Студентка в наказание
Часть 21 из 33 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Сгустившаяся темнота и подобравшиеся по велению Кисьяка деревья хорошо защищали меня от случайного взгляда. Я встала под окнами, и вылезшая из-под земли лиана осторожно обвила меня за талию и ноги. Конечно, я занимаюсь спортом, но как-то не уверена была в том, что смогу держать равновесие, если лиана будет держать меня только за талию.
Итак, мы подготовились, как могли, и я махнула рукой, показывая Кисьяку, что можно поднимать. Лианы вздернулись вверх так быстро и резко, что я едва сдержалась, чтобы не завизжать, но при виде стремительно удаляющейся земли и при полете, от которого захватывало дух, дыхание сперло, и откуда-то из глубин моего тела раздался полустон – полуматерный шепот.
На уровне третьего этажа я оказалась за считаные секунды, и лиана потянула меня к стене, чтобы я могла заглянуть в окно и не испугать живущих в комнате за ним людей до остановки сердца. Хотя тут, конечно, вопрос, на кого удастся наткнуться – боевики могут и шарахнуть боевым заклинанием.
Обстановку Хантера я узнала за третьим окном, порадовалась и уже хотела было бросать вниз камень, как вдруг мое внимание привлекла нездоровая активность в комнате Дангвара. Надо сказать, что шторы в комнате члена императорской семьи были шикарные – с ламбрикенами и тяжелыми кистями, вот только, как оказалось, бедой Хантера было нежелание эти самые шторы задергивать, а потому я стала невольной свидетельницей того, как Дангвар сидит на кресле, на его коленях удобно устроилась девица, и парочка активно целуется. Настолько активно, что на девушке уже нет половины одежды.
Я не планировала мешать Хантеру. Как бы ни была задета моя самооценка, но глупо, а главное, нечестно, что-то предъявлять Дангвару, когда сама при любом удобном случае целовалась с Радагатом. И пускай поцелуи с проректором в прошлом, все ж таки мы, наверное, квиты. Но какие бы умные мысли не блуждали в моей голове, руки все-таки ослабели, и камешек выпал на землю.
Согласно изначальному плану после того, как камень будет сброшен вниз, лиана должна была поднести меня прямо к стеклу, чтобы я могла постучать. Но его высочество чуть-чуть не рассчитал, и я так резко оказалась у окна, что боднула лбом стекло. Самое обидное, что лиана тут же отклонилась назад, а затем опять поднесла меня к стеклу, так что бодалась со зданием Академии я не один раз.
Надо было видеть лицо Хантера, когда девушка слетела с его колен, а сам он обернулся к источнику звука. Да у парня даже руки дрожали, когда он открывал окно, а по сосредоточенному взгляду было понятно, что Дангвар прикидывает, сколько я успела рассмотреть.
– Ляля, что ты здесь делаешь? Я имею в виду – почему именно так?
Я с удовольствием облокотилась на протянутую Хантером руку и влезла в окно. Лианы, удостоверившись, что я стою на ногах, исчезли в сумрачном парке. Не сумев сдержать любопытства, нашарила взглядом девушку и даже не удивилась, обнаружив, что вижу Амалию. Блондинка меня тоже узнала, так что даже не пыталась прикрыться, а просто буравила злым взглядом. Хотелось правдиво ответить на вопрос парня, но я отлично понимала, что Амалия сразу же побежит рассказывать Заррису и Виррасу, где мне пришло в голову скрываться, так что пришлось попросить блондинку выйти. Крис-Ларсон тут же принялась выражать свое возмущение, но Хантер мигом выставил свою бывшую будущую девушку за дверь.
– Ляля, это совсем не то, что ты думаешь, – парень начал стандартную речь еще до того, как Амалия покинула комнату, так что мне даже стало неудобно от такого явного к ней пренебрежения. Хотя по логике неудобно должно быть как раз ей.
– Слушай, я прямо отвлекусь и послушаю твою версию событий.
Хантер беспомощно смотрел на меня, и я махнула рукой.
– Неважно. Мне просто нужно было попасть в здание Академии не через дверь, и только твое окно для этого подходило. Радагат зверствует, что я нарушила запрет…
– Ляля, – Хантер взял меня за руки, даже не слушая мой рассказ. Я с интересом посмотрела на такое наглое присвоение чужих конечностей, но решила не возражать. – Это ничего не значит, правда. Просто ты так холодна в последнее время, даже не пришла в лечебницу навестить меня после игры…
– Да я вижу, что ты не так уж и плохо себя чувствуешь.
