Студентка в наказание

– Самой лучшей.

– И все забудут про эту выскочку.

– Уже завтра, – пообещала Ольги, а я не захотела дожидаться описания способов собственного убийства и вышла в коридор.

До лестницы я добралась без приключений и даже спустилась на один пролет вниз, как вдруг заметила, что навстречу поднимается еще один сотрудник Лиззи – Лукас. Парень меня не заметил – шел медленно, уткнувшись носом в какие-то бумаги, так что пришлось свернуть в новый коридор. Он веером расходился в разные стороны и, страшась встречи с Лукасом, я немного прошла вперед, так чтобы не быть замеченной с лестницы.

Удивительно, но новое место было очень похоже на тюрьму – во всяком случае, именно такой я себе ее представляла: серые стены, двери с решетками, бетонный пол. Подчиняясь вредности, которая с предвкушением твердила, что если это действительно тюрьма, то в ней помещены враги Дрома Контаса, я дернула ближайшую к себе дверь. Закрыто. Закрытыми оказались и три следующие. Лукас уже давно прошел мимо, а я все искала себе союзника. Вообще-то я могла наткнуться и на охрану, но эта же самая охрана меня гарантированно ждала на выходе из здания, так что значение имел единственный факт: встречусь ли я с преступниками в одиночестве или в компании кого-то, обиженного на моих похитителей.

Странно, но за последней дверью я почувствовала магию воздуха. Она из ниоткуда не берется, потому ломиться в эту комнату не хотелось. Я почти уже отошла в сторону, как вдруг услышала топот на лестнице и крики. Уверенная, что мое исчезновение уже обнаружено, я все-таки дернула дверь на себя и с удивлением обнаружила, что она открыта. Шаги застучали совсем неподалеку – кто-то решил проверить и этот этаж, а потому мне ничего не оставалось, кроме как спрятаться в открывшейся комнате.

Вы верите в судьбу? В то, что она направляет наш путь в самый ответственный момент разными, казалось бы, совсем не связанными событиями. Не буду говорить, что раньше я об этом задумывалась, но в тот момент, когда увидела обитателя камеры, поняла, что мы должны были встретиться. Я обязана была найти его.

В тонких переливающихся шарах из магии трех стихий прямо в воздухе висел дендрон. Он был больше, чем Кисьяк, и кустиком его мог назвать только кто-то с отличным воображением. Даже с деревом дендрона уже тяжело было спутать – он больше походил на деревянную статую с проработанными скульптором мышцами.

Когда я зашла в место его обитания, дендрон открыл глаза и лениво взглянул на меня. Усталый, измученный взгляд, выражающий не отчаяние, а смирение. Я медленно подошла ближе и заметила резаные раны на светлом теле. Из некоторых, свежих, текла какая-то жидкость, некоторые уже заросли и темнели окаменелыми рубцами.

– Привет, – я облизнула высохшие губы, – меня зовут Ляля, я хочу помочь.

Дендрон закрыл глаза, тем самым выражая свое отношение к моим словам. Ему было все равно, и меня такой помощник точно не устраивал.

– Я знаю твоего брата… Его зовут Кисьяк, и он сейчас в этом мире.

Дендрон мигом заинтересовался – открыл глаза, дернулся, нарываясь на сверкающие грани первого ограждающего шара, и заревел. Если Кисьяк стрекотал, как кузнечик, то его старший брат нежным голоском походил на медведя. Я испугалась и принялась его успокаивать:

– А ну, тихо! Тебя услышат, придут, и мы не сможем сбежать! Кисьяк не здесь, он в Академии, в безопасности.

Дендрон замолчал и настороженно смотрел на меня.

– Кисьяк хочет спасти тебя, ты можешь с ним как-то связаться?

Дендрон покачал головой и пальцем показал на шары с таким выражением на лице, будто удивлялся степени моей тупости.

Люди Контас постарались на славу – мало того, что дендрон висел, а значит, доступа к земле не имел, так еще и магию его блокировали: первым шел воздушный шар, который мне удалось почувствовать даже сквозь стену, второй шар водный и третий – огненный.

