Стражи лунного света

Я пошла в один из домиков вслед за Амией.

– Амия, что он хотел сказать фразой «посмотрим, на что ты способна»?

Амия мне не ответила. Из комнат раздавались голоса, и я много раз слышала свое имя.

Когда мы зашли в женскую раздевалку, голоса смолкли словно по команде. Амия решительно подошла к ряду шкафчиков, и мне не оставалось ничего, кроме как пойти за ней.

– Так, давай посмотрим, что у нас тут для тебя есть, – начала она, делая вид, что не замечает всеобщего молчания. Некоторое время она копалась в шкафу, пока наконец не нашла то, что искала. Она вытащила что-то, что бы я ни за что в жизни не назвала купальником. Я покачала головой. Она что, серьезно? Я ни за что не надену эту прозрачную штуку!

– Примерь это, – твердо сказала мне она. – Должно подойти тебе по размеру.

– Но он прозрачный! – обратила я ее внимание на очевидные вещи.

Стоявшие вокруг девушки захихикали, и я заметила, что все они были не сильно одетыми. На них было что-то мерцающее и блестящее, но не особо скрывающее тело. Казалось, что вещь принимала цвет тела, на которое была надета. На каждой из них купальник смотрелся невероятно. Теперь все девушки выжидающе на меня смотрели.

Так как сопротивление было бесполезно, я разделась и влезла в узкий купальник. Он окутал меня, словно вторая кожа, и, к моему облегчению, был уже не полупрозрачным, а очень даже удобным.

Пока я поправляла его, мы шли к берегу озера.

Гавен и парни, облаченные в шорты из того же материала, уже ждали нас там.

– В качестве разминки каждый из вас должен проплыть двадцать кругов вдоль озера. Затем мы посмотрим на ваш свет. Вы знаете, что для прохождения экзамена вы должны создавать достаточно светлые и большие потоки.

Я не понимала ничего, кроме двадцати кругов по озеру. Оно было примерно 100 метров в ширину, если не больше. Мне на это потребуется некоторое время, закончу примерно послезавтра.

Шелликоты по одному заходили в озеро и отплывали от берега. Это было одно из тех зрелищ, которые никогда не забудешь. Все это не было похоже на плавание в привычном понимании слова. Я вообще такого никогда раньше не видела. Они бороздили воду с захватывающей дух скоростью. Я осталась на берегу и удивленно за этим наблюдала. Я никогда не смогу даже приблизиться к их скорости.

– Эмма, почему ты не заходишь в воду? – спросил Гавен, окинув меня дружелюбным взглядом.

Я покачала головой.

– По сравнению с ними я просто улитка! Я только опозорюсь.

– Просто попытайся. Наверняка в человеческом мире со своими данными ты была просто прекрасным пловцом. Арес в свое время выигрывал соревнования.

Сомнительное сравнение.

– Я просто не могу, – робко возразила я. – Я никогда не купаюсь в озерах или других открытых водоемах. Только в бассейнах. Там я могу видеть, куда я плыву и что подо мной происходит.

Гавен, будто не веря своим ушам, поднял брови. Он наверняка еще никогда не встречал шелликота с боязнью воды.

Как и все шелликоты, кого я знала, он выглядел невероятно привлекательно.

Он покачал головой.

– Ты плавала с Колламом, Эмма. Все об этом знают. Попытайся еще раз, и ты увидишь, что тебе нечего бояться. Теперь ты одна из нас.

Он ободряюще мне кивнул, а затем повернулся и пошел к берегу. Он держался так, словно ждал, что я последую за ним. Я медленно пошла к нему.

Он остановился у берега и подал мне руку. Она была неприятно холодной. И все же я была рада, что он со мной. Поэтому я смело пыталась игнорировать это неприятное обстоятельство. Я осторожно зашла в воду. Было просто удивительно. Знакомой мне паники не последовало. Мой страх воды куда-то исчез, и мне казалось, будто именно здесь мое место. Интересно, причина была в этом купальнике или действительно в моем опыте плавания с Колламом? На самом-то деле все равно. Я погрузилась в воду и стала плыть кролем. Хоть я и не могла посоревноваться в скорости с остальными, я явно плыла быстрее, чем когда-либо. Для шелликотов плавание, должно быть, было главным событием школьного дня.

Купальный костюм позволял мне скользить по воде безо всякого сопротивления. И тем не менее мое тело после двадцати кругов в воде превратилось в пудинг. Я устало упала в песок.

Амия подошла ко мне.

– Было просто круто, – прошептала она. – Я и не знала, что ты такая быстрая! Даже Гавен удивлен.

Я все еще лежала с закрытыми глазами.

– Ты просто пытаешься меня подбодрить. Вы все уже давно закончили.

– Это совершенно неважно. Ты была очень быстрой. Пойдем. Мы посмотрим на то, как остальные создают световые потоки.

Я с трудом поднялась на ноги. Похоже, завтра у меня будет самая страшная боль в мышцах в моей жизни.

– Что ты имеешь в виду под световыми потоками? – подозрительно спросила я.

Я с удивлением заметила, как щеки Амии покраснели.

– Ты же плавала с Колламом, – сказала она. – Ты, должно быть, заметила свет.

– Почему об этом все знают? – смущенно спросила я, сразу вспомнив этот невероятный свет, озарявший озеро.

– То, что тогда обсуждали на Совете, еще несколько месяцев не сходило с наших уст. Многие так и не могут простить Колламу того, что он взял тебя с собой.


