Стеклянный отель
Часть 32 из 36 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Это не Алкайтис, – ответил Уолтер.
О боже. Пол нашел предлог удалиться и отправился к бару, где Винсент покончила с натиранием до блеска бокалов и теперь принялась смахивать несуществующую пыль с бутылок.
– Привет, – сказал он, и когда она повернулась, его поразило, что в глазах у нее блестели слезы. – Все нормально?
– Надпись на стекле, – прошептала она.
Ему захотелось немедленно уйти, сбежать от коллег, вызвать водное такси по телефону прямо в лобби, пойти к пристани, уехать в Грейс-Харбор и не возвращаться.
– Наверное, это натворил просто какой-то пьяный подросток.
Она украдкой вытерла глаза салфеткой.
– Извини, – сказала она, – я сейчас слишком расстроена, не могу разговаривать.
– Конечно, – ответил он, все глубже погружаясь в пучину отвращения к самому себе, вопреки советам терапевта в клинике. Он заметил в лобби оживление: Уолтер вышел из-за стойки администратора, Ларри вытаскивал тележку для багажа из потайного шкафчика рядом с пианино. Винсент поспешно сварила себе чашечку эспрессо. Обычно лобби отражалось в стеклянной стене отеля почти с зеркальной точностью, но сейчас отражение было залито белым светом от приближавшейся лодки. В отель приехал Джонатан Алкайтис.
2.
Три года спустя, в декабре 2008-го, Уолтер прочитал на ресепшен новость об аресте Алкайтиса и почти потерял сознание. Халиль, работавший в ту ночь в баре, тотчас примчался к нему со стаканом холодной воды: «Уолтер, на, попей, сделай глубокий вдох…», и Уолтер попытался снова задышать, отпить воды, не упасть в обморок, а в глазах у него заплясали звезды. Коллеги Уолтера столпились вокруг, спрашивали, что случилось, галдели и предлагали вызвать водное такси, чтобы довезти его до больницы, а потом взгляд Ларри упал на статью New York Times на экране компьютера, и он громко выдохнул.
– Я был его инвестором, – объяснил Уолтер.
– Алкайтиса? – спросил Ларри.
– Помнишь, он приезжал сюда прошлым летом? – Уолтера замутило. – Вместе с Винсент. Мы с ним разговорились, потом речь зашла об инвестициях, я сказал, что у меня есть кое-какие сбережения…
– О господи, – воскликнул Ларри. – Уолтер. Я сочувствую.
– Он себя так вел, как будто делал мне одолжение, – продолжал Уолтер. – Потому что разрешил мне инвестировать в свой фонд.
Ларри наклонился над ним и положил ему руку на плечо.
– Они не могли пропасть, – твердил Уолтер. – Не могли же они пропасть. Это были все мои сбережения.
Затем последовал провал в памяти: как он добрался до своей комнаты? Уолтер не помнил, но спустя какое-то время он лежал на кровати и смотрел в потолок, полностью одетый, но без обуви, а на тумбочке рядом стоял стакан воды.
Было уже почти восемь утра, поэтому Уолтер оделся и пошел в офис к Рафаэлю.
– Я ничего не знаю, – сказал ему Рафаэль. Он нервно вертел ручку на костяшках пальцев, и Уолтер с недоумением наблюдал за этим трюком. Как получалось, что ручка не падала? – Нам придется подождать вестей от Соединенных Штатов.
– Вестей от кого? – Уолтер уставился на ручку.
– Ну, вестей о нашей судьбе, как бы мелодраматично это ни звучало. Я только что говорил по телефону с управляющим активами в Нью-Йорке, каким-то юристом, которого назначил судья, чтобы он разобрался с бардаком в фонде Алкайтиса. Думаю, он и будет решать, как поступить с отелем.
Ожидание оказалось недолгим. К концу следующей недели по отелю разнеслась новость о том, что управляющий решил его продать, чтобы в кратчайшие сроки получить максимально возможную сумму для возмещения ущерба инвесторам. Ходили слухи, что управляющая компания может выкупить отель, но Рафаэль к ним отнесся скептически.
