Спорим, влюбишься? [Первая книга]
Часть 21 из 42 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– А на что это похоже?
– На то, что люди делают после заключения брака. А учитывая, что кольца у меня нет, штампа в паспорте тоже, и я тебя не люблю, делать я это не хочу, – пытаюсь отшутиться, но бесполезно. Вижу, что я доигралась. Он вновь наклоняется к моему лицу так близко, что едва не касается моих губ. Ведёт кончиком носа по щеке к уху. Он что реально готов на интим со мной?
– Если решила поиграть во взрослые игры, будь готова к тому, что более взрослый дядя может тебя тут же сделать взрослее, – прошептал мне на ухо.
– Дядя, слезь с меня, пожалуйста.
– А что так? Видишь, не раздавил тебя.
– Это тебе так кажется, у меня уже нарушение кровообращения от твоего веса.
Я так сильно упираюсь ладонями в его грудь, что у меня начинают болеть пальцы. А ему хоть бы хны. Что у него под футболкой? Камень?
– Зубы будешь заговаривать своему мужу, а со мной не стоит. Ты поняла меня, Маша?
– Если честно, нет. Не поняла, но сделаем вид, что поняла. Можно я пойду?
– Нет. Ты меня завела, ты и расхлебывай. Сейчас тебя главной девственности буду лишать, – задирает майку еще выше. Цепляюсь двумя руками за его запястье.
– Я папе расскажу. Знаешь, что он с тобой сделает? – каюсь, дура. Глупость сморозила. – Я больше не буду. Отпусти меня, пожалуйста.
– Не провоцируй меня, феечка. Я тебе быстро крылышки обломаю. Так что папа потом не приклеит обратно. И даже не пришьет, – грубо бросает Миша. Резко приподнимается и уходит в свою спальню.
Ну… не самый худший исход. Пронесло.
***
На глаза Медведу я не попадалась ровно двое суток. Признаться, я малость испугалась и все же осознала свою ошибку – я не подумала о последствиях. Зная, что он уже два часа находится дома, я все же решаюсь не только извиниться, но и воспользоваться вполне удачным моментом. Перевела дыхание и постучала в его спальню. Молчок. Вновь стучу в дверь, но уже громче. И снова никакой реакции. Тихонько приоткрываю дверь.
Я ни разу не была ни в спальне Медведева, ни в третьей комнате. Хоть было и любопытно, но я не так воспитана, чтобы входить туда, куда мне не разрешали. И вот сейчас я стою как вкопанная. И вместо того, чтобы рассмотреть обстановку его комнаты, мой взгляд прикован к колотящему грушу Мише. Из-за наушников он меня не слышит и, к счастью, не видит, так как находится ко мне спиной. Он с таким рвением бьет по груше, что самой невольно захотелось попробовать так же. Только во мне нет такой силы. Я себе сразу сломаю пальцы, ударив вот так. Черт, почему на это так приятно смотреть?
Внезапно Миша останавливается и переводит на меня взгляд. Снимает наушники и тянется к полотенцу.
– Я стучала, но ты не слышал.
– Чего тебе?
– Я хотела извиниться за то, что было, – прохожу в спальню и становлюсь напротив Миши. – Просто мне хотелось хоть разочек щелкнуть тебя по носу, чтобы не только я выглядела вечной дурой. Если честно, я испытала дикое наслаждение при этом. Но сейчас понимаю, что надо было как-то по-другому действовать. Извини.
– Как ты это делаешь?
– Что?
– Все!
– Я тебя, правда, не понимаю сейчас.
– И не надо меня понимать. Так, все, тебе не за что извиняться, можешь идти.
– Я не только за этим пришла.
– Ужин готовить не надо. Я поел, – да я и не собиралась. Хамло. Перевожу взгляд на боксерскую грушу.
– А разве надо заниматься не в перчатках?
– В перчатках.
– А ты почему не в них?
– Это как с резиновым изделием номер два: ощущения не те. А, впрочем, с кем я об этом говорю. Забудь, – небрежно махнул рукой.
– Миша?
– Что?
– А научи меня драться? В смысле защищаться, если на меня нападут. Курсы самообороны, я видела в интернете.
– Нет.
– Почему? Ты же умеешь.
– Потому что это бесполезно. У тебя и у любой другой девушки твоей комплекции не будет шансов побороть мужчину.
– Ну этому же учатся. Курсы ведь не просто так придумали.
– После армии мне предложили работу инструктором по женской самообороне. Я продержался там два месяца.
– Не получалось?
– Очень даже получалось. Но я был слишком совестливый и мне было их жалко.
– Кого?
– Девушек, женщин. Им хорошо промывают мозги. Беда в том, что ни одна женщина, если она, конечно, не профессиональная боксерша, не выйдет победителем. В жизни все по-другому. Ни один маньяк, грабитель или просто дебил, не будет хватать тебя так, как тебя будут учить на курсах, стало быть, и то, чему научат тебя там, ты не применишь на практике. Курсы – это просто самообман и выкачка бабла. Чтобы себя защитить нужны годы тренировок, да и то, может не помочь. Развивай в себе хитрость, ну и бег.
