Святой из тени

– Потерпи, – записывая, сказал Алик. – Наш бог обязан скрывать себя.

– Он что, скрывается от меня?

– От наших врагов.

– Тандер сказал, я плохо стараюсь. – Мальчик рассеянно коснулся лица, потер омраченный лоб. Понадавливал, будто норовил проковырять в черепе дырки и впустить туда бога.

– Тандер – полудурок.

– Зато он верный.

Шпион бросил писать. Он воззрился на мальчика, который запрыгнул на койку.

– Ты о чем? – «Он верный». Подразумевалось, что кто-то другой – нет.

Эмлин не отвечал. Только сгорбился, заскреб в колючей, темной щетине – ею начала сверху обрастать его шея.

«Пустеет на глазах», – думал шпион.

– Джалех скоро начнет вечернюю службу, – неожиданно произнес Эмлин. Большинство смирительных обрядов Эмлин пропускал. Если сейчас мальчишке захотелось сходить туда, значит, он сам заметил – что-то не так. Безучастно, безмятежно поклоняться Хранимым – бальзам на душу, по сравнению с исступленным, неистовым шелестом мягких лапок Ткача Судеб.

– У меня встреча с Тандером. Пойдем вдвоем, если хочешь.

– Если ты встречаешься с Тандером, – отвечал мальчик, – то вечером я понадоблюсь Анне. – Он задрожал, вопреки летней жаре.

«Не подвешивай на нить больше груза, чем она способна выдержать».

– Вот, – сказал Алик, протягивая мальчишке несколько монет, – выйди на время из дома. Сбегай на площадь Агнца.

Долгую минуту Эмлин таращился на него, потом сгреб монеты.

– Только вернись до темноты, – предостерег Алик мальчишку на выходе.

Смеркается, и по городу загораются фонари. На Мойке трепещет пламя газовых факелов или просто стоит темнота. В районах побогаче разливается болезненный свет алхимических ламп. Камень Нового города источает дивные огни. Из часовенки, притулившейся подле дома Джалех, доносится заунывное пение. Вечерние псалмы Хранимым Богам, хоралы, что не воспаряют ввысь.

Шпион видит снаружи Тандера под фонарным столбом. Покачиваясь, он прикуривает сигарету от газового пламени.

Покинув обитель Джалех, шпион опять становится Икс-84. Улыбка Алика спадает с лица; рост и сила Алика сходят с плеч. Он минует Тандера, не поводя взглядом, на случай слежки. Он направляется в заведение промлибов – сегодня здесь открыто допоздна. Пробирается мимо собравшихся мужчин и женщин, слышит обрывки разговоров о коварных замыслах алхимиков, байки о Божьей войне за границей. С некоторыми знакомыми шпион на ходу обменивается любезностями, но к угловому столику подходит один.

Парой минут позже показывается Тандер, садится напротив. Два усталых работяги, не на что здесь смотреть.

– Мне тут нравится. – Тандер поднимает свою пинту, просвечивает, любуется. – Дозор не посмеет здесь за нами подглядывать, уже совсем скоро выборы. И пиво тоже получше, хоть за него и надо платить. В забегаловках барыжников алхимическую бурду наливают даром.

– За качество всегда надо платить, – говорит Икс-84. Под столом совершается сделка. Тандер передает мешочек монет, а Икс-84 вручает туго свернутый бумажный свиток. К профессиональному ужасу шпиона, Тандер разворачивает листы и рассматривает их прямо тут. Он присвистывает и смеется при чтении документов – рукописных заметок шпиона о готовности гвердонского военного флота, о предполагаемых союзах и торговых соглашениях, о новом алхиморужии. Все изложено своими словами на основании переписки Эладоры.

– Где ты это достал? – изумляется Тандер.

– Поспрашивал в портовых притонах, – лжет Икс-84. – Добрый товар? – интересуется он. – Стоит денег?

Икс-84 беспокоится о деньгах. Шпион – нет.

Шпион наблюдает, как читает Тандер, и молится, чтобы он увидел нужное, увидел обернутую в эти страницы тайну.

Тот не замечает ее. Не задерживаясь, пролистывает страницы с данными о гвердонском флоте.

«Теперь все зависит от Анны», – думает шпион. Прихлебывает пиво и улыбается, запивая свою неудачу.

«Потерпи, – говорит себе шпион. – Вживайся в личину. Будь незаметным».

