Странный аттрактор

— Если Вы позволите, я бы оставил всё как есть, господин. — возразил тот. — Это мой личный выбор.

— Ну как знаешь, заставлять тоже не стану, — поморщился я. — Но вернёмся к нашему разговору, Виктор. Я-то понимаю, но мне кажется, что ты не осознаёшь ответственности. Ведь в действительности — ты виноват не меньше в том, что произошло с твоим старшим ребёнком.

— И я никогда не прощу себя за это, но что я могу сделать теперь?! От меня зависит судьба Инны, я не могу себе позволить делать глупости! — возмутился он.

— Глупости значит? — вздохнул я, разворачивая стул к нему и усевшись, опираясь на спинку локтями. — А вот насчёт будущего Инны я и хотел с тобой поговорить. Я собираюсь сделать ей предложение.

— Что Вы хотите от моей дочери? — доктор сразу замер и испуганно посмотрел на меня.

— Сначала позволь мне закончить. Я хочу рассказать тебе, как вижу ситуацию в целом и конкретно твои поступки в ней, ну и их мотивы. Я не хочу, чтобы ты продолжал себе врать. Хоть правда и будет болезненной, ты всё-таки взрослый мужик и отец, страдания и боль тебе придётся пережить. Думаю, ты не будешь спорить, что тебе это дастся точно легче, чем Инне. Потерпишь, успокоишь нервы, выпьешь водки, в конце концов.

Самой первой твоей фатальной ошибкой, Виктор, стало то, что ты не оградил свою дочь от общения с сынишкой Фехнеров. А ты точно знал, что эта тварь из себя представляет, не пытайся отмазаться.

Ты, наверное, хочешь возразить мне, что ты ничего не мог поделать? Вижу это по твоему выражению лица. Ведь дочка тебя не слушала, она думала, что ему нравится, и сама хотела продолжать с ним тусоваться. Да и Фехнеры большие шишки, а у тебя тут такое комфортное место, и семью кормить надо. Жена погибла, оставив тебя одного, было очень тяжело, верно?

А я тебе скажу — дерьмо всё это. Да ты остался один, но разве это оправдание? Стоило твоё комфортное бездействие жизни ребёнка? Конечно нет!

А вот то, что ты должен был сделать сразу, как узнал о том, что твоя дочь якшается с этим ублюдком: взять за ручку обеих девочек, распотрошить кубышку и слинять в закат. Обосраться, но найти нужные связи, сделать вам новые личности, найти новую работу, да хоть горбатиться на трёх низкоквалифицированных или нелегальных сразу, Виктор! Ты глава семьи! Заботиться о них — это твоя прямая обязанность. И плевать, что она не хотела тебя слушать, ты — отец, и должен был остановить её, пусть она хоть возненавидела бы тебя после этого, но осталась бы жива! Понимаешь разницу?

Ты знал это в глубине души, а, Виктор? Признайся честно. Не мне. Себе. Хватит прятаться от реальности, ты не так туп, чтобы этого не понимать.

— Знал, — глухим голосом произнёс доктор, его глаза потухли, он смотрел куда-то мимо меня.

Я смог задеть его, теперь нужно планомерно закреплять результат. Я взял со стола пачку сигарет и вытащил одну. Выдохнув дым через нос, продолжил:

— Но ты не имеешь права проваливаться в самобичевание. Ты всё ещё отец, тебе есть ради чего жить. Ради Инны, док, подумай о ней. Ты ведь заметил, что она стала холодной и отстранённой, но, наверное, считаешь, что со временем всё пройдёт.

Так вот я тебе гарантирую — не пройдёт. Дальше будет только хуже. Примером собственной слабохарактерности, ты убедил её, что она беспомощна перед этим миром. Она боится, Виктор, изнутри её пожирает страх. Ей нужна помощь.

То, что ты допустил — уже в прошлом. Про это нельзя забывать, вытесняя воспоминания и оправдывая себя. Но нельзя и фокусироваться на уже совершённой ошибке. Нужно сделать выводы и больше такого не допускать. Сделать всё, от тебя зависящее, для Инны.

Если честно, я вообще не понимаю: зачем заводить детей, если у тебя нет осознания того, что твои интересы после их рождения, уже не будут на первом плане никогда? Больше никакого эгоизма до конца жизни. В противном случае, для меня, такой горе-родитель — попросту предаёт своего ребёнка. Если не готов к этим жертвам, то зачем заранее обрекать его на страдание?

Но я вижу, что ты занимался её развитием, она выросла очень умной и способной девочкой, но вот с воспитанием ты оплошал.

Он кивнул.

— Что ты предлагаешь, Ксандер?

Я посмотрел прямо ему в глаза.

— Я никогда не оставлю свою семью и важных для меня людей, я готов вцепиться в глотку любому, кто попытается причинить им вред. Веришь мне?

