Спасти мир в одиночку
Часть 11 из 39 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Время пробежало быстро, мы проголодались и спросили у молодых немцев – парня с девушкой, где можно пообедать?
– Вон там, на центральной площади, – показала она. – В «Единороге»…
– Они уверяют, что там была таверна и ей чуть ли не тысяча лет, – со смехом добавил парень. – Врут, наверное. Но кухня там хорошая.
Ресторан «Единорог», хоть и новодел, но выдержан под старину: кованая вывеска на цепях, грубый каменный фасад, толстая деревянная дверь, утопленная в стрельчатой арке, тяжелые лавки и столы, открытый огонь очага, в меню – средневековые блюда: свиные ребрышки, жареная грудинка, наваристая похлебка из свинины, говядины и баранины, запечённые куры, утки, гуси… Обеденное время уже прошло, и в зале было немного посетителей – человек шесть припозднившихся туристов. Да две восковые фигуры мужчин за столом в углу: один, крупный, с большим носом будто что-то рассказывал, второй, тщедушный, в остроконечной шляпе, сидел напротив и будто записывал рассказ гусиным пером в толстую книгу.
Почти сразу к нам подошла молодая фигуристая блондинка в национальном костюме: белая блузка с рукавами-фонариками, расшитый зелеными цветами красный сарафан с корсетом на зеленой шнуровке, длинная зеленая юбка, гольфы в красно-зеленую полоску и черные кожаные туфли на низком каблуке. Современный золотистый бейджик с именем «Грета», правда, несколько нарушал этот старомодный ансамбль. В руке она держала блокнот и карандаш.
– Кто это? – спросил я, показав на восковые фигуры.
– Слева хозяин таверны Горбонос, – без запинки ответила Грета. – А с ним летописец – Додо. Его нанял князь, чтобы вся жизнь замка и его самого сохранилась на века. Вот Додо и записывал все, что видел и слышал. Часто сидел здесь, наблюдал, беседовал с посетителями… И действительно, эпоха князя Бауэрштейна описана в учебниках, книгах, оригинал летописи находится в Историческом музее в Вене, в нашей библиотеке есть копия… Додо набрасывал и очень точные рисунки, с которых потом известные художники писали портреты… Да вы их еще увидите!
– Из вас бы получился отличный экскурсовод, – заметил я.
– Что желаете заказать? – Грета перешла от возвышенного и вечного к прозаичному и сиюминутному.
Действительно, глупо в ресторане беседовать с официанткой на исторические темы, поэтому мы переключились на средневековую похлебку и свиные ребрышки с плотным красным вином из тяжелых старинных кубков. Обед оказался отменным и располагал к продолжению дегустации спиртных напитков времен правления князя Бауэрштейна, но, к сожалению, а может, к счастью, засиживаться в ресторане нам было некогда, и я расплатился.
– Вы уже бывали у нас? – неожиданно поинтересовалась Грета на прощанье.
– Нет, мы только приехали. А что?
Официантка улыбнулась.
– Значит, показалось. Ну, заходите еще! Мы рады гостям!
* * *
Эльвиру я отправил в свободный поиск – собирать рассеянную информацию, а сам направился в библиотеку, расположенную неподалеку в двухэтажном доме, сложенном из больших тесаных камней, в котором когда-то жили сотрудники княжеской канцелярии. Она мало чем отличалась от тысяч городских и университетских библиотек: такие же книжные полки, отделанный деревянными панелями небольшой читальный зал, отполированный локтями посетителей деревянный барьер, ксерокс, только на полках стояла литература, относящаяся исключительно к замку Маутендорф и прилегающей Зальцбургской области. В зале сидели всего два молодых человека – очевидно, проживающие поблизости студиозусы корпели над заданием на лето, конспектируя какие-то фолианты с пожелтевшими страницами.
Библиотекарь являл собой усредненный вариант книжного червя любой из читален мира. Герр Диппель был стареньким, сухоньким, сгорбленным, с морщинистым лицом, выражающим скорбь – очевидно, от многознания, – с седыми волосами, торчащими во все стороны из-под черной академической шапочки, и в нелепых круглых очках из проволочной оправы с толстыми стеклами. Из-за них смотрели огромные, нечеловеческие глаза – в каком-то блокбастере такие были у гигантского осьминога, обхватившего щупальцами батисферу и заглядывающего в иллюминатор. У книжных червей не бывает таких глаз, по крайней мере я их не видел. Правда, надо признаться, что я не очень часто общаюсь с библиотекарями.
