Сорванная маска

– Наш ужин включал в себя проверку. Ты поступила очень умно, разоблачив саму себя. Поначалу я принял тебя за Люси, а странности списал на мигрень. Но кое-что меня смутило. Я нарочно заказал буйабес: зная пристрастия Люси, она бы потребовала унести это блюдо.

– Терпеть его не могу, – издевательски ухмыльнулась Фрер. – Полагаю, ты порылась в моей биографии и решила, что уроженка Марселя обожает буйабес.

Погореть на рыбной похлебке! Тоже мне шпионка.

– Ты ни словом не обмолвилась про суп, но и не притронулась к нему, – продолжил Менар. – Реакция… допустимая, хотя и не совсем типичная. Должен признать, ты почти меня убедила. Молодец.

– Где я прокололась? – впервые за вечер подала я голос.

– На детских именах. – Менар сплел пальцы, демонстрируя массивное обручальное кольцо. – Разумеется, мы с Люси давно определились, как назовем четвертого малыша.

– Кто бы сомневался. Счастливая семья, – притворно умилилась я. – Настолько счастливая и не склонная к паранойе, что супруг устраивает второй половине проверку… поскольку она осмелилась пожаловаться секретарше на мигрень. Это точно брачные узы, а не удавка?

– С удовольствием объясню тебе разницу, – вкрадчиво пообещала Фрер.

– Кишка тонка! – фыркнула я.

Фрер приподнялась со стула. Менар сильнее стиснул ее ладонь. Казалось, супруги ведут безмолвный диалог. Наконец Люси села, накрыв рукою живот, взгляд полыхал ненавистью. Под столом Кэд предостерегающе ущипнул меня на запястье. Я отдернула руку.

Впрочем, Кэд прав. Когда сидишь напротив безжалостных убийц, нужно меньше молоть языком – пока его не вырвали.

– Ночью Фицур обнаружил Люси разгуливающей по Зеленой гостиной и незамедлительно сообщил мне. Налицо были признаки паранормального воздействия, они лишь подтвердили мою догадку. Преступник посягнул на тело Люси. Осквернил наш дом.

Я избегала смотреть на Кэда.

– Ты очутилась в нашей стране только из-за нерасторопности Уивера. Полагаю, Фрэнк спит и видит, как бы вернуть тебя и исправить оплошность, загладив тем самым вину перед рефаитами, мечтает вернуть тебя. – Тон инквизитора был почти любезным. – Ты ведь неглупая женщина, должна понимать, что в твоем лице я приобрел ценный бартер.

– Уивер вам не друг, – парировала я. – Если не ошибаюсь, вы назвали его глупцом и марионеткой. Ради чего вам затевать обмен?

– Ради избавления от истинных паранормалов. – Менар пододвинул серебряную сахарницу. – Рефаитов.

Я до последнего надеялась, что это шутка. Однако верховный инквизитор Франции не улыбнулся.

Он бросил в кофе кусок рафинада и размешал. Присутствующие почтительно молчали.

– Когда Фицур доложил об этих особях, этих… тварях, я был потрясен до глубины души. После всего, что мы сделали ради укрепления империи и искоренения паранормалов… – Менар на мгновение оскалился. – Само их существование оскверняет Сайен.

Я не верила своим ушам.

– Сайен – детище рефаитов. О каком осквернении речь?

– Рефаиты призывают охотиться и пленять ясновидцев, хотя сами ничуть не лучше. Потустороннее отродье, паразиты. – (Ложечка мягко звякнула о блюдце.) – Система, которую они сотворили, безупречна. Необходима. В отличие от них. Лицемерие, обман противоречат естественному порядку.

– Тем не менее вы вербуете паранормала. И даже селите его на чердаке. – (Выразительный кивок в сторону Кэда.) – Разве это не лицемерие?

– На то есть очень веские причины.

– Например, спасти Сайен от собственных творцов, – ухмыльнулась я. – Вы хоть и узурпатор, но не дурак. Без рефаитов Сайен потеряет смысл.

– Напротив, обретет свободу. Свободу действовать во благо человечества без оглядки на кровожадных рефаитов и лизоблюдов вроде Уивера, согласных плясать под чужую дудку.

– Обретет свободу или просто рухнет? – сощурилась я.