– Похоже, придется это отправить уже сегодня. Попозже пришлешь к нам малого. – Тандер булькнул пивом, запихал бумаги за пазуху. – Козленыш, правда, что-то расклеился. Дерьмового святого ты притащил, приятель. Никак все нормальную связь не наладит. Ты тут вроде как ни при чем. – Он ухмыльнулся, показав слишком много стиснутых зубов. – Но это ты схера ли возомнил, что твой смирительный дом – хорошее местечко, где спрятаться. А теперь она заставляет меня лезть на четвереньках в подвал и ловить затраханных паучар, чтобы кормить пацана. А еще подношения эти. Жертвы. – Тандер похлопал по запрятанному свертку бумаг, его восторг внезапно обернулся тошнотой. – Чтоб твои сведения наверняка прошли за море, ночью придется опять совершать заклание. И бродячей кошкой тут хер обойдешься. Смотри, заставлю тебя их ловить.

Шпион сделал длинный глоток, избегая встречаться глазами с собеседником.

– Не пропадай, – через минуту произнес Тандер. Он поднялся, осушил стакан и побрел сквозь толпу.

Шпион потянул время, медленно допивая пиво – так он привлечет меньше внимания. Если его здесь узнают, то узнают как Алика, а у Алика денег нет. Значит, Алик не оставит выпивку недопитой и при этом не будет хлестать, как Тандер. Алик – неторопливый, вдумчивый, услужливый работяга. Алик – хороший парень. Он расслабленно погрузился в личность Алика, закутываясь в нее, как в уютное пальто. У Алика нет причин беспокоиться.

Итак, Алик сидел, попивал пиво и слушал песни. Старые песни сорокалетней давности, времен расцвета движения реформистов. Куплеты про мздоимство церковников, про то, как боги перестали отвечать на молитвы, но зато алхимики наловчились превращать в золото пот честного труженика. Напев перебивали сплетни о предстоящих выборах – все про Келкина, гвердонскую большую шишку. Келкин – сплошные хрящи да острые локти. Выкарабкивается откуда угодно, выигрывает очередные выборы одной своей пробивной силой.

Шпион вслушивался во все и разглядывал народ. Кто из них может оказаться полезным? Вон та женщина, на ней отбеленная одежда и на лице слабые бороздки, вероятно, от защитной маски – она что, работает на алхимической фабрике? А вон веселая троица у стойки – моряки, спору нет, но с палубы военного корабля или торговая команда? Вон двое в углу, перешептываются – чем они заняты? Он улыбнулся при мысли – вдруг они тоже шпионят, и это не исключено. Гвердон кишит шпионами и осведомителями. Может, они тоже в сговоре, шлют тайные послания ветхим владыкам Хайта, отравителям с Ульбиша или лириксианским драконам?

К его столику подошел высокий мужчина и сел на освобожденный Тандером стул. В руке он держал новое пиво для Алика.


– Абсалом Спайк, – сказал он. Шпион не сразу сообразил, что так мужчина представился.

– Алик.

– Ну да. Даттин все о вас распевала. Сказала, вы – человек, на которого стоит обратить внимание.

– С ней все хорошо? Ее ранили, когда мы ходили агитировать в Новый город.

Спайк утомленно сгримасничал.

– Может, хоть это вколотит ей крупицу разума. О чем только Келкин думал, когда посылал туда такую нежную барышню.

Алик пожал плечами:

– Нам попался крутой участок. Не то что разум – мозги чуть не вышибли. Главное, все с оружием, прямо обвешаны.

– Барсетка мне уже рассказала. А заодно намекнула, что с вами имеет толк поговорить, а у нее нюх на толковых.

– Безусловно, перехвалила.

– Возможно, – произнес Спайк, откидываясь на спинку. – Расскажите о себе, Алик.

Шпион позволил Алику рассказать. Эта личина – его собственное творение, не присвоена, как имя и прошлое Сангады Барадина, и не навязана ему, как Икс-84. Он позволил Алику выговориться, объяснить, чем он хочет помочь; показать, как приветливо Гвердон принял его, беженца с Божьей войны. Спайк вдумчиво кивнул и подозвал еще пару людей, спасшихся из Маттаура. Они обменялись рассказами о передрягах, и хотя свои истории Алик сочинял на ходу, в них было достаточно правды, чтобы пройти проверку. Спайк оплатил выпивку на круг, маттаурцы одобрительно заголосили и сдвинули бокалы.

– Вы все, – сказал Спайк, – вправе голосовать. Так постановили законы господина Келкина. До тех пор, пока вы живете в нашем городе и можете это подтвердить – что вовсе не трудно, – достаточно найти местного поручителя, а я с радостью за вас поручусь. И когда вы пойдете на выборы, то проголосуете за человека господина Келкина в своем округе – кем бы он ни был. – Говоря, он не сводил своих темных глаз со шпиона.

