Стань моим завтра
Часть 58 из 69 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Да, это плей-офф. Но…
– Значит, есть повод для праздничного ужина, так? – спросила она.
– Да нет, не сказал бы, – отозвался я.
Она прекратила искать что-то под раковиной и, поднявшись с корточек, уперла руки в бока.
– Так ты хочешь пастрами или нет?
Я рассмеялся и приподнял руки в знак капитуляции.
– Хорошо-хорошо, если ты настаиваешь.
Зельда взялась за готовку и через несколько минут квартиру заполнил божественный аромат горячего пастрами и швейцарского сыра. Некоторое время спустя она принесла мне сэндвич – толстый, как карточная колода. Она порезала его пополам, и на месте разреза было видно, как между слоями пастрами растекаются расплавленные ломтики сыра. На другой половине тарелки лежали огурчики и чипсы с уксусом. Вдобавок ко всему этому Зельда вручила мне мое любимое пиво.
– Офигеть, – сказал я. – Зэл, это выглядит шедеврально.
– Думаешь, нормально? Я не уверена, не переборщила ли с горчицей.
Мне пришлось сдавить сэндвич, чтобы его откусить. Я закатил глаза от удовольствия.
– Черт побери, – проговорил я с набитым ртом. – Это просто нечто!
Она удовлетворенно улыбнулась и присела обратно на диван, держа в руке тарелку салата, который приготовила для себя. Но при этом вид у нее был совершенно рассеянный. За следующие несколько минут я два раза ловил на себе ее взгляд, но она тут же его отводила.
Когда это случилось в третий раз, я обернулся к ней.
– Так, ладно. Рассказывай, что происходит.
Она легонько, но как-то дергано пожала плечами.
– О чем ты?
– Что с тобой сегодня творится? Кофе, эпичный секс, эпичный сэндвич…
Она попыталась бросить на меня один из своих фирменных взглядов, но на этот раз у нее не получилось.
– Я просто хочу…
– Что ты хочешь, малышка?
Она взяла со столика пустые тарелки.
– Ты наелся? Пойду брошу посуду в раковину.
Я вытер салфеткой рот и пошел за Зельдой на кухню. Она стояла спиной ко мне, сгорбив плечи.
– Зельда, поговори со мной, – я повернул ее к себе лицом. – Что случилось?
Она покачала головой, и волосы упали ей на лицо.
– Ничего не случилось.
– Ну, я же вижу, что это не так. Давай, рассказывай.
– Я не знаю. Не знаю, что со мной не так. Просто… Ты мне важен, и я хочу… Я хочу…
Я приподнял ее подбородок и отбросил волосы с лица, а потом вытер две слезинки, которые катились по ее щекам.
– Ты хочешь делать мне приятное?
Я использовал такое банальное слово, что ожидал услышать от нее какой-нибудь остроумный комментарий, но ее глаза снова наполнились слезами, и она кивнула.
– У меня нет опыта в отношениях, и я не знаю, как быть для парня хорошей девушкой. И я проснулась сегодня с непреодолимым желанием… Не знаю. Мне хотелось сделать тебя счастливым. Это ужасно? Можно ли сказать, что я поступилась принципами феминистического движения?
Прежде чем я успел ответить, она насухо вытерла глаза.
– Не знаю, что сегодня со мной такое. Наверное, гормоны или что-то в этом духе. Не обращай внимания.
– Я не могу не обращать внимания, – сказал я. – И я тебя понимаю.
– Правда?
Я знал, что в ее груди живет чувство, похожее на надувающийся шарик. Такое чувство, которое испытываешь на американских горках, когда в первый раз оказываешься на самой высокой точке. Когда замираешь в небе, зная, что тебя ожидает падение. Резкий спуск вниз. Он одновременно внушает тебе ужас и восторг. Ты несешься к земле быстро, как молния, но вместе с тем нестерпимо медленно, пока тебя не поймает гравитация.
Я где-то читал, что мы влюбляемся точно так же, как засыпаем: сначала медленно, но потом все происходит мгновенно.
И мне, и Зельде было тяжело озвучивать свои чувства. Она рисовала их чернилами на бумаге, а я вкладывал их в слова и отправлял в конверте, чтобы так и не получить ответа. Но вот высказать их вслух…
– Я люблю все, что ты делаешь для меня, – сказал я.