– И что нам делать? – с надеждой спросила я у дендрона. Все ж таки он старше, умнее, сильнее, пусть и решает, как отсюда сбежать.

Но дендрон опять посмотрел на меня, как на слабоумную, и закрыл глаза. Ну действительно, Кисьяк же в безопасности, так ему зачем трепыхаться.

– Деревяшка ленивая, – прошипела я зло, но меня не замечали. Следовало что-то предпринимать – скоро похитители поймут, что здание я не покидала, и начнут обыскивать все помещения, но что можно сделать, если главная и единственная моя надежда на спасение впала в отчаяние и пучину бездеятельности? Хотелось и самой сесть рядом с шаром и закрыть глаза, но в отличие от принца дендронов, меня точно в живых не оставят – я Контасу нужна в бездыханном и желательно расчлененном виде.

– Ну уж нет. – Я деловито осмотрела шары. – Они настроены на то, чтобы не выпустить тебя? Так, может быть, если на них напасть снаружи, они не отреагируют?

Жахнув атакующим плетением, я удостоверилась, что ничего не изменилось – шары даже не дрогнули, зато дендрон открыл глаза, заинтересовавшись моими действиями. Я прошлась вокруг, раздумывая над тем, что делать дальше. Первый шар воздушный. А что, если удастся вмешаться в магические потоки и совсем немного их нарушить?

Идею свою я принялась реализовывать сразу – попыталась почувствовать плетение первого из шаров. Было сложно, получилось не сразу – постоянно путали огненный и водяной шары, но я, наконец, справилась. Выглядело это, как если бы я вставила шпильку в идеально построенную систему – сгусток моей магии мешал, заставлял шар зудеть и раздражаться. Через пару минут воздушный шар дрогнул, задрожал и начал раздуваться, но наткнулся на следующий за ним водный. Водный тоже принялся расходиться в стороны, подбираясь к огненному, а мы с дендроном с интересом наблюдали за тем, что будет.

В какой-то момент я поняла, что при столкновении нескольких стихий возможен большой бабах. Вернее, не так, при столкновении стихий сто процентов будет взрыв! И попятилась к выходу из комнаты. Дендрон тоже, может быть, хотел спрятаться, но у него такой возможности не было.

Когда два шара вплотную подобрались к полоске огня, я выскочила из комнаты и дверь за собой закрыла. Через пару секунд раздался оглушительный грохот, сотрясший все этажи здания, в котором мне не повезло очутиться, да еще взрыв выгнул дверь комнаты наружу.

Мне страшно было заглядывать в комнату, чтобы проверить, как там дендрон и можно ли опознать его хотя бы по частям тела, но пришлось. Я собиралась только взглянуть и сразу же сбежать – мол, я ни при чем, но, к счастью, оказалось, что дендрон совсем не пострадал. Он сидел посреди комнаты и тряс головой, но контузия не аргумент, так что я бросилась к дендрону и принялась его подталкивать к двери.

– А ну, вставай! Здесь сейчас вся охрана будет, давай вытаскивай нас отсюда.

Дендрон на меня не реагировал, по-прежнему сидел и тряс головой, а я кричала над ним, как сумасшедшая. В общем-то, в таких условиях закономерностью явилось то, что покалеченная дверь открылась и в проеме показались двое мужчин в серой форме. Пребывая в панике, я и думать забыла о конспирации и о том, что в поисках меня прочесывают здание.

– Вот она, – мужчина щербато улыбнулся.

– Она владеет воздухом, будьте осторожнее, – донесся голос мсье Куса, а я расстроилась, что не ударила этого маньяка сильнее или хотя бы не попинала на прощание.

– Разумеется, – мужчины по одному протиснулись в комнату. Я отпрыгнула за брата Кисьяка, собираясь прикрываться им, как щитом, но дендрон вдруг вполне осмысленно посмотрел на охранников и тяжело поднялся на ноги. По примеру Кисьяка я думала, что принц не сможет передвигаться без почвы, но дендрон вдруг шагнул вперед. То ли охранники не знали о его способностях, а мсье Кус старался не высовываться и пропустил освобождение такого серьезного врага, то ли мужчины самонадеянно думали, что справятся со средоточием магии земли.

