Стыд

– Нет, одевайся. Мы едем в Даларну.

Эмма вводит его в курс дела, а Крилле говорит ей подождать внутри, пока он будет одеваться. Она оказывается в светлой гостиной с видом на озеро. Через пару минут к ней приходит Крилле с чашкой кофе.

– Вот, возьми. Я скоро вернусь.

Эмма поражена его квартирой – она размером с целый этаж, со свежим ремонтом и мебелью в разных оттенках черного и белого. Берлога Нюллета – полная противоположность этому. У него даже нет ни одной картины. А вот у Крилле все стены украшены изображениями природы в волшебном контровом свете. Они напоминают сказочные образы леса Йона Бауэра[16].

– Это ты сделал эти снимки? – спрашивает Эмма. Из ванной комнаты до нее доносится ответ. Оказывается, когда-то давно Крилле был фотографом.

Он заходит в комнату и встает перед ней по стойке «смирно».

– Я готов.

Эмме сложно сдержать смех.

– И как тебе вообще досталось такое местечко? – с изумлением спрашивает она.

– Да уж, в такое сложно поверить, да? – говорит Крилле, застегивая джинсы. – Я выудил у одной девушки чертову кучу денег. Ты разве не знала, что я известный альфонс?

Эмма не выносит его очередной озорной шутки и подавленно качает головой.

– Пошли уже.

Крилле легкой походкой идет к машине, а Эмма едва волочится. Она зевает и потягивается.

– Плохо спала? – спрашивает он.

– В отличие от кое-кого, я сегодня с утра пораньше уже была на работе, – едко отвечает Эмма. – Я не так уж и долго спала. Хочешь сесть за руль?

– Конечно, – говорит Крилле и берет ключи от машины.

– Я восхищаюсь тобой, Эмма. С тобой круто работать, но мы ведь уже неплохо знаем друг друга.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она и запрыгивает в автомобиль.

Крилле садится за руль, пристегивается и смотрит на нее. – Я вижу, что на тебя что-то давит. Мне нетрудно догадаться, что тебе адски тяжело не быть с детьми. Они ведь такие маленькие…

Как же вы все достали с этим!

Эмма сглатывает три раза подряд, чтобы не разреветься.

Крилле берет ее за руку. Его карие глаза блестят, и ей становится трудно дышать.

– Позвони Линдбергу и скажи все как есть, – настаивает он. – Ты ведь хочешь этого.

Эмма решительно качает головой.

– Ты даже на труп посмотреть не можешь. Как ты собираешься справляться без меня? Заводи машину, пока я не передумала.

– Ты уверена?

– Да, – шепчет Эмма, хотя внутри ее раздирает на части.

Крилле отпускает ее руку и заводит машину.

Раздается звонок от Вестберга.

– Мы получили результаты вскрытия. Все оказалось не так, как мы думали.





75


Юсефин просыпается уже в шестой раз. Никаких СМС от Юлии. Ей сразу же становится труднее дышать. Стоит ли ей разбудить Андреаса, лежащего рядом? Юсефин отправляет Юлии еще одно сообщение и остается сидеть в постели, беспомощно глядя в свой мобильный телефон. Никто не отвечает. Затем она пытается позвонить ей.

– Абонент в настоящее время недоступен.

Сердце Юсефин сжимается.

– Андреас, – говорит она и дергает его за руку. – Мобильный Юлии выключен.


– Да она спит, наверное, – сонно бормочет он.

Он отворачивается и поправляет свое одеяло. Андреас вызывающе спокоен, хотя это, возможно, из-за того, что он толком не проснулся. Юсефин снова хватает его за руку.

– Ай, – протестует он и поворачивается к ней. – Да, я слушаю.

– Мне напомнить тебе, что Юлия только что выписалась из больницы после попытки самоубийства, в ходе которой она серьезно повредила голову? А затем она сбежала к подруге, о существовании которой мы даже не подозревали? – говорит Юсефин, уставившись на мужа. – Я не могла уснуть почти всю ночь, потому что боюсь. Разве ты не понимаешь, что что-то здесь не так?

Андреас садится и отбрасывает от себя одеяло.

– Что ты хочешь сделать?

