делали здесь той ночью?

Зомби повернулся к нему. Челюсть судорожно задергалась – затем устремился дальше по улице.

Они прошли вдоль ряда заброшенных домов. Показался уличный знак с названием – Гетис Роу.

У дверей некоторых домов лежали венки из свежих цветов.

– Памятные подношения, – промолвил Йорас. – Эту улицу начисто вымело в Кризис. Людей убивали на месте или сгоняли на Морской Привоз.

Вант приостановился у одного из домов, потом взошел по ступенькам на крыльцо.

– Придержи его тут, – приказал Теревант. Йорас бросился вперед, оттаскивая зомби. Существо-Вант не сопротивлялось, но его рука опять полезла к горлу, а другая искала на поясе кинжал или меч.

Теревант протерся мимо обоих и подошел к парадной двери. Дверь не заперта.

Внутри запустение. Он прошелся по комнатам, стараясь восстановить историю этого дома. Были семьи, что жили здесь до Кризиса, набивались по семь, по восемь человек в одну комнату. На первом этаже таких комнат три. Сейчас они пустовали, но недавно еще были заселены, а позже сюда забирались бродяги и воры. Все ценное из комнат повынесли. Под ботинками скрипели расколотые тарелки, тряпье, щепки отвалившейся с потолка обивки. Сломанная алхимическая лампа отбрасывала пятно зеленого света на стену спальни.

Впрочем, наверху обстановка иная. Верхний выход на лестницу преграждал перевернутый гардероб. В нем пробиты две дыры – от пуль, судя по виду. А на дальней стене красноватый подтек между расколотыми панелями обшивки совпадал с одной из дыр. Здесь прошла какая-то ссора между соперничающими бандами. Перевозчиками оружия, предположил он.

Пропалины. Кто-то размахивал факелом – или же огненным мечом.

Комнаты второго этажа обчистили. Они напомнили ему разграбленный военный лагерь. Здесь казарма – теснились четыре кровати. Там столовая. Крысы растащили всю пищу до крошки. А в этой комнате…

Здесь определенно располагалась оружейная. Вскрытые ящики набиты соломой, разлитые бутылки с флогистоном, гранаты и прочее оружие раскидано по полу. Жестянку с иссушающей мертвопылью запинали под кресло. В комнате пованивало чем-то едким, будто рвоту замесили с пеплом. На полках имелись непыльные и без пятен сажи участки, значит, оружие с них поснимали недавно.

Теревант опустился на колено, рассмотреть сломанную клеть. На ней эмблема, которая попадалсь ему тысячу раз. Здесь в городе она повсюду, но впервые он увидал ее на войне. Клеймо гильдии алхимиков Гвердона.

Он попытался сложить все вместе. Некто с пламенным мечом – убийца Ванта? Святая Карательница? – заходит в парадную дверь, по лестнице пробивается наверх. Защитники пытаются остановить этот штурм, но их одолевают. Нападавший оставляет без внимания коллекцию ценных вооружений – несколько дней спустя дом грабит кто-то другой, буквально после того, как улеглась пыль.

Скрипит потолок.

Этажом выше есть кто-то еще.

Вынув меч, Теревант крадется по узкой лестнице на верхний этаж. В окошке видна улица, Йорас стоит у дома на карауле. Теревант машет, привлекая взгляд Йораса, потом беззвучно сигналит охраннику подтягиваться к нему. Йорас кивает и вместе с существом-Вантом направляется к крыльцу.

Следующий этаж такой же, как тот, что под ним. На балясине перил глубокая зарубка – кто-то промахнулся мечом. Выломанная дверь разнесена на мелкие кусочки. Застарелые наплывы крови на полу. Он выверяет шаги, высматривает собрата по незваному проникновению, но пока не показывается никто.

Заходит в спальню. Возле кровати комод, его затолкали в комнату под углом. Позади свободный промежуток, Теревант замечает отверстие, прорезанное в тонкой разделительной перегородке. Чтобы проползти – достаточно. Потайная комната.

Он опускается на колени и вглядывается в темноту. Там, похоже, какой-то чердак. Виднеется стол из досок, покрытый скатанными картами и листами бумаги. Он выжидал, прислушиваясь. Кто-то, наверное, также ждет по ту сторону стены, готовый всадить нож, как только он просунет голову в щель.

С минуту он обдумывал, не вернуться ли вниз за найденной жестянкой. Иссушающая пыль – токсин, разжижающий плоть. Струйка ее дыма в отверстие, и легкое облачко очистит комнату от любой засады. Однако эта пыль – ужасный способ скончаться, и без правильной защиты обращаться с ней трудно.

Жестянка осталась лежать внизу.

Но, конечно, кто бы ни сидел на чердаке, он об этом не знал.

– Эй, – крикнул Теревант. – У меня иссушающая мертвопыль, – соврал он. – Выходи добром, или я припорошу твой чердак.

Ему ответил женский голос:

– Вали нахер, козел, нет у тебя ни хрена.

– Есть. Один взмах кадилом, и твои легкие станут повидлом. Страшно так умирать.