Стоять, бояться! Ревизор в академии
Часть 10 из 56 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- Ничего не понимаю…
- Вам и не нужно понимать. Просто сидите в замке, сделайте милость. А теперь идите. Увидимся с вами завтра.
Глава 10. Шмелик-берег-эзотерик
Пятница встретила меня гудящей головой и утренней лекцией по боевым искусствам.
Смотреть в сторону профессора Кларксона не хотелось. И так его стало слишком много в моей жизни.
Я сидела на последней парте и страдала полной ерундой. Мозг у меня сегодня отсутствовал напрочь, поэтому нить лекции я потеряла почти сразу же. Не поймите меня неправильно, профессор не был занудой, скучно зачитыващим сухо материал. Нет, он очень увлекательно рассказывал о важных аспектах защиты, ходил по аудитории, бурно жестикулируя, рисовал какие-то схемы на доске. Видно было, что в теме боевых искусств он профессионал, чувствует себя во всем этом, как рыба в воде.
Многие студенты слушали его с открытым ртом, даже те, что обычно не придавали значения лекциям преподавателей. Но Эрик умел удерживать на себе внимание, излагал свои мысли четко и живо, потому внимать его речам было действительно интересно.
Но я все равно не вникала. Дело было не в профессоре, а в том, что я не могла его сегодня воспринимать. Не могла спокойно слушать, меня то колотило от несправедливости после вчерашних разговоров с Эриком, то в жар бросало от одних только воспоминаний о его прикосновениях во время тренировок. Маргс побери, не касаются так обычных студенток. Да и я же наблюдала, как Эрик с другими общается. Так вот, кроме холодного голоса и пронизывающего взгляда другим студенткам ничего не перепадало.
Все это изрядно сбивало меня с толку. Поэтому я сидела одна на задней парте и писала на вырванном тетрадном листке всякие глупые рифмы, которые приходили мне в голову.
Эрик - берег
Берег бесконечного хаоса и искушения, не иначе.
Эрик - эзотерик
Вот только утром Лилит обмолвилась сплетней о том, что по академии прошёл слушок, будто бы наш новый профессор наделен некими способностями пророка. Лично мне казалось, что все это чушь демоническая, но я бы уже ничему не удивилась.
Интересно, он в самом деле умеет разглядеть некоторые аспекты будущего, или это вранье, красивая сказка для придания большей важности своей личности? Да куда уж важнее…
Эрик - шме́лик
Летает везде, жужжит бесконечно, опыляет… хм, лучше мне не думать о том, как, где и кого строгий профессор опыляет на досуге.
Эрик - борде́лик
Что-то меня совсем не в ту сторону понесло…
Эрик - жизнь без истерик!
Вот это звучит прям отлично, как лживый рекламный слоган. Прекрасно подходит к профессору Кларксону. Почему лживый? Потому что сначала смотришь на него и думаешь: ну нормальный молодой человек же! Красивый, эффектный, стройный, и харизма при нем. Улыбочка у него очарует кого угодно и заманит в сети, из которых уже не выбраться. Вот я себя как раз чувствовала мошкой, увязшей в липкой паутине и счастливо галлюцинирующей от ядовитых испарений.
Эрик - холерик
Написала и тут же зачеркнула.
Ой, не, холерик - это точно не про него. Скорее уж меланхолехре́нек какой-нибудь.
Напротив последней рифмы я нарисовала скетч - карикатуру профессора с идиотским выражением лица. И так и приписала ниже: “меланхолехренек”.
Ну а что? Меня бесила эта холодность профессора, его отмороженность, его умение успешно имитировать ходячую глыбу льда, и в то же время - его очевидная пылкость и горячность, которую я ощущала каждый раз, находясь в опасной близости от Эрика.
- Развлекаетесь, мисс Хоффман? - раздался вкрадчивый голос прямо у меня над ухом.
От неожиданности я подпрыгнула на месте и чуть не врезалась затылком в ревизора. Он, оказывается, уже некоторое время стоял рядом, пока студенты переписывали схемы с доски. А я, погруженная в свои мысли, не заметила его приближения. Впрочем, он и передвигался совершенно бесшумно, как тень, так что неудивительно.
