Сумрак
Часть 2 из 158 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Опустив глаза, заметила очки на прикроватной тумбочке, быстро надела их и сперва оценила состояние, в котором находилось мое тело. Я лежала в тех же черных брюках-скинни и широкой белой блузе, которые надела сегодняшним утром.
Если все еще сегодня, конечно.
На ногах обуви не было, однако я взглянула вниз и увидела свои кроссовки, аккуратно стоявшие возле кровати на шикарном белом ковре с золотыми узорами.
Пот холодил кожу, пока я обводила взглядом незнакомую спальню. В голове царила полная сумятица. Черт, что происходит? Где я?
Пошатываясь, я встала с кровати.
Я помнила, что была в офисе архитектурного бюро. Работала над проектом музея «ДеВитт». Байрон и Элис заказали на ланч доставку еды, а я ушла пообедать в кафе и… Я сжала переносицу. В голове пульсировало… И потом…
Уф, не знаю. Что случилось?
Увидев дверь впереди, я не стала изучать спальню или проверять, куда ведут две другие двери. Я подхватила кроссовки и, пошатываясь, направилась туда, где, как предполагала, находился выход. Шагнув в коридор, ощутила успокаивающую прохладу мрамора под босыми ступнями.
Мысленно я продолжала составлять список.
Я не пила.
Не видела никого необычного.
Не получала никаких странных телефонных звонков или посылок. Я не…
Наконец собрав достаточное количество слюны, я несколько раз попыталась сглотнуть. Боже, меня мучила жажда. И – живот свело болезненной судорогой – голод тоже.
– Привет? – тихо позвала я, сразу пожалев об этом.
Если у меня не развилась избирательная амнезия или аневризма, значит, я оказалась здесь не по собственной воле.
Но в случае похищения разве мою дверь не заперли бы?
Желчь обожгла горло. В воображении начали проигрываться сценарии из фильмов ужасов.
Пожалуйста, только не каннибалы. Пожалуйста, только не каннибалы.
– Привет, – произнес тихий нерешительный голос.
Я посмотрела туда, откуда доносился звук, через коридор и перила, на другую сторону лестницы, где располагалась галерея с рядом комнат. Притаившийся в тени человек медленно вышел на лестничную площадку.
– Кто вы? – Чуть двинувшись вперед, я моргнула в попытке прогнать сонливость, от которой слипались веки.
Кажется, это мужчина. В рубашке, с короткой стрижкой.
– Тэйлор, – наконец, ответил он. – Тэйлор Динеску.
Динеску? В смысле «Нефтяная корпорация Динеску»? Быть не может, что парень из этой семьи.
Облизав губы, я сглотнула. Нужно обязательно найти воду.
– Почему я не заперт в своей комнате? – спросил Тэйлор, ступив из темноты в тусклый лунный свет, струившийся из окон. Он склонил голову набок. Его волосы были растрепаны, а помятая оксфордская рубашка выбилась из брюк. – Нам запрещено приближаться к женщинам. – Судя по его голосу, парень, как и я, был озадачен. – Ты с доктором? Он здесь?
Проклятье, о чем он говорит? «Нам запрещено приближаться к женщинам». Я не ослышалась? Голос Тэйлора звучал отстраненно, словно его накачали наркотиками или пятнадцать лет продержали в одиночной камере.
– Где я? – требовательно поинтересовалась я.
Он сделал шаг в моем направлении. Я попятилась и поспешно обулась, прыгая на одной ноге.
Закрыв глаза, парень вдохнул, подошел ближе и произнес, часто дыша:
– Господи. Давно я этого не ощущал.
Чего не ощущал?
Когда Тэйлор вновь открыл глаза, я заметила их пронзительную голубизну, особенно ярко выделявшуюся на фоне волос оттенка красного дерева.
– Кто ты такой? Где я нахожусь? – рявкнула я.
Я не знала его.