– Позвонить этой Нелли, – говорит она. – Юлия будет в ярости, но она ведь сама не отвечает…

– Разрешаю тебе позвонить, – неохотно говорит Андреас.

Конечно, он считает, что Юсефин преувеличивает, но она не может избавиться от чувства дискомфорта. Юлия никогда раньше не делала ничего подобного. Чем больше она думает об этом, тем более странными ей кажутся сообщения от Юлии. Сначала она обещала пойти к психологу, затем наплевала на это. К тому же она начала выражаться иначе.

– А что, если кто-то другой пишет эти сообщения? – говорит Юсефин, а Андреас качает головой. – Может быть, эта Нелли?

– Ну тут ты уже перебарщиваешь, – говорит он и выходит из спальни.

В Юсефин вспыхивает чувство гнева, но вместо того, чтобы спорить, она идет в комнату Юлии, чтобы найти ее школьный альбом. Кровать до сих пор не застелена, а на полу лежат ношеные трусы. Туалетный столик завален кистями для макияжа, резинками для волос и пузырьками с лаком для ногтей. На тумбочке лежат ее лекарства, фантики от конфет, а также порванная визитка.

У Юсефин дрожит рука, когда она поднимает части визитки и читает, что на них написано.

Горячая линия службы поддержки для подростков с суицидальными наклонностями.

Значит, Юлия пыталась получить помощь. Юсефин теряет концентрацию, и ей приходится сесть на кровать. Ее в ту же секунду поражает чувство вины.

Почему она не обратилась ко мне?

Затем Юсефин выкидывает из головы жалость к себе и поднимается с кровати, чувствуя себя сильнее, чем раньше. Она не может сидеть на месте и жалеть себя. Убраться ли ей в комнате? Нет, Юлия не оценит то, что она была здесь и копалась в ее вещах.

Лучше оставить все как есть.

Юсефин подходит к столу, намереваясь найти ключ к разгадке. Она откладывает книгу и пенал в сторону и замечает школьный альбом между двумя разноцветными папками. На пол падает стружка от заточенного карандаша. Юсефин вздыхает и идет вместе со школьным альбомом к дивану в гостиной. Она начинает искать в нем имя «Нелли». Это очень непростая задача, потому что несколько имен в альбоме перечеркнуты черным карандашом, а на некоторых лицах нарисованы очки и усы.

Лив – единственная, кому нарисовали дьявольские рога.

Юсефин вздрагивает, когда видит это. Сколько же гнева в ее старшей дочери? Совсем ненормально разрисовывать так других людей, и ей стоит поговорить об этом с Юлией, когда будет возможность. Юсефин листает дальше. В седьмом классе нет никого с именем Нелли, есть только одна в восьмом.

К счастью, у Нелли необычная фамилия, поэтому Юсефин легко находит телефон ее семьи. Отвечает едва проснувшийся мужчина, должно быть, отец семейства. Юсефин просит прощения за то, что беспокоит его в выходной, затем излагает ему суть своей проблемы, и на том конце провода становится тихо.

– Повторите-ка, как вас зовут? – спрашивает он уже более настороженно.

– Юсефин Щельд, а мою дочь зовут Юлия. Наши дети ходят в одну школу.

Почему он такой тихий? С ним что-то не так?

– Секундочку, – говорит мужчина так безразлично, как будто бы она позвонила в Шведское управление социального страхования. Он перешептывается с кем-то, но Юсефин не слышит, что они говорят друг другу. Проходят секунды, и тревога нарастает. Что-то не так. Либо Юлия точно там, либо ее, наоборот, там нет. Почему ему так сложно ответить?

– Мне жаль, – говорит мужчина через некоторое время. – Мне пришлось переговорить со своей женой, и никто из нас не слышал ни о какой Юлии. Стоит ли мне разбудить Нелли и спросить ее?

У Юсефин подкашиваются ноги.

– Значит, у Нелли сейчас не ночует подруга?

Долгое молчание на другом конце провода говорит само за себя.

– Может быть, в школе есть еще кто-то по имени Нелли? – спрашивает она на всякий случай.

Сотни мыслей успевают пронестись в сознании Юсефин, пока она ждет ответа от мужчины.

– Я только что разговаривал с Нелли, – говорит он.

– И что она сказала?

– Она в школе единственная с этим именем.