- Кажется, это не очень похоже на конспект лекции. Что такое, мисс Хоффман? Нарываетесь на отработку?
Сказано это было тоном “Я тут стараюсь, распинаюсь, а вы цветочки рисуете?!”.
Ох, лучше бы правда рисовала цветочки. Тогда не мечтала бы так страстно провалиться в подземное царство немедленно.
Я дёрнулась испепелить исписанный тетрадный лист, но Эрик оказался быстрее. Он проворно перехватил листок и стал вчитываться с абсолютно непроницаемым выражением лица.
Ой, ну все. Мне конец.
Я нервно сглотнула и замерла в ожидании бури.
Шли годы. Шла вторая вечность…
В смысле, прошло три секунды. Пять. Десять.
Буря разгораться не спешила.
На нас пялились почти все адепты, забыв про переписывание схем. А я пялилась только в точку перед собой, мысленно прощаясь с жизнью.
Ну ладно, с жизнью я загнула. Но вот с академией явно теперь возникнут большие проблемы. И всё-таки с жизнью, да. Потому что я сейчас просто сгорю от стыда.
Мертвая тишина в аудитории угнетала. Мне кажется, все вокруг слышали грохот моего сердца в грудной клетке.
Вдохнула поглубже и рискнула поднять глаза на Эрика.
Он стоял неподвижно, вчитываясь в мою писанину. Перевернул листок, любуясь карикатурой.
Я видела, как он изо всех сил сдерживается. Желваки играли на его лице, профессор весь даже как-то покраснел от натуги. Пытался на меня не наорать, видимо.
Уголки его рта едва заметно дрогнули, и я временно перестала дышать.
Жутко захотелось перекреститься. Никогда не молилась, но сейчас я была готова поклониться всем богам мира сразу, чтобы кто-нибудь спас меня от зарождающегося гнева.
Он же меня прихлопнет. Скажет сейчас что-нибудь мерзкое своим ехидным тоном, а потом поведет за ручку к ректору, чтобы быстро решить вопрос с моим исключением. Потому что я его наконец-то доконала. Довела.
Но профессор молчал. Секунду. Другую.
А потом он взорвался хохотом.
Я в первую секунду даже вздрогнула от неожиданности, потому что меньше всего ожидала услышать заливистый смех Эрика. Нормальный такой человеческий смех обычного смертного. С ума сойти.
Ничего не понимающие студенты побросали свои конспекты и с любопытством уставились на хохочущего профессора.
- А борделик-то почему? - сквозь смех спросил Эрик. - Я могу понять даже шмелика, так как вечно ношусь, как ужаленный. Могу понять эзотерика, так как кличка “пророк” ко мне привязалась неспроста. Но борделик-то почему?
Я не знала, что ему ответить. По ощущениям, я покраснела вся, до кончиков волос.
Отсмеявшись, Эрик сложил листок пополам и помахал им в воздухе.
- С вашего позволения, я это конфискую.
Интересно, а если бы я не позволила, он бы не конфисковал? Захотелось эксперимента ради ляпнуть “мое, не отдам!”, но я благоразумно решила, что я всё-таки не бессмертная, а количество прожитых жизней на этой неделе уже точно исчерпала.
Одно радовало - кажется, буря миновала.
Правда ненадолго.
- Я смотрю, все уже перерисовали к себе схемы тактики ведения ближнего боя? - певучим голосочком спросил профессор. - В таком случае, я могу стирать всё с доски, верно?
Не дожидаясь ответа, он прищелкнул пальцами, и доска опустела.
Аудитория тут же взорвалась возмущенными воплями, потому что никто не успел переписать всю информацию.
- Тишина, - негромко произнес Эрик.
Ему не требовалось повышать голос, чтобы призвать всех к дисциплине. Все и так примолкли на полуслове, только сверкая разгневанными взглядами.
- Во вторник будет зачет по этой теме. Это будет вам уроком о том, что нельзя отвлекаться во время лекции на всякую чепуху. Мисс Хоффман, к понедельнику вы подготовите доклад на тему правильной тактики ведения ближнего боя в условиях заснеженных гор. А за работу на сегодняшнем уроке вы получаете ноль баллов. А, нет… один балл: полбалла за художественные способности, полбалла - за литературные. Придете ко мне на отработку в понедельник.