Он продолжал подкрадываться, двигаясь подобно животному, с хищным выражением на лице, от которого волоски на моих руках встали дыбом.
Парень неожиданно возбудился. Твою мать.
В поисках оружия для самообороны я огляделась.
– Локации меняются, – ответил Тэйлор. С каждым его шагом я отступала назад. – Только название остается неизменным. Блэкчерч.
– Что это такое? Где мы? Я по-прежнему в Сан-Франциско?
Он пожал плечами.
– Ответить на этот вопрос я не могу. Мы можем быть в Сибири либо в десяти милях от Диснейленда. Об этом мы узнаем последними. Нам известно лишь то, что местность труднодоступная.
– Мы?
Кого еще тут держали? И где они?
И где я, черт возьми, раз уж на то пошло? Что такое Блэкчерч? Название казалось смутно знакомым, однако сосредоточиться в данный момент не получалось.
Как парень мог не знать, где находится? В каком городе или штате? В какой стране?
Бог мой. Стране. Ведь я в Америке, да? Должна быть.
Меня мутило.
Но… вода. Проснувшись, я слышала шум воды. Я напрягла слух и различила монотонный гул. Где-то поблизости находится водопад?
– Тебя никто не сопровождает? – спросил Тэйлор так, будто ему не верилось, что я действительно стояла перед ним. – Тебе не стоит быть рядом с нами. Они не подпускают к нам женщин.
– Каких женщин?
– Медсестер, уборщиц, сотрудниц… Они приходят раз в месяц, чтобы пополнить запасы, а нас запирают в комнатах, пока персонал не покинет дом. Тебя забыли?
Теряя терпение, я оскалилась. Довольно вопросов. Я понятия не имела, о чем, черт побери, он говорил. А сердце билось с такой силой, что было больно. Они не подпускают к нам женщин. Боже, почему? Пятясь назад и не выпуская его из поля зрения, я отошла к лестнице и начала спускаться, в то время как парень решительно наступал на меня.
– Я хочу воспользоваться телефоном. Где его найти?
Он покачал головой. У меня душа ушла в пятки.
– Компьютеров тоже нет, – сообщил Тэйлор.
Споткнувшись, я схватилась за стену, чтобы удержать равновесие. А когда подняла глаза, его взгляд был прикован ко мне, уголки губ подергивались в ухмылке.
– Нет, нет… – Я сползла на несколько ступенек вниз.
– Не беспокойся, – заявил парень. – Я лишь понюхаю тебя. Он захочет снять первую пробу.
Он? Скользнув взглядом вниз, у подножия лестницы я заметила подставку с зонтами. Добротными, остроконечными. Сойдет.
– Женщин сюда не приводят. По крайней мере, тех, которых нам можно трогать.
Тэйлор подходил все ближе, а я продолжала пятиться. Если брошусь за зонтом, он сможет меня поймать? Попытается это сделать?
– Никаких женщин, никакой связи с внешним миром. Никаких наркотиков, выпивки, сигарет.
– Что такое Блэкчерч?
– Тюрьма.
Я осмотрелась, отмечая мраморные полы, роскошную мебель, ковры, вычурную золотую отделку, статуи, и пробормотала:
– Хорошая тюрьма.
Как бы его ни использовали теперь, раньше этот особняк… или замок… был чьим-то домом.
– Неофициальная, – вздохнул парень. – Куда, по-твоему, директора компаний и сенаторы отправляют своих проблемных детей, если им нужно от них избавиться?
– Сенаторы… – Я умолкла, ощутив, как накатывают воспоминания.
– Некоторые важные люди не могут допустить, чтобы в новостях трубили об их сыновьях – их наследниках, – застуканных за грязными делишками, попавших в тюрьму или реабилитационный центр, – пояснил Тэйлор. – Когда мы становимся обузой, нас ссылают сюда, чтобы утихомирить. Иногда на несколько месяцев. – Он снова вздохнул. – Кто-то торчит тут годами.
