Созданная из тени

– Ты в порядке?

Испуганно вздрогнув, я стукаюсь спиной о камень. Что это, игра воображения? Однако я не просто вижу и слышу Лиама. Опустившись на колени, он подползает и приваливается к камню рядом со мной, а я чувствую, что штаны у него тоже мокрые, как и у меня.

– Ты шел за мной?

– Все это время.

– По воде Лирии.

– Ты оставляешь за собой миры, – Лиам улыбается краешком губ. – А я ради тебя промочил ноги – этим стоит гордиться? Тогда я не прыгнул в проклятую реку и поплатился за это: мне пришлось пережить самые страшные часы в моей жизни, ведь я думал, что ты уйдешь и мы не успеем попрощаться.

Нет, Лиам. Не прыгнув, ты поплатился кое-чем еще.

– Теперь я всегда буду прыгать.

– Но я… мне… ты…

На глаза набегают слезы, и я отворачиваюсь, но Лиам мягко берет меня за подбородок и привлекает к себе, касаясь лбом моего лба.

– Ей не следовало говорить с тобой в таком тоне.

Эти слова сбивают меня с толку. Значит, тогда он обращался не ко мне, а к Эмме?

– Майлин, ты здесь ни при чем. У мамы истерика. Она вне себя от страха, паники и горя.

Кажется, я вот-вот лишусь чувств. Хочу быть сильной, хотя бы разочек, но ничего не получается, хотя Лиам подтвердил, что он на моей стороне. Я собираюсь убрать руку Лиама от своего лица, но вздрагиваю, коснувшись его костяшек, опухших и сбитых в кровь.

– Лиам, они все погибли, – шепчу я.

– Многие, – мрачно поправляет он, – но не все.

– А вдруг твоя мать права?

Лиам качает головой, по-прежнему прижимаясь лбом к моему лбу.

– Она не права.

– Откуда тебе знать. Даже я ничего не знаю.

– Лиаскай любит тебя.

Кажется, эти слова даются Лиаму с трудом.

– Она никогда не стала бы тебя использовать, – продолжает он. – Она не поступила бы с тобой так.

– Точно так же я думала о тебе, – вырывается у меня.

Прикусываю язык, ведь я только что упрекнула Лиама.

– Прости, – поспешно добавляю я. – Не надо было этого говорить.

– Нет, надо. Я не должен был тебе лгать. Сам это понимаю, однако… – дыхание у Лиама сбивается, будто я, сама того не желая, задела свежую рану. – Мне бы хотелось быть честным. По крайней мере с тобой.

– Ну так попробуй, – шепчу я.

Однако Лиам молчит.

– Скажи, например, что произошло в тоннеле, который тебе постоянно снится? – спрашиваю я.

Лиам хмурится.

Боюсь, пришло время для мучительной правды.

– Я знаю об этом, Лиам. Знаю о воде, о тоннеле, который ведет к реке. В этом тоннеле ты бился за свою свободу. Когда я в Завременье, то вижу твои сны. Так, словно я – это ты.

Признаваться в этом очень страшно. Кажется, будто я просвечиваю Лиама насквозь, проникаю внутрь, не оставляя ему никакого личного пространства даже во снах. Но я ничего не могу с этим поделать. После признания мне стало легче.

– Зря ты прочла ту проклятую книгу, – просто говорит Лиам. – Это опасно.

Он имеет в виду книгу, из которой я вычитала заклинание. Произнеся его, я связала нас с Лиамом узами, хотя сама не поняла, что сделала. Я словно не прочитала ту книгу, а прожила. И написала собственное посвящение. Интересно, какое посвящение видит на первой странице Лиам? Спросить его об этом я не успеваю.

– Мне надо выяснить, что находится за теми дверями, – говорит Лиам, глядя мне в глаза. – Этот тоннель снится мне не первую ночь, но я до сих пор не открыл ни одной двери. Каждый раз я смотрел… – Лиам вдруг осекся. – Видел молодого солдата, которого…


– Тебе пришлось это сделать, – тихо перебиваю я. – Или ты его, или он тебя. Ты должен был сбежать оттуда, чтобы спасти себе жизнь. Он не позволил бы тебе уйти.

– А все потому, что я не прыгнул тогда в проклятую воду.

