Сорванная маска
Часть 3 из 100 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Джексон наведывался в архонт. Решил поболтать напоследок, – сообщила я, наблюдая, как ванна наполняется грязной пеной. – Если он не соврал, двадцать лет назад тебя изувечил сам Потрошитель.
Страж долго сидел, не проронив ни слова.
– Закованные в кандалы, мы почти смирились с мыслью, что нас неминуемо секвестрируют – казнят за совершенные злодеяния, – наконец произнес он. – Однако вышло иначе. У Саргасов рука не поднялась расправиться с сородичами.
– Альсафи Нашира не пощадила.
Свист меча. Стук, с которым отрубленная голова покатилась по полу. Я почти не знала Альсафи, однако он пожертвовал собой ради меня.
– Наверное, не совладала с эмоциями. Такое изредка, но случается. Предательство Альсафи вывело ее из себя. Нет, шрамы – куда более изощренное наказание, – вздохнул рефаит. – Отныне мы обречены вечно носить клеймо отступников.
– Тебя не преследует образ темницы? Нет ощущения, что ты до сих пор заперт в четырех стенах?
Снова повисла пауза.
– Из некоторых стен не вырваться, – глухо произнес Страж.
Хотя бы не соврал.
– Осталось помыть голову, – сменила я тему. – Надеюсь, справлюсь.
– Тогда не смею мешать.
Страж вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Собрав стремительно угасающие силы, я выдавила полтюбика шампуня и мылила волосы до тех пор, пока не заныли руки. Немалое мужество потребовалось, чтобы тщательно смыть запекшуюся кровь и грязь. Только удостоверившись, что кожа чистая до скрипа, я вытащила пробку.
Не знаю, сколько я просидела на кафельном полу – опустошенная, разбитая. Некогда элементарная, будничная процедура высосала из меня все соки. Пьяная от слабости, я кое-как поднялась; с мокрых волос стекала вода. На предплечье, между стежками, набухла капелька крови.
За три недели заключения мне всего раз позволили почистить зубы. Сейчас щетинки окрасились в розовый. Истратив примерно пинту ополаскивателя для рта, я вытерла волосы и натянула сорочку, путаясь в петлях и пуговицах.
На подгибающихся ногах я переступила порог. Страж отвел меня в затемненную комнату с высоким потолком, в которой на двуспальной кровати у окна громоздились подушки и одеяла.
– Отдыхай. – Он убрал руку с моей талии. – Скоро травмы дадут о себе знать.
Напряжение между нами стремительно нарастало, подстегиваемое осознанием неминуемого. Трепет внушал не внешний враг, готовый атаковать, не дожидаясь моего исцеления, а внутренний, затаившийся в моем теле.
– Сейчас принесу грелку, – проговорил Страж, заметив, как я хватаюсь за ребра. – Что-нибудь еще?
– Нет. – Перед глазами все плыло от усталости. – Страж… Тирабелл определила тебя в сопровождающие, поскольку больше никто не вызвался. Представляю, как унизительно для рефаита нянчиться с человеком. – Каждое слово давалось мне с невообразимым трудом. – Не хочу обманывать, я не знаю, когда поправлюсь и поправлюсь ли вообще.
– Не вижу ничего унизительного и зазорного, – утешил Страж. – А раны рано или поздно затянутся. Лечись спокойно, без оглядки на меня.
Ласковый голос сломил последнюю преграду. Не в силах противиться искушению, я прильнула к мускулистой груди. На секунду мне захотелось очутиться в его объятиях. Убедиться, что это не навеянная наркотиком галлюцинация.
– Прости, юная странница. – Рефаит бережно привлек меня к себе. – Прости, что недоглядел.
– Я не оставила тебе ни единого шанса, – не открывая глаз, шепнула я.
Крепкая рука обвила меня за плечи. Тишину нарушало только размеренное сердцебиение Стража и прерывистое мое.
Дальше тянуть не имело смысла. Я опустилась на кровать. Капли воды стекали за шиворот. Пока меня душила гордость, Страж скрылся за дверью, но вскоре вернулся с расческой и феном.
– Ну зачем… – промямлила я.
– Не надорвусь, – заверил Страж. – Облокотись на меня.