– Мне пора идти, – резко произнес шпион, отодвигая стул. Спайк поймал его за руку.

– Не пропадайте, ладно?



Алик оставил Эмлина спать. Мальчик не послушался его указаний и вернулся далеко затемно, пропустив и назначенный шпионом час, и вечерний молебен Джалех. Эмлин посчитал, что прополз через подвальную дверь незаметно, но Алик видел его из их окна и ничего не сказал. Мальчишке не повредит отведать капельку свободы.

Шпион улизнул из дома тем же маршрутом, прокладывая путь по темным улицам Мойки. Направление на запад, на запад и на подъем. За старый канал по прозванию Могила Рыцаря. И за взятку стражник пустил его в ворота Новоместья. Оттуда до явки рукой подать.

Тандер ощерился в дверях:

– И где парень?

Алик переступил порог, и Тандер неожиданно схватил его, выкрутил руку оригинально-болезненным способом и втолкнул в кухню на полусогнутых. Припечатал к стулу, и вот у его лица маячит ствол пистолета.

– Сука, святой где? – потребовал ответа Тандер. «Может, больше он ни на что не годен, – подумал шпион, – но насилие применяет умело».

– В кровати. – Алик вытянул шею, глянул за беснующегося Тандера на Анну – та курила у огня, положив на колени добытые им бумаги. – Эмлину нужен отдых. Вы его совсем уработали.

– Не тебе судить об этом, – молвила Анна. – Эмлин принадлежит Праведному Царству. Мы все принадлежим Праведному Царству, и буде богам угодно уничтожить любого из нас, мы без колебаний последуем на смерть. – Тандер наглядности ради сунул дуло пистолета шпиону в ноздрю, и Анна неприязненно зашумела:

– Ох, да опусти ты свою дебильную пушку.

Тандер подчинился немедленно, как поротая собака. Прошагал в коридор, но продолжал слушать. Прислонился к двери, с оружием в руке, словно опасался подвоха. Не одного Эмлина угнетают страшные мысли.

– Я прочитала твои бумаги, – сказала Анна. – И кое-что хочу обсудить.

– Что же? – поинтересовался шпион. Ему ответ был известен, но его не знали ни Икс-84, ни Сангада Барадин, ни Алик.

– Этот новый боевой корабль, о котором тут говорится, похоже, необычайно важен для нас.

– В смысле? В чем значимость одного нового корабля?

Анна помедлила.

– В прошлом году, перед самым Кризисом, алхимики изобрели новое оружие. Новую боеголовку. Они выслали канонерку к побережью Грены и провели пробные стрельбы.

Шпион знал об этом. Он знал об этом еще перед тем, как взошел по ступеням в небесный штаб капитана Исиги. Еще до падения Севераста. Узнал в то самое мгновение, когда могучая богиня была уничтожена, безвозвратно растворена занебесной ненавистью из бомбы. Но он умел врать, и когда Анна поведала ему о божьей бомбе, он впрыснул в свою реакцию нужную долю изумления и запоздалой догадки. Оружие, способное убивать богов, будь я проклят! Но это же означает… ах!

Все, вообще все, с его первого, осторожного появления в Маттауре, вплоть до новых личин, таких как Сангада, Икс-84 и Алик, было направлено на наступление этого момента. И вот этот миг пришел. Дыша тихо-тихо, шпион слушал, как Анна вторично посвящает его в тайну тайн.

– Неясно, сколько экземпляров оружия пережило Кризис. У алхимиков была по меньшей мере одна рабочая модель, но им не выпало возможности запустить ее до наступления чуда-с-помойки. Быть может, есть и другие боеголовки. Мы ведем поиски, но, – она затянулась сигаретой, – точно так же ищут их и другие, а мы не обладаем такими ресурсами, как Хайт.

– Вы считаете, что они поставят на этот корабль одну из бомб? – спросил шпион.

– Я бы так и поступил, – отозвался из коридора Тандер. – Новое, быстроходное судно, опечатано заклятиями, притом с облегченным вооружением? Это истребитель богов.

– Возможно. – Анна не была убеждена до конца. – Сведения подталкивают к такому выводу. – Она помешала угли в кухонном очаге и поставила чайник кипятиться на огне. Показала на чашки и банку кофе. Шпион снял их с полки. Она уставилась в окно, в ночную темень. За террасами Новоместья горели фонари Мыса Королевы. – Но это может оказаться и блефом. Как нам известно, оружие было уничтожено в Кризис, вместе с литейными алхимиков. В духе Эффро Келкина отчебучить этакое нахальство – пригрозить каждому богу на свете, не имея за душой ничего.