Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан

– Я скоро, – махнул рукой тот и страдальчески поморщился, почувствовав новый приступ дурноты.

– Да как же это, – возмутился парень и рванулся к борту, едва не выпрыгнув за борт, но матросам удалось в последний момент перехватить его и вернуть на палубу.

– Куда лезешь, дурень! – рявкнул боцман. – Как пить дать утонешь, отвечай за тебя… держите его, робяты!

Хозяева лодок тем временем взялись за весла и погребли к берегу. Несмотря на изрядное расстояние, прошли его довольно быстро и уже скоро пристали к большому причалу, сооруженному на насыпи, вынесенной далеко в море. Для удобства выгрузки по пристани были проложены рельсы и стояли железнодорожные платформы. Принимали грузы несколько офицеров, среди которых Будищев заметил одного артиллерийского штабс-капитана.

– Разрешите, ваше благородие? – обратился он к нему.

– Валяйте, юнкер.

– У меня груз по вашей артиллерийской части.

– Да неужели?

– Вот документы.

– Действительно, – кивнул тот и, внимательно ознакомившись с содержимым, зычно крикнул: – Сергиенко!

– Слушаю, вашбродь, – выскочил как черт из табакерки унтер.

– Выдели троих в помощь господину юнкеру.

– Есть! – гаркнул тот и уже было сорвался с места, но, заметив, что офицер не закончил, вовремя остановился.

– Груз передать прапорщику Панпушко, – продолжал штабс-капитан, недовольно зыркнув на своего не в меру бойкого подчиненного.

– Есть!

– И смотри, чтобы все в порядке было, ракалия![259]

– Есть!

Пока офицер давал наставления своему унтеру, Будищев развернулся к сопровождающим его матросам.

– А вы марш к катеру!

– Господин кондуктор, – состроил умильную рожу один из них. – Нешто вы сами справитесь с эдакой кучей?

– Солдаты помогут.

– Так рази пехоцкие соображают, как правильно груз доставить? Ить это самые что ни на есть темные люди! Ну, кроме тех, что в Болховском полку служили…

– Не подлизывайся. Знаю я, что у вас на уме.

– Господин юнкер, да рази мы вас когда подводили?

Дмитрий в ответ внимательно посмотрел на моряка. Невысокого роста, жилистый парень примерно двадцати пяти лет от роду смотрел на него с таким преданным выражением лица, что было ясно – ещё как подведет! Тот, в свою очередь, заметив скептическое выражение лица начальника, подвинулся поближе и зашептал:

– Вашбродь, нешто мы без понятия? Это марсовые – дурни, как увидали водку, так и налакались без меры. А мы – комендоры, другое дело, чинно, благородно, после отбою с устатку…

– Я ещё не «благородие».

– Ну так станете ишо, какие ваши годы!

– Ладно, черт с вами, – махнул рукой Будищев. – Но смотрите мне, начудите, забортным душем не отделаетесь. Всем ребра пересчитаю!

– Да какой разговор, господин кондуктор… Эй, служивые, навались, а то пехоцкие все сами утащат…

Услышав призыв заводилы, моряки дружно схватились за тюки и вместе с подошедшими солдатами понесли их по пристани.

– Слышь, Макар, – шепнул один из моряков своему бойкому товарищу. – А не обмишулимся мы? Ты видал, как энтот кондуктор, язви его в душу, руками и ногами машет вместо гимнастики? Мыслимое ли дело, ребром ладони двухдюймовую доску сломать?

– А ты не попадайся, – хохотнул тот в ответ. – Не то он с тебя и начнет!

– Тьфу на тебя.

Чигишлярский пост разделялся железнодорожными путями на две неравные части. С правой стороны расположился торговый люд, по преимуществу армяне. А с левой в кибитках и палатках располагались военные, а также инженерный и артиллерийский парки. Именно сюда и привели моряков провожатые. Небольшая открытая площадка, именуемая по неистребимой в военных традиции не иначе как плац, была со всех сторон окружена полотняными шатрами и навесами.

Посредине стояли выстроенные в два ряда восемь четырехфунтовых пушек, а чуть левее снарядные ящики. Еще дальше было устроено нечто вроде арсенала. За невысоким бруствером из наполненных песком мешков хранились гранаты и шрапнели с пороховыми зарядами к ним. Поддоны с картечью, очевидно, как менее опасные, были сложены рядом с ящиками, вне импровизированной ограды. Несколько солдат в белых рубахах и кепи с назатыльниками занимались сортировкой этого взрывоопасного хозяйства. Руководивший этими работами офицер, казалось, был рад отвлечься от своего занятия и с интересом уставился на прибывших моряков.

