Странник

— Думаю, что там должен человек с рацией появиться, не пропустите.

— Босс, я понял.

— Хэнк, конец связи.

Позывные нужны, позывные. Радиообмен надо вести по правилам. И частоты менять по расписанию, потому что пусть связь и кодированная, но по графику активности толковый противник тоже может выводы делать. Я бы делал на его месте, это точно.

Так, что теперь? Теперь бы неплохо связать их наблюдательный пост в терминале аэропорта с лагерем на ранчо. Просто уточнить — это одни и те же люди или нет? Совпадение маловероятно, но возможно, так что если предпринимать активные действия против лагеря, то возникает риск не только напасть на людей, у которых с нами никаких проблем, но и вскрыть свои замыслы. Здесь тихо и пусто, шум и стрельба скажут все за себя.

Какая у них смена? Суточная? Наверняка: днем ехать к терминалу опасно, а ночью все намного проще. И подкатить можно с такого направления, что никакие приборы наблюдения не засекут. Просто прикрывшись целой кучей зданий базы национальной гвардии.

Кстати, повезло нам с приборами. Теренс в разговоре сказал, что подобный хайтек[31] армия вывозила в первую очередь, а то, что удалось найти, — буквально крохи, их едва хватило на мизерное воинство анклава чужих. Не будь NOD с тепловизорами, все стало бы для нас еще сложнее.

— Роб, а твари в тепловизоре как выглядят?

— Малозаметны. Если бы прибор перенастроить так, чтобы он именно холодное выделял, было бы проще.

— Он инфракрасное улавливает, — пожал я плечами. — Ниже температура — меньше излучения, нечего прибору видеть.

Но вообще да, те твари, с которыми мне довелось столкнуться вблизи, были холодными. По-настоящему холодными, но вот вопрос: я даже не знаю — был ли это именно холод или «мороз по коже»? А вот здесь… в Грейбулле я сталкивался с тварями тоже очень близко, как я их ощущал? Не помню, не до того мне тогда было, чтобы вообще что-то кроме собственного страха ощущать, а вот страху было через край, да.

— Действуй как обычно, — сказал я Робу, — никакой дополнительной активности не демонстрируй. Это наблюдатели, не снайперы, так что пусть продолжают думать, что о них никому не известно.

— Я понял.

Никаких дополнительных эмоций, никакого страха или возмущения пренебрежением его безопасностью. К Робу надо присмотреться. На стрельбище он, к слову, вполне даже ничего себе был. Опыта стрельбы у него никакого, но физические навыки работают, учится быстро и легко. Другое дело, что у продвинутых рукопашников часто инстинкты смещены в не совсем верную область, могут в драку полезть там, где надо бы стрелять… а на войне только стреляют, драка там совсем лишняя. Ладно, в любом случае его в «зеленый лист». И этот лист понемногу увеличивается, что радует. А в «красном» пока только Ла-Руш, но это потому, думаю, что людей я еще знаю недостаточно. Интересно, Ла-Руш с кем больше свободное время проводит? Это ведь тоже индикатор.

В терминале было тихо, разве что в паре трейлеров похрапывали. В «скворечнике» дежурного горит тусклый свет, вижу там Риту, сидящую с книгой. Не спит по крайней мере. Пусть так пока, пусть ведет склад и несет наряды. По складу обязанностей немного, не переутомится, а вот на караульной службе женщины вообще-то аккуратней мужиков. И засыпают реже, и к обязанностям относятся серьезней. Медика пока туда же — хоть и не очень умно, но выхода нет. Подержу ее пока подальше от выходов на войну.

До времени решил самых «небоевых» выделить в отдельные группы и отправить нести наряды. Нужно три смены, девяти человек хватит. И троих до поры будем привлекать от гражданских: нужен еще один наблюдатель. Маловато людей, откровенно маловато.

Остается двенадцать человек, четыре тройки. На все — на патрулирование, на удаленный пост, на мангруппу, которая должна будет спасать патрули в случае чего. А еще есть сопровождение гражданских при необходимости, еще есть банальная мародерка — в городе осталась масса всего нужного, бесхозного и брошенного, это тоже важно. И где на все людей брать?

Надо выходить на командование всем этим воинством анклава и требовать еще людей. Хоть десяток, ну хотя бы. Ежу же понятно, что когда прикидывали штат, рассчитывали лишь на банальную охрану периметра, караулы тащить. И очень сомневаюсь в том, что кто-то когда-то там думал о том, что нужны еще и активные действия.