– Скажу тебе кое-что по секрету, – сообщил он Уолтеру. – Отель уже четыре года не приносит прибыли. Если его кто-нибудь купит, то явно не человек из гостиничного бизнеса.
– А кто тогда вообще его купит?
– Вот именно, – ответил Рафаэль.
Когда их судьба стала ясна – здание выставят на продажу без надежды продать его в обозримом будущем, отель закроется уже через три недели, – Уолтера посетила странная мысль. Все уезжали, но означало ли это, что и он непременно должен уехать? Тихим утром за стойкой ресепшен, перед самым концом смены, он в четвертый раз попытался дозвониться до управляющего активами, и наконец трубку взял секретарь Альфреда Сэлвина.
– Сэлвин, слушаю.
– Мистер Сэлвин, это Уолтер Ли. Извините за настойчивость, – сказал Уолтер, – но я бы хотел обсудить с вами один срочный вопрос, по крайней мере, для меня он срочный…
– Чем могу вам помочь, мистер Ли?
Уолтер сам не знал, чего ожидать. Наверное, чего-то в духе юридической драмы, двуличного и хищного, как акула, человека с вызывающе американским акцентом, но Альфред Сэлвин говорил мягким голосом, был любезен и, казалось, внимательно слушал Уолтера.
– Насколько я понимаю, – уточнил Сэлвин, – здание расположено в довольно отдаленном месте?
– Можно и так сказать, – ответил Уолтер. – До Грейс-Харбор можно добраться на водном такси примерно за час.
– А Грейс-Харбор – это крупный населенный пункт? Прощу прощения, секунду, – на фоне послышался шум, и Сэлвин прикрыл трубку рукой. «Мистер Александр, – донесся до Уолтера приглушенный звук его голоса, – присядьте, пожалуйста, я сейчас освобожусь. Грейс, будьте добры, сделайте кофе для меня и Харви». Снова послышался шум, и Сэлвин заговорил в трубку. – Извините. Рискну показаться чересчур прямолинейным, но я сейчас пытаюсь выяснить, не сойдете ли вы с ума, если будете жить в одиночестве в пустом отеле в глуши.
– Я понимаю ваши опасения, – ответил Уолтер, – но, честно говоря, мне правда очень нравится здесь жить.
Неожиданно для себя он завел монолог о прелестях жизни в тихом, невероятно живописном местечке, о дружелюбии людей в соседней деревушке Кайетт – что явно было преувеличением, большинство из них терпеть не могли приезжих, – а сам думал только об одном: пускай ему разрешат здесь остаться, пожалуйста, ну пожалуйста. На мгновение повисла тишина.
– Что ж, – сказал Сэлвин, – вы меня вполне убедили. Не могли бы отправить мне к концу недели пару рекомендаций? В том числе, если возможно, от вашего нынешнего руководителя.
– Разумеется, – ответил Уолтер. – Спасибо, что выслушали. – Он повесил трубку, и на душе у него впервые полегчало с той ночи, когда он прочитал новость об аресте. Он обвел взглядом лобби и представил, что здесь больше никого нет.
– Ты правда этого хочешь? – спросил Рафаэль, когда к нему зашел Уолтер. На столе у него лежал раскрытый альбом. Уолтер увидел на развороте таблицу с заголовком «ВырНДН 2007–2008». Выручка на доступный номер. Рафаэль собирался перейти в отель в Эдмонтоне и теперь изучал о нем информацию.
– За отелем кто-то должен присматривать, – ответил Уолтер. – Сэлвин тоже считает, что никто не заинтересован в том, чтобы здание превратилось в руины.
– Послушай, Уолтер, я буду только рад написать тебе самую хвалебную рекомендацию, просто не могу поверить, что ты хочешь здесь остаться совсем один. Ты ведь когда-нибудь планируешь отсюда уехать?
– Ну конечно, я не останусь здесь навсегда, – ответил Уолтер, не желая спорить, но подумал по пути в служебное крыло, что не так уж его и страшит подобная перспектива. Кайетт был первым местом, которое он искренне полюбил. Ему больше не хотелось никуда переезжать. Дайте мне тишину, думал он, дайте мне леса, океан, и не надо никаких дорог. Дайте мне летние прогулки по лесной тропе до деревни, дайте мне шелест ветра в ветвях кедра, дайте мне туман над водой, дайте мне вид зеленых кустов из окна ванной по утрам. Дайте мне пожить там, где не будет людей, потому что я больше никогда не смогу доверять людям.