Я не удивилась тому, что здание содрогнулось, не удивилась и тому, что деревья с улицы выломали несуществующее ранее окно, удивительно было, что по коридору понеслась песчаная волна, которая смела мсье Куса. Мне казалось, магия Кисьяка – настоящее чудо, раз он творит ее не задумываясь, так, как дышит, но его старший брат по-настоящему поражал.

Здание мы покинули через дырку в стене, по плетущимся стволам деревьев, но оказались не в городе, как я надеялась, а на огороженном участке, судя по деревьям за стеной, находящемся посреди леса.

Я испугалась, а дендрон, посмотрев по сторонам, наоборот, обрадовался, и понятно почему. К нам бежали люди, но затряслась земля, из-под которой выбирались внушительных размеров големы, деревья покидали лес и, ломая заборы, сдвигались к дендрону. Нас поливали магией, но песчаные и травяные щиты легко сдерживали нападающих.

Дендрон посмотрел на меня сияющими от счастья глазами и что-то проревел. Не понимая, о чем идет речь, я на всякий случай покивала, а затем не удержалась и спросила:

– Как они тебя похитили, если ты такое умеешь?




Нашел нас Кисьяк. Почувствовал магию брата и бросился на помощь, приведя с собой подмогу в виде Радагата, ректора и еще кучи сотрудников министерства внутренних дел. За то время, что я была без сознания, а затем делала все для своего спасения, развернули целую операцию, собрали много людей – вызвали даже моего отца, вот только куда отправляться, не знали. Зато после того, как Кисьяк указал путь, спасатели бросились на помощь всей толпой.

Два дня меня терзали допросами, вопросами и обследованиями, но и информацией снабжали стабильно, так что недостатка в поводах «подумать» я не испытывала.

Глубокое обследование показало, что наследница Контас окончательно и бесповоротно сошла с ума. Магию ей заблокировали, вот только вряд ли это теперь сможет помочь – психическое здоровье сила целителей вернуть не в состоянии.

Дрома Контаса арестовали прямо на заседании Совета. Воспользовавшись отсутствием Чирраса, он пытался решить последние вопросы с принятием так нужного ему закона и искренне удивился, когда в зал зашел отряд, присланный для ареста. Более того, Контас, уверенный, что я уже мертва, а останки мои не собрать, утверждал, что готов к обыску всех помещений, записанных на членов его семьи. Да уж, теперь министру точно не получить в свободное пользование залежи полезных ископаемых и тем более не стать аристократом. Как мне пояснил папа, Контас действительно надеялся, что, если завладеет большими объемами земельных угодий, императору придется наделить семью титулом. Надеялся и Лизавете это пообещал. Алчность и честолюбие оказались семейной чертой.

Узнала я и имя брата Кисьяка – Имлан. Контас похитил его для тех же целей, для которых Радагат использовал Кисьяка, а именно для выращивания необходимых растений. Вот только у Имлана сил было побольше, да и стимулирование пытками очень помогало, поэтому министерские опыты оказались относительно удачными. Относительно потому, что зелья хоть и давали быстрый эффект, но на здоровье подопытных людей влияли так же, как и разработки Кряхса.

Я отчаянно скучала по Радагату. Скучала и вместе с тем боялась встречи, стараясь даже не думать о том, что проректор захочет мне сказать. А что, если он даже разговаривать со мной не станет? Иногда казалось, что мысли о предстоящем даже хуже возможной смерти в лаборатории Контаса, противнее пребывания в клетке, хотя уж в моей комнате кровать точно была.

Но сразу после возвращения в Академию меня посетил совсем не проректор. В дверь постучали, я бросилась открывать в надежде, что это Радагат, но на пороге стоял Хантер. Бледный, с красными пятнами на щеках и взглядом, которым полировал все что угодно, лишь бы не смотреть на меня.

– Привет, – разочарование в голосе скрыть не удалось, да я и не пыталась.

– Ляля, прости меня, пожалуйста!

Я нахмурилась – за грузом похищения события магических соревнований почти стерлись из моей памяти.

– Хантер, мне не до этого…

– Нет, Ляля! Я чуть не чокнулся, честно. Все думал и думал: а что, если бы я остался на поле? Вдруг смог бы тебя спасти? Если бы ты погибла, никогда бы себе не простил.