Мразь. Мерзавец. Гад ползучий!
Я мысленно застонала, не представляя, как справлюсь с объёмом задач на этих выходных. А можно мне просто сдаться и вернуться под крылышко назойливой матушки, а?
Глава 11. Тени и фенечки
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу! - я в сердцах зашвырнула учебник на другой конец стола.
Но не рассчитала силы, и учебник отправился в свободный полет, с возмущенным шелестом свалившись на пол.
- Элли, тебе бы поужинать спокойно.
- Да какая тут может быть еда, - я с горечью уронила лицо в руки. - Этот ревизор меня завалил в конец. Я не представляю, как выполнить в срок все то, что он требует сделать к понедельнику. Разве что в самом деле не спать. Ты сможешь приготовить мне какое-то бодрящее зелье?
- Не вопрос, - кивнула Вивьен. - Но ты уверена, что стоит так издеваться над своим организмом? Откат потом будет жёсткий.
- У меня нет выбора. Придется в самом деле спать по часу в день от силы, это мой единственный шанс успеть в срок.
- Ну как знаешь. Смотри, я тебя предупредила. Я тогда после ужина гляну, есть ли у меня все необходимые ингредиенты. Не уверена, остался ли у меня корень манадеры. Если нет, то завтра утром сбегаю в лекарскую лавку. А если есть, то уже сегодня зелье намешаю.
- Спасибо, - благодарно выдохнула я.
Я доверяла Вивьен в приготовлении волшебных снадобий. За годы обучения не раз приходилось прибегать к ее помощи. И если на первом курсе я еще сталкивалась с побочными эффектами вроде пара из ушей, то уже на втором курсе к Вивьен выстраивалась целая очередь студентов, жаждущих бодрящих или, наоборот, успокаивающих настоек. Чаще - успокаивающих, особенно в период сдачи экзаменов. У Вивьен был прекрасно развит лекарский талант, а бойцы с таким дополнительным навыком всегда особо ценились.
- Я, пожалуй, пойду работать над дипломом, все равно кусок в горло не лезет, а здесь не получается сосредоточиться, - вздохнула я, вставая из-за стола.
- Вам и не нужно понимать. Просто сидите в замке, сделайте милость. А теперь идите. Увидимся с вами завтра.
Глава 10. Шмелик-берег-эзотерик
Пятница встретила меня гудящей головой и утренней лекцией по боевым искусствам.
Смотреть в сторону профессора Кларксона не хотелось. И так его стало слишком много в моей жизни.
Я сидела на последней парте и страдала полной ерундой. Мозг у меня сегодня отсутствовал напрочь, поэтому нить лекции я потеряла почти сразу же. Не поймите меня неправильно, профессор не был занудой, скучно зачитыващим сухо материал. Нет, он очень увлекательно рассказывал о важных аспектах защиты, ходил по аудитории, бурно жестикулируя, рисовал какие-то схемы на доске. Видно было, что в теме боевых искусств он профессионал, чувствует себя во всем этом, как рыба в воде.
Многие студенты слушали его с открытым ртом, даже те, что обычно не придавали значения лекциям преподавателей. Но Эрик умел удерживать на себе внимание, излагал свои мысли четко и живо, потому внимать его речам было действительно интересно.
Но я все равно не вникала. Дело было не в профессоре, а в том, что я не могла его сегодня воспринимать. Не могла спокойно слушать, меня то колотило от несправедливости после вчерашних разговоров с Эриком, то в жар бросало от одних только воспоминаний о его прикосновениях во время тренировок. Маргс побери, не касаются так обычных студенток. Да и я же наблюдала, как Эрик с другими общается. Так вот, кроме холодного голоса и пронизывающего взгляда другим студенткам ничего не перепадало.
Все это изрядно сбивало меня с толку. Поэтому я сидела одна на задней парте и писала на вырванном тетрадном листке всякие глупые рифмы, которые приходили мне в голову.
Эрик - берег
Берег бесконечного хаоса и искушения, не иначе.
Эрик - эзотерик
Вот только утром Лилит обмолвилась сплетней о том, что по академии прошёл слушок, будто бы наш новый профессор наделен некими способностями пророка. Лично мне казалось, что все это чушь демоническая, но я бы уже ничему не удивилась.
