Суженая

– Да?

Он спросил это таким тоном, словно я обязана немедленно выложить ему все подробности.

– Да, да. Со мной бывает!

– Покажите.

Вот опять. Что за глупый мужчина! В самом деле кто-то еще считает, что он избегает касаться женщин?..

– Вы имеете в виду…

Не найдя слов, чтобы выразить свою мысль, я жестом очертила круг над одеялом. И тут же снова скривилась – очередной спазм.

– Вот видите! Не стоит медлить.

Бесцеремонно откинув одеяло, карангарец решительно раздвинул нижние застежки пижамной куртки и положил ладонь прямо на мой живот. От шока я даже дышать перестала. Что вообще происходит?!

– Сейчас станет легче.

Уставившись на рот мужчины, что так деловито произносил фразы, глазам своим не верила. Как же тяжело не видеть выражения лица. Он что, медик? С чего такие обещания?! Откуда вообще намерение оказать мне немедленную помощь?

На свой многострадальный живот и смотреть боялась. Если бы смерть от стыда была реальностью, я бы немедленно стала ее жертвой. Только и могла, что безмолвно, вновь и вновь открывая рот, но не решаясь ничего произнести, следить за действиями карангарца.

Кожа его при прикосновении поразила теплом. Ладонь опустилась поверх пупка, замерла на мгновение, сдвинулась на сантиметр ниже, вновь замерла и еще сдвинулась, соприкоснувшись с поясом приспущенных пижамных брюк.

Уже готовая неминуемо издать протестующий вопль, я вдруг поняла, что пальцы мужчины расположились четко над эпицентром боли, словно он ощущал ее… Крик застыл в горле, а по коже, разгоняя кровь, прокатилась волна приятного тепла. Муэн Тоон не отстранился – массирующими движениями, поглаживая, он чуть надавил на мой живот. Почему-то в совокупности с принесшим облегчение теплом это давление заставило боль отступить.

Осознав, что лежу, по инерции сжавшись в оцепенении, наконец-то смогла расслабиться, облегченно обмякнув. Тепло от ладони марана продолжало расходиться по моему телу, и желания протестовать против помощи карангарца больше не возникало. Он знал, что делал!

– Нола, вам лучше?

Прозвучавший вопрос заставил вздрогнуть и открыть глаза. Оказывается, я умудрилась их прикрыть в блаженном облегчении – так приятно было избавиться от мучительных спазмов и просто растечься расслабленной лужицей по кровати. Я и не представляла, насколько окаменели напряженные от боли мышцы пресса, пока на удивление эффективный массаж куратора не принес им необходимый покой.

– Да… – В отражении экрана шлема на склонившейся ко мне голове я увидела себя с эйфорией во взгляде и благодарной улыбкой на губах. – Спасибо!

– Прекрасно. – Тоон немедленно отвел руку, вновь укрыв меня одеялом. И окончательно добил совсем уж человечным комментарием: – Отдыхайте. Разрешаю вам сегодня вечером пропустить отработку.

Не иначе как по причине потрясения я и выпалила вслух:

– Мне все это не снится? Вы действительно так сказали?!

Для верности еще и ущипнула себя за запястье.

– Мы с вами взрослые люди, но вы зачастую ведете себя как сущий ребенок.

Вот, меня отчитали – так привычно, даже как-то спокойнее стало на душе.

– А завтрашнюю практику никто не отменял, я жду вас поправившейся.

Фух! Мир возвратился на круги своя. Преподаватель развернулся к двери, собравшись так же стремительно убраться восвояси.

– Маран? – Призыв сорвался с губ, прежде чем я подумала. Карангарец замер с поднесенной к замку ладонью. – С чего вдруг сегодня вы так добры ко мне?

Несколько секунд он помедлил с ответом.

– Мне важно, чтобы каждый кадет, находящийся под моей ответственностью, дожил до выпускного экзамена.

Это он так пошутил? В самом деле, может ли у этого деспота быть чувство юмора? Уставившись на захлопнувшуюся за спиной мужчины дверь, я не находила ответа на свои вопросы.

Случившееся казалось чем-то настолько невероятным, что я даже не рассказала о спасительном визите вернувшейся вечером Милене.





Глава 4




– Тебе точно лучше? Когда ты не явилась на вечернюю отработку, я подумала, что облегчения не наступило.

Подруга, пребывая явно в хорошем настроении, спешно стянула форму и растянулась на кровати в одном белье.


– Да, все прошло.

Проведя несколько часов в размышлениях, я решила скрыть от нее новость о посещении карангарца. Слишком уж невероятным казался этот поступок. А с воображением Милы страшно представить, каких идей можно ожидать. Покоя мне точно не будет!

– Уста-а-ала. Еще завтрашний день пережить – и выходной… По Тарьке соскучилась – сил нет. И у тебя свидание, что вообще повод для праздника!

Подперев голову рукой, я развернулась лицом к подруге. Как бы незаметно навести ее на мысль о сегодняшней самообороне? Любопытство не отпускало: как маран смог оказаться в нашей комнате во время лекции?

– А мне отдыхать надоело. Непривычно, чувствую себя не в своей тарелке. Расскажи хоть, как день прошел.

– Спокойно, – чуть подумав, вынесла однозначный вердикт Мила. – И плодотворно. Я трудилась как пчелка – весь новый материал подробно скопировала, для тебя старалась.

– И на самообороне? – не стерпев, первой затронула тревожную тему. – Было что-то новое?

– Ах! – Мила на удивление беззаботно махнула рукой. – Тебе так повезло сегодня, карангарец был чем-то занят. Так что, считай, ты ничего важного не пропустила.