– Я волновался, не мог тебя найти, забежал в комнату на пару секунд, а тут Амалия.
– Околдовала бедного?
– Да! Именно! Околдовала! Я сам не понял, как это получилось.
– Хантер. – Я мягко высвободила руки, и парень тяжело вздохнул. – Я согласна, что холодна к тебе, и ты умный парень, отлично понимаешь, что это не изменится. Наши отношения были ошибкой…
– Амалия в прошлом!
– Дело не в Амалии. – Я с отчаянием подумала, что раньше было очень удобно для такого разговора с парнями отправлять водителя. – Даже не знаю, что еще сказать, честно, но продолжать это издевательство над тобой и мной – просто преступление.
На щеках Хантера двигались желваки, и мне на краткий миг показалось, что он меня сейчас ударит.
– Ты же согласен со мной? – прозвучало это как-то жалко.
Хантер молчал, на протяжении долгих минут рассматривая меня, но наконец коротко вдохнул и отвел глаза.
– Я с тобой не согласен и считаю, что ты говоришь это на эмоциях. Я тебе еще раз повторяю, что с Амалией все в прошлом, и то, что произошло, – дурацкое стечение обстоятельств.
Ну да, дурацкое стечение обстоятельств, что я решила заглянуть в твое окно, Хантер. Жаль, что не сделала это раньше, возможно, не пришлось бы столько времени мучиться угрызениями совести.
– Твое право так думать, – отмахнулась я. – Свое мнение я уже озвучила и повторять не намерена. Надеюсь, что на нашей компании это никак не отразится?
– Что там с Радагатом? – как можно спокойнее спросил Хантер. Похвальное стремление сменить тему, надо сказать.
– Ничего страшного.
– Ничего страшного, но ты возвращаешься в Академию через окно? Кстати, откуда ты возвращаешься?
Я широко улыбнулась, демонстрируя, что отвечать не собираюсь. Хантер вздохнул и покачал головой.
– А сейчас ты куда?
– К Таматину, – честно призналась я, – только у него достаточный запас зелий, чтобы держать в страхе соседа и в случае чего защититься даже от проректора.
Глава 11
Когда я пришла к Таматину, его сосед забился в угол и смотрел на нас испуганными глазами. При любом неосознанном повышении голоса парень вздрагивал и прикрывался руками, а даже при беглом взгляде на лицо соседа гения стало заметно, что у того дергается глаз.
– Что с ним? – шепотом уточнила я у Кряхса.
– О чем ты? А-а-а, дерганый? Просто я рассказывал, что тебе приходится часто участвовать в моих опытах, так он, по-видимому, уверен, что ты демон во плоти.
– Ну участвую и участвую, что же теперь?
Таматин скривился.
– Просто я обычно говорил это, когда предлагал что-то выпить или съесть. Вроде как ты была гарантом того, что ничего плохого я не предлагаю. Вот он и удивлен, что, выпив все мои зелья, ты все еще жива.
– А как его зовут? – я наконец-то решила спросить, как же зовут человека, в комнате которого придется провести сегодняшнюю ночь. О том, что будет завтра, я старалась не думать.
Таматин удивленно посмотрел на меня, и сразу стало понятно, что таким вопросом он ни разу не задавался.
С соседом мы так и не познакомились – он взял с собой подушку, одеяло и закрылся в ванной. На все уговоры выйти, мы слышали лишь нарочито громкий храп.
– Ну что ж, – Таматин достал свой многострадальный блокнотик, – раз уж мы одни, давай воскресим в памяти действие моих зелий.
Не знаю, на что я надеялась, когда приходила к Таматину. Наверное, действительно на то, что гений сможет защитить меня с помощью зловредных зелий или своего отвратительного характера – крик поднимет или в драку кинется. Но вот что я действительно предугадать не могла, так это то, что именно Кряхс меня сдаст. Мне бы сразу засомневаться, почему Таматин лишних вопросов не задал, а разрешил остаться в его комнате на ночь, но даже когда дверь вдруг распахнулась и вошел Радагат, не могла предположить, что явился проректор после сигнала Кряхса.
– Таматин, спасай, – просипела я севшим от страха голосом. Радагат дернул подбородком, и более ничего его ярости не выдавало. Даже глаза были не такие уж и черные, как в последнее время при встрече со мной.