Той ночью я снова прижимал Зельду к себе и ощущал в ее маленьком, но сильном теле все, что она чувствовала, но не могла выразить словами. Возможно, именно поэтому я так крепко обнимал ее каждую ночь. Чтобы мои чувства просочились сквозь ее кожу посредством какой-нибудь диффузии. Я лежал без сна, прислушиваясь к дыханию Зельды и грудью ощущая мягкое тепло, исходящее от ее тела. Я думал о том, что миссис Джей уезжает в Австралию – на другой конец света.
Я выбрался из кровати – так аккуратно, как только мог – и пошел к столу. Чтобы написать одно последнее письмо.
Дорогая миссис Джей,
Рой сказал мне, что вы переезжаете в Австралию. В глубине души мне кажется, что вы связались с ним специально, чтобы он передал ваши слова мне. Это так? Иначе вы могли бы просто уехать. Вы не обязаны ничего объяснять ни мне, ни ему.
Я знаю, что пора прекращать вам писать. Возможно, вы прочитали все мои письма. Или, возможно, вы просто устали получать их от такого хорошего человека, как Рой, лишь для того, чтобы выбросить их в мусорную корзину или сжечь.
Какова бы ни была причина, я уважаю ваше решение. Это будет наше последнее письмо. Самое важное письмо.
Я все больше влюбляюсь в Зельду Росси, и мое неидеальное сердце надеется, что она тоже в меня влюбляется. Я не могу ничего с этим поделать. Передо мной никогда не стояла необходимость принимать решение, но, даже если бы она была, я бы не стал ничего менять. Я хочу Зельду. До конца жизни, если она согласится провести ее со мной.
И я хочу попросить вас благословить нас, миссис Джей.
Я думаю, ради Зельды я мог бы стать лучшим человеком – если бы знал, что в глубине души вы тоже так считаете.
Мне очень жаль. Мне всегда будет очень жаль.
Бекетт Коуплэнд
30. Зельда
21 января
– Господи, как же я нервничаю, – проговорила я, расправляя юбку. Она была длиннее, чем те, которые я обычно носила, и доходила мне до середины икры. В довершение образа я надела свободный бордовый свитер и черные сапоги, заплела косу набок и не стала перебарщивать с косметикой.
– Как я выгляжу? – спросила я у Бекетта. – Достаточно профессионально? Или как человек, которому на самом деле нечего делать в этой сфере?
– Ты выглядишь прекрасно, – сказал Бекетт и наклонился, чтобы меня поцеловать. – А я? В последний раз уделял столько внимания выбору одежды в день моего слушания по досрочному освобождению.
– Ты красавчик, Коуплэнд.
На самом деле он выглядел сногсшибательно прекрасно. На нем были брюки классического покроя, официальная рубашка и галстук. Сверху он натянул свою обычную куртку.
Я несла портфолио под мышкой и поддерживала его второй рукой, словно это был чемодан, полный денег, наручниками прикованный к руке охранника. В этом портфолио лежало наше будущее. У графического романа «Мама, можно?..» еще не было концовки, но Айрис сказала приносить то, что есть. Из этого мы и исходили.
Мы доехали на метро до Манхэттена и поднялись на 12-й этаж высотного дома на Седьмой авеню. Когда двери лифта открылись, перед нами предстал ряд шикарных офисов. Можно было бы подумать, что они принадлежат какой-нибудь бухгалтерской фирме, если бы на стенах не были развешаны плакаты с обложками графических романов.
Я указала на тот, что висел над стойкой администратора, и наклонилась к Бекетту.
– «Седьмой сын»! Я читала его раз сто, не меньше! При свете фонарика, укрывшись одеялом с головой.
Бекетт улыбнулся мне.
– Ты самая сексуальная фанатка комиксов, которую я встречал в своей жизни.
– Тише ты! – я подошла к стойке администратора. – Здравствуйте. Зельда Росси и Бекетт Коуплэнд. У нас назначена встреча на час дня.
– Да, конечно, – ответил администратор. – Заходите в конференц-зал, вторая дверь справа. К вам скоро подойдут.
Нужная нам дверь была открыта. В этом кабинете стоял небольшой стол для конференций, на котором стояли тарелки с печеньем, графины с водой и кофейник.
Айрис зашла еще до того, как мы успели сесть. Выглядела она в высшей степени профессионально. На ней была белая блузка, черный пиджак и черная юбка-карандаш. Черные волосы были забраны в аккуратный высокий хвост, а на носу надеты очки в черной оправе, похожие на мои. Губы она накрасила красной помадой.
– Рада снова вас видеть, – сказала она, пожимая мне руку, после чего обернулась к Бекетту. – А вы, судя по всему, Бекетт Коуплэнд, шрифтовик и партнер Зельды? Я Айрис Ганновер, ассистентка ответственных редакторов.