— Да, — уверенно согласился он.

— Как считаешь, пригодиться твоей дочери такой старший брат?

— Брат??? — брови Виктора поползли вверх.

— Да, я хочу сделать её своей сестрой. Она возьмёт мою фамилию и в будущем заменит меня на посту главы моего клана, — твёрдо сказал я. — Нет, не нужно. Я понимаю, что ты хочешь возразить. Да, она станет одарённой, но не такой как я, не будет такой тяжёлой операции. Способ есть Виктор, но об этом позже. Пока просто прими как данность.

Я позабочусь о твоей дочери. Со мной она никогда больше не будет боятся оказаться беспомощной. Я уничтожу её обидчиков, вычеркну из истории их поганые имена. Я займусь её образованием, дам все нужные знания. И нет, я не собираюсь вас разделять. Просто оформим фиктивный отъезд в Англию на учёбу, чтобы шавки Фехнеров не забеспокоились раньше времени. Связи у меня уже есть, с этим — проблем не возникнет.

Потом, когда получу статус претендента — приму её в род. Сфальсифицируем родство, скажем что у нас с ней общая мать. А я её первый ребёнок от одного Британского рода, бастард. Это будет вполне правдоподобно.

И не переживай, я, разумеется, дам ей выбор. Согласиться она или нет — будет зависеть только от неё.

— Инна точно согласиться, я знаю свою девочку, — грустно улыбнулся он.

— Тогда твоя задача — это поддержать её, быть рядом, помочь справиться с трудностями, Виктор.

— Я её не подведу, — серьёзно пообещал доктор.

Теперь его глаза горели, он приосанился и твёрдо отвечал на мой пристальный взгляд. Кажется, у меня всё получилось.

Отвлёкшись от него, заметил, что прислонившийся к стене Вагит улыбается.

— А ты чего это такой довольный? — удивился я.

— Я счастлив, господин, — поведал он. — И горд. Сегодня я убедился, что сделал правильный выбор.

Устало выдохнув и потянувшись, затушил бычок в пепельнице.

— Ладно, можете идти, оба. Я ещё посижу здесь недолго, что-то я подустал, тяжёлая выдалась ночка.


Военный низко поклонился и вышел. Виктор, кивнув мне, последовал за ним.

Да, делааа. Чёрт, заразился этой фразочкой от своей египетской подруги, да и ладно. С вуалью всё неоднозначно, теперь ещё и организм контролировать учиться нужно в срочном порядке. Но радует, что я не стою на месте, а это самое важное.

Разблокировав коммуникатор, понял, что скоро уже восемь утра. Через час должна проснуться Шей. Вчера она занималась покупкой машины, а на сегодня договорилась с риелтором. Она планировала отправиться выбирать нам приличный частный дом. Вильерс недавно перевёл остаток суммы за тригнит, так что с деньгами теперь проблем не было, и я решил не мелочиться.

Поехать, что ли, с ней за компанию? Да, так и сделаю. Сейчас отправлю сообщение, пусть, как проснётся — едет и забирает меня отсюда, поесть заодно заскочим куда-нибудь. А высплюсь уже следующей ночью, сразу за две, ничего страшного.





Глава 17




— Неважно выглядишь, — взволнованно подметила Шей.

Мы сидели в бистро японской кухни, наугад выбранным мной из первой десятки рейтинга по отзывам от местных посетителей в мобильном приложении.

Очень миловидная официантка, кажется, хафу (Так ведь у них принято называть детей от смешанных браков?), поставила на стол блюда с сашими и вежливо поклонилась.

Заведение имело уютный интерьер с лампами, отдающими слегка красноватым светом, и развешанными по стенам постерами, стилизованными под папирус, на которых были каллиграфические иероглифы. Такой контраст современного интерьера и освещения с элементами традиционализма и персоналом, форма которого чем-то напоминала шёлковые кимоно, производил на меня очень приятное впечатление. Ещё и запах с нотками мяты, исходящий от увлажнителей воздуха, был в тему. Классно, короче говоря, я остался очень доволен. Надеюсь и еда будет на таком же высоком уровне.

Проводив заинтересованным взглядом удаляющуюся девушку, ответил:

— Это не удивительно, ночка выдалась не из лёгких. Ещё и доктор накачал меня лекарствами.

Я вытянул над столом правую руку, она всё ещё еле заметно подрагивала. Вены, обычно не заметные на моём предплечье, такая у меня особенность, они были достаточно глубоко посажены, вздулись и явно выделялись.

— Ну, вижу ты уже заглядываешься на девушек, так что не так уж всё и плохо, — беззлобно пошутила египтянка.

— Просто люблю красивых людей, — пожал я плечами, распаковывая одноразовые палочки. — Особенно нестандартно красивых, с необычной внешностью. Такой уж я эстет.