– Лилиана, шутки кончились, – пророкотал он, а я опять перестала чувствовать свое тело. – Мы уходим.
– А вот не угадал! – не выдержала я. Жаль, что плененное воздушным каркасом тело не могло показать какой-нибудь неприличный жест. – Таматин, быстро, где твоя настойка, которая в лягушку превращает?
– Ляля, мне кажется, тебе нужно пойти с мсье Виррасом, – пряча глаза, сообщил Таматин. Поймал на себе мой ошарашенный взгляд и спрятался за Радагатом. – Он мне все рассказал.
– Что именно? – прошипела я. – Что хочет лишить меня магии? Ты предатель!
– Ляля! Мне было семь лет, когда погибали все эти люди от опытов моего отца! Я отлично помню, как они приходили перед смертью и проклинали нашу семью, и мне не хочется, чтобы ты… чтобы ты тоже нас проклинала.
– Да не участвовала я ни в каких экспериментах, как вы не понимаете! – взвыла я и вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы обиды. Словно что-то внутри меня надломилось, словно напряжение последних дней наконец-то выплеснулось наружу. Я горько разрыдалась, сразу же почувствовала, что опять могу самостоятельно пошевелить и руками и ногами, но сил куда-то бежать уже не было. Потому я просто закрыла лицо руками и села прямо на пол. Благо, что в комнате Кряхса он был идеально чистым, хотя в настоящий момент это было не так уж и важно. Уже через секунду я почувствовала себя в крепких объятиях, но легче не стало – рыдания стали лишь громче, да еще, судя по всему, истерика накрыла с головой, и я принялась выкрикивать беспорядочные обвинения.
Досталось всем: и предателю Таматину, и изменнику Хантеру, но больше всех получил оскорблений Радагат. Я припомнила и девицу в красном платье, и то, что он со мной целовался только из-за приворота, а самое главное, что магии меня хочет лишить. Радагат же только поглаживал меня по волосам, а сам крепче прижимал к груди. Правда, когда он не выдержал и рассмеялся, уткнувшись носом в мою макушку, я все-таки отстранилась и опухшими от слез глазами посмотрела по сторонам. Мы с проректором сидели на полу в обнимку, а на своей кровати восседал ошарашенный Таматин. И по гениальному лицу было понятно, что из моих прерывистых из-за слез обвинений Кряхс слишком многое понял.
– Предатель, – напоследок прошипела я, громко шмыгнула носом, глубоко вздохнула, чувствуя, как отпускает истерика, и попыталась оттолкнуть Радагата. Не вышло – проректор тихо смеялся, щекоча меня своим дыханием, но рук не разжимал.
– Отпусти! – потребовала я.
– А то что?
А действительно, что? Пришлось воззвать к голосу рассудка.
– На нас люди смотрят.
– Ты и так уже столько наговорила, что придется просить Вика помочь этому единственному людю все забыть. Забудет немного больше, ничего страшного.
– Как это помочь? – всполошился Таматин. – Мне нельзя все забывать – забвение негативно сказывается на умственных способностях. Я никому ничего не скажу!
– Смотри, он еще и в блокнотик свой может все записать, – сердито наябедничала я. Освободила руку и пальцем показала на блокнот, лежащий на столе. – Вот он, конфискуй его сразу.
Радагат неохотно отпустил меня и обернулся. Мгновение, и блокнот уже в ладони проректора.
Таматин взвыл:
– За что?!
– Ты еще и удивляешься?
– Хватит. – Радагат поднялся с пола и протянул мне руку. Недовольно, но я все же ее приняла – куда теперь бежать? Я встала, и проректор опять привлек меня к себе. Тут же загудел портал, и я испуганно посмотрела в сторону Таматина – гений широко раскрыл рот, явно не веря своим глазам.
– Да, и это ему тоже придется забыть, – улыбнулся Радагат в ответ на мой немой вопрос.
Я посомневалась, но, когда мы уже были в спальне проректора, все же сказала:
– Не забудьте еще про соседа Таматина – в ванной комнате закрылся. Мало ли что он услышал…
– Спасибо, – серьезно кивнул Радагат. – Я надеюсь, когда вернусь, ты еще будешь здесь? Я целый день гоняюсь за тобой, не могу сказать, что готов сделать это еще раз.
Я махнула рукой.