Взлетно-посадочную полосу надо обезопасить, это самое срочное. Стрелять с фланга не получится по взлетающим и садящимся самолетам, далеко, упреждения не возьмешь, а вот по ходу или против хода все сильно упрощается. Этот край контролируется с терминала, а вот противоположный пока никак. Надо исправлять. Это минимум еще три человека. «Коротка кольчужка…»

Ладно, и выспаться вообще-то надо, потому что завтра спать не получится, есть планы на следующую ночь. Правда, теперь этой ночи придется дожидаться на мандраже, потому как не знаю, правильно ли я все задумал или уже слишком поздно? И лететь с утра, лететь на разведку. Черт, нужен еще вертолет, пилот к нему, мне смена… ладно, на «лайке» и Настя может летать время от времени, потому что когда у нее на «оттере» вылетов нет, она помогает как раз с караульной службой. Тоже ведь совершенно бестолковое использование ее способностей. Ей надо учить новых пилотов, а не летать с Базы. Тоже надо идти с этим к руководству… Кстати, а я пока даже понятия не имею, кто там и как нами руководит. Даже спросить не догадался.

Вертолет, хорошо бы вертолет. Пусть пока какой-нибудь четырехместный, который может хотя бы высадить где-то трех человек, а потом их подобрать, — очень было бы замечательно.

Как-то все сразу на голову свалилось. Вроде бы был сам по себе и только за себя отвечал, и тут на тебе — в командиры попал! Даже в Отстойнике в той нашей маленькой группе, которая ходила в вылазки в сторону Тьмы, по факту главным был не я, а Иван. Надо оно мне? Надо. И не только из-за карьеры, а просто потому, что я единственный здесь, кто видит проблемы с той стороны, с какой их надо видеть. Просто в силу моего опыта, которого, как оказалось, нет у других. Крепость они рассчитывали здесь построить и в ней сидеть в случае проблем. И никто не подумал над вопросом: куда вообще делись крепости из воинского искусства? Почему их перестали строить давным-давно? Да потому что при современных средствах маневренной войны их можно обойти, заблокировать и лишить снабжения. А заодно и смысла существования, потому что База, в которую не идут провалившиеся в этот мир люди, просто не нужна, вот и все. Не может здесь быть крепости. Нужна именно передовая оперативная база. Оперативная. На которую базируются проводимые операции. Разведка, обеспечение работ, противодействие противнику.

Замок щелкнул, дверь трейлера открылась, пропустив меня внутрь. Автомат на место, самому… спать? Или все же чайку себе заварить и посидеть над планами? Раз уж все равно разбудили? Нет, надо спать. «Надо себя заставлять», — как в той старой хохме.

Разделся и завалился, вновь выкрутив рацию на максимум и поставив под ухо. Едва уснул — вновь голос Хэнка:

— Хэнк вызывает Босса, как принимаешь?

— Хэнк, здесь Босс, громко и чисто. Говори.

— У противника сеанс связи. Парень с чем-то вроде мэн-пак-радио[32] явно пытается установить связь. Не на балконе, но наблюдаю его, он у самого окна сидит. Не глядел бы специально — не заметил.

В начале каждого часа проверка связи? Может, и так. А может, и раз за ночь.

— Хэнк, теперь следи внимательно, когда будет следующий сеанс связи. И еще вопрос: из винтовки его отсюда достанете?

— Здесь девятьсот метров, — последовал ответ. — Если только пятидесятым… я по себе сужу.

— Алекс сейчас отдыхает, что ли?

— Отдыхает. Разбудить?

— Не надо, потом уточни с ним — дотянется он из своей винтовки с глушителем?

Если связиста видят за окном, то перед ним еще и толстое стекло, окна в терминале солидные. Пуля может просто разрушиться или уйти в сторону, особенно учитывая, что прилетит она под углом. А вот пятидесятый калибр окно не остановит. Зато его слышно очень далеко. Услышит кто-то выстрел, потом на связь не выйдут — выводы сделать не так трудно. Лучше бы с глушителем, да.

Кстати, а на пятидесятый местный у них глушители есть? Я только винтовки видел, в зипы не заглядывал. Если снабдились с базы спецвойск, то вдруг?

Или просто войти в терминал по-тихому? Опасно. Могут наставить сюрпризов, будет неприятно. Я бы наставил.

— Принял, выйду на связь.


— Отбой связи.

Да, кстати, взрывчатка у нас есть, надо бы пока самодельные мины сделать, что ли. Надо подумать и использовать имеющуюся С-4Б.[33] И гранат опять же хватает, но только я их запалы знаю плохо. Советский запал я мог бы подрезать на мгновенное срабатывание, а что с этими делать — черт его знает.

И с мыслями о минах с запалами я завалился спать.





