Стань моим завтра

«Это Зельда», – добавил я в конце сообщения и положил трубку.

Я немного посидел, глядя на свой телефон, а потом повернулся к Зельде, чтобы посмотреть, закончила ли она разговаривать. Наши глаза встретились, и я улыбнулся ей. Она улыбнулась мне в ответ.

– Я попросила моего соседа отправить мне кое-какие вещи, – сказала она. – Не переживай, там совсем немного. Оставшаяся одежда, тату-машинка и чернила, хотя я не знаю, хочу ли и дальше заниматься татуировками.

– Я могу спросить начальника, нельзя ли устроить тебя в ресторан, – сказал я.

– Спасибо за предложение, но подавать итальянскую еду я тоже не хочу. Завтра начну что-нибудь искать.

– Звучит хорошо.

Напряжение, висевшее между нами, начало разряжаться и сменилось неловкостью. Мы были двумя незнакомцами, пытавшимися разобраться со своей жизнью. Я хотел сделать что-то еще, чтобы ее успокоить, но что я мог сказать? «Обещаю, что не трону тебя, пока ты спишь?»

– Я вырубаюсь, – сказала Зельда. – Ты не против, если я умоюсь и лягу спать?

На ее лице проступила неуверенность.

– Или ты сова? Может, ты хотел еще посмотреть телевизор?

– Нет, не хотел. А вот поиграть на аккордеоне собирался.

Она изогнула бровь.

– А что, я тебе не говорил? – поинтересовался я. – Я играю на аккордеоне с полуночи до четырех утра.

Я наклонил голову, делая вид, что забеспокоился.

– Это же не будет тебе мешать?

– Ну что ты, как это может помешать? – отозвалась она.

– Надеюсь, ты любишь польки.

– Кто же их не любит!

Зельда рассмеялась и сняла пальто. Я решил, что и то, и другое – хороший знак. Она начала расслабляться. Обживаться. Смеяться над моими глупыми шутками.

Она повесила пальто на крючок у двери и, захватив мусорный пакет со своими вещами, пошла в ванную. Прислушиваясь к звуку бегущей воды, я принялся снимать рабочую одежду так быстро, как только мог. Между комнатой и коридором не было двери, поэтому нас разделяла только дверь в ванную. Вероятность, что меня застукают полуголым, возросла с нулевой до высокой. Я натянул пижамные штаны и толстовку. Вода по-прежнему текла. Хорошо. А потом я вдруг понял, что диван не готов к тому, чтобы на нем кто-то спал.

– Черт.

Я порылся в крошечном комоде, стоявшем рядом с кроватью, и извлек оттуда старое синее одеяло – чистое, хотя и немного попахивающее плесенью – и маленькую декоративную подушку, появившуюся у меня неизвестно когда. Я как раз укладывал все это на диван, когда из ванной вышла Зельда. Она переоделась в легинсы, носки и мешковатую толстовку, зачесала волосы наверх и нацепила на свой маленький носик квадратные очки в черной оправе.

«Отлично, – с сарказмом подумал я. – Как же я рад, что она нисколько, блин, не соблазнительна».

– Я положила кое-какие вещи в шкафчик под раковиной, – сказала она. – Надеюсь, ты не против.

– Конечно, не против. Ты теперь здесь живешь.

Эти слова повисли в воздухе между нами.

– Да, видимо, так и есть, – через пару секунд произнесла она. – Только я тебе еще не заплатила…

– Завтра – первое число, – сказал я. – Вот как раз и заплатишь.

Я указал на одеяло.

– На этом диване не очень-то удобно спать. Надеюсь, этого одеяла хватит.

– Все прекрасно, – сказала Зельда.

Она положила очки и телефон на кофейный столик, а потом легла и зарылась под одеяло.

Я подошел к выключателю у двери.

– Тебе удобно?

– Да. Спасибо.

Я щелкнул по выключателю, в темноте пересек комнату и залез в кровать. Пространство между нами было настолько маленьким, что я видел слабую улыбку на губах Зельды. Ее подбородок еле-еле выглядывал из-под одеяла, а глаза уже начали закрываться.

– Я так устала, – тихонько произнесла она. – Только сейчас поняла, какими утомительными были эти дни.