– Иди подчищай следы. Мне не хотелось бы, чтобы вся Академия знала о том, что у нас с тобой… есть какие-то недопонимания. А не факт, что Таматин уже не побежал рассказывать об этом студентам.
Итак, мы подготовились, как могли, и я махнула рукой, показывая Кисьяку, что можно поднимать. Лианы вздернулись вверх так быстро и резко, что я едва сдержалась, чтобы не завизжать, но при виде стремительно удаляющейся земли и при полете, от которого захватывало дух, дыхание сперло, и откуда-то из глубин моего тела раздался полустон – полуматерный шепот.
На уровне третьего этажа я оказалась за считаные секунды, и лиана потянула меня к стене, чтобы я могла заглянуть в окно и не испугать живущих в комнате за ним людей до остановки сердца. Хотя тут, конечно, вопрос, на кого удастся наткнуться – боевики могут и шарахнуть боевым заклинанием.
Обстановку Хантера я узнала за третьим окном, порадовалась и уже хотела было бросать вниз камень, как вдруг мое внимание привлекла нездоровая активность в комнате Дангвара. Надо сказать, что шторы в комнате члена императорской семьи были шикарные – с ламбрикенами и тяжелыми кистями, вот только, как оказалось, бедой Хантера было нежелание эти самые шторы задергивать, а потому я стала невольной свидетельницей того, как Дангвар сидит на кресле, на его коленях удобно устроилась девица, и парочка активно целуется. Настолько активно, что на девушке уже нет половины одежды.
Я не планировала мешать Хантеру. Как бы ни была задета моя самооценка, но глупо, а главное, нечестно, что-то предъявлять Дангвару, когда сама при любом удобном случае целовалась с Радагатом. И пускай поцелуи с проректором в прошлом, все ж таки мы, наверное, квиты. Но какие бы умные мысли не блуждали в моей голове, руки все-таки ослабели, и камешек выпал на землю.
Согласно изначальному плану после того, как камень будет сброшен вниз, лиана должна была поднести меня прямо к стеклу, чтобы я могла постучать. Но его высочество чуть-чуть не рассчитал, и я так резко оказалась у окна, что боднула лбом стекло. Самое обидное, что лиана тут же отклонилась назад, а затем опять поднесла меня к стеклу, так что бодалась со зданием Академии я не один раз.
Надо было видеть лицо Хантера, когда девушка слетела с его колен, а сам он обернулся к источнику звука. Да у парня даже руки дрожали, когда он открывал окно, а по сосредоточенному взгляду было понятно, что Дангвар прикидывает, сколько я успела рассмотреть.
– Ляля, что ты здесь делаешь? Я имею в виду – почему именно так?
Я с удовольствием облокотилась на протянутую Хантером руку и влезла в окно. Лианы, удостоверившись, что я стою на ногах, исчезли в сумрачном парке. Не сумев сдержать любопытства, нашарила взглядом девушку и даже не удивилась, обнаружив, что вижу Амалию. Блондинка меня тоже узнала, так что даже не пыталась прикрыться, а просто буравила злым взглядом. Хотелось правдиво ответить на вопрос парня, но я отлично понимала, что Амалия сразу же побежит рассказывать Заррису и Виррасу, где мне пришло в голову скрываться, так что пришлось попросить блондинку выйти. Крис-Ларсон тут же принялась выражать свое возмущение, но Хантер мигом выставил свою бывшую будущую девушку за дверь.
– Ляля, это совсем не то, что ты думаешь, – парень начал стандартную речь еще до того, как Амалия покинула комнату, так что мне даже стало неудобно от такого явного к ней пренебрежения. Хотя по логике неудобно должно быть как раз ей.
– Слушай, я прямо отвлекусь и послушаю твою версию событий.
Хантер беспомощно смотрел на меня, и я махнула рукой.
– Неважно. Мне просто нужно было попасть в здание Академии не через дверь, и только твое окно для этого подходило. Радагат зверствует, что я нарушила запрет…
– Ляля, – Хантер взял меня за руки, даже не слушая мой рассказ. Я с интересом посмотрела на такое наглое присвоение чужих конечностей, но решила не возражать. – Это ничего не значит, правда. Просто ты так холодна в последнее время, даже не пришла в лечебницу навестить меня после игры…
– Да я вижу, что ты не так уж и плохо себя чувствуешь.
