Стая

– Вот и хорошо, ведь мы не хотим, чтобы волк взял след.

– Так куда именно ты меня приглашаешь?

Он дарит мне ослепительную улыбку, которая бьет прямо в сердце.

– Я же тебе говорил. В одно местечко.

Стоит быть начеку, особенно из-за его нерешительности, но я несказанно заинтригована.

– Веди.





Мы подъезжаем к двухэтажному дому – единственному в тесном переулке. Остальные дома на этой улице стоят довольно далеко друг от друга, чтобы каждому хватало личного пространства. Этот район очень отличается от того, в котором я провела детство. Я выхожу из своей «Камри» и подхожу к машине Шона – классическому автомобилю, от которого я изо всех сил старалась не отставать по пути сюда. Машина ярко-красная, похоже, недавно отполирована и идеально его дополняет. Оставшиеся парковочные места по кругу и вдоль улицы занимают такие же машины: либо классическое натертое до блеска железо с мощными движками, либо огромные грузовики, в которые так сложно забраться.

– Красивая, – говорю я Шону, когда он выходит из машины и закрывает дверь. Его глаза скрыты за винтажными темными очками в стиле Элвиса из Вегаса. На другом парне они смотрелись бы смешно, Шону очень шли. Отводя взор, я провожу пальцами по глянцевой поверхности машины. – Что это за модель?

– «Шевроле Нова 69»

– Мне очень нравится.

Белоснежная улыбка.

– Мне тоже. Пойдем.

Я смотрю на подъездную дорожку и ясно вижу, что дом с коричневыми ставнями годится для холостяков. Ничего особенного – лужайка довольно ухоженная и чистая, но ей не хватает какой-то изюминки. На крыльце собралась небольшая компания, и некоторые уже повернули головы в нашу сторону.

В приступе внезапной социофобии я резко останавливаюсь. Шон продолжает идти вперед, и я отстаю от него на несколько шагов. Когда он понимает, что меня рядом нет, то поворачивается, и я прижимаю запястье к другой руке.

– Кто здесь живет?

– Я и еще два парня. Они мне как братья, и оба кусаются.

– Обнадеживает.

Он поднимает очки на макушку и настороженно на меня смотрит.

– Может, нам стоит поехать в другое место.

– Правда?

Шон размашистым шагом подходит ко мне и говорит спокойным тоном:

– Знаешь, признаюсь: там, на заводе, я принял тебя за бульдога, а ты щеночек.

Я злобно смотрю на него.

Шон тыкает мне пальцем в лицо, на его губах тут же появляется улыбка.

– Вот теперь да, такое выражение лица – и ты покинешь этот дом целой и невредимой. Получится у тебя ходить с такой физиономией?

– Не понимаю. Разве они тебе не друзья?

Он уверенно поднимает руку и убирает с моего плеча волосы. Я даже не шелохнулась.

– Дернись ты, я бы отвез тебя в другое место, но ты пересилила себя. Просто не обращай внимания на подколы, как игнорировала мои, и справишься.

Он берет меня за руку, и мы поднимаемся мимо той компании на крыльцо, замерев у входной двери.

– Кто это? – доносится голос с качелей на крыльце. Он принадлежит парню, который обнимает девушку, и оба смотрят на меня с интересом. Я практически читаю на лицах обоих: «Мы не особо рады чужакам».

– Новенькая с завода. Сесилия, это Джеймс, а это его девушка Хизер. – Шон кивает на столпившихся у ограждения парней, которые внимательно меня разглядывают, попивая пиво. – Рассел, Питер, Джереми, Тайлер.

Они все кивают мне, и по спине пробегают странные мурашки, но не совсем неприятные. Почему-то это напоминает дежавю. После знакомства Тайлер смотрит на меня дольше остальных, и я замечаю кончик крыла под краем его футболки, когда он подносит пиво ко рту. Мы не отводим друг от друга взгляда до тех пор, пока меня не уводят в дом.