Из ее уст это вовсе не звучало как упрек. Я знала, что могу поговорить о Колламе с Амией, но пока что не была готова.

– Амия, я знаю, что Коллам должен соединиться с тобой, – неуверенно заикалась я.

Она отмахнулась.

– Давай поговорим об этом попозже, здесь не самое подходящее место. У воды есть уши.

Она потащила меня к месту, где несколько шелликотов пытались создать световые потоки. Они должны были обладать достаточной силой, чтобы пробиться сквозь темноту озера.

– Вы должны сконцентрироваться на том, что у вас внутри, – снова и снова говорил Гавен. – Вы должны удержать его и попытаться растянуть.

Чтобы продемонстрировать это, он положил руку на поверхность воды, и по ней тут же растянулся светло-серый мерцающий свет.

Амия засмеялась.

– Гавен, какой же ты хвастун! Разве кто-то из нас так может? Создавать свет очень сложно, – пояснила Амия, обращаясь ко мне, когда мы оказались в воде по бедро. – Это удается лишь немногим, и уж точно не в первый год в Аваллахе. Однако каждый должен овладеть этим навыком, если хочет сдать выпускной экзамен через три года. То, что делает Гавен – контакт лишь с помощью руки, – это мастерство, отработанное годами.

Гавен лукаво мне улыбнулся. Я зачарованно наблюдала за тем, как сверкали вспышки света. Всякий раз это вызывало волну аплодисментов. Амия тоже время от времени пыталась создать поток света, и вокруг нее в воде появлялись вспышки теплого цвета карамели.

– Зачем вам нужен этот свет? – спросила я у Амии. – Ведь не для того, чтобы просто видеть в воде? Или для этого?

– Нет, мы всегда видим в воде: для этого нам достаточно света в озере. Собственный свет имеет скорее характер чего-то ритуального. Каждый молодой шелликот должен уметь создавать световой поток, чтобы его приняли в кругу взрослых. Чтобы принять участие в полночных танцах, надо уметь создавать этот свет. Соединяться с партнером тоже можно, лишь когда вы оба владеете этим навыком.

Ее лицо нежно зарумянилось.

Через полчаса Гавен закончил тренировку и подошел ко мне.

– Ты хорошо поработала сегодня, Эмма. На следующем уроке ты начнешь работать со своим светом. Я не уверен, что полукровки тоже на это способны. Но мы обязательно должны попробовать. Мне кажется, тебе это будет особенно сложно, если вообще получится.

Мы стояли на берегу огромного озера и молча смотрели за тем, как шелликоты один за другим возвращаются на берег.

– Я должен передать тебе кое-что от Майрона. Он просил тебя никогда не заходить в озеро одной, – вдруг совсем тихо сказал Гавен. – И при любых обстоятельствах держись подальше от тех темных мест.

Я испуганно посмотрела на него.

– Я думала, что здесь я в безопасности!

– Так и есть, – успокаивающе сказал он. – Но осторожность не помешает. Элин не может пробраться сквозь барьер, который закрывает доступ к морю: для этого наша защитная магия слишком сильна. Однако шелликоты могут пробраться наружу. Каждый из нас может покинуть Аваллах. Ты и не заметишь, когда пересечешь границу. Каждый ученик может вернуться, а для всех остальных вход закрыт.

Он повернулся и пошел к домикам.

Если он хотел успокоить меня своими словами, ему это совершенно не удалось. С другой стороны, я и так не собиралась залезать в темную воду в одиночку.

– Почему у всех шелликотов разный свет? – спросила я у Амии, когда мы шли к домикам.

– Свет повторяет цвет глаз шелликота. Не знаю почему, но так было всегда, – ответила она, словно говоря что-то само собой разумеющееся.

– Из чего вообще сделан этот купальник? – продолжила расспрос я. Он тем временем ощущался как вторая кожа. Мне было почти грустно его снимать.

– Купальники сотканы из редких морских водорослей, мы называем их мизгирь. Это искусство, которым владеют лишь наши пожилые женщины. Когда шелликотка доживает до возраста, в котором уже не может родить детей, ее посвящают в искусство шитья. Это одно из самых почетных заданий, которым могут заниматься только женщины.

Я не стала спрашивать, чем занимаются пожилые мужчины, и продолжила слушать ее.

– К сожалению, эти водоросли мы находим очень редко, и каждый раз приходится погружаться все глубже в море. Кланы устраивают ежегодные экспедиции, чтобы найти растения. Но всякий раз они возвращаются все с меньшим урожаем, а некоторые группы не возвращаются вовсе.

Ее голос был грустным.

– Почему они не возвращаются?

– Этого мы точно не знаем. Моря очень загрязнены. Огромные количества масляных и пластиковых отходов плавают в воде. Если масло погружается в воду и закрывает поры шелликотов, они погибают. Задыхаются, и им не удается вовремя вынырнуть на поверхность.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах блеснули слезы.

– Так умерла моя мать. Она не смогла вынырнуть на поверхность, и ее заметили рыбаки. Они поймали ее, словно какое-то животное. Элин был рядом, и он беспомощно наблюдал за тем, как они затащили ее на свою лодку в сети. Он был слишком юн, чтобы помочь ей. Мы больше никогда ее не видели.

Мы остановились на месте.

– Мне очень жаль, – с сочувствием сказала я. Большего сказать не могла.

– Поэтому Элин ненавидит людей, – тихо добавила она.

Я кивнула.