– Я волновался, не мог тебя найти, забежал в комнату на пару секунд, а тут Амалия.
– Околдовала бедного?
– Да! Именно! Околдовала! Я сам не понял, как это получилось.
– Хантер. – Я мягко высвободила руки, и парень тяжело вздохнул. – Я согласна, что холодна к тебе, и ты умный парень, отлично понимаешь, что это не изменится. Наши отношения были ошибкой…
– Амалия в прошлом!
– Дело не в Амалии. – Я с отчаянием подумала, что раньше было очень удобно для такого разговора с парнями отправлять водителя. – Даже не знаю, что еще сказать, честно, но продолжать это издевательство над тобой и мной – просто преступление.
На щеках Хантера двигались желваки, и мне на краткий миг показалось, что он меня сейчас ударит.
– Ты же согласен со мной? – прозвучало это как-то жалко.
Хантер молчал, на протяжении долгих минут рассматривая меня, но наконец коротко вдохнул и отвел глаза.
– Я с тобой не согласен и считаю, что ты говоришь это на эмоциях. Я тебе еще раз повторяю, что с Амалией все в прошлом, и то, что произошло, – дурацкое стечение обстоятельств.
Ну да, дурацкое стечение обстоятельств, что я решила заглянуть в твое окно, Хантер. Жаль, что не сделала это раньше, возможно, не пришлось бы столько времени мучиться угрызениями совести.
– Твое право так думать, – отмахнулась я. – Свое мнение я уже озвучила и повторять не намерена. Надеюсь, что на нашей компании это никак не отразится?
– Что там с Радагатом? – как можно спокойнее спросил Хантер. Похвальное стремление сменить тему, надо сказать.
– Ничего страшного.
– Ничего страшного, но ты возвращаешься в Академию через окно? Кстати, откуда ты возвращаешься?
Я широко улыбнулась, демонстрируя, что отвечать не собираюсь. Хантер вздохнул и покачал головой.
– А сейчас ты куда?
– К Таматину, – честно призналась я, – только у него достаточный запас зелий, чтобы держать в страхе соседа и в случае чего защититься даже от проректора.
Глава 11
Когда я пришла к Таматину, его сосед забился в угол и смотрел на нас испуганными глазами. При любом неосознанном повышении голоса парень вздрагивал и прикрывался руками, а даже при беглом взгляде на лицо соседа гения стало заметно, что у того дергается глаз.
– Что с ним? – шепотом уточнила я у Кряхса.
– О чем ты? А-а-а, дерганый? Просто я рассказывал, что тебе приходится часто участвовать в моих опытах, так он, по-видимому, уверен, что ты демон во плоти.
– Ну участвую и участвую, что же теперь?
Таматин скривился.
– Просто я обычно говорил это, когда предлагал что-то выпить или съесть. Вроде как ты была гарантом того, что ничего плохого я не предлагаю. Вот он и удивлен, что, выпив все мои зелья, ты все еще жива.
– А как его зовут? – я наконец-то решила спросить, как же зовут человека, в комнате которого придется провести сегодняшнюю ночь. О том, что будет завтра, я старалась не думать.
Таматин удивленно посмотрел на меня, и сразу стало понятно, что таким вопросом он ни разу не задавался.
С соседом мы так и не познакомились – он взял с собой подушку, одеяло и закрылся в ванной. На все уговоры выйти, мы слышали лишь нарочито громкий храп.
– Ну что ж, – Таматин достал свой многострадальный блокнотик, – раз уж мы одни, давай воскресим в памяти действие моих зелий.
Не знаю, на что я надеялась, когда приходила к Таматину. Наверное, действительно на то, что гений сможет защитить меня с помощью зловредных зелий или своего отвратительного характера – крик поднимет или в драку кинется. Но вот что я действительно предугадать не могла, так это то, что именно Кряхс меня сдаст. Мне бы сразу засомневаться, почему Таматин лишних вопросов не задал, а разрешил остаться в его комнате на ночь, но даже когда дверь вдруг распахнулась и вошел Радагат, не могла предположить, что явился проректор после сигнала Кряхса.
– Таматин, спасай, – просипела я севшим от страха голосом. Радагат дернул подбородком, и более ничего его ярости не выдавало. Даже глаза были не такие уж и черные, как в последнее время при встрече со мной.
– Лилиана, шутки кончились, – пророкотал он, а я опять перестала чувствовать свое тело. – Мы уходим.