– Не переживай, у тебя не было ни единого шанса, – вспомнив безумную Лиззи, я скривилась. – Так что был ты на поле или нет – не имеет значения. Но подставил ты всех знатно, да.

Дангвар поджал губы.

– Это не из вредности, ты же понимаешь… Мне было обидно, досадно, и еще этот Радагат. Ты меня за нос с ним водила, верно?

Я тяжело и демонстративно вздохнула.

– Хантер, ты извиняться пришел или обвинять? Если извиняться, то смени тон, а если это все-таки обвинения, то я закрываю дверь.

– Нет-нет, ты права… Не тот момент, да и вообще… Мы окончательно разорвали отношения? Нет смысла больше надеяться?

Я поморщилась и покачала головой.

– Хантер, мы обсуждаем одно и то же. Говорю в последний раз: ты абсолютно свободный парень, и встречаться мы не будем. Попытались – не получилось, больше тратить на это силы не стоит.

– Я понял, – Дангвар провел ладонью по ежику волос. – В любом случае я рад, что с тобой все в порядке.

– А я-то как рада, – пробурчала я, закрывая за Хантером дверь.

Тот факт, что меня спасли от неминуемой смерти, нисколько не отменял обязанности посещать занятия. Хорошо, что первая лекция была у Миранды Околополус, так что от Таматина я узнала, что игру мы бессовестно провалили, а от Лиссы выяснила подробности, ведь Кряхс боялся прослушать какую-то слишком уж важную информацию о растениях.

Когда на меня напали, Радагат попытался взломать купол, но даже с его силой это ожидаемо не получилось, а уж когда я пропала, всем стало понятно, что и осмотреть место преступления не удастся, пока игра не закончится. Команда соперников серьезности произошедшего не осознала, и их капитан заявил, что пришел на поле за победой, так что с победой оттуда и выйдет, а кому не нравится – сражайтесь как положено. Пришлось парням сидеть на одном месте, пока остатки команды противника рыскали по полигону в поисках флага, а затем воздвигали его в обозначенном месте.

К проигрышу я отнеслась довольно прохладно – игра не задалась с самого начала, да и было ясно, что больше участвовать в магическом ориентировании мне не суждено.

Вечером, когда мы с Лиссой обсудили произошедшее больше тысячи раз да еще и продемонстрировали в лицах, кто, как и на что реагировал в описываемых событиях, посреди комнаты вдруг появился портал. Лисса взвизгнула, уверенная, что это очередное покушение то ли на меня, то ли на нее, а я замерла, чувствуя, как набатом стучит мое сердце, и боялась поверить в то, что сейчас появится Радагат. Но проректор не появлялся, зато портал искрил и не исчезал, словно приглашая меня войти.

– Бежим отсюда, – прошептала Лисса, а я покачала головой.

– Это за мной.

– Откуда ты знаешь? Вдруг это сообщники этого сумасшедшего министра?

Я улыбнулась. Как можно объяснить то, что портал Радагата я могу узнать из тысячи? Он для меня словно горит другим цветом, которому еще даже название не придумали, так что вопрос «Откуда знаешь?» был в какой-то степени оскорбительным.

Я шагнула в портал, а по другую сторону меня уже поймали знакомые руки. Я обняла Радагата и, уткнувшись в него, неожиданно заплакала. Не плакала в лаборатории Контаса, не выдавила и слезинки в эти дни, когда со мной общались следователи, но зато на груди проректора устроила настоящую истерику.

Радагат обнимал меня, гладил по голове и молчал, так что долго рыдать не получилось, и довольно скоро я уже смогла предпринять попытки вытереть слезы.

– Я надеюсь, что это не войдет в привычку, – задумчиво проговорил Радагат, упершись в мою макушку подбородком.

После рыданий думалось с трудом, так что я немного поразмышляла, но все-таки решила уточнить:

– Ты о моих слезах?

– Не совсем. Я о том, что после твоих слез у меня пропадает всякое желание тебя ругать. Вот что это такое?

– Любовь? – нагло предположила я и шмыгнула носом.