Страх никогда не стареет

– Да нет. Просто приехала твоя сестрица, а у меня нет никакого желания прятаться от нее в шкафу. И объясняться с ней тоже неохота.

– Ничего, потренируешься давать объяснения в экстремальной обстановке. Когда-нибудь Таня застукает тебя с любовницей, и полученный опыт будет просто бесценным.

– У меня нет любовницы.

– Судя по тебе, это вопрос времени. Сегодня нет, завтра будет. Кстати, а мы с сестрой тогда кто? Просто знакомые, что ли?

Она пошла открывать дверь. Я загасил сигарету и направился следом.

– О, а чего это ты перекрасилась? Думаешь, так тебе лучше? – спросила Наталья, едва переступив порог.

– Саша сказал, что мне так очень идет.

– Ах, Саша… – Она изобразила, что только что заметила меня. – Привет! Ты давно здесь?

– Со вчерашнего дня, – ответила за меня Инна. – Ты пройдешь или будешь стоять в дверях?

Наталья осмотрела меня и пришла к выводу, что, судя по внешнему виду, на забежавшего случайно гостя я не похож.

– Ты в чем пойдешь завтра? – спросила она, пройдя в зал.

– Наверное, в темном костюме. Знаешь, такой, с вышивкой по воротнику? Скорее всего, в нем, хотя точно еще не решила.

– Если ты в костюме, то я в платье. Нам нельзя быть в одном стиле, а я так и думала, что ты наденешь костюм. Все-таки ты постарше, – Наталья мимолетно посмотрела на меня, – так что тебе надо выглядеть солиднее. Посоветуй, что же мне надеть? Я просто на распутье!

Она достала из сумочки три фотографии, на которых была в разных платьях.

– Саша, ты бы какое посоветовал? – Она обратилась ко мне так, словно между нами никогда ничего не было. Ее вопрос был простой формальностью, проявлением вежливости к человеку, чье мнение следует учитывать в последнюю очередь. Так, например, спрашивают об обновке у мужа сестры.

– Вот это, коричневое, – ткнул я пальцем в короткий наряд, подчеркивающий ее стройную фигуру и ровные длинные ноги.

– Я бы остановилась на этом, – Инна показала на более строгий вариант. – Все-таки это деловая встреча, а не вечеринка.

– Значит, в коричневом, – задумчиво сказала Наталья, убирая фотографии. – Я тоже склонялась к этому наряду. Ну и что, что оно короткое? Мы же не на похороны идем. Там, наверное, будет полно интересных мужчин? В честь чего я должна одеваться, как монашка? Когда мне будет, Инна, столько лет, как тебе, я…

– Ты кофе будешь? – перебила старшая сестра.

– Конечно буду.

– Саша, приготовь всем кофе. Нам тут надо кое о чем поговорить.

– О, он уже знает, где у тебя кофе стоит! А посуду тоже он будет мыть?

Я поставил кипятить воду, закурил. В голову лезла всякая чушь. Возьмут сейчас договорятся, и Наталья останется на ночь. Как быть в таком случае, чтобы не опростоволоситься? Запросто ведь договорятся, мымры!

Минут через двадцать Наталья не вошла на кухню, а вплыла. Настроение после общения с сестрой у нее явно улучшилось. Она села за стол, закинув ногу на ногу так, чтобы я мог оценить их эффектную открытость.

– Скажи мне, ты в библиотеке из-за Городилова обиделся? И все равно помог мне? Мог промолчать, но не стал?

– Я обещал помочь и сдержал свое слово. А обижаться… Ты знаешь, что вновь всплыл диск с той записью? Там, правда, только начало, но все равно.

– Саша, я смирилась с этой записью давным-давно. Ее же не по телевизору крутить станут? Ну, посмотрит кто-то, и что? От меня отвернутся все знакомые? Скажи мне лучше, ты правда завтра уезжаешь?

– Правда. После завтрашнего дня мы больше не встретимся.

– Мы не увидимся. А с ней? – Наталья показала рукой за спину в сторону зала, где находилась хозяйка.

– С ней тоже.

– Это радует. Меня бы жаба задушила, если бы ты здесь остался. Скажи, ты будешь обо мне вспоминать? А если будешь, то хорошее или плохое?

– Между нами не было ничего плохого.

Она встала и, обняв меня, поцеловала. Через приоткрытые глаза я видел, как у Натальи за спиной, в дверном проеме, появилась Инна. Она беззвучно всплеснула руками, потом, томно закатив глаза, изобразила, как обнимает кого-то и множество раз чмокает губами. Завершая пантомиму, Инна ткнула рукой в сторону Натальи и покрутила пальцем у виска, давая понять, какой оценки заслуживает младшая сестра со всеми проявленными чувствами.

– Я смогу тебя увидеть завтра?

– Думаю, что нет. После подписания договора вы останетесь на банкете, а я в это время уже буду в аэропорту.

– Тогда, – она на секунду задумалась, потом сняла через голову цепочку с подвеской, украшенной крупным бриллиантом, и протянула мне, – возьми на память. Подари это любимой женщине. Когда ты будешь смотреть на нее, то вспомнишь меня.