– Хитрость?
– Женщина может схитрить, выиграв время, а дальше драпать с помощью ног. Так что заниматься нужно бегом.
– Где ж я буду бегать, если ты не выпускаешь меня на улицу?
– Можешь по вечерам со мной. Или по утрам. На моей дорожке тоже можешь. Хотя…
– Что?
– Я не люблю посторонних в моей комнате.
– Я не потею. Не бойся, не капну потом на дорожку.
– Ты как ляпнешь, так…
– Что?
– Ничего. Дело не в том, что ты не потеешь, хотя это чушь собачья.
– А в чем?
– Это мое личное пространство. Ты – посторонняя, – ну сделаю я тебе скоро личное пространство. В этот момент меня прям торкнуло, хочу, чтобы этот бородатый мужик проспорил и таки влюбился в меня. Или мне пора заканчивать с чтением женских романов…
– Ну, будем считать, что я Наташа, – протягиваю ему руку. – Она же не посторонняя.
– Все-таки отведу тебя к психиатру.
– Миш, а давай жить дружно? – пропускаю его фразу мимо ушей.
– Тупица.
– Что?!
– Ничего. Между женщиной и мужчиной не может быть дружбы.
– Ну так я и не женщина пока. И вообще я не имела в виду не прямо-таки дружить. Просто хорошо друг к другу относиться.
– Деточка, если бы я к тебе плохо относился, ты бы здесь не жила.
Забавно, но я никогда об этом не задумывалась. А ведь действительно в свой дом не приглашают абы кого.
– Миш?
– Что?
– Спасибо тебе за все. Я вообще приходила еще за другим. Ты не мог бы как-нибудь отправить папе записку о том, что со мной все хорошо? Я там ничего лишнего не написала. Можешь не переживать, – протягиваю ему лист бумаги, но Миша и не думает его брать.
– Постараюсь. Не надо мне ничего совать, не хватало, чтобы еще мои отпечатки с бумаги сняли. Позже с запиской решим. Иди.
– Ну, ладно. А ты точно не забудешь?
– Не забуду. Стой, – останавливаюсь у двери. – Бегать при таком снеге, конечно, сложно, но попробовать можно. Со следующей недели, – только не улыбаться.
– А каким-нибудь штучкам не научишь?
– Штучкам?
– Ну, чтобы как-нибудь хорошенько вдарить, а потом убежать.
– Ты меня хорошо слушала?
– На то, что люди делают после заключения брака. А учитывая, что кольца у меня нет, штампа в паспорте тоже, и я тебя не люблю, делать я это не хочу, – пытаюсь отшутиться, но бесполезно. Вижу, что я доигралась. Он вновь наклоняется к моему лицу так близко, что едва не касается моих губ. Ведёт кончиком носа по щеке к уху. Он что реально готов на интим со мной?
– Если решила поиграть во взрослые игры, будь готова к тому, что более взрослый дядя может тебя тут же сделать взрослее, – прошептал мне на ухо.
– Дядя, слезь с меня, пожалуйста.
– А что так? Видишь, не раздавил тебя.
– Это тебе так кажется, у меня уже нарушение кровообращения от твоего веса.
Я так сильно упираюсь ладонями в его грудь, что у меня начинают болеть пальцы. А ему хоть бы хны. Что у него под футболкой? Камень?
– Зубы будешь заговаривать своему мужу, а со мной не стоит. Ты поняла меня, Маша?
– Если честно, нет. Не поняла, но сделаем вид, что поняла. Можно я пойду?
– Нет. Ты меня завела, ты и расхлебывай. Сейчас тебя главной девственности буду лишать, – задирает майку еще выше. Цепляюсь двумя руками за его запястье.
– Я папе расскажу. Знаешь, что он с тобой сделает? – каюсь, дура. Глупость сморозила. – Я больше не буду. Отпусти меня, пожалуйста.
– Не провоцируй меня, феечка. Я тебе быстро крылышки обломаю. Так что папа потом не приклеит обратно. И даже не пришьет, – грубо бросает Миша. Резко приподнимается и уходит в свою спальню.
Ну… не самый худший исход. Пронесло.
***
На глаза Медведу я не попадалась ровно двое суток. Признаться, я малость испугалась и все же осознала свою ошибку – я не подумала о последствиях. Зная, что он уже два часа находится дома, я все же решаюсь не только извиниться, но и воспользоваться вполне удачным моментом. Перевела дыхание и постучала в его спальню. Молчок. Вновь стучу в дверь, но уже громче. И снова никакой реакции. Тихонько приоткрываю дверь.
Я ни разу не была ни в спальне Медведева, ни в третьей комнате. Хоть было и любопытно, но я не так воспитана, чтобы входить туда, куда мне не разрешали. И вот сейчас я стою как вкопанная. И вместо того, чтобы рассмотреть обстановку его комнаты, мой взгляд прикован к колотящему грушу Мише. Из-за наушников он меня не слышит и, к счастью, не видит, так как находится ко мне спиной. Он с таким рвением бьет по груше, что самой невольно захотелось попробовать так же. Только во мне нет такой силы. Я себе сразу сломаю пальцы, ударив вот так. Черт, почему на это так приятно смотреть?
Внезапно Миша останавливается и переводит на меня взгляд. Снимает наушники и тянется к полотенцу.
– Я стучала, но ты не слышал.
– Чего тебе?
– Я хотела извиниться за то, что было, – прохожу в спальню и становлюсь напротив Миши. – Просто мне хотелось хоть разочек щелкнуть тебя по носу, чтобы не только я выглядела вечной дурой. Если честно, я испытала дикое наслаждение при этом. Но сейчас понимаю, что надо было как-то по-другому действовать. Извини.
– Как ты это делаешь?
– Что?
– Все!
– Я тебя, правда, не понимаю сейчас.
– И не надо меня понимать. Так, все, тебе не за что извиняться, можешь идти.
– Я не только за этим пришла.
– Ужин готовить не надо. Я поел, – да я и не собиралась. Хамло. Перевожу взгляд на боксерскую грушу.
– А разве надо заниматься не в перчатках?
– В перчатках.
– А ты почему не в них?
– Это как с резиновым изделием номер два: ощущения не те. А, впрочем, с кем я об этом говорю. Забудь, – небрежно махнул рукой.
– Миша?
– Что?
– А научи меня драться? В смысле защищаться, если на меня нападут. Курсы самообороны, я видела в интернете.
– Нет.
– Почему? Ты же умеешь.
– Потому что это бесполезно. У тебя и у любой другой девушки твоей комплекции не будет шансов побороть мужчину.
– Ну этому же учатся. Курсы ведь не просто так придумали.
– После армии мне предложили работу инструктором по женской самообороне. Я продержался там два месяца.
– Не получалось?
– Очень даже получалось. Но я был слишком совестливый и мне было их жалко.
– Кого?
– Девушек, женщин. Им хорошо промывают мозги. Беда в том, что ни одна женщина, если она, конечно, не профессиональная боксерша, не выйдет победителем. В жизни все по-другому. Ни один маньяк, грабитель или просто дебил, не будет хватать тебя так, как тебя будут учить на курсах, стало быть, и то, чему научат тебя там, ты не применишь на практике. Курсы – это просто самообман и выкачка бабла. Чтобы себя защитить нужны годы тренировок, да и то, может не помочь. Развивай в себе хитрость, ну и бег.
– Хитрость?
– Женщина может схитрить, выиграв время, а дальше драпать с помощью ног. Так что заниматься нужно бегом.
– Где ж я буду бегать, если ты не выпускаешь меня на улицу?
– Можешь по вечерам со мной. Или по утрам. На моей дорожке тоже можешь. Хотя…
– Что?
– Я не люблю посторонних в моей комнате.
– Я не потею. Не бойся, не капну потом на дорожку.
– Ты как ляпнешь, так…
– Что?
– Ничего. Дело не в том, что ты не потеешь, хотя это чушь собачья.
– А в чем?
– Это мое личное пространство. Ты – посторонняя, – ну сделаю я тебе скоро личное пространство. В этот момент меня прям торкнуло, хочу, чтобы этот бородатый мужик проспорил и таки влюбился в меня. Или мне пора заканчивать с чтением женских романов…
– Ну, будем считать, что я Наташа, – протягиваю ему руку. – Она же не посторонняя.
– Все-таки отведу тебя к психиатру.
– Миш, а давай жить дружно? – пропускаю его фразу мимо ушей.
– Тупица.
– Что?!
– Ничего. Между женщиной и мужчиной не может быть дружбы.
– Ну так я и не женщина пока. И вообще я не имела в виду не прямо-таки дружить. Просто хорошо друг к другу относиться.
– Деточка, если бы я к тебе плохо относился, ты бы здесь не жила.
Забавно, но я никогда об этом не задумывалась. А ведь действительно в свой дом не приглашают абы кого.
– Миш?
– Что?
– Спасибо тебе за все. Я вообще приходила еще за другим. Ты не мог бы как-нибудь отправить папе записку о том, что со мной все хорошо? Я там ничего лишнего не написала. Можешь не переживать, – протягиваю ему лист бумаги, но Миша и не думает его брать.
– Постараюсь. Не надо мне ничего совать, не хватало, чтобы еще мои отпечатки с бумаги сняли. Позже с запиской решим. Иди.
– Ну, ладно. А ты точно не забудешь?
– Не забуду. Стой, – останавливаюсь у двери. – Бегать при таком снеге, конечно, сложно, но попробовать можно. Со следующей недели, – только не улыбаться.
– А каким-нибудь штучкам не научишь?
– Штучкам?
– Ну, чтобы как-нибудь хорошенько вдарить, а потом убежать.
– Ты меня хорошо слушала?