Стрелок: Путь на Балканы. Путь в террор. Путь в Туркестан

– Почему ты так говоришь?

– Потому что для этой профессии необходимо полное отсутствие совести! Иначе как ты будешь уверять присяжных в полной невиновности своего клиента?

– Но, послушай, есть же действительно невиновные…

– Конечно. Но у них, как правило, отсутствует не только вина, но и деньги на адвоката, а тебе надо заботиться о матери и сестре. Кстати, что с матушкой, приболела?

– Не то чтобы сильно, – замялся Алексей. – Иначе бы Леночка не решилась бы её оставить…

– Хреново!

– Грубо, но верно, – вынужден был признать приятель. – Ейбогу, если бы не все эти обстоятельства, я все бросил бы и уехал куда-нибудь.

– Хорошо там, где нас нет!

– Нет, я не об этом. Просто, понимаешь, хочется какого-то живого дела. Да хоть войны!

– Мало повоевал? – иронически поинтересовался Будищев.

– Много! Но там, по крайней мере, всё честно! Там враг, тут свои, и мы сражались за правое дело! Ах, как бы я хотел вернуться в те дни… а ты?

– Вот уж нет!

– Ей-богу, это странно. Ты всегда плохо относился к войне, даже такой справедливой и благородной, как та, в которой нам довелось участвовать, но при этом сражался лучше нас всех! Кстати, ты слышал, что будет новая экспедиция в Ахалтекинский оазис? Говорят, её возглавит сам Скобелев!

– Значит, опять кровь рекой потечет.

– Понимаю. Ты сочувствуешь диким детям пустынь, их вольному духу и стремлению к свободе…

– Блин, Лёха! Что за чушь ты несешь?

– Прости, не понял…

– Какие на хрен «свободолюбивые дети пустынь»? Да эти басмачи, или как их там, текинцы, ничуть не лучше башибузуков, с которыми мы воевали на Балканах!

– Но, извини, тогда я решительно тебя не понимаю!

– Ну что тут непонятного? Кто пойдет в этот поход?

– Солдаты и офицеры…

– Вот именно, солдаты! Простые мужики в гимнастических рубахах и с ружьями. За каким чёртом им эта война?

– Но если так рассуждать, то войны вообще не имеют смысла.

– Ничего подобного! Если бы после того, как мы завоевали эту самую Среднюю Азию, местных бабуинов разогнали, а их землю раздали русским мужикам, в этом был бы офигительный смысл!

– А куда же девать местных?

– Я предпочитаю заботиться о своих.

– Какая ужасная софистика! Разумеется, я тоже переживаю за наших воинов, но… даже не знаю, как сказать. Есть же ещё и цивилизаторская миссия. Мы несем, так сказать, прогресс…

– Даром им не нужен этот прогресс!

– Ты невозможен!

– Нет. Просто я знаю, чем это закончится.

– Ты опять о «будущем»? Знаешь, а ведь я тебе почти поверил тогда на пароходе, когда мы возвращались в Россию.

– А теперь?

– Теперь не знаю. Не может это всё быть правдой.

– Ну и ладушки. Давай возвращаться, пока наши красавицы нас не потеряли.



Пока Алексей и Дмитрий прогуливались по живописным окрестностям, оставшиеся наедине представительницы прекрасной половины человечества тоже не теряли времени даром. Пока Гедвига Генриховна показывала новой знакомой дом, некоторые привезенные с собой наряды и совершеннейшую редкость в провинции – последние номера журналов «Модный свет» и «Модный магазин» издательства Германа Гоппе[190], Степанида вернулась на кухню. Оттуда уже давно доносились соблазнительные запахи свежей выпечки, и скоро она появилась в свежевыбеленной гостиной с большой миской восхитительно пахнувших оладушков.

– Угощайтесь, пожалуйста.


– Ой, какая прелесть! Вы это сами напекли? – восхищенно воскликнула Елена.

– Стеша у нас большая умница, – похвалила девушку Геся. – На все руки мастерица!

Живая и любознательная Леночка пришлась по душе хозяевам, а она в свою очередь просто влюбилась в новых знакомых. Ещё бы, у них была такая занимательная жизнь! Одна была модисткой и шила красивые платья, а какая барышня может остаться равнодушной к нарядам? Другая упорно занималась самообразованием, чтобы поступить на курсы, а между тем помогала Будищеву в мастерской и даже сама могла собрать электрический звонок! Это ли не достижения, тем более что они обе были из низов и всего добились сами.

А чего достигла к шестнадцати годам она, потомственная дворянка Елена Лиховцева? Окончила гимназию? И только?!! Но ничего, она всё сможет, вот увидите!

– Пейте чай.

– Что? – вернулась в реальность барышня.

– Я говорю, пейте чай, – улыбнулась Стеша. – Дмитрий очень хорошо его заваривает. Я каждый раз пью и не могу напиться.

– Да, спасибо. Действительно, очень вкусно!

– И сметаны, пожалуйста, попробуйте. Она у нас свежая, деревенская.

– Объедение! – даже зажмурилась от удовольствия барышня, а потом неожиданно призналась: – А я совершенно не умею ни печь, ни готовить.

– Хотите, я вас научу?

– Очень!

– Боюсь, не получится, – вмешался только что вошедший Алексей. – Мы завтра уедем, и вряд ли вам хватит времени на обучение.

– А зачем вам уезжать? – поинтересовался хозяин, усаживаясь за стол.

– Но я же говорил, – смешался Лиховцев. – Матушка не совсем здорова, да и дела у нас идут не слишком хорошо…

– Вот и переезжайте сюда.

– В каком смысле? – поперхнулся приятель, а Геся удивленно посмотрела на мужа.

– В прямом.

– Но ты же говорил, что собираешься вернуться в столицу?

– Да. И дом освободится.

– Прости, но я решительно не понимаю тебя!

– Ну, что тут непонятного. Нам с Гесей нужно вернуться в Питер. У нас там бизнес…

– Что?

– Бизнес. Дело.

– Ах вот что ты имеешь в виду. Прости, я перебил тебя.

– Ничего страшного. Так вот, здесь мы жить не можем, а быстро и при этом сколько-нибудь выгодно продать имение не получится. Отдавать за бесценок тоже не хочется, так что нам нужен управляющий.

– И ты хочешь предложить это место мне?

– А почему нет?

– Я даже не знаю…

– Соглашайся. Перевезешь маму сюда. Будете жить на свежем воздухе, на всем готовом и присматривать за моим хозяйством, благо присматривать особо не за чем.

– Но я ничего не понимаю в сельском хозяйстве!

– Ничего страшного. Посчитать урожай и продать половину сможешь? Большего пока и не нужно.

– Но у нас квартира…

– Своя?

– Нет, съемная.

– А на сэкономленные деньги сможете отправить сестренку на курсы.

Елена, до сих пор слушавшая разговор старшего брата и его приятеля, не скрывая скепсиса, неожиданно поняла, что во всем этом что-то есть! Стеша благоразумно помалкивала, а вот у Гедвиги Генриховны определенно было что сказать, но она пока что воздерживалась.

– Я пришел! – закричал появившийся на пороге Сёмка, но заметив гостей, смутился и, краснея, выдавил из себя: – Здрасте…