Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан

Госпожа Милютина так и сделала, благо в родне у Елизаветы Дмитриевны недостатка не было. Сестры милосердия, кроме малышки Люсии, которую взяла с собой графиня, нашли приют в одной из многочисленных обителей, каковых немало в Москве. Нашлись свои и у Щербака с Недоманским.

Будищев же, критически осмотрев себя и Шматова, решил, что так дело не пойдет, и направился с товарищем искать гостиницу попроще и подешевле. Таких, впрочем, тоже было в избытке.

– Пожалте, господа, – пригласил их неопрятный лакей, едва не разорвав рот от зевка. – Комната светлая, чистая, не пожалеете.

Номер, мягко говоря, роскошью не поражал. Неровные стены были оклеены бумажными обоями ядовито желтого цвета и непонятным рисунком. Из мебели металлическая кровать со скрипучей сеткой, продавленный диван у противоположной стены и посреди комнаты круглый стол, да пара венских стульев, весьма отличающихся друг от друга. Для вещей постояльцев предназначался громадных размеров шкаф со сломанной дверкой, а за ширмой был умывальник. На этом удобства кончались, но Дмитрий был человеком непривередливым, а про Фёдора и говорить нечего.

– Шик! – не то одобрительно, не то осуждающе отозвался юнкер и вопросительно посмотрел на служителя. – Клопов хоть нет?

– Как можно-с, – возмутился лакей. – У нас тут серьезное заведение!

– Значит, есть, – резюмировал Будищев и сунул провожатому пятачок.

– Благодарствуйте, – поклонился тот, сразу же став любезнее. – Ежели что понадобится, так только свистните. Я завсегда рядом.

– Опять дармоедов кормим, – проворчал Шматов, как только они остались одни. – Это же надо, цельный пятак…

– Ну не могу же я тебя голодом морить, – ухмыльнулся в ответ приятель.

– Чего делать-то будем? – спросил Федя, начисто проигнорировав намек.

– Ну, для начала надо мыльно-рыльные процедуры провести. А то мы с тобой выглядим не то погорельцами, не то бандитами с большой дороги. Честно говоря, не представляю, как нас вообще в гостиницу впус тили!

С этими словами он открыл саквояж, чудом переживший их ночные приключения, и начал раскладывать его содержимое на столе. Толстая тетрадь в клеенчатой обложке. Писчие принадлежности. Потертое портмоне с бумагами, а также все три револьвера, как казенный, так и купленные за свои кровные. Последним на свет божий был извлечен несессер с опасной бритвой, помазком и прочими приспособлениями для мужского туалета, от мыла до большого флакона с вежеталем. Через полчаса отмытые и посвежевшие друзья были готовы к покорению Москвы.

– Теперь что?

– Тебя приодеть, да мою форму в порядок привести. В Москве, как и везде, принимают по одежке.

– А провожают?

– Пинками под зад. Так что нечего засиживаться.

– Тогда идем. Только зачем меня одевать, я и так вроде…

– Вот именно, что вроде, – оборвал возражения старший товарищ. – Раз официально ты – мой слуга, значит, нужна ливрея. А то какой же ты камердинер без парадного лапсердака?

– Камер чего? – не понял его Шматов.

– Понятно, – хмыкнул Будищев. – Значит – кучер!

– Кучер дело хорошее. При конях…

– Пошли давай!

За час они обошли несколько близлежащих лавок готового платья, а также старьевщика и портного. Результатом этого променада стали два больших чемодана с бельем и прочими вещами взамен утерянных во время катастрофы для Дмитрия и все необходимое для его слуги, сиречь Фёдора, поскольку тот сбежал вслед за товарищем, в чем был.

С формой было несколько сложнее. Если мундир ещё как-то можно было очистить и заштопать, то штаны и некоторые другие детали гардероба пришлось заказывать заново. А потому Будищев, чтобы, по его выражению, не изображать форму номер восемь (что нашлось, то и носим), переоделся в купленную тут же «гражданку». Вид, конечно, получился не тот, что в шикарном костюме, сшитом заботливой Гесей, но все же вполне приличный.

– Куда теперь? – со вздохом поинтересовался порядком утомившийся Шматов.

– В оружейную лавку.

– А зачем?

– За надом, Федя!

– Ага, – покладисто согласился тот. – Надо так надо. А зачем?

– Вот, блин. Ну как тебе объяснить, дружище… На войну мы едем, значит, надо подготовиться!

– Понятно. Ты в Питере уже подготовился…

– Тьфу на тебя, паразит!

Оружейные магазины Москвы в целом не уступали питерским. Разве что приказчики в них были не такими пафосными, а вот ассортимент находился вполне на уровне. Наличествовали образцы из всех стран, имевших более или менее развитую оружейную промышленность. А также все виды стрелкового и холодного оружия, созданного для охоты, спорта или умерщвления себе подобных. Вот только на это раз следовало купить готовое оружие, поскольку фабрика Барановского осталась в Питере, а искать мастера для переделки не было времени. Да и денег, честно говоря, оставалось не так много.