Дважды просить не пришлось. Струя теплого воздуха шевелила мне пряди. Я сидела, привалившись к Стражу, и клевала носом. Выключив фен, рефаит устроил меня на подушках.
– Попробуй заснуть полусидя. Так легче дышать.
Парализованная дремотой, я даже не смогла кивнуть. Еще не остывшие волосы приятно грели щеку.
Казалось, еще немного – и ловушка захлопнется. Не верилось, что я могу лежать в чистоте, уюте и безопасности. Часть сознания, та, где поселился страх, нашептывала: все это – лишь отчаянная игра твоего воображения, ты в темнице, вот-вот явится палач.
Однако никто не появился. За окном просыпался Париж, раздавались птичьи трели.
Я уснула прежде, чем нахлынула боль.
Часть I
Выкуп
На выкуп я не поскуплюсь,
Гремит в кармане злато.
Я деву от петли спасу,
Не стать ей нынче прахом.
Баллада Чайлда номер 95 «Девушка, избегнувшая виселицы»
1. На чужбине
Сайенская цитадель Париж
14 января 2060 года
Озаренный лунным светом клинок рассек воздух. Смертоносная сталь блестела и переливалась. Захлебываясь рвотой, я билась в оковах, а незримый убийца наносил удар за ударом.
Подземелье с ослепительно-серыми стенами. Яркий свет, от которого перед глазами расплывались разноцветные круги. И вода – вода, заливающая легкие. Сухейль Шератан выступил из полумрака и протянул обтянутую перчаткой ладонь к рычагу.
Рука инстинктивно метнулась к лампе. Вид парижской спальни моментально привел меня в чувство. Страх испарился. Оковы оказались простынями, клинок и сжимающие его пальцы с побелевшими костяшками принадлежали мне, а увиденное было лишь образом из прошлого.
По спине струился холодный пот. Малейший вдох бередил свежие раны. На электронном табло горели цифры: двадцать три минуты первого ночи, а я стискивала нож, который прятала под подушкой.
В кошмарах меня преследовала то водная доска, то стерильно-белая комната, где меня избивали легионеры, то Дублинское вторжение. Куда лучше маяться бессонницей, чем дрыхнуть без задних ног, а очнувшись, осознавать, что ты почти утратил ощущение реальности и смутно представляешь, где сон, а где явь.
Дверь в спальню приоткрылась.
– Пейдж?
Я спешно вытерла покрытый испариной лоб:
– Все нормально. Просто… – Мокрые пряди прилипли к вискам. – Я кричала?
– Нет, разговаривала.
В архонте я никогда не молила о пощаде и теперь с лихвой компенсировала это по ночам.
– Если ты уже проснулась, может, заглянешь в гостиную? – позвал Страж. – Но смотри по самочувствию.
– Сейчас. Все равно больше не усну. – Я захлебывалась кашлем. – Погоди минутку.
– Лучше десять, иначе не успею, – предупредил Страж. – И накинь пальто.
Чересчур загадочно даже по его меркам! Заинтригованная, я отбросила простыню.
Явочная квартира располагалась на Рю Жи-ле-Кёр, в сердце старого Парижа, откуда рукой подать до Сены. За две недели нашего пребывания в четырех стенах – ни малейших признаков соседей. Похоже, всеми близлежащими зданиями неофициально владела Скарлет Берниш или ее могущественный наниматель.
Проект «Домино». Шпионская сеть, которая спонсировала Берниш и приказала ей вызволить меня из архонта. До сих пор не представляю зачем – знаю только, что ради моего спасения они пожертвовали ценным агентом.
Закутавшись потеплее, я направилась в гостиную. В воздухе разливался упоительный аромат, тихонько мурлыкал проигрыватель, а на столе белела записка:
Запертая дверь.
Мои брови поползли вверх.
Единственная запертая дверь в гостиной, не открывавшаяся с нашего приезда, теперь была распахнута настежь. Я вскарабкалась по деревянным ступеням на пустынный чердак, а оттуда, по лестнице, на крышу.
Страж помог мне выбраться из люка, и мы замерли под усыпанным звездами небом.
Страж долго сидел, не проронив ни слова.
– Закованные в кандалы, мы почти смирились с мыслью, что нас неминуемо секвестрируют – казнят за совершенные злодеяния, – наконец произнес он. – Однако вышло иначе. У Саргасов рука не поднялась расправиться с сородичами.