По опыту прошлой своей жизни Дмитрий ожидал, что прапорщик, да ещё с фамилией Панпушко, непременно окажется кем-то вроде старшины в их роте. То есть ушлым хохлом неопределенного возраста, хитрым как сто евреев вместе. Но на самом деле перед ним предстал молодой человек с мечтательным выражением на лице, всего год или два назад закончивший училище и ещё не растерявший юношеской восторженности.


– Здравия желаю вашему благородию, – почтительно поприветствовал он его.

– Здравствуйте, – солидно, как ему показалось, отозвался прапорщик, удивленно взирая на странного морского юнкера с полным георгиевским бантом на груди.

– Примите груз, пожалуйста.

– Да, конечно. А что за груз?

– Не могу знать, господин прапорщик. Военная тайна-с. Как видите, печати целы, оболочка не нарушена. Расписаться надо вот здесь…

– Но это, верно, следует сделать командиру батареи.

– А кто у нас командир батареи?

– Полковник Вержбицкий.

– Целый полковник… И где же его найти?

– Увы, он теперь в Чате. Назначен заведующим всей артиллерией Закаспийского края.

– И кто же его замещает?

– Капитан Полковников.

– И где он?

– А разве он не прибыл вместе с вами на пароходе?

– Нет.

– Но вы же приплыли из Петровска? – удивился прапорщик, резанув ухо Дмитрия сухопутным словом «приплыли».

– Из Астрахани, – хмуро отозвался Будищев, слишком уставший, чтобы поправлять офицера.

– Какая незадача. А мы ждем Николая Васильевича с новыми пушками. Он должен был принять их в Георгиевске и доставить к нам. Мы перевооружаемся.

– Рад за вас. Но кто же все-таки примет мой груз?

– Дозвольте, вашбродь, – вмешался седоусый фельд фебель, давно прислушивавшийся к их разговору, но державшийся до сих пор в стороне.

– Да, Богачев, изволь, – довольно почтительно отозвался прапорщик.

– Можно в документы глянуть, господин юнкер?

– Держи, – хмыкнул Дмитрий и протянул бумаги.

Читал фельдфебель, видимо, не слишком бойко, внимательно приглядываясь к каждому слову, шевеля при этом губами, но вскоре разобрался и одобрительно кивнул.

– Упряжь новая. Это хорошо, сейчас проверим по списку и можно подписывать.

– А может, вы без меня справитесь? – в последний раз попытался соскочить Будищев.

– Как можно, господин юнкер. Порядок должон быть!

– Это да, только я в лошадиных прибамбасах не разбираюсь…

– Так это же хорошо, – ухмыльнулся в усы Богачев.

Впрочем, приемка прошла успешно. Въедливый фельдфебель быстро разобрался с прибывшей матчастью. Ругнул, как водится, нововведения, но в целом остался доволен. А словоохотливый прапорщик тем временем посвящал мрачного кондуктора в подробности.

– Понимаете, в чем дело, юнкер. Нас сюда перебросили с Кавказа, но только людей, пушки и зарядные ящики. А вот лошадей мы должны были получить местных, как более подходящих для здешних условий. А они, извольте видеть, оказались к нашей службе совсем непригодными. Слабые, мелкие и вообще…

– Сочувствую, – буркнул в ответ Дмитрий.

– И не говорите, – воодушевленно продолжал Панпушко. – Пришлось доставать наших русских лошадей, выискивая их где только можно. Орудия стараемся таскать только ими, а местных употребляем для зарядных ящиков и тому подобного. Но если русских вполне хватает шестерки, то туркмен надобно не менее восьмерика, да и тот еле тянет.

– А ведь это расход! – веско подтвердил его слова фельдфебель. – Три гарнца овса[260] как хорошему битюгу, это где же такое видано?

– Верблюдов не пробовали запрягать?

– Не, – помотал головой Богачев. – Непригодная для артиллерийского дела животина. Разве что однофунтовку, как текинцы, на нем закрепить и палить в белый свет как в копеечку!

– А ведь верно, – оживился прапорщик. – Мы одну такую пушку в прошлом году захватили. Презабавная вещица, доложу я вам…

– Я полагаю, с грузом всё в порядке? – довольно бесцеремонно прервал его излияния Будищев.