Несмотря на надвигающиеся сомнения, здесь я чувствую себя комфортнее, чем в доме отца, и с каждым шагом пытаюсь напитаться этим ощущением. Переступив порог, я осматриваю безукоризненный дом. Стены явно недавно покрасили, а мебель еще новая. В гостиной никого нет, кроме увлеченно болтающей на диване парочки. Парень бегло окидывает меня взглядом, кивает Шону, пока тот ведет меня к раздвижной стеклянной двери. Оказавшись в патио, я прихожу в бешенство, а волосы на затылке встают дыбом. Меня как будто выставили напоказ, что недалеко от правды, потому что задний дворик кишмя кишит людьми. Из рядом стоящего барбекю валит дым, как и изо рта некоторых, кто стоит рядом с забором, огораживающим двор. Слева от нас длинный стол, забитый людьми, которые пьют шоты и играют в карты. Похоже, это сборище скоро перерастет в нешуточную вечеринку. Шон ведет меня в центр, где рядом со скамейкой для пикника стоят холодильники, доверху забитые пивом.

– Симпатичное местечко.

– Спасибо, мы старались. Пива?

– Я… – Я замолкаю, намереваясь вписаться несмотря на то, что выделяюсь на фоне остальных, как неопытная белая ворона. Когда я пила в последний раз, это плохо кончилось. – Да, буду одну.


Он откручивает крышку с бутылки сидра.

– Думаю, это девчачий напиток.

Я делаю глоток, распробовав, еще один. Губы Шона приподнимаются в непристойной улыбке.

– Ну как?

– Неплохо.

– Полагаю, стоит спросить, сколько тебе лет.

– Достаточно взрослая, чтобы голосовать, но пить возбраняется законом.

Он опускает голову.

– Не настолько юная. Через несколько недель исполнится девятнадцать.

– Черт. – Он внимательно на меня смотрит. – А я полагал, что это я добавлю тебе проблем на голову.

Я дважды стучу по лбу.

– Вот такая я коварная.

– Ты проблема, – говорит он, смотря мне в глаза. – Я вижу.

– Я безобидна.

– Нет, это не так. – Шон медленно качает головой. – Совсем не так. – Он вытаскивает пиво из холодильника и, не отрывая от меня взгляда, открывает крышку. – Проголодалась?

– Умираю от голода, – честно признаюсь я. В животе урчит от запаха, заполнившего двор.

– Скоро приготовится. – Один из парней, играющих на крыльце в карты, машет Шону, устремив на меня пытливый взгляд. – Ничего, если отойду на секунду?

– Хорошо.

– Скоро вернусь.

Шон отходит, и я пялюсь на его задницу. Позади меня раздается женский смех, и обернувшись, я вижу идущую ко мне девушку. Она красива, с длинными светлыми волосами, светло-голубыми глазами и, по моему мнению, идеальным телом. Миниатюрная, с приятными формами. Из-за последнего скачка роста я возвышаюсь над ней со своими ста семьюдесятью пятью сантиметрами. От отца мне достались голубые глаза и темно-рыжие волосы, а от мамы – немного непропорциональное телосложение. Грудь второго размера мне компенсирует пышная задница.

Девушка широко улыбается.

– Не могу тебя винить, его зад такой подтянутый, что четвертак отскочит.

– Неужели это так очевидно?

– Немного. – Она достает из холодильника сидр, откручивает крышку и отпивает. – Но мы все тут пялимся на эту задницу. Я Лайла.

– Сесилия.

– Откуда знаешь Шона?

– Я его не знаю. Повстречала сегодня на инструктаже.

Она морщит нос.

– Ты работаешь на заводе?

– Завтра первая смена. Только вчера сюда переехала.

– После окончания школы я работала на заводе несколько лет, но больше вытерпеть не смогла. Все местные жители работают на этом заводе или когда-то работали. Владелец тот еще козел. У него тут где-то свой замок. – Она поворачивается ко мне. – Я понимаю, почему местные там работают, но ты-то зачем устроилась на такую работу?

– Я дочь этого «козла».

Она наклоняет голову, чуть округлив ясные голубые глаза, а потом смотрит туда, куда ушел Шон.

– Не врешь?

– Да, и, поверь, я сама в ужасе.

– Ты уже мне нравишься. – Лайла отпивает сидра и окидывает взглядом двор. – Новый день – та же хрень.

– Они часто так собираются?