Сыновья. Наследники.
Внезапно меня осенило.
Блэкчерч.
Нет.
Если все еще сегодня, конечно.
На ногах обуви не было, однако я взглянула вниз и увидела свои кроссовки, аккуратно стоявшие возле кровати на шикарном белом ковре с золотыми узорами.
Пот холодил кожу, пока я обводила взглядом незнакомую спальню. В голове царила полная сумятица. Черт, что происходит? Где я?
Пошатываясь, я встала с кровати.
Я помнила, что была в офисе архитектурного бюро. Работала над проектом музея «ДеВитт». Байрон и Элис заказали на ланч доставку еды, а я ушла пообедать в кафе и… Я сжала переносицу. В голове пульсировало… И потом…
Уф, не знаю. Что случилось?
Увидев дверь впереди, я не стала изучать спальню или проверять, куда ведут две другие двери. Я подхватила кроссовки и, пошатываясь, направилась туда, где, как предполагала, находился выход. Шагнув в коридор, ощутила успокаивающую прохладу мрамора под босыми ступнями.
Мысленно я продолжала составлять список.
Я не пила.
Не видела никого необычного.
Не получала никаких странных телефонных звонков или посылок. Я не…
Наконец собрав достаточное количество слюны, я несколько раз попыталась сглотнуть. Боже, меня мучила жажда. И – живот свело болезненной судорогой – голод тоже.
– Привет? – тихо позвала я, сразу пожалев об этом.
Если у меня не развилась избирательная амнезия или аневризма, значит, я оказалась здесь не по собственной воле.
Но в случае похищения разве мою дверь не заперли бы?
Желчь обожгла горло. В воображении начали проигрываться сценарии из фильмов ужасов.
Пожалуйста, только не каннибалы. Пожалуйста, только не каннибалы.
– Привет, – произнес тихий нерешительный голос.
Я посмотрела туда, откуда доносился звук, через коридор и перила, на другую сторону лестницы, где располагалась галерея с рядом комнат. Притаившийся в тени человек медленно вышел на лестничную площадку.
– Кто вы? – Чуть двинувшись вперед, я моргнула в попытке прогнать сонливость, от которой слипались веки.
Кажется, это мужчина. В рубашке, с короткой стрижкой.
– Тэйлор, – наконец, ответил он. – Тэйлор Динеску.
Динеску? В смысле «Нефтяная корпорация Динеску»? Быть не может, что парень из этой семьи.
Облизав губы, я сглотнула. Нужно обязательно найти воду.
– Почему я не заперт в своей комнате? – спросил Тэйлор, ступив из темноты в тусклый лунный свет, струившийся из окон. Он склонил голову набок. Его волосы были растрепаны, а помятая оксфордская рубашка выбилась из брюк. – Нам запрещено приближаться к женщинам. – Судя по его голосу, парень, как и я, был озадачен. – Ты с доктором? Он здесь?
Проклятье, о чем он говорит? «Нам запрещено приближаться к женщинам». Я не ослышалась? Голос Тэйлора звучал отстраненно, словно его накачали наркотиками или пятнадцать лет продержали в одиночной камере.
– Где я? – требовательно поинтересовалась я.
Он сделал шаг в моем направлении. Я попятилась и поспешно обулась, прыгая на одной ноге.
Закрыв глаза, парень вдохнул, подошел ближе и произнес, часто дыша:
– Господи. Давно я этого не ощущал.
Чего не ощущал?
Когда Тэйлор вновь открыл глаза, я заметила их пронзительную голубизну, особенно ярко выделявшуюся на фоне волос оттенка красного дерева.
– Кто ты такой? Где я нахожусь? – рявкнула я.
Я не знала его.
Он продолжал подкрадываться, двигаясь подобно животному, с хищным выражением на лице, от которого волоски на моих руках встали дыбом.