Интересно, он в самом деле умеет разглядеть некоторые аспекты будущего, или это вранье, красивая сказка для придания большей важности своей личности? Да куда уж важнее…
Эрик - шме́лик
Летает везде, жужжит бесконечно, опыляет… хм, лучше мне не думать о том, как, где и кого строгий профессор опыляет на досуге.
Эрик - борде́лик
Что-то меня совсем не в ту сторону понесло…
Эрик - жизнь без истерик!
Вот это звучит прям отлично, как лживый рекламный слоган. Прекрасно подходит к профессору Кларксону. Почему лживый? Потому что сначала смотришь на него и думаешь: ну нормальный молодой человек же! Красивый, эффектный, стройный, и харизма при нем. Улыбочка у него очарует кого угодно и заманит в сети, из которых уже не выбраться. Вот я себя как раз чувствовала мошкой, увязшей в липкой паутине и счастливо галлюцинирующей от ядовитых испарений.
Эрик - холерик
Написала и тут же зачеркнула.
Ой, не, холерик - это точно не про него. Скорее уж меланхолехре́нек какой-нибудь.
Напротив последней рифмы я нарисовала скетч - карикатуру профессора с идиотским выражением лица. И так и приписала ниже: “меланхолехренек”.
Ну а что? Меня бесила эта холодность профессора, его отмороженность, его умение успешно имитировать ходячую глыбу льда, и в то же время - его очевидная пылкость и горячность, которую я ощущала каждый раз, находясь в опасной близости от Эрика.
- Развлекаетесь, мисс Хоффман? - раздался вкрадчивый голос прямо у меня над ухом.
От неожиданности я подпрыгнула на месте и чуть не врезалась затылком в ревизора. Он, оказывается, уже некоторое время стоял рядом, пока студенты переписывали схемы с доски. А я, погруженная в свои мысли, не заметила его приближения. Впрочем, он и передвигался совершенно бесшумно, как тень, так что неудивительно.
- Кажется, это не очень похоже на конспект лекции. Что такое, мисс Хоффман? Нарываетесь на отработку?
Сказано это было тоном “Я тут стараюсь, распинаюсь, а вы цветочки рисуете?!”.
Ох, лучше бы правда рисовала цветочки. Тогда не мечтала бы так страстно провалиться в подземное царство немедленно.
Я дёрнулась испепелить исписанный тетрадный лист, но Эрик оказался быстрее. Он проворно перехватил листок и стал вчитываться с абсолютно непроницаемым выражением лица.
Ой, ну все. Мне конец.
Я нервно сглотнула и замерла в ожидании бури.
Шли годы. Шла вторая вечность…
В смысле, прошло три секунды. Пять. Десять.
Буря разгораться не спешила.
На нас пялились почти все адепты, забыв про переписывание схем. А я пялилась только в точку перед собой, мысленно прощаясь с жизнью.
Ну ладно, с жизнью я загнула. Но вот с академией явно теперь возникнут большие проблемы. И всё-таки с жизнью, да. Потому что я сейчас просто сгорю от стыда.
Мертвая тишина в аудитории угнетала. Мне кажется, все вокруг слышали грохот моего сердца в грудной клетке.
Вдохнула поглубже и рискнула поднять глаза на Эрика.
Он стоял неподвижно, вчитываясь в мою писанину. Перевернул листок, любуясь карикатурой.
Я видела, как он изо всех сил сдерживается. Желваки играли на его лице, профессор весь даже как-то покраснел от натуги. Пытался на меня не наорать, видимо.
Уголки его рта едва заметно дрогнули, и я временно перестала дышать.
Жутко захотелось перекреститься. Никогда не молилась, но сейчас я была готова поклониться всем богам мира сразу, чтобы кто-нибудь спас меня от зарождающегося гнева.
Он же меня прихлопнет. Скажет сейчас что-нибудь мерзкое своим ехидным тоном, а потом поведет за ручку к ректору, чтобы быстро решить вопрос с моим исключением. Потому что я его наконец-то доконала. Довела.
Но профессор молчал. Секунду. Другую.
А потом он взорвался хохотом.