– Альсафи Нашира не пощадила.
Свист меча. Стук, с которым отрубленная голова покатилась по полу. Я почти не знала Альсафи, однако он пожертвовал собой ради меня.
– Наверное, не совладала с эмоциями. Такое изредка, но случается. Предательство Альсафи вывело ее из себя. Нет, шрамы – куда более изощренное наказание, – вздохнул рефаит. – Отныне мы обречены вечно носить клеймо отступников.
– Тебя не преследует образ темницы? Нет ощущения, что ты до сих пор заперт в четырех стенах?
Снова повисла пауза.
– Из некоторых стен не вырваться, – глухо произнес Страж.
Хотя бы не соврал.
– Осталось помыть голову, – сменила я тему. – Надеюсь, справлюсь.
– Тогда не смею мешать.
Страж вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Собрав стремительно угасающие силы, я выдавила полтюбика шампуня и мылила волосы до тех пор, пока не заныли руки. Немалое мужество потребовалось, чтобы тщательно смыть запекшуюся кровь и грязь. Только удостоверившись, что кожа чистая до скрипа, я вытащила пробку.
Не знаю, сколько я просидела на кафельном полу – опустошенная, разбитая. Некогда элементарная, будничная процедура высосала из меня все соки. Пьяная от слабости, я кое-как поднялась; с мокрых волос стекала вода. На предплечье, между стежками, набухла капелька крови.
За три недели заключения мне всего раз позволили почистить зубы. Сейчас щетинки окрасились в розовый. Истратив примерно пинту ополаскивателя для рта, я вытерла волосы и натянула сорочку, путаясь в петлях и пуговицах.
На подгибающихся ногах я переступила порог. Страж отвел меня в затемненную комнату с высоким потолком, в которой на двуспальной кровати у окна громоздились подушки и одеяла.
– Отдыхай. – Он убрал руку с моей талии. – Скоро травмы дадут о себе знать.
Напряжение между нами стремительно нарастало, подстегиваемое осознанием неминуемого. Трепет внушал не внешний враг, готовый атаковать, не дожидаясь моего исцеления, а внутренний, затаившийся в моем теле.
– Сейчас принесу грелку, – проговорил Страж, заметив, как я хватаюсь за ребра. – Что-нибудь еще?
– Нет. – Перед глазами все плыло от усталости. – Страж… Тирабелл определила тебя в сопровождающие, поскольку больше никто не вызвался. Представляю, как унизительно для рефаита нянчиться с человеком. – Каждое слово давалось мне с невообразимым трудом. – Не хочу обманывать, я не знаю, когда поправлюсь и поправлюсь ли вообще.
– Не вижу ничего унизительного и зазорного, – утешил Страж. – А раны рано или поздно затянутся. Лечись спокойно, без оглядки на меня.
Ласковый голос сломил последнюю преграду. Не в силах противиться искушению, я прильнула к мускулистой груди. На секунду мне захотелось очутиться в его объятиях. Убедиться, что это не навеянная наркотиком галлюцинация.
– Прости, юная странница. – Рефаит бережно привлек меня к себе. – Прости, что недоглядел.
– Я не оставила тебе ни единого шанса, – не открывая глаз, шепнула я.
Крепкая рука обвила меня за плечи. Тишину нарушало только размеренное сердцебиение Стража и прерывистое мое.
Дальше тянуть не имело смысла. Я опустилась на кровать. Капли воды стекали за шиворот. Пока меня душила гордость, Страж скрылся за дверью, но вскоре вернулся с расческой и феном.
– Ну зачем… – промямлила я.
– Не надорвусь, – заверил Страж. – Облокотись на меня.
Дважды просить не пришлось. Струя теплого воздуха шевелила мне пряди. Я сидела, привалившись к Стражу, и клевала носом. Выключив фен, рефаит устроил меня на подушках.
– Попробуй заснуть полусидя. Так легче дышать.
Парализованная дремотой, я даже не смогла кивнуть. Еще не остывшие волосы приятно грели щеку.
Казалось, еще немного – и ловушка захлопнется. Не верилось, что я могу лежать в чистоте, уюте и безопасности. Часть сознания, та, где поселился страх, нашептывала: все это – лишь отчаянная игра твоего воображения, ты