— И что же в ней такого необычного? — удивилась она.

— Ну видишь ли, — я задумчиво склонился над тарелкой. С чего бы начать? С лосося или всё-таки гребешков? — Я редко встречал людей полуяпонского происхождения. Меня зацепило то, как гармонично в ней сочетаются азиатские и европейские черты.

— Ты серьёзно? — не поверила Шей, ловко подхватывая палочками гребешок. — Ты же говорил, что провёл почти сто лет в разных мирах. И что, не успел насмотреться на метисов?

Заметив, как блаженно она зажмурилась, тоже решил начать с гребешка. Действительно, очень вкусно. Свежее, упругое мясо с мягким морским вкусом и нотками сливочной сладости. Ещё один плюс в копилку этого ресторанчика.

— Ну, это сложно объяснить, — я задумчиво склонил голову. — Если честно, то я всё ещё в восторге от такой смеси культур, царящей у вас в Оси. Да, практически век в других мирах, но это было очень странное время… Понимаешь, там я всегда был очень сконцентрирован на получении навыков, а не жил обычной жизнью, она как-то всегда проходила мимо. Поэтому я до сих пор склонен формировать впечатления, сравнивая всё со своим родным миром. А там я даже не был за границей, что уж говорить, я и из дома-то выходил не так уж часто. Вот и удивляюсь тут у вас, подобно узревшему цивилизацию туземцу. У нас там и прогресс чуть позади был, не сильно, но ощутимо.

Девушка с интересом слушала меня.

— И каково это? — задала она вопрос. — Ну, я имею ввиду то, кем ты себя ощущаешь, спустя столько лет.

Сделав глоток из бокала «Саппоро» (Да, было тут точно такое же пиво с этим названием), ненадолго замолчал, собираясь с мыслями.

— Я и сам затрудняюсь ответить себе на этот вопрос… Но, бесследно для моей психики, это точно не прошло. Я часто ловлю себя на том, что стараюсь сохранять привычки и особенности поведения из своей первой жизни. Наверное, чтобы не забыть себя окончательно. Хотя всё же склоняюсь, что между тем парнем, кем я был, и мной теперешним осталось что-то общее. Я, скорей всего, просто дал тому, что было внутри волю, сломал барьеры и попытался отбросить всё лишнее и вредное для новых задач. Прости, что так скомкано и абстрактно, но как уж выходит. Стараюсь быть с тобой максимально честным. Это, кстати, для меня — редкий и необычный опыт.

— Нет, всё нормально. Я думаю, что тебя понимаю, — Шей грустно улыбнулась. — Я могу сказать о себе примерно то же самое. Если вспомнить какой жизнерадостной и наивной девочкой я была до тех страшных событий… То да… Это будут два разных человека. В чём-то конечно похожих, но новые условия заставляют людей сильно меняться. И если у них этого не получается — они умирают. Но признаюсь, я иногда с каким-то особым трепетом перечитываю книжки, которые обожала в те далёкие времена. Чтобы, как и ты, хоть изредка напоминать себе, кем была раньше. Я боюсь навсегда отдать контроль той холодной и расчётливой части себя, что помогла мне выжить.

В этот момент моя чёрствая натура ощутила близость с этим человеком. Это чувство для меня очень редкое, все последние его проявления я испытывал только в разговорах с Кирой, но ожесточённо гнал их прочь, так как понимал, что это существо другого порядка, и она просто играет со мной. Сейчас же я замер в удивлении. Шей действительно пытается меня понять и у неё это, кажется, успешно получается.

Хотелось как-нибудь выразить эти эмоции, но встать и обнять или взять её за руку — показалось мне какой-то глупостью, поэтому решил ограничиться словами. Я посмотрел ей в глаза и сказал:

— Я всё ещё не понимаю, что сподвигло тебя на то, чтобы остаться рядом со мной, но сегодня ещё раз убедился, что очень рад тому, что мы встретились.

Шей улыбнулась, на этот раз не грустно, а как-то смущённо.

— Просто доверилась чутью, на этот раз полностью. Разумом я понимала, что ты очень опасен и от тебя надо убегать, но мне не хотелось. И да, я тоже рада.

— Наверное, всё же стокгольмский синдром. — дурачась, нарочито удручённо покачал головой я.

— Да ну тебя, Икс! Не порти момент!

Удовлетворив разыгравшийся аппетит, мы вышли на улицу и сели в новую машину. Я, как обычно, приземлился на пассажирское сидение.

— Что, даже не хочешь сесть за руль? — спросила Шей, заводя мотор. — Как тебе эта новая малышка?

— Ну машина как машина, выглядит солидно, салон удобный — пожал плечами я. — Никогда не понимал: чего-такого сакрального все находят в управлении четырёхколёсным высокоскоростным железным гробом?