– Заодно сними бюстгальтер, воспоминания будут приятнее, – саркастически добавила хозяйка.

– Ничего ты не понимаешь, Инна! Я хочу, чтобы у Саши остались обо мне лучшие воспоминания.


– Если бы он своей жене про тебя рассказал, вот тогда бы воспоминания остались! А так, подарила безделушку и считаешь, что совершила красивый поступок.

Инна приняла театральную позу и, взмахнув рукой, воскликнула:

– Любимый, возьми этот волшебный кулон! В нем частица моей души! Помни обо мне, когда станешь целовать женщину по имени Таня!

Развитие темы мне не понравилось, и я аккуратно, от греха подальше, положил подарок в нагрудный карман. Это для Инны такой кулон простая безделушка, а мне на нее пару месяцев работать надо.

– Какая ты черствая Инна, как сухарь. Как только вы уживаетесь под одной крышей! Кстати, кто такая Таня? Жена? Тогда нормально, а то во мне ревность стала просыпаться. Пойдемте, проводите меня. Мы с тобой завтра где встретимся, у губернатора? А тебя, Саша, почему к губернатору не зовут? Жалко, не увидишь, как я буду выглядеть!

Она поцеловала меня в дверях, и ее каблучки зацокали по лестнице.

– Мне для комплекта серьги с себя снять? – спросила Инна, закрывая за сестрой.

– Кому я их дарить буду?

– Жена потеряла актуальность? Объясни мне, зачем ты с ней живешь, если не любишь ее? Зачем самому себя мучить?

– В мои годы поздно все менять.

– Чушь! Менять никогда не поздно. Сколько вы вместе живете, десять лет? Еще десять не протянете и расстанетесь кровными врагами.

– Может быть, в последний день ты перестанешь читать мне нотации? Далась тебе моя жена.

– Она изменяет тебе? Представь, ты приехал без предупреждения и застал ее с любовником. Ты застрелишь ее или облизнешься и сделаешь вид, что ничего не произошло? Если застрелишь, я буду ждать тебя из тюрьмы. Учитывая твои заслуги, много тебе не дадут.

– Когда ты получишь наследство, то останешься здесь или уедешь в Вену?

– Уеду, это решенный вопрос. Я, как змея, сменю кожу, сброшу ее здесь и возрожусь в просвещенной Европе. Ты уедешь в никуда, а я там появлюсь из ниоткуда.

– У нас осталось что-нибудь на ужин?

– Успеешь еще, поешь. Жена дома накормит. А сейчас… – Ее руки легли мне на плечи, и мне ничего не оставалось делать, как прижать ее к себе и поцеловать.

– Только что Наташку облизывал, теперь – меня, а завтра – жену. Пошли в душ, к черту этот ужин. Я хочу тебе напоследок спину расцарапать, чтобы ты перед Таней неделю раздеться стеснялся.

Прощание было бурным. Даже очень.

Ночью она растормошила меня:

– Проснись, ну проснись же! Ты можешь мне ответить на один вопрос?

– Могу.

– Зачем ты подменил веревку? Ведь ты мог не рисковать и оставить все как есть. Я бы всю жизнь жила в страхе разоблачения, а ты, ничего не прося взамен, снял с моей души камень. Объясни, для чего?

– Честно? Я просто вспомнил, как у тебя из носа пошла кровь, как я помогал тебе ее останавливать. Ты была такой беззащитной в этот момент, что у меня в душе что-то дрогнуло. Я сентиментальный человек, Инна. Таким, как я, свойственны странные поступки.

Я сел на кровати, потянулся, отгоняя сон.

– Когда-то в детстве у родителей на даче я прочитал книжку без начала и без конца. Я до сих пор не знаю, кто ее автор, не знаю, как называлось это произведение. Я даже не помню, о чем оно. Единственное, что осталось в памяти, это восхищение героя звездами над Калифорнией. Там было так красочно расписано, как над его головой сверкают огромные звезды, что я много лет мечтаю их увидеть. Я никому на свете не смогу объяснить, почему мне нужно самому увидеть звезды над Калифорнией, а, скажем, не над Парижем или Гаваной.

– Саша, звезды над Веной тебя не устроят? – вполне серьезно спросила она.

– Не знаю.

Я поднялся, в темноте нашел сигареты, закурил.

– Что стало с этой книжкой?

– Ее пустили на растопку печи. Книжка сгорела, мечта осталась. Я дарю свою мечту тебе.





13




– Инна Ралифовна, вы прекрасно выглядите в этом костюме! – Так учтиво поприветствовал хозяйку входящий ровно в девять утра резидент. – Я просто уверен, вы при подписании договора будете неотразимы. Вот что значит природная красота и молодость. А ты, друг мой, ты собрался? Поедешь на моей машине, водитель знает куда. Прощайтесь, друзья мои, больше вы вряд ли свидитесь.

Я взял ноутбук, чмокнул в щеку хозяйку и вышел из квартиры. Не успел я спуститься на следующий этаж, как сверху раздалось: