Странствия алхимика

- Король не дурак, он поймет, к чему приведет ультиматум святых отцов. И скорее всего постарается почистить двор от сомневающихся заранее.

Волшебница сделала несколько шагов вдоль балюстрады. Темно-зеленые глаза с безразличием скользнули по видневшимся далеко внизу горной гряде. Где-то там рождались, взрослели, жили и умирали обычные люди, не способные понять своим скудным умом величие постигших высших граней Искусства.

- Я уверен, уже сейчас идет чистка. Властитель Юга окажет отчаянное сопротивление, несмотря на порушенные клятвы. Он не захочет умирать и отправляться в забвение.

Мужчина легко оттолкнулся от колоны плечом, сделал несколько уверенных шагов и остановился рядом с перилами. Его глаза смотрели на внешний мир без равнодушия, зато с ощутимой толикой презрения.

- Тогда в дело вступят аватары и от южного Королевства вообще ничего не останется. Эти твари выжгут там все до скального основания. Уничтожат каждый город, каждую деревушку, превратят в бесплодную пустыню, как однажды уже поступили в Некрополисе.

Упоминание созданий, что несли в собственной физической оболочке частичку божественной сущности, заставало женщину зябко передернуть плечами.

Аватары - мерзкие существа, обладающие кошмарной разрушительной силой. Все маги относились к ним настороженно, опасаясь больше обычных жрецов и паладинов.

Спасало одно - чем дальше аватары удалялись от Шасцу-Насхара, обители первосвященников, тем слабее они становились.

- Некросы сами виноваты в постигшей их судьбе, - сказала волшебница, красивое лицо искажала гримаса омерзения. - Их деяния превысили чащу терпения всех разумных.

- Не спорю, - мужчина легкомысленно пожал плечами. - Даже дэс-валион не позволяли себе такое. Но я не об этом, а о том, что участь южного королевского дома уже предрешена.

- Я бы не была столь категорична, - возразила женщина. - Не забывай, Нимуранский свиток еще не найден и святой город не осмелится бросать все силы в бой, пока не узнает куда делась реликвия.

Наступило молчание, прерванное небрежно брошенной фразой:

- Лично я одного не понимаю, почему Пауль Гренвир не завершил ритуал? Он снял печать крови, но не продолжил обряд. Иначе мы бы почувствовали через Эфир возникшие изменения. В какие игры играет Алхимик?

Женщина высокомерно скривилась.

- В опасные. Старый дурак за две сотни лет совсем из ума выжил, раз считает, что сможет на равных противостоять всей мощи святош.

- Я как раз об этом и говорю. В сложившихся обстоятельствах, ему наоборот следовало как можно скорее закончить ритуал, но вместо этого, он почему-то медлит.

Блистательные обменялись настороженными взглядами.

- Ты намекаешь на то, что свиток уже не у него? - тихо спросила женщина.

Мужчина резко кивнул, в темных глазах светилось мрачное торжество.

- Я уверен в этом. Иначе нельзя объяснить наступившую тишину после волны возмущения магического фона. Ему помешали. Возможно, свиток уже в других руках.

- В чьих? - спросила волшебница.

- Откуда я знаю? На доске слишком много фигур, чтобы гадать. До башни старца мог добраться любой и застать его в самый напряженный момент.

- Тем самым получив себе преимущество, - закончила мысль женщина.

Еще одна тягучая пауза, полная напряженных размышлений.

- Думаешь он мертв?

Собеседник снова пожал крепкими плечами.

- В любом случае, другого объяснения нет. Или мы ощутили бы уже последствия воздействия свитка.

- Но тогда кому он мог достаться? - едва ли не вскричала женщина, теряя хладнокровие. - Какой глупец еще осмелится на нечто подобное?

Мужчина усмехнулся.

- Претендентов много. Сама знаешь, что стоит на кону, - он помедлил и едва слышно добавил: - Я бы и сам не прочь попытать счастье, да боюсь там уже и без меня хватает желающих. А тут еще отряд паладинов. Вот уж точно с кем лучше не встречаться в одиночку.

Неожиданно со стороны волшебницы донесся злой смех.

- Если свиток уже не у Алхимика, то святоши зря плывут в Заррию.

На что ее компаньон лишь беспечно отмахнулся.

- Это неважно. Храмовники встали на путь войны и этого уже не изменить. Они сделают все, чтобы вернуть Нимуранский свиток обратно и все кто встанет у них на пути будет сметен.

Последние слова прозвучали зловещим пророчеством, но женщина не стала ничего говорить, потому что и сама чувствовала, что остановить воинов, осененных божественной благодатью, будет непросто.

- Я предпочла бы, чтобы святоши сцепились с дэс-валион. И те, и другие, заслуживают, чтобы им хорошенько пустили кровь.

Мужчина хмыкнул и невесело обронил:


- Боюсь, нам вряд ли так повезёт.



* * *

Чуждая, обволакивающая сознание липкой паутиной субстанция, пульсировала, сияла, жадно пытаясь смять, поглотить и разорвать рассудок. Эфемерная и вместе с тем более чем реальная, в образе полыхающего пожара, бушующего где-то в груди.

И чувство холодной стены отчуждения, что закрывала тебя от этого буйства первородных стихий, что не становилась крепче, а истончалась, продавливаясь, с трудом сдерживая и не желая сдаваться, но тем не менее с каждым мгновением делаясь все слабее и тоньше, вызывая своим исчезновением ощущение ужаса, что пытается захлестнуть разум волной дикой паники и ощущением полной беспомощности...