– Мы раньше не встречались? – деликатно спросил герр Диппель.
– Уверен, что нет. Но почему-то в Маутендорфе мне уже несколько раз задавали этот вопрос.
– О, ничего странного: любой древний замок содержит атмосферу прошлого и спрессованную информацию прошедших эпох… Здесь трудно жить, и он не каждому позволяет осесть тут надолго… Не удивляйтесь, если вдруг встретите призрака. Иногда его нельзя отличить от обычного человека или…
Герр Диппель запнулся.
– … или животного, – наконец, закончил он фразу.
– Вот даже как? А какого животного, если не секрет?
– Не секрет, – библиотекарь снял очки и тщательно протер толстые стекла чистым платком. Мне показалось, что он сделал это нарочно, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Волка. Черного волка!
Очки вернулись на место.
– Впрочем, я вас заговорил, извините… Чем могу помочь?
Был он любезен, доброжелателен, образован и, безусловно, великолепно ориентировался в своем хозяйстве. Ну, а то, что он немного гм… чудаковат, – так у каждого человека есть странности, в том числе и у меня! Копия летописи замка выдавалась за вполне умеренную плату, и, расплатившись, я получил толстую книгу, напечатанную современным шрифтом и написанную непривычно витиеватым языком, но вполне понятно.
Здесь было много ненужных мне подробностей о хозяйственной жизни замка, горестях и радостях его жителей, а главное – о замечательном князе фон Бауэрштейне, который ежедневно и ежечасно заботился о своих подданных. О его удачных охотах, о пышных днях рождения с развлечениями для простого народа, о чуткости и отзывчивости, которая выгодно отличала его от Господина соседнего замка фон Веллинсгаузена, казненного императором за похотливость, ложные обвинения в колдовстве и укрывательство податей. Фон Бауэрштейн ничего подобного, естественно, не делал, но был оклеветан лазутчиками императорской Тайной стражи и безвинно казнен, замок подвергся разграблению, а его жители массовым казням и незаслуженным телесным и имущественным наказаниям.
Лазутчиками оказались Курт Шефер и Клара Майер, которые проникли в замок под личинами странствующего рыцаря и безутешной вдовы. Шефер отличался хорошим владением мечом и арбалетом, он сумел убить волка-оборотня, которого боялась вся округа, и прибил его голову, пронзенную стрелой, на ворота замка, еще один оборотень был убит в человеческом обличье стражником Харди по прозвищу Хитрый прямо в замке. Как стало ясно впоследствии, Курт Шефер создал тайный Орден Чёрного волка из жителей окрестностей и других лиц, имеющих опыт военной или тайной службы.
Фрау Майер, благодаря грамотности, стала счетоводом замка, вошла в доверие к важным персонам и даже вышла замуж за управляющего Иозефа Вагнера, который вскоре скоропостижно умер. После этого она вступила в прелюбодеяние с командиром дворцовой стражи Раймундом Кёнигом, одновременно занимаясь блудом с Куртом Шефером, а когда в замок ворвался карательный отряд имперской кавалерии под предводительством барона фон Крайцнера, Клара Майер спасла своего любовника от казни, объявив Кёнига напарником, а от Курта Шефера отреклась, тем самым, обрекла его на повешение вместо командира замковой стражи. Но Шеферу удалось скрыться, а Майер была обезображена на почве ревности своей подругой, после чего получила прозвище «Косоротая». Впоследствии Шефер добрался до руководства Тайной Стражи и изобличил предательницу, по приказу Императора она была повешена на центральной площади замка…
Летопись захватывала, как остросюжетный авантюрно-исторический роман, время пролетело быстро, начинало смеркаться, студиозусы давно ушли, но я уже прочел то, что мне было нужно.
– Можно сделать копию этого листа? – обратился я к герру Диппелю. – Я пишу научную работу по этой теме… А если есть возможность заверить ее, я был бы очень вам благодарен!
– У нас есть всё для удобства посетителей, – улыбнулся тот. – Тем более для научных работников. Я поставлю печать и подпись в отделе рукописей. Этого будет достаточно?
– Да, вполне!
Библиотекарь кивнул, спрятал летопись в потёртую кожаную сумку и вышел. Вскоре он вернулся и отдал мне ксерокопию нужного листа, подписанную заведующим отделом рукописей и заверенную синим оттиском печати: «Замок Маутендорф, Австрия»…
– По выписке я понял, что вас поразило, – скорбно кивнул герр Диппель. – Меня поразило то же самое…
И, поймав мой вопросительный взгляд, добавил:
– Предательство. Это неисчерпаемая тема. Одно предательство рождает другое… Лазутчики предали князя, потом фрау Майер предала своего напарника, а тем самым предала интересы императора… Кольцо предательств замкнулось, и она сама оказалась на виселице!
Библиотекарь многозначительно поднял палец с заметно утолщенными суставами.
– Кстати, вы не считаете, что женщины больше склонны к предательству, чем мужчины?
– Вот как?! – удивился я, причем вполне искренне. Но не выводу, к которому пришел книжный червь герр Диппель, а тому, что он повторил открытие легендарного контрразведчика Ореста Пинто, тридцать лет проработавшего в органах английской, голландской и бельгийской контрразведок и написавшего знаменитую книгу «Охотник за шпионами», которую до сих пор изучают в спецслужбах всего мира. Он считал, что женщины плохие шпионы и плохие охотники за шпионами: успешно выполнив задание влюбить в себя объект разработки, они сами влюбляются в него, переходят на сторону противника и выдают все секреты своей страны, которые знают! К тому же, чтобы использовать в качестве инструмента свое тело, женщина должна иметь душу проститутки, а проститутки, как известно, неблагонадежны…
– Да, увы, но это так! – уверенно произнес он. – В женщине главное – чистота души и порядочность. А секретная работа не способствует сохранности этих качеств. Скорее наоборот… И пример фрау Майер – тому наглядное подтверждение!
– Поразительно! – воскликнул я, и опять искренне. Книжный червь полностью повторил обоснование матерого контрразведчика! Но Пинто провел сотни допросов, отправил под расстрел или в тюрьму десятки шпионов, а откуда такие выводы у старичка, который всю жизнь грыз книжную мудрость и вдыхал книжную пыль?!
– Но каким образом вы постигли столь специфическую и скрытую от посторонних глаз закономерность?
Герр Диппель пожал костлявыми плечами.
– Я изучал чужие судьбы по книгам. Там все истины подаются в концентрированном виде. Проштудированная за один-два вечера книга дает представление о жизни нескольких людей от рождения и до смерти… А я прочел тысячи книг! К тому же я постигаю закономерности Вселенной по расположению звезд, сопоставляю их с гороскопами разных знаков Зодиака и судьбами конкретных людей. У меня собран огромный материал – когда-то я собирался писать диссертацию, но, как говорится, руки не дошли…
– И вы считаете, что Бауэрштейн не был изменником и его просто оклеветали?
Старичок пожал плечами.
– Скорей всего, обвинение было правдивым… Но летописца нанял князь, поэтому он толковал происходящие события в его пользу. Да и все мы живем в княжеском замке, так что… Но эта история оставляет много вопросов! Очень много…
– Обычно за четыреста лет все вопросы получают ответы или просто растворяются во времени…
– За четыреста двадцать четыре года, – уточнил герр Диппель.
– О! Значит, они волнуют вас до сих пор! Так бывает, когда затронуты самые затаенные, личные струнки человека…
– Однако, вы проницательны!
Взгляд мудрого осьминога, вынырнувшего из глубин пространства-времени, пронзил меня насквозь и без труда заглянул в мою собственную душу, куда не могли добраться самые искусные операторы детекторов лжи разных стран.
– Отчасти вы правы, но… Когда Летучий отряд под командованием барона фон Крайцнера ворвался в Маутендорф, его улицы были завалены трупами, самого князя повесили на башне, приближенных к нему людей вздернули на площади. Такие вопросы не растворяются во времени и не допускают простых ответов. Слышали пословицу: «Трупы поднимают вопросы, вопросы – армии?»
– Нет, – ответил я. – Но афоризм хороший. Мудрый.
Библиотекарь печально покивал.
– Когда послы короля Ричарда пропали по пути в Иерусалим, мавры объяснили это песчаной бурей и дикими зверями. Но Львиное сердце послал лазутчиков, и те действительно нашли посланников закопанными в песке, только с ранами от сабель, которыми ни леопарды, ни рыси, ни гепарды не пользуются! Неустойчивый мир готов был обрушиться в тар-тара-ры, но Саладин прислал в кожаном мешке головы виновных, и инцидент был исчерпан. Впоследствии Ричард и Саладин даже подружились, насколько могут дружить враги… Вы поняли смысл этой легенды?
– Да. Вы хотите отомстить. Только не совсем ясно – кому и за что.
– Вы не похожи на обычного туриста, – медленно проговорил библиотекарь. – Но кое на кого вы определенно похожи! Если вам интересно, пройдемте сюда…
Большим ключом с затейливой бородкой он отпер малозаметную на фоне деревянных панелей дверь и провел меня в просторную комнату, увешанную картами звездного неба, календарями прошедших эпох, плакатами с выделенными разными цветами датами, непонятными на первый взгляд схемами и графиками, на которых эти даты соединялись такими же разноцветными стрелочками, с мелкими примечаниями, написанными внизу каллиграфическим почерком. У окна стоял телескоп, на простых деревянных стеллажах выстроились в ряд древние книги в потертых переплетах: «Черная и белая магии», «Мировое чернокнижие», «Наследие ведьм», «Гадание по звездам», «Тайные учения всех времен», «Оккультизм»… Ай да старичок-библиотекарь, ай да герр Диппель, – вот откуда у него запредельная глубина взгляда! Похоже, он осведомлен не только о женском предательстве!
На торцевой стене висели три портрета. Со среднего внимательно смотрела красивая рыжеволосая дама в бежевом платье с кружевным воротником и изумрудным ожерельем на шее. На левом изображен рыцарь лет тридцати в стальном шлеме – важная осанка и значительность мужественного лица выдавали человека, облеченного властью. На правом – мужчина постарше с худым лицом, на котором выступали резкие скулы и острый нос – он был в коричневой кожаной куртке и черной шляпе с широкими, залихватски заломленными полями. Судя по гордому, уверенному взгляду, он тоже не позволял никому занизить свою значимость.
– Не покажется ли вам кто-то знакомым? – указал на портреты герр Диппель, не отрывая от меня пристального взгляда.
– Конечно, вот эта, рыжая, – счетовод замка! Ее фигура сидит внизу, в музее. Только там у нее шрам через все лицо…
– Фрау Клара, – кивнул библиотекарь. – А еще?
Честно говоря, я не люблю таких расспросов, таких взглядов и вообще интереса к своей персоне со стороны незнакомых людей. Обычно за этим стоит какая-то постановка, поэтому в другой ситуации я бы сломал шею не в меру любопытному книжному червю и скрылся… Но сейчас любые постановки и комбинации исключены: никто не мог заранее знать, что я окажусь в Маутендорфе. Кроме меня самого, разумеется, но себе я полностью доверяю. По крайней мере пока.
– Еще она похожа на мою спутницу. Эльвира должна встречать меня возле библиотеки, так что могу познакомить!
– Поразительно! – воскликнул библиотекарь. – И вы, и она здесь, одновременно! Невероятно!
– Не понимаю! – его удивленная восторженность начинала меня раздражать. – Что невероятного в том, что два туриста приехали в замок, который ежегодно посещают тысячи путешественников?
Но библиотекарь пропустил мою реплику мимо ушей.
– А на кого похож вот этот господин? На портрете справа? – торжествующе спросил герр Диппель, уставив свой артритный палец на худощавого дядьку в черной широкополой шляпе.
– Не знаю, – чистосердечно ответил я, но чем дольше всматривался в портрет, тем больше находил знакомых черт. – Хотя… Кажется, есть что-то знакомое. Но не могу вспомнить – где я его видел, да и видел ли вообще… Кто это?
– Вон там, на центральной площади, – показала она. – В «Единороге»…
– Они уверяют, что там была таверна и ей чуть ли не тысяча лет, – со смехом добавил парень. – Врут, наверное. Но кухня там хорошая.
Ресторан «Единорог», хоть и новодел, но выдержан под старину: кованая вывеска на цепях, грубый каменный фасад, толстая деревянная дверь, утопленная в стрельчатой арке, тяжелые лавки и столы, открытый огонь очага, в меню – средневековые блюда: свиные ребрышки, жареная грудинка, наваристая похлебка из свинины, говядины и баранины, запечённые куры, утки, гуси… Обеденное время уже прошло, и в зале было немного посетителей – человек шесть припозднившихся туристов. Да две восковые фигуры мужчин за столом в углу: один, крупный, с большим носом будто что-то рассказывал, второй, тщедушный, в остроконечной шляпе, сидел напротив и будто записывал рассказ гусиным пером в толстую книгу.
Почти сразу к нам подошла молодая фигуристая блондинка в национальном костюме: белая блузка с рукавами-фонариками, расшитый зелеными цветами красный сарафан с корсетом на зеленой шнуровке, длинная зеленая юбка, гольфы в красно-зеленую полоску и черные кожаные туфли на низком каблуке. Современный золотистый бейджик с именем «Грета», правда, несколько нарушал этот старомодный ансамбль. В руке она держала блокнот и карандаш.
– Кто это? – спросил я, показав на восковые фигуры.
– Слева хозяин таверны Горбонос, – без запинки ответила Грета. – А с ним летописец – Додо. Его нанял князь, чтобы вся жизнь замка и его самого сохранилась на века. Вот Додо и записывал все, что видел и слышал. Часто сидел здесь, наблюдал, беседовал с посетителями… И действительно, эпоха князя Бауэрштейна описана в учебниках, книгах, оригинал летописи находится в Историческом музее в Вене, в нашей библиотеке есть копия… Додо набрасывал и очень точные рисунки, с которых потом известные художники писали портреты… Да вы их еще увидите!
– Из вас бы получился отличный экскурсовод, – заметил я.
– Что желаете заказать? – Грета перешла от возвышенного и вечного к прозаичному и сиюминутному.
Действительно, глупо в ресторане беседовать с официанткой на исторические темы, поэтому мы переключились на средневековую похлебку и свиные ребрышки с плотным красным вином из тяжелых старинных кубков. Обед оказался отменным и располагал к продолжению дегустации спиртных напитков времен правления князя Бауэрштейна, но, к сожалению, а может, к счастью, засиживаться в ресторане нам было некогда, и я расплатился.
– Вы уже бывали у нас? – неожиданно поинтересовалась Грета на прощанье.
– Нет, мы только приехали. А что?
Официантка улыбнулась.
– Значит, показалось. Ну, заходите еще! Мы рады гостям!
* * *
Эльвиру я отправил в свободный поиск – собирать рассеянную информацию, а сам направился в библиотеку, расположенную неподалеку в двухэтажном доме, сложенном из больших тесаных камней, в котором когда-то жили сотрудники княжеской канцелярии. Она мало чем отличалась от тысяч городских и университетских библиотек: такие же книжные полки, отделанный деревянными панелями небольшой читальный зал, отполированный локтями посетителей деревянный барьер, ксерокс, только на полках стояла литература, относящаяся исключительно к замку Маутендорф и прилегающей Зальцбургской области. В зале сидели всего два молодых человека – очевидно, проживающие поблизости студиозусы корпели над заданием на лето, конспектируя какие-то фолианты с пожелтевшими страницами.
Библиотекарь являл собой усредненный вариант книжного червя любой из читален мира. Герр Диппель был стареньким, сухоньким, сгорбленным, с морщинистым лицом, выражающим скорбь – очевидно, от многознания, – с седыми волосами, торчащими во все стороны из-под черной академической шапочки, и в нелепых круглых очках из проволочной оправы с толстыми стеклами. Из-за них смотрели огромные, нечеловеческие глаза – в каком-то блокбастере такие были у гигантского осьминога, обхватившего щупальцами батисферу и заглядывающего в иллюминатор. У книжных червей не бывает таких глаз, по крайней мере я их не видел. Правда, надо признаться, что я не очень часто общаюсь с библиотекарями.
– Мы раньше не встречались? – деликатно спросил герр Диппель.
– Уверен, что нет. Но почему-то в Маутендорфе мне уже несколько раз задавали этот вопрос.
– О, ничего странного: любой древний замок содержит атмосферу прошлого и спрессованную информацию прошедших эпох… Здесь трудно жить, и он не каждому позволяет осесть тут надолго… Не удивляйтесь, если вдруг встретите призрака. Иногда его нельзя отличить от обычного человека или…
Герр Диппель запнулся.
– … или животного, – наконец, закончил он фразу.
– Вот даже как? А какого животного, если не секрет?
– Не секрет, – библиотекарь снял очки и тщательно протер толстые стекла чистым платком. Мне показалось, что он сделал это нарочно, чтобы не встречаться со мной взглядом.
– Волка. Черного волка!
Очки вернулись на место.
– Впрочем, я вас заговорил, извините… Чем могу помочь?
Был он любезен, доброжелателен, образован и, безусловно, великолепно ориентировался в своем хозяйстве. Ну, а то, что он немного гм… чудаковат, – так у каждого человека есть странности, в том числе и у меня! Копия летописи замка выдавалась за вполне умеренную плату, и, расплатившись, я получил толстую книгу, напечатанную современным шрифтом и написанную непривычно витиеватым языком, но вполне понятно.
Здесь было много ненужных мне подробностей о хозяйственной жизни замка, горестях и радостях его жителей, а главное – о замечательном князе фон Бауэрштейне, который ежедневно и ежечасно заботился о своих подданных. О его удачных охотах, о пышных днях рождения с развлечениями для простого народа, о чуткости и отзывчивости, которая выгодно отличала его от Господина соседнего замка фон Веллинсгаузена, казненного императором за похотливость, ложные обвинения в колдовстве и укрывательство податей. Фон Бауэрштейн ничего подобного, естественно, не делал, но был оклеветан лазутчиками императорской Тайной стражи и безвинно казнен, замок подвергся разграблению, а его жители массовым казням и незаслуженным телесным и имущественным наказаниям.
Лазутчиками оказались Курт Шефер и Клара Майер, которые проникли в замок под личинами странствующего рыцаря и безутешной вдовы. Шефер отличался хорошим владением мечом и арбалетом, он сумел убить волка-оборотня, которого боялась вся округа, и прибил его голову, пронзенную стрелой, на ворота замка, еще один оборотень был убит в человеческом обличье стражником Харди по прозвищу Хитрый прямо в замке. Как стало ясно впоследствии, Курт Шефер создал тайный Орден Чёрного волка из жителей окрестностей и других лиц, имеющих опыт военной или тайной службы.
Фрау Майер, благодаря грамотности, стала счетоводом замка, вошла в доверие к важным персонам и даже вышла замуж за управляющего Иозефа Вагнера, который вскоре скоропостижно умер. После этого она вступила в прелюбодеяние с командиром дворцовой стражи Раймундом Кёнигом, одновременно занимаясь блудом с Куртом Шефером, а когда в замок ворвался карательный отряд имперской кавалерии под предводительством барона фон Крайцнера, Клара Майер спасла своего любовника от казни, объявив Кёнига напарником, а от Курта Шефера отреклась, тем самым, обрекла его на повешение вместо командира замковой стражи. Но Шеферу удалось скрыться, а Майер была обезображена на почве ревности своей подругой, после чего получила прозвище «Косоротая». Впоследствии Шефер добрался до руководства Тайной Стражи и изобличил предательницу, по приказу Императора она была повешена на центральной площади замка…
Летопись захватывала, как остросюжетный авантюрно-исторический роман, время пролетело быстро, начинало смеркаться, студиозусы давно ушли, но я уже прочел то, что мне было нужно.
– Можно сделать копию этого листа? – обратился я к герру Диппелю. – Я пишу научную работу по этой теме… А если есть возможность заверить ее, я был бы очень вам благодарен!
– У нас есть всё для удобства посетителей, – улыбнулся тот. – Тем более для научных работников. Я поставлю печать и подпись в отделе рукописей. Этого будет достаточно?
– Да, вполне!
Библиотекарь кивнул, спрятал летопись в потёртую кожаную сумку и вышел. Вскоре он вернулся и отдал мне ксерокопию нужного листа, подписанную заведующим отделом рукописей и заверенную синим оттиском печати: «Замок Маутендорф, Австрия»…
– По выписке я понял, что вас поразило, – скорбно кивнул герр Диппель. – Меня поразило то же самое…
И, поймав мой вопросительный взгляд, добавил:
– Предательство. Это неисчерпаемая тема. Одно предательство рождает другое… Лазутчики предали князя, потом фрау Майер предала своего напарника, а тем самым предала интересы императора… Кольцо предательств замкнулось, и она сама оказалась на виселице!
Библиотекарь многозначительно поднял палец с заметно утолщенными суставами.
– Кстати, вы не считаете, что женщины больше склонны к предательству, чем мужчины?
– Вот как?! – удивился я, причем вполне искренне. Но не выводу, к которому пришел книжный червь герр Диппель, а тому, что он повторил открытие легендарного контрразведчика Ореста Пинто, тридцать лет проработавшего в органах английской, голландской и бельгийской контрразведок и написавшего знаменитую книгу «Охотник за шпионами», которую до сих пор изучают в спецслужбах всего мира. Он считал, что женщины плохие шпионы и плохие охотники за шпионами: успешно выполнив задание влюбить в себя объект разработки, они сами влюбляются в него, переходят на сторону противника и выдают все секреты своей страны, которые знают! К тому же, чтобы использовать в качестве инструмента свое тело, женщина должна иметь душу проститутки, а проститутки, как известно, неблагонадежны…
– Да, увы, но это так! – уверенно произнес он. – В женщине главное – чистота души и порядочность. А секретная работа не способствует сохранности этих качеств. Скорее наоборот… И пример фрау Майер – тому наглядное подтверждение!
– Поразительно! – воскликнул я, и опять искренне. Книжный червь полностью повторил обоснование матерого контрразведчика! Но Пинто провел сотни допросов, отправил под расстрел или в тюрьму десятки шпионов, а откуда такие выводы у старичка, который всю жизнь грыз книжную мудрость и вдыхал книжную пыль?!
– Но каким образом вы постигли столь специфическую и скрытую от посторонних глаз закономерность?
Герр Диппель пожал костлявыми плечами.
– Я изучал чужие судьбы по книгам. Там все истины подаются в концентрированном виде. Проштудированная за один-два вечера книга дает представление о жизни нескольких людей от рождения и до смерти… А я прочел тысячи книг! К тому же я постигаю закономерности Вселенной по расположению звезд, сопоставляю их с гороскопами разных знаков Зодиака и судьбами конкретных людей. У меня собран огромный материал – когда-то я собирался писать диссертацию, но, как говорится, руки не дошли…
– И вы считаете, что Бауэрштейн не был изменником и его просто оклеветали?
Старичок пожал плечами.
– Скорей всего, обвинение было правдивым… Но летописца нанял князь, поэтому он толковал происходящие события в его пользу. Да и все мы живем в княжеском замке, так что… Но эта история оставляет много вопросов! Очень много…
– Обычно за четыреста лет все вопросы получают ответы или просто растворяются во времени…
– За четыреста двадцать четыре года, – уточнил герр Диппель.
– О! Значит, они волнуют вас до сих пор! Так бывает, когда затронуты самые затаенные, личные струнки человека…
– Однако, вы проницательны!
Взгляд мудрого осьминога, вынырнувшего из глубин пространства-времени, пронзил меня насквозь и без труда заглянул в мою собственную душу, куда не могли добраться самые искусные операторы детекторов лжи разных стран.
– Отчасти вы правы, но… Когда Летучий отряд под командованием барона фон Крайцнера ворвался в Маутендорф, его улицы были завалены трупами, самого князя повесили на башне, приближенных к нему людей вздернули на площади. Такие вопросы не растворяются во времени и не допускают простых ответов. Слышали пословицу: «Трупы поднимают вопросы, вопросы – армии?»
– Нет, – ответил я. – Но афоризм хороший. Мудрый.
Библиотекарь печально покивал.
– Когда послы короля Ричарда пропали по пути в Иерусалим, мавры объяснили это песчаной бурей и дикими зверями. Но Львиное сердце послал лазутчиков, и те действительно нашли посланников закопанными в песке, только с ранами от сабель, которыми ни леопарды, ни рыси, ни гепарды не пользуются! Неустойчивый мир готов был обрушиться в тар-тара-ры, но Саладин прислал в кожаном мешке головы виновных, и инцидент был исчерпан. Впоследствии Ричард и Саладин даже подружились, насколько могут дружить враги… Вы поняли смысл этой легенды?
– Да. Вы хотите отомстить. Только не совсем ясно – кому и за что.
– Вы не похожи на обычного туриста, – медленно проговорил библиотекарь. – Но кое на кого вы определенно похожи! Если вам интересно, пройдемте сюда…
Большим ключом с затейливой бородкой он отпер малозаметную на фоне деревянных панелей дверь и провел меня в просторную комнату, увешанную картами звездного неба, календарями прошедших эпох, плакатами с выделенными разными цветами датами, непонятными на первый взгляд схемами и графиками, на которых эти даты соединялись такими же разноцветными стрелочками, с мелкими примечаниями, написанными внизу каллиграфическим почерком. У окна стоял телескоп, на простых деревянных стеллажах выстроились в ряд древние книги в потертых переплетах: «Черная и белая магии», «Мировое чернокнижие», «Наследие ведьм», «Гадание по звездам», «Тайные учения всех времен», «Оккультизм»… Ай да старичок-библиотекарь, ай да герр Диппель, – вот откуда у него запредельная глубина взгляда! Похоже, он осведомлен не только о женском предательстве!
На торцевой стене висели три портрета. Со среднего внимательно смотрела красивая рыжеволосая дама в бежевом платье с кружевным воротником и изумрудным ожерельем на шее. На левом изображен рыцарь лет тридцати в стальном шлеме – важная осанка и значительность мужественного лица выдавали человека, облеченного властью. На правом – мужчина постарше с худым лицом, на котором выступали резкие скулы и острый нос – он был в коричневой кожаной куртке и черной шляпе с широкими, залихватски заломленными полями. Судя по гордому, уверенному взгляду, он тоже не позволял никому занизить свою значимость.
– Не покажется ли вам кто-то знакомым? – указал на портреты герр Диппель, не отрывая от меня пристального взгляда.
– Конечно, вот эта, рыжая, – счетовод замка! Ее фигура сидит внизу, в музее. Только там у нее шрам через все лицо…
– Фрау Клара, – кивнул библиотекарь. – А еще?
Честно говоря, я не люблю таких расспросов, таких взглядов и вообще интереса к своей персоне со стороны незнакомых людей. Обычно за этим стоит какая-то постановка, поэтому в другой ситуации я бы сломал шею не в меру любопытному книжному червю и скрылся… Но сейчас любые постановки и комбинации исключены: никто не мог заранее знать, что я окажусь в Маутендорфе. Кроме меня самого, разумеется, но себе я полностью доверяю. По крайней мере пока.
– Еще она похожа на мою спутницу. Эльвира должна встречать меня возле библиотеки, так что могу познакомить!
– Поразительно! – воскликнул библиотекарь. – И вы, и она здесь, одновременно! Невероятно!
– Не понимаю! – его удивленная восторженность начинала меня раздражать. – Что невероятного в том, что два туриста приехали в замок, который ежегодно посещают тысячи путешественников?
Но библиотекарь пропустил мою реплику мимо ушей.
– А на кого похож вот этот господин? На портрете справа? – торжествующе спросил герр Диппель, уставив свой артритный палец на худощавого дядьку в черной широкополой шляпе.
– Не знаю, – чистосердечно ответил я, но чем дольше всматривался в портрет, тем больше находил знакомых черт. – Хотя… Кажется, есть что-то знакомое. Но не могу вспомнить – где я его видел, да и видел ли вообще… Кто это?