И вот теперь Дмитрий придирчиво рассматривал один за другим представленные ему образцы и после некоторого раздумья отставлял их в сторону. Наконец, приказчик – простоватый на вид мужичок с ранними залысинами на некогда кудрявой голове, не выдержал и прямо спросил, какого рожна господину покупателю надобно?

– Винтовка с оптическим прицелом, мощным патроном и хорошим боем, – озвучил требования Будищев.

– И более ничего? – даже немного издевательски переспросил продавец.


– Ещё чтобы недорого, – не остался в долгу Дмитрий.

– А, ну тогда понятно!

– Ладно, пойдем мы, – махнул было рукой переодетый юнкер, но приказчик остановил его.

– Погодите немного. Кажется, есть у меня кое-что на примете.

– Покажите.

– Не здесь.

– А где же?

– Да недалеко тут. Пойдемте, покажу.

Быстро одевшись, он отвел их на соседнюю улицу в здание, где располагался ломбард. Дремлющий приказчик, завидев нежданных посетителей, тут же оживился и, любезно улыбаясь, спросил:

– Желаете что-нибудь сдать на оценку?

– Нет, любезный, – отозвался оружейник. – Господа желают кое-что купить.

– Чего изволите-с?

– У вас тут ружьецо было презанятное…

– Ах, да-да, припоминаю. «Зауэр», двуствольный с драгоценной инкрустацией на прикладе и ложе. К сожалению, сдавший его господин сумел найти необходимую сумму и выкупил. Однако ежели желаете, я могу послать мальчика, чтобы уведомить хозяина о покупателях…

– Нет, – помотал головой оружейник. – Господам нужен американец.

– Вот оно что… – протянул тот, и вскоре на прилавок перед Будищевым лёг длинный и узкий чемодан.

Затем оценщик, будто священнодействуя, щелкнул замками и поднял крышку. Внутри футляра находилась винтовка с длинным шестигранным стволом с уже установленным на него оптическим прицелом и скобой Спенсера под прикладом.

– Шарпс! – немного разочарованно воскликнул Дмитрий, уже видевший подобные девайсы в питерских магазинах. – Неплохой агрегат, но бумажные патроны… нет, не надо.

– Подождите, молодой человек, – остановил его оружейник и, быстро вытащив винтовку, открыл затвор. – Извольте видеть, казенник переделан под унитарные патроны с центральным расположением капсюля. Перезарядка стала гораздо удобнее, а великолепный бой остался. К тому же это не карабин, а весьма редкая винтовка. Возьмите, не пожалеете.

– А вам какая выгода? – насторожился Будищев.

– Никакой, – мотнул головой странный приказчик. – Я хозяину предлагал выкупить для нашего магазина, так он пожадничал. А вы, я вижу, разбираетесь, и винтовка вам действительно нужна.

– Это верно. А патроны для неё есть?

– Двадцать штук всего, – подал было голос оценщик, но оружейник перебил его:

– У нас найдутся, а коли будет мало, так мы ещё закажем и вышлем вам, куда прикажете.

– Дорогие?

– Не дешевые, – не стал юлить продавец. – Но они, поверьте, того стоят. Хороший стрелок из такой винтовки на версту бьет без промаха, а на полверсты пуля пробивает семь дюймовых сосновых досок.

– Да ну на…

– Хотите проверить?

– Хочу!

– Нет-нет! – сразу отказался оценщик. – Коли купите, так и стреляйте, сколько хотите, а тут и места нет, и вообще…

Какое-то время они ещё припирались, но затем оружейник заявил, что берет винтовку для себя, и если Будищев после испытания откажется от неё, значит, так тому и быть. На том и порешили. Взяв извозчика, они втроем отправились за город. И поскольку Москве ещё только предстояло разрастись до тех размеров, о которых здесь знал только Дмитрий, довольно скоро нашли удобное место.

– Остановись-ка, любезный, – придержал кучера оружейник. – Извольте видеть, господа. До ближайшей слободы более трех верст. Место открытое и вместе с тем пустынное. Лучшего, пожалуй что, и не найти.

– Сойдет, – кивнул Будищев и принялся открывать футляр.

– Ишь ты, какая чуда-юда! – насторожился водитель кобылы при виде оружия. – Это вы чего удумали?

– Федя, ты до скольки считать умеешь? – не обращая внимания на извозчика, спросил Дмитрий.

– До ста… вроде, – неуверенно отозвался Шматов. – А это зачем?

– Затем, друг ситный, что ты сейчас возьмешь вот этот лист картона с кругами и отнесешь его на триста шагов, после чего закрепишь и по-быстрому свалишь с линии огня. Усек?

– Ага. Я сейчас… а триста это сколько?