Приходить в себя, когда голова раскалывается от сумасшедшей боли, а в глаза бьет яркий свет жаркого солнца - то еще удовольствие.

Ты приподнимаешь веки и почти сразу зажмуриваешься, не можешь понять, где находишься, а в голове набатом звучат отголоски недавних кошмаров.

Присутствие чуждого магического дара внутри напоминало петлю, что набросили на горло. Не в прямом смысле, а в метафизическом. Когда человеку связывают руки, водружают на виселицу и отпускают. Он ничего не может поделать, только трепыхаться на прочной веревке, оттягивая неизбежный конец.

Так и здесь. Пламя бушевало совсем близко, но отгородиться от него еще одной стеной или потушить я не мог. Оставалось только ждать, когда преграда окончательно рухнет и разум окажется в тисках полыхающего жара дара истинного алхимика.

- Надо было сразу уходить, - пробормотал я непослушными губами и тут же ощутил новую боль.

Оказалось губы потрескались и небольшое движение вызвало кровотечение. Голова кружилась, руки и ноги едва двигались, налитые свинцом, по телу расползлась жуткая слабость.

Что за чёрт? Что происходит? Где я? И почему чувствую себя так, будто меня переехал танк? И не один, а сразу с десяток.

Последовала вторая попытка приоткрыть глаза. Солнце било нестерпимо, подсказывая, что на улице разгар дня.

- Какого чёрта? - я тяжело перевалился на бок не в силах выдержать пытку ярким светом.

Что это? Песок? Вроде. Но почему-то не желтый, а серый. И звук разбивающихся о берег волн неподалеку. Пляж? Или что-то вроде того.

Я лежал без движений, собираясь с силами. Надо вставать. Еще одно усилие и...

Блин, почему так жарко? Спину буквально печет. Чертово солнце. Не помешала бы тень.

Принять сидячее положение получилось не сразу, но получилось. Я тупо оглядел колыхающуюся поверхность темного-синего цвета в паре десятке шагов.

Море. Ага. Так и что дальше? Точнее, что перед этим? Как и почему я тут очутился?

Наморщил лоб, мучительно кривясь от жуткой мигрени. Воспоминание последних минут на борту Незабудки возникло вспышкой озарения.

Кораблекрушение. Шхуна попала в шторм и затонула.

Нет, не так. Мы бросили якорь и стояли на месте, когда на нас видимо налетел шторм. Дурацкая традиция делать остановку у Кровавого рифа дабы полакомиться местной экзотикой сыграла с нами «превеселую» шутку.

Ладно, с этим разобрались. Что произошло дальше? Вроде слышался громкий треск и скрип дерева. Мачты ломались? Или хуже? Корпус треснул, отправив любимицу капитана Махани на дно.

Видимо последнее, иначе я бы все еще находился на борту, мирно валяясь в каюте с расшибленной в кровь башкой.

Неслабо меня приложило. Рука сама потянулась потрогать затылок. Чем это? Краем стола? Или шарахнулся о спинку кровати? Впрочем, какая теперь уже разница?

Я сидел на земле, тупо глядя в набегающие на берег волны. На гребне каждой танцевал белый барашек. Красиво.

Так продолжалось какое-то время, пока организм не набрался достаточно сил, чтобы сдвинуться с места. Нечего рассиживаться, надо двигаться, иначе досижу здесь до солнечного удара. Вон как здорово припекает.

Ужас от присутствия необузданнго дара Гренвира отступил на второй план. Сегодня завеса не истончится, время есть, пусть и немного. Прямо сейчас у меня больше шансов сдохнуть от совершенно других факторов нежели от посмертного подарка бывшего наставника и учителя.

Процесс поднятия на ноги потребовал весьма значительных усилий. А уж ходьба и вовсе напоминала ползание черепахи.

Решил двигаться вдоль береговой кромки, оставляя жаркое солнце позади. И делал это не то чтобы осознанно в плане географических познаний, просто хотел, чтобы раскаленный шар бил в спину, чем мучил лицо, которое и так уже прилично пылало.

М-да, это вам не загар на курорте, жжет так что становится больно. А тут еще пробитая голова. Руки и ноги плохо слушались и вообще все тело ассоциировалось с большим синяком.

Трудно сказать, сколько я брел таким образом, может десять минут, а может и час, пока наконец не увидел чуть в отдалении от воды темную точку, выделяющуюся на фоне серого пляжа. А за ней еще какие-то предметы в количестве нескольких штук.

Подошел ближе (доковылял, если уж совсем откровенно), остановился и внимательно осмотрел.

Чтоб меня. Доски. То есть, обломки досок. И много. Валяются в беспорядке на манер выброшенного на берег мусора.

Видимо мне посчастливилось наткнуться на останки уничтоженной Незабудки. М-да...

Делать нечего, побрел дальше и о чудо, уже через несколько десятков метров услышал неясный шум из-за небольшого взгорка слева. Справа все так же колыхалась волнами морская поверхность.

Пошел на звук, здраво рассудив, что особого выбора в принципе нет. И так, и так положение хуже некуда. С каждым пройденным шагов мышцы наливались свинцом, еще немного и тупо грохнусь на землю, и черт его знает, смогу ли подняться во второй раз.

- Ничего себе, встреча, - проскрипел иссохшими губами, стоило перевалить через взгорок.