– Да?

– Угу. С утра явился в лекторий и вместо привычного приветствия вдруг застыл как вкопанный. Мы все даже испугались, чего это он стоит и молчит. Глаз же за шлемом не видно, а губы сурово поджаты. Решили, что это какая-то хитрость и сейчас нам сообщат о заковыристой проверке. Но он, помолчав, устроил выборочную перекличку!

– Перекличку? Выборочную? На общей лекции для всего курса обеспеченцев? О-о-о…

– Вот именно. Представь, как я всполошилась? Онемела вся, сидела и думала, как объяснить твой пропуск. Надеялась, что он букву «Д» не упомянет, но он с нее и начал!

– Все понятно, система контроля выдала данные об отсутствующих, а маран просто не способен спустить прогул! Спросил обо мне?

– Да, я честно сказала, что тебе нездоровится. Но не спеши напрягаться, думаю, он затеял перекличку, чтобы нас занять. Очень спешил и лекцию вести не стал. Что-то отметил в своем коммуникаторе на руке и вызвал с кафедры лаборанта. Поручил ему устроить полную перекличку и отметить отсутствующих, дал задание, но меня не покидало ощущение, что мысленно он был уже не с нами.

– Еще кто-то сегодня пропустил? Кроме меня?

– Угу. Еще двоих не было. Но я не думаю, что вам перепадет.

– Почему?

– Говорю тебе, марану сегодня не до нас. Вечернюю отработку отменили. Представляешь? Такого вообще не случалось!

– Вот это да… – Я запнулась, так и не сказав соседке – страшилась дальнейших расспросов, – что куратор ко мне заходил и даже позволил отсутствовать вечером. Так вот в чем причина его человеколюбия – он намеревался отменить занятия. – Не похоже на него.

– И мы знаем почему! – произнесла Мила жутко таинственным голосом.

– Почему?

Я даже вперед подалась.

– К нему пожаловала жена! Или невеста…

– Что-о-о? Откуда такие мысли?

Я аж на кровати подскочила. Представить себе Муэна Тоона связанным с женщиной у меня никак не получалось.

– Сложили два и два. Первое – он же деспот, никогда ничего не отменял, а тут все разом – и лекцию, и практику. Но главное – сегодня прибыл карангарский звездолет, сел на Луну. Маран, конечно же, встречался со своими. А из-за кого бы он стал так суетиться? Отменил запланированное? Уж поверь мне, только ради кого-то очень важного. И с его-то косой… Мы сошлись на мысли, что прилетела жена.

Развернувшись, я улеглась на подушку. Спать совершенно не хотелось – выспалась за день. А новости о Муэне Тооне поразили. Он так спешил с кем-то увидеться, но все же заглянул к своему подшефному кадету и помог. Возможно, он не такое чудовище, каким я его считаю?

Идея про жену мне не понравилась. Нелепость какая! Пусть он и встречался с кем-то из соплеменников, но почему именно жена? Общий вывод показался мне надуманным, больше походило, что девушки нашего курса предпочли выдать желаемое за действительное. А догадки насчет карангарца не строил только ленивый. Зачем его понесло на Землю? В этом определенно есть какая-то тайна.

– Скорее тут дело в политике, а не в его личных привязанностях, – поразмышляв, пробормотала я.

Но ответа не последовало – в раздумьях не заметила, что Милена уснула.

Следующее утро я встретила с чувством небывалой бодрости – день в кровати сделал свое дело. Собравшись быстрее соседки, прокрутила в идентификаторе расписание занятий. Первой парой значилась история цивилизации. Сейчас мы как раз проходили период становления земной космической конфедерации.

Активировав самописец, внимательно слушала преподавателя – привычка запоминать материал еще с лекции, приобретенная за прошлый год, сейчас пригодилась. Самооборона занимала львиную долю моего времени, оставляя на прочие предметы крохи.

История космических освоений и вовсе предмет интересный и в чем-то понятный всем кадетам. Все студенты Лунной академии со школы увлекались этой темой. Но профессор, читавший курс, обладал обширными знаниями и неизменно вовлекал нас в интересные обсуждения, позволяя самостоятельно приходить к новым выводам.

– Все началось в месте, где мы с вами сейчас находимся. Луна, а затем Марс стали первыми и несоизмеримо более сложными в сравнении с дальнейшими шагами на пути в космос. Затем были Титан и Вега, но к тому моменту человечество научилось преодолевать значительные расстояния, защищаться от радиации и обживать отличные от Земли условия.

Но до карангарцев нам далеко, особенно в том, что касается скорости передвижения. Вот даже здесь я думала о Муэне Тооне!

– Когда-то перенаселение и истощение ресурсов материнской планеты подтолкнули наш вид к освоению космоса, – преподаватель продолжил подводить нас к нужной теме. – Сейчас Земля обладает множеством колоний и в нашей звездной системе, и в системе Веги, человечество расселилось на множество доминионов, обретя невероятные возможности…

А что-то и утратив. Как считала моя бабушка, людям, прежде чем устремляться в безграничное будущее, неплохо бы разобраться в своем прошлом и собственных возможностях. Таких взглядов придерживались в натуралистических общинах, в одной из которых родилась и выросла я. Старая шаманка убежденно утверждала, что «прежние люди» уже добивались того, что и мы сейчас, – способности путешествовать между планетами и населять их. Но со временем непомерная алчность довела их до беды, приведшей к разрушению цивилизации и одичанию. А все мы – потомки тех дикарей.