Парень неожиданно возбудился. Твою мать.
В поисках оружия для самообороны я огляделась.
– Локации меняются, – ответил Тэйлор. С каждым его шагом я отступала назад. – Только название остается неизменным. Блэкчерч.
– Что это такое? Где мы? Я по-прежнему в Сан-Франциско?
Он пожал плечами.
– Ответить на этот вопрос я не могу. Мы можем быть в Сибири либо в десяти милях от Диснейленда. Об этом мы узнаем последними. Нам известно лишь то, что местность труднодоступная.
– Мы?
Кого еще тут держали? И где они?
И где я, черт возьми, раз уж на то пошло? Что такое Блэкчерч? Название казалось смутно знакомым, однако сосредоточиться в данный момент не получалось.
Как парень мог не знать, где находится? В каком городе или штате? В какой стране?
Бог мой. Стране. Ведь я в Америке, да? Должна быть.
Меня мутило.
Но… вода. Проснувшись, я слышала шум воды. Я напрягла слух и различила монотонный гул. Где-то поблизости находится водопад?
– Тебя никто не сопровождает? – спросил Тэйлор так, будто ему не верилось, что я действительно стояла перед ним. – Тебе не стоит быть рядом с нами. Они не подпускают к нам женщин.
– Каких женщин?
– Медсестер, уборщиц, сотрудниц… Они приходят раз в месяц, чтобы пополнить запасы, а нас запирают в комнатах, пока персонал не покинет дом. Тебя забыли?
Теряя терпение, я оскалилась. Довольно вопросов. Я понятия не имела, о чем, черт побери, он говорил. А сердце билось с такой силой, что было больно. Они не подпускают к нам женщин. Боже, почему? Пятясь назад и не выпуская его из поля зрения, я отошла к лестнице и начала спускаться, в то время как парень решительно наступал на меня.
– Я хочу воспользоваться телефоном. Где его найти?
Он покачал головой. У меня душа ушла в пятки.
– Компьютеров тоже нет, – сообщил Тэйлор.
Споткнувшись, я схватилась за стену, чтобы удержать равновесие. А когда подняла глаза, его взгляд был прикован ко мне, уголки губ подергивались в ухмылке.
– Нет, нет… – Я сползла на несколько ступенек вниз.
– Не беспокойся, – заявил парень. – Я лишь понюхаю тебя. Он захочет снять первую пробу.
Он? Скользнув взглядом вниз, у подножия лестницы я заметила подставку с зонтами. Добротными, остроконечными. Сойдет.
– Женщин сюда не приводят. По крайней мере, тех, которых нам можно трогать.
Тэйлор подходил все ближе, а я продолжала пятиться. Если брошусь за зонтом, он сможет меня поймать? Попытается это сделать?
– Никаких женщин, никакой связи с внешним миром. Никаких наркотиков, выпивки, сигарет.
– Что такое Блэкчерч?
– Тюрьма.
Я осмотрелась, отмечая мраморные полы, роскошную мебель, ковры, вычурную золотую отделку, статуи, и пробормотала:
– Хорошая тюрьма.
Как бы его ни использовали теперь, раньше этот особняк… или замок… был чьим-то домом.
– Неофициальная, – вздохнул парень. – Куда, по-твоему, директора компаний и сенаторы отправляют своих проблемных детей, если им нужно от них избавиться?
– Сенаторы… – Я умолкла, ощутив, как накатывают воспоминания.
– Некоторые важные люди не могут допустить, чтобы в новостях трубили об их сыновьях – их наследниках, – застуканных за грязными делишками, попавших в тюрьму или реабилитационный центр, – пояснил Тэйлор. – Когда мы становимся обузой, нас ссылают сюда, чтобы утихомирить. Иногда на несколько месяцев. – Он снова вздохнул. – Кто-то торчит тут годами.
Сыновья. Наследники.
Внезапно меня осенило.
Блэкчерч.
Нет.