8




Утро приходило в терминал с запахом жарящегося бекона. Сама яичница была из порошка — тут уж ничего не поделаешь, специфика оторванной от всего снабжения Базы, — а вот бекон был уже «новым», с федеральной территории, который чужие закупали через Вайоминг. Скудость после гибели мира наступить все же не успела, люди продолжали работать. Еще живя в Канзасе и присматриваясь к окружающим, я заметил, насколько тяжко и старательно они вкалывали. Нет, американцев в отсутствии трудолюбия никто и не упрекал никогда, но кажется, что сейчас уходом в работу они старались заглушить все то, что не давало жить, не давало спать по ночам, то, что возвращалось и возвращалось к ним, — смерть близких, смерть того мира, который они знали, смерть всего вокруг. И странная, нелепая, словно выигранная в лотерею жизнь — иммунитет. Его нет ни у кого, а у тебя вдруг он есть. Вокруг тебя умирает целый мир, а ты сидишь целый и невредимый и просто смотришь на творящийся вокруг ужас. И хоронишь близких, и видишь, как пустеют и пустеют дома, как ты остаешься один на один с самим собой. Именно так мне это описала Люси — женщина из канзасского Гарден-Сити, с которой у меня случилось то, о чем я стараюсь даже не думать, — однажды, когда мы об этом заговорили. Именно поэтому она и была такой… странной, наверное, с постоянно ощущавшимся внутренним надломом.

Как бы то ни было, но для меня, случайного в этом страшном мире человека, за которого здесь даже умерли другие, американское трудолюбие вылилось в форму жареного бекона, хрустящего и пахучего, длинными ломтиками выложенного рядом с желтоватой горкой субстанции, изображавшей омлет. Пара тостов из свежего хлеба, масло и мармелад в компании с никудышным кофе завершили это утреннее пиршество.

Было шумно, звякали подносы, за завтраком болтали, кто-то смеялся, в «мотор-пуле» уже порыкивали моторы заводимой техники, а ко мне так уже и с докладами за завтраком подсаживались. Заодно расспросил Риту о глушителях для больших винтовок и получил первую долю разочарования — не было у нас таких. Жаль.

Странное ощущение, когда смотрю вокруг: вроде лица даже еще не все знакомые и уж точно непривычные, а при этом ощущение того, что я словно домой добрался. Ощущение «своести» на каком-то подсознательном уровне — или что это? Не знаю, но при этом понимаешь, что по большому счету ты свой путь прошел и дошел куда надо. А надо тебе было именно сюда.

А едва я поднялся из-за стола, как появился Марк, державший в руках небольшой бумажный сверток немного странной формы.

— Летишь? — спросил он с ходу.

— Лечу.

— Мы тебе штук шесть вот таких загрузим, хорошо? — спросил он. — Это разбросать надо. Тут все просто — просто высовываешь в окно, дергаешь вот эту нитку и вот за эту петлю держишь, дальше флаеры сами вылетят.

— Грузить не надо, просто к самолету поднесите, — сразу же сказал я. — А загружу я как мне удобно.

— Это понятно, никто и не собирался, — смутился он.

— Давайте, у самолета сложите, Дуг уже там должен быть.

— Сделаем. — Марк почему-то опять смутился, закивал и побежал к воротам, топая ботинками так неуклюже, что я сразу поставил ему диагноз «плоскостопие». А может, и ошибся, кто знает, — спортсменом он точно не выглядел.

Так, надо лететь. Больше на разведку, но заодно листовки разбросаю. Что важнее? Все важнее.

Пошел в «штаб», как уже мысленно называл освободившуюся от всего военного имущества комнату, куда сейчас перетаскивали нашу отдельную, «военную» связь, которая до этого находилась в «офисе». Все же некоторые вещи нужно разделять. Поговорил с бодрствовавшим Алексом, который сказал, что с такой дистанции снял бы связиста с первого выстрела, даже с ночным прицелом, но вот из-за стекла гарантировать ничего не может. И подтвердил мою мысль о том, что «мак-милланы» пятидесятого калибра сработали бы лучше.

Потом узнал, что неизвестные наблюдатели выходят на связь раз в два часа. Похоже, каждый раз как смена происходит. Надо бы чаще, лучше раз в тридцать минут, но это им лучше, нам все наоборот, хоть бы вообще не выходили в эфир.

На выходе из офиса столкнулся с Теренсом, который был в компании совсем седого человека с седоватой бородой и в толстых очках, которого мне пока еще никто не представлял.

— Есть проблемы, которые надо обсудить.

— Когда? — Теренс явно воспринял заявление всерьез.

— Ну теперь уже когда прилечу, — глянул я на часы. — Не возражаешь?