– Я понимаю, о чем ты, – отозвался я, вспоминая напряжение, которое так долго обвивало мои внутренности, сжимая и выкручивая их.


Завтра мне хватит денег, чтобы оплатить аренду. На самом деле, благодаря четырем сотням Зельды я смогу впервые за много месяцев вздохнуть спокойно. Смогу оставить себе альбомы – не говоря уже о собственной крови. Мне больше не придется стараться изо всех сил, чтобы удержаться на плаву. Можно будет расслабиться. Хотя бы ненадолго.

Уже сейчас воздуху было легче проникать в мои легкие и выходить из них. И мне захотелось поблагодарить ее за это. Захотелось сказать что-нибудь – что угодно, – чтобы она поняла, что тоже может расслабиться. Что может перевести дыхание и поразмышлять, не беспокоясь, что ее могут ограбить или отвергнуть.

– Доброй ночи, Коуплэнд, – сказала Зельда сонным голосом. – Спасибо, что согласился на этот безумный план.

– Он пойдет на пользу нам обоим.

– Ага.

– Слушай, Зельда…

– Хм?

Она уже почти провалилась в сон. Она ничего не боялась. Такая храбрая девчонка. И сильная. Я улыбнулся себе под нос.

– Ничего. Доброй ночи, – сказал я и тоже закрыл глаза, слушая чье-то дыхание кроме своего собственного.





6. Зельда




1 декабря

Я проснулась с затекшими руками и ногами – и полусонными мыслями. Я лежала на диванчике Бекетта Коуплэнда, в Самой Удобной Позе на Свете (так я ее называла) – свернувшись в клубочек на боку, обнимая подушку и закутавшись в одеяло. Я не ставила будильник, который мог бы заставить меня сдвинуться с места; так что я зарылась поглубже и, приоткрыв глаза, скользнула взглядом по крошечной квартире в сторону моего спящего соседа.

Бекетт лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Я видела лишь его лоб, но на нем не было и следа напряжения. Во сне Бекетт не хмурил брови и выглядел гораздо более умиротворенным, чем когда бодрствовал.

– Загадочный Мужчина, – прошептала я себе под нос. Герой, который приносит соседям еду, отдает бездомным деньги, скопленные на оплату аренды, и пускает в квартиру совершенно незнакомых людей. У него нет никаких суперспособностей, кроме простой широты души.

А еще он отсидел два года в федеральной тюрьме за вооруженное ограбление.

На секунду мое спокойствие пошатнулось, но тут же с легкостью набрало силу и укутало меня, словно одеяло Бекетта. Я погрузилась в него поглубже и снова уснула.

Некоторое время спустя моих ноздрей коснулся запах кофе, возвращая меня к реальности. Я моргнула и присела. Бекетт стоял на кухне и колдовал над кофеваркой.

– Прости, если разбудил, – сказал он.

– Нет-нет, все хорошо. Занимайся делами. Притворимся, что меня тут нет.

– Нет уж, так дело не пойдет, – мягко сказал он, а потом откашлялся. – Что ж, могу я предложить тебе кружку притворного кофе?

Я широко улыбнулась.

– Без сливок, пожалуйста.

Я отбросила одеяло и, поежившись, сделала пять шагов, которые отделяли меня от кухонного столика.

– Бесполезный кусок металла, – проговорил Бекетт, вручая мне чашку, и бросил осуждающий взгляд на старенький, облупившийся белый радиатор под окном. – Тепла от него хватает, только чтобы не замерзнуть до смерти.

– Хозяин в курсе?

– Кажется, я раз или два упоминал ему об этом, – слегка улыбнувшись ответил Бекетт.

– Нам нужно сообщить ему, что я тут живу?

– Лучше не надо. А то он наверняка захочет поднять стоимость аренды.

– Кстати, сколько стоит аренда?

Бекетт не торопясь отхлебнул кофе.

Я поставила кружку на стол.

– Я хочу платить половину. Неважно сколько. Будет честно, если мы поделим цену пополам.

– Мы уже обсудили твой финансовый вклад, учитывая тот факт, что у тебя нет кровати, – произнес Бекетт. – Четыреста баксов. Это последнее предложение.

Я хотела возразить, но по выражению лица Бекетта поняла, что это бесполезно.