Признаться, перспектива заманчивая. Если Сайен сломается под гнетом междоусобных распрей, мне же легче. Хотя логика Менара не выдерживала критики, меня она вполне устраивала. Надо лишь понять ее истоки.

– Можешь мне не верить, – произнес Менар, не сводя с меня глаз, – но я избавлюсь от этой чумы. Уничтожу рефаитов всех до единого. Сотру ясновидение с лица земли. Человечество возглавит Сайен и превратит его в единственную господствующую сверхдержаву.

Самое чудовищное, что в его устах и кровопролитие, и разрушения звучали здраво и обоснованно.

– Уивер совершил роковую ошибку, объявив тебя мертвой. Если правда выплывет наружу, верховному инквизитору Англии крышка, кто-то другой, более достойный, займет его место. Кто-то, хорошо осведомленный об истинном положении дел и готовый противостоять наследной правительнице. Этот кто-то сейчас перед тобой. Я возведу новый Сайен, не запятнанный ясновидением. – Губы Менара растянулись в фирменную скупую улыбку. – Тебя заботит Второй Шиол? Вероятно, его придется учредить здесь, но не обольщайся: это будет не триумф, а разгром рефаитов.

Вот где собака зарыта! Вот тайна, интересовавшая Дюко, секрет, способный посеять вражду между Англией и Францией.

Жорж Бенуа Менар готовил государственный переворот. Он хотел захватить власть над Англией, оплотом Якоря, избавиться от Наширы Саргас и единолично управлять империей.

С моей помощью Менар вознамерился устранить Фрэнка Уивера – либо тот сам уйдет в тень под угрозой разоблачения, либо его свергнет оскорбленная обманом общественность.

– М-да, впечатляет, – протянула я. – Ваша справедливость и мощь не знают границ. – (Фрер смотрела на меня, как на муху, увернувшуюся от мухобойки.) – Кэд говорил, у вас ко мне интересное предложение. Умираю от любопытства.

Только сейчас Менар соизволил поднести чашку к губам.

– В обмен на свои услуги Фицур получил отсрочку от казни, – сообщил он. – Ты сотрудничаешь с высокопоставленными рефаитами, не признающими наследную правительницу. Возглавляешь террористическую организацию, натренированную бороться с режимом. Примкни к нам. Помоги истребить потусторонних узурпаторов, и получишь иммунитет. Никто тебя и пальцем не тронет.

– А дальше? – усмехнулась я. – Куплю себе книжный магазинчик где-нибудь в Провансе и доживу до глубокой старости?


– Я гарантирую тебе неприкосновенность. – Взгляд Менара буравил меня насквозь. – Если не будешь путаться под ногами.

В свое время Джексон тоже посулил мне иллюзию свободы в обмен на безоговорочную преданность. Душегуб в галстуке хотел одолжить Касту мимов – мою армию бунтарей, карманников и негодяев, которую мне неоднократно приходилось защищать чуть ли не ценой жизни, – как будто речь шла о товаре в лавке менялы.

– Вы ведь понимаете, моя ненависть распространяется далеко не на всех рефаитов. Только на наследную правительницу с приспешниками. Далее. Рантаны не помощники тем, кто желает им зла. По поводу Касты мимов… вы же не думаете, что я стану просить своих солдат содействовать Страсбургскому мяснику в его амбициях.

– Амбиции у нас схожие – одолеть общего врага.

– А что потом?

– Хм… – Менар снова помешал ложечкой сахар. – Не стоит забегать вперед. Как говорится, цыплят по осени считают.

– К сожалению, счет будет не в мою пользу. Вы захотите уничтожить все улики, связывающие вас с паранормалами. Рука устанет подписывать смертные приговоры! – выпалила я. – Выбирая между вами и Сюзереном, еще неизвестно, какое из зол меньшее. Рефаиты хотя бы не грозят истребить ясновидцев, дабы не лишиться подпитки. Наконец, они единственные способны защитить нас от эмима.

Менар отреагировал на реплику очень странно – улыбкой.

– Ах да… Монстры, явившиеся из-за Завесы. – Он отхлебнул кофе. – На их счет можешь не беспокоиться.

От его тона волосы на затылке встали дыбом. О чем, дьявол побери, он вообще толкует?!

– У тебя будет время обдумать мое предложение, – заверил Менар. – Примкни к нам. Перемани на нашу сторону своих союзников из числа рефаитов и Касты мимов. Присягни новому Сайену. Или умрешь смертью, которую выберет Люси.