Я в первую секунду даже вздрогнула от неожиданности, потому что меньше всего ожидала услышать заливистый смех Эрика. Нормальный такой человеческий смех обычного смертного. С ума сойти.
Ничего не понимающие студенты побросали свои конспекты и с любопытством уставились на хохочущего профессора.
- А борделик-то почему? - сквозь смех спросил Эрик. - Я могу понять даже шмелика, так как вечно ношусь, как ужаленный. Могу понять эзотерика, так как кличка “пророк” ко мне привязалась неспроста. Но борделик-то почему?
Я не знала, что ему ответить. По ощущениям, я покраснела вся, до кончиков волос.
Отсмеявшись, Эрик сложил листок пополам и помахал им в воздухе.
- С вашего позволения, я это конфискую.
Интересно, а если бы я не позволила, он бы не конфисковал? Захотелось эксперимента ради ляпнуть “мое, не отдам!”, но я благоразумно решила, что я всё-таки не бессмертная, а количество прожитых жизней на этой неделе уже точно исчерпала.
Одно радовало - кажется, буря миновала.
Правда ненадолго.
- Я смотрю, все уже перерисовали к себе схемы тактики ведения ближнего боя? - певучим голосочком спросил профессор. - В таком случае, я могу стирать всё с доски, верно?
Не дожидаясь ответа, он прищелкнул пальцами, и доска опустела.
Аудитория тут же взорвалась возмущенными воплями, потому что никто не успел переписать всю информацию.
- Тишина, - негромко произнес Эрик.
Ему не требовалось повышать голос, чтобы призвать всех к дисциплине. Все и так примолкли на полуслове, только сверкая разгневанными взглядами.
- Во вторник будет зачет по этой теме. Это будет вам уроком о том, что нельзя отвлекаться во время лекции на всякую чепуху. Мисс Хоффман, к понедельнику вы подготовите доклад на тему правильной тактики ведения ближнего боя в условиях заснеженных гор. А за работу на сегодняшнем уроке вы получаете ноль баллов. А, нет… один балл: полбалла за художественные способности, полбалла - за литературные. Придете ко мне на отработку в понедельник.
Мразь. Мерзавец. Гад ползучий!
Я мысленно застонала, не представляя, как справлюсь с объёмом задач на этих выходных. А можно мне просто сдаться и вернуться под крылышко назойливой матушки, а?
Глава 11. Тени и фенечки
- Ненавижу, ненавижу, ненавижу! - я в сердцах зашвырнула учебник на другой конец стола.
Но не рассчитала силы, и учебник отправился в свободный полет, с возмущенным шелестом свалившись на пол.
- Элли, тебе бы поужинать спокойно.
- Да какая тут может быть еда, - я с горечью уронила лицо в руки. - Этот ревизор меня завалил в конец. Я не представляю, как выполнить в срок все то, что он требует сделать к понедельнику. Разве что в самом деле не спать. Ты сможешь приготовить мне какое-то бодрящее зелье?
- Не вопрос, - кивнула Вивьен. - Но ты уверена, что стоит так издеваться над своим организмом? Откат потом будет жёсткий.
- У меня нет выбора. Придется в самом деле спать по часу в день от силы, это мой единственный шанс успеть в срок.
- Ну как знаешь. Смотри, я тебя предупредила. Я тогда после ужина гляну, есть ли у меня все необходимые ингредиенты. Не уверена, остался ли у меня корень манадеры. Если нет, то завтра утром сбегаю в лекарскую лавку. А если есть, то уже сегодня зелье намешаю.
- Спасибо, - благодарно выдохнула я.
Я доверяла Вивьен в приготовлении волшебных снадобий. За годы обучения не раз приходилось прибегать к ее помощи. И если на первом курсе я еще сталкивалась с побочными эффектами вроде пара из ушей, то уже на втором курсе к Вивьен выстраивалась целая очередь студентов, жаждущих бодрящих или, наоборот, успокаивающих настоек. Чаще - успокаивающих, особенно в период сдачи экзаменов. У Вивьен был прекрасно развит лекарский талант, а бойцы с таким дополнительным навыком всегда особо ценились.
- Я, пожалуй, пойду работать над дипломом, все равно кусок в горло не лезет, а здесь не получается сосредоточиться, - вздохнула я, вставая из-за стола.