— Заходи в любой момент.

Подошел к самолету, хлопнул по плечу Дуга, начал забивать в навигатор маршрут полета, который составил еще вчера: места, которые надо осмотреть, и места, в которых разбросать флаеры. Потом забросил в кабину пачки листовок, укладывая их так, чтобы можно было доставать с заднего сиденья на лету, попутно вновь пожалев о том, что потерялся «фоксбэт», — этот процесс был бы в нем проще. Потом вспомнил, что в нем бы я просто боковой блистер на лету открыть не смог, и вздохнул — ничего идеального в мире не бывает, кроме Насти разве что.

Самолет заслонили дополнительным рядом мешков, полностью прикрыв от возможного обстрела с любого направления. Вообще Теренс выделил дополнительных людей на наполнение этих самых мешков, к чему я отнесся крайне одобрительно: излишка защиты точно не получится. Обложиться бы ими по самую крышу терминала — вообще идеально было бы, наверное. Или нет, тогда по ним бы твари легко карабкались. Ну я уже сказал, что идеалов в жизни мало.

Солнце, яркое и теплое, уже поднялось над плоской землей и опустевшим городом. Дул несильный ветер, под которым слегка колыхалась высокая сухая трава в полях вокруг аэродрома. Я чуть поежился, подумав о том, что за мной наблюдают из терминала. Надо вообще-то это все как-то заканчивать, максимум сегодня ночью. Потому что наблюдают не просто так, наблюдают зачем-то — это не клуб юных вуайеристов. И когда-то наступит такой момент, что от наблюдения перейдут к каким-то другим действиям.

Вообще нам повезло. Повезло в том, что какой-то идиот обстрелял тогда «гантрак», не будь этого — и мы бы просто ничего не подозревали. Со стороны Базы разведка вообще не ведется — я здесь человек новый, летал бы себе понемногу, разбрасывая листовки, и точно не обнаружил бы никаких признаков присутствия противника. Противника? Да наверняка, некому здесь больше шляться и тем более за нами следить. Длительное скрытное наблюдение — верный признак враждебных намерений. Точка.

Достал чек-лист в пластиковой папке и пошел вокруг самолета, ставя галочки. Рутина, о которой забывать нельзя: механик тоже человек и может ошибиться, а потом из-за этой ошибки ты… Ладно, и так все понятно.

Все, листовки разложены, план забит в оба навигатора, бортовой и карманный, короткий Р90 передвинут на грудь, боекомплект проверен, пистолет на месте, паек на сутки и вода тоже в наличии, так что если случится сесть на вынужденную, сразу с голоду и жажды не помру. А так маршрут полета лежит в офисе, если не вернусь — полетят искать. Настя полетит, когда вернется из анклава.

Взлет здесь простой, проще некуда — аэродром на самые большие самолеты рассчитан, так что маленькой «лайке» на нем простора вдесятеро от нужного. У терминала, откуда за нами следили, я уже шел на взлет, непроизвольно скосив глаза на подозрительное окно, но, естественно, никого за ним не увидел.

И вот земля совсем пошла вниз — желтое море сухой травы с островками ферм и каких-то застроек, серой полосой шоссе и извилистой лентой Миссури, выглядевшей какой-то противоестественно кривой на фоне всего окружающего, словно по линейке прочерченного. Так, сколько мне до Хелены, первого пункта маршрута? Сто километров, считай минут за сорок долечу. И как раз над дорогой пойду. Если и приближаются какие-то силы врага с той стороны, то должен заметить, тут видно далеко. Впрочем, на месте этого самого врага я бы вообще днем не ездил, а ночью мы не летаем. Прятался бы на ночь и подобрался бы к Базе почти вплотную, никак себя не обнаружив. Так что на эффективность разведки расчет слабый, мне бы больше местность посмотреть своими глазами, ну и листовки опять же.

Улм… вон Улм, и там мутное пятно, на самой западной окраине городка. Мы туда не доехали, и поэтому его не ощутил, а отсюда вижу. И тварь какая-то по улице неторопливо идет, даже не пойму, что за создание. Большая, больше «гончей», как мне кажется, — вон машина неподалеку от нее стоит как раз для сравнения. Остановилась и смотрит на пролетающий самолет. Кстати, а карту пятен кто-то уже составлял? Тоже ведь не помешает, если честно, — бандиты не единственная угроза в этой жизни.

Прошел над следующим городком, тоже у моста, походившим больше на подмосковный дачный поселок, затем, подумав, сделал над ним круг и потянулся к пачке флаеров. Все же перекресток, поедет кто-то с юга проселками, а тут хоть поймет, куда стоит сворачивать.