Судя по взгляду, Фрер мечтала разорвать меня в клочья.

– Хорошо, я подумаю.

– Прекрасно. – Менар покосился на Кэда. – Фицур, сопроводи гостью в ее комнату. Побеседуйте полчасика. Вдруг тебе удастся ее переубедить.

Кэд покорно наклонил голову и встал:

– Слушаюсь, верховный инквизитор.

Странно, как он еще не упал ниц. Я отодвинула стул и направилась вслед за провожатым в коридор.

– И напоследок, – бесстрастно произнес Менар, вынуждая меня остановиться. – Фрэнк Уивер побоялся перечить Нашире и в результате упустил шанс избавиться от тебя. Просто учти, паранормал, я не столь великодушен и не уступлю Сюзерену ни пяди.

По спине у меня заструился пот. Тревога загнанного зверя.

– Отказавшись, ты превратишься в обузу, и никто не станет за тебя хлопотать. Посмеешь осквернить мою супругу, детей или кого-то из прислуги, сразу загремишь в Бастилию. Там есть устройство, называется la mâchoire[54]. Насмерть не загрызет, но изрядно покалечит.

Инквизитор умолк, давая понять, что аудиенция окончена. Кэд взял меня за локоть и поволок за собой.

Вернувшись во Францию, Кэд, по всей видимости, уведомил нанимателей, что Нашира Саргас жаждала заполучить мой дар, а потому мне полагалось умереть определенным способом в определенный час – и ни секундой раньше. К несчастью, Менар тянуть не станет. Единственный шанс спастись – согласиться на сделку. Или умереть от чудовищных пыток.

Совсем недавно мне чудилось, что для победы над Наширой достаточно свергнуть Сайен. Как выяснилось, ее творение породило монстра. За два столетия ненависть к ясновидцам разорила девять стран, а сколько еще ей предстоит разорить! Да, Нашира выковала Якорь, вот только люди повисали на нем добровольно.

Людьми управляет движущая сила, откровенничала Нашира в нашу последнюю встречу. Сила под названием ненависть, которая активируется малейшим нажатием пружины.

Кэд отвел меня обратно в мансарду. Едва мы очутились в комнате, легионеры заперли нас снаружи.

– Вот почему ты еще не в бегах, – протянула я. – Надеешься, что Менар одолеет Наширу.

– Да. – Лицо Кэда выражало крайнюю решимость. – Только вообрази. Верховный инквизитор двух величайших держав, ненавидящий рефаитов. Подумай, какие деньги и ресурсы он сможет выделить на борьбу с ними.

– Вы оба чокнутые, – вздохнула я. – Все финансирование и ресурсы идут от рефаитов. Они и есть Сайен.

– Ошибаешься, Пейдж. Это наши деньги. Наши ресурсы. Разве рефаиты способны открыть банковский счет? – убежденно заговорил Кэд. – Официально их не существует. Все операции они проводят через нас. А если им перекрыть кислород? Вытурить из правительственных кулуаров, разоблачить, посадить на голодный паек?

Определенно, логика в его словах присутствовала. За фасадом покровительства, возведенным Сайеном, скрывались обычные стервятники. Могущественные, коварные, но все-таки стервятники. А со стервятниками можно сладить. Заморить их голодом.

– Менар не одинок в своих стремлениях, – вещал Кэд. – Биргитта Тьядер полностью на его стороне. Она не уступает Менару в упорстве, а Линдберг, инквизитор Швеции, давно пляшет под ее дудку.

Тьядер приезжала на Двухсотлетний юбилей, но чувствовала себя явно не в своей тарелке, нервничала.

– Можно обратить их собственную антипаранормальную пропаганду против них самих, – нетерпящим возражения тоном вещал Кэд. – Разве не очевидно?

– Ты ведь не глухой. Менар собирается истребить нас всех до единого. Даже возглавляемый человеком, Сайен все равно остается Сайеном.

– Человеческое правление легче свергнуть, – возразил Кэд. – Это лишь первый этап.

Я молча отвернулась к окну.

Перед внутренним взором уже рисовалась идиллическая картина мира без Наширы. Заманчиво, чего там говорить. Но объединиться с верховным инквизитором? Нет, это шло вразрез с моими принципами.