3.
Спустя десять лет Пол заказал бокал вина в баре в Эдинбурге, развернулся, чтобы вернуться в толпу, и перед ним сидела она.
– Это вы, – сказал он, потому что не мог вспомнить ее имя.
– Здравствуй, Пол.
Она выглядела точно так же, какой он ее помнил, – маленькая собранная женщина со строгой стрижкой, одетая в элегантный костюм с ожерельем, на котором было что-то вроде подвески из куска янтаря размером с грецкий орех с застывшим внутри комаром. Но кто она? Он устал после перелета и был немного пьян, к тому же у него была настолько плохая память на лица и имена, что недавно он стал задаваться вопросом, нет ли у него какого-нибудь расстройства, социопатии – «Может, я настолько зациклен на себе, что не замечаю других людей?» – или легкой формы слепоты на лица, когда не можешь узнать даже собственную жену с новой стрижкой, пускай даже у него не было никакой жены. Череда мыслей проносилась в его голове, пока загадочная женщина терпеливо его дожидалась со стаканом виски в руке.
– Не хочу вас торопить, – сказала она наконец, – но я как раз собиралась пойти покурить на террасе. Не хотите присоединиться? Там вы сможете вспоминать дальше.
Она говорила с американским акцентом, но это не слишком помогло ему узнать ее. На вечеринке собралась пестрая публика с Эдинбургского фестиваля, и у большей части зрителей был американский акцент. Он пробормотал что-то невнятное и проследовал за ней сквозь толпу, но сумел вспомнить ее имя лишь тогда, когда они остались одни на террасе и она закурила сигарету.
– Элла, – произнес Пол. – Элла Касперски. Простите. Я немного устал с дороги…
Она пожала плечами.
– Когда встречаешь человека вне контекста… – Она не закончила мысль. – К тому же столько времени прошло.
– Тринадцать лет?
– Да.
На террасе было холодно, и ему хотелось вернуться обратно. Только не в бар, а в отель. Беда была не в холоде. С практической точки зрения было неудивительно, что он не спал два дня, ведь он летел из Торонто в Эдинбург эконом-классом – еще один пункт из списка вещей, которые он мог с легкостью делать в восемнадцать, но ближе к среднему возрасту – уже с трудом. После встречи с Эллой Касперски он почувствовал себя еще хуже. Судя по всему, внутреннее смятение отразилось на его лице, потому что Элла вдруг смягчилась и легко дотронулась до его руки.
– Все эти тринадцать лет я хотела перед вами извиниться, – сказала она. – Я была зла в Кайетт и слишком много выпила, и то и другое повлияло на меня не лучшим образом. Не стоило просить вас это делать.
– Я мог бы отказаться.
– Вам стоило отказаться. Но для начала мне не стоило вас просить.
– Ну что ж, – сказал он, – по крайней мере, вы были правы насчет Алкайтиса.
Он никогда особенно не интересовался новостями, но недавно прочитал книгу о схеме Понци, которая вышла несколько лет спустя, пытаясь найти в ней информацию о сестре. Винсент была в книге второстепенным персонажем, ее высказывания сводились к цитатам из свидетельских показаний. Очевидно, автор книги не смогла взять у нее интервью, хотя о роскошной жизни Винсент с Алкайтисом ходила масса слухов.
– Да. Я была права.
– Вы знали, что он жил с моей сестрой?
Он курил сигарету, хотя не помнил, чтобы Касперски давала ему закурить. С недавних пор он начал немного заикаться.
– Серьезно?
– Она была барменшей в отеле «Кайетт», – сказал он. – Однажды в бар зашел мужчина, и дальше все случилось само собой…
– Поразительно. Я видела его на фотографиях вместе с молодой женщиной, но никогда не думала, что она как-то связана с отелем.
– Помните хорошенькую барменшу с длинными темными волосами?
Она наморщила лоб.