Наконец-то я понимаю, как одно связано с другим. Сначала вода, затем тоннель. Прижимаюсь к Лиаму и крепко его обнимаю.

– Прежде ты никого не убивал, да?

– И потом тоже, до сегодняшнего дня. Но сегодня я их не считал.

Меня бросает в дрожь от одной мысли, что мои собственные сны тоже никогда не будут прежними. Лица тех двух солдат, с которыми мне пришлось сразиться, я помню очень смутно. В дыму я их будто не разглядела. Подозреваю, причиной тому сильное эмоциональное потрясение.

– Говорят, убийство меняет человека, – замечает Лиам.

Не отрываясь, смотрю на его губы, словно он дает отпущение грехов, которое мне однажды понадобится.

– Убив, ты навсегда превращаешься из человека в монстра, – продолжает он. – Майлин, хочешь, открою тебе тайну? Монстр всегда был внутри, просто хорошо прятался. А теперь он обрел свободу. Зная о существовании монстра, ты больше не можешь наивно верить, что его нет.

– А если снова стать человеком, которым ты когда-то был?

– Это невозможно. Есть шанс приблизиться к этому, но тогда монстра нужно запереть обратно, – с этими словами Лиам целует меня в висок. – Знаешь, что я понял? Мой монстр готов на все ради тебя. Одного твоего слова хватит, чтобы он заснул.

Прижимаюсь к Лиаму, скольжу губами по его шее, там, где нет щетины и кожа совсем мягкая.

– Спи, – тихо говорю я.

Затем поднимаю глаза на Лиама.

– Хочешь, расскажу, что меня пугает?

– Ты ничего не чувствуешь? – догадывается он. – Не испытываешь ни стыда, ни вины за содеянное?

Из глаз у меня брызнули слезы, ведь Лиам попал в точку. Я думаю об этих людях и ничего не чувствую. Ни капли раскаяния. Это ненормально. Нельзя прикончить живого человека, который мечтал, любил, и при этом ничего не чувствовать!

– Там нет никакого монстра. Такое возможно?

Лиам печально улыбается.

– Это делает монстра сильнее. Он прячется и появится, когда ты поверишь, что все в полном порядке. Монстр придет, любовь моя.

Я вздрагиваю, и Лиам крепче обнимает меня.

– Будь со мной, когда монстр вылезет, – говорит он. – Пообещай мне, ладно?

Я киваю. Сердце у меня сжимается.

– А ты со мной, договорились?

– Договорились, – эхом отзывается Лиам.

– Лиам, как думаешь, мой монстр послушается тебя?

– В Лиаскай почти все монстры меня слушаются.



Мы сидим в укрытии и все говорим, говорим, говорим, пока не становится совсем темно. На нас пушистыми плотными хлопьями падает снег.

Мы встаем, чтобы размять ноги. Невольно обращаем взгляды на долину. Мне даже чудится запах сгоревшей крови. Кажется, будто потухшие жизни уносит порывами ветра. Ужасное горе. Невообразимая утрата. Узнаем ли мы когда-нибудь, кто именно погиб в ту ночь? Сколько друзей Лиама ушли навсегда? Кто потерял братьев, сестер, мужа, жену, родителей… детей. Живы ли родители Зары? Надо рассказать им, как отважно билась Зара, защищая деревню до последнего вздоха. Но разве их это утешит? Нет. Какая разница, ведь Зара мертва.

– Уйдем отсюда, – предлагает Лиам, когда мы снова сидим между валуном и кустарником. – В горах есть убежище на случай крайней опасности. Там нам ничего не угрожает.

С помощью Лиама я поднимаюсь на ноги, но не двигаюсь с места.

– Ты слышал историю про мальчика, который нашел щенка? Щенок вырос в волка и ночью загрыз всех овец. И в конце мальчик отвел волка в горы.

Взял камень и убил молодого волка, чтобы спасти свою деревню.

– Да, слышал, – отвечает Лиам.

– Вдруг я… нет, дай мне договорить. Я этого не исключаю, и, будем честны, ты тоже! Вдруг я волк, который считает себя щенком?

– Ты не щенок, – уверяет Лиам.

Он целует меня в лоб, и я кожей чувствую его бесстрашную улыбку. Почему он улыбается?