– А вот не угадал! – не выдержала я. Жаль, что плененное воздушным каркасом тело не могло показать какой-нибудь неприличный жест. – Таматин, быстро, где твоя настойка, которая в лягушку превращает?
– Ляля, мне кажется, тебе нужно пойти с мсье Виррасом, – пряча глаза, сообщил Таматин. Поймал на себе мой ошарашенный взгляд и спрятался за Радагатом. – Он мне все рассказал.
– Что именно? – прошипела я. – Что хочет лишить меня магии? Ты предатель!
– Ляля! Мне было семь лет, когда погибали все эти люди от опытов моего отца! Я отлично помню, как они приходили перед смертью и проклинали нашу семью, и мне не хочется, чтобы ты… чтобы ты тоже нас проклинала.
– Да не участвовала я ни в каких экспериментах, как вы не понимаете! – взвыла я и вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы обиды. Словно что-то внутри меня надломилось, словно напряжение последних дней наконец-то выплеснулось наружу. Я горько разрыдалась, сразу же почувствовала, что опять могу самостоятельно пошевелить и руками и ногами, но сил куда-то бежать уже не было. Потому я просто закрыла лицо руками и села прямо на пол. Благо, что в комнате Кряхса он был идеально чистым, хотя в настоящий момент это было не так уж и важно. Уже через секунду я почувствовала себя в крепких объятиях, но легче не стало – рыдания стали лишь громче, да еще, судя по всему, истерика накрыла с головой, и я принялась выкрикивать беспорядочные обвинения.
Досталось всем: и предателю Таматину, и изменнику Хантеру, но больше всех получил оскорблений Радагат. Я припомнила и девицу в красном платье, и то, что он со мной целовался только из-за приворота, а самое главное, что магии меня хочет лишить. Радагат же только поглаживал меня по волосам, а сам крепче прижимал к груди. Правда, когда он не выдержал и рассмеялся, уткнувшись носом в мою макушку, я все-таки отстранилась и опухшими от слез глазами посмотрела по сторонам. Мы с проректором сидели на полу в обнимку, а на своей кровати восседал ошарашенный Таматин. И по гениальному лицу было понятно, что из моих прерывистых из-за слез обвинений Кряхс слишком многое понял.
– Предатель, – напоследок прошипела я, громко шмыгнула носом, глубоко вздохнула, чувствуя, как отпускает истерика, и попыталась оттолкнуть Радагата. Не вышло – проректор тихо смеялся, щекоча меня своим дыханием, но рук не разжимал.
– Отпусти! – потребовала я.
– А то что?
А действительно, что? Пришлось воззвать к голосу рассудка.
– На нас люди смотрят.
– Ты и так уже столько наговорила, что придется просить Вика помочь этому единственному людю все забыть. Забудет немного больше, ничего страшного.
– Как это помочь? – всполошился Таматин. – Мне нельзя все забывать – забвение негативно сказывается на умственных способностях. Я никому ничего не скажу!
– Смотри, он еще и в блокнотик свой может все записать, – сердито наябедничала я. Освободила руку и пальцем показала на блокнот, лежащий на столе. – Вот он, конфискуй его сразу.
Радагат неохотно отпустил меня и обернулся. Мгновение, и блокнот уже в ладони проректора.
Таматин взвыл:
– За что?!
– Ты еще и удивляешься?
– Хватит. – Радагат поднялся с пола и протянул мне руку. Недовольно, но я все же ее приняла – куда теперь бежать? Я встала, и проректор опять привлек меня к себе. Тут же загудел портал, и я испуганно посмотрела в сторону Таматина – гений широко раскрыл рот, явно не веря своим глазам.
– Да, и это ему тоже придется забыть, – улыбнулся Радагат в ответ на мой немой вопрос.
Я посомневалась, но, когда мы уже были в спальне проректора, все же сказала:
– Не забудьте еще про соседа Таматина – в ванной комнате закрылся. Мало ли что он услышал…
– Спасибо, – серьезно кивнул Радагат. – Я надеюсь, когда вернусь, ты еще будешь здесь? Я целый день гоняюсь за тобой, не могу сказать, что готов сделать это еще раз.
Я махнула рукой.
– Иди подчищай следы. Мне не хотелось бы, чтобы вся Академия знала о том, что у нас с тобой… есть какие-то недопонимания. А не факт, что Таматин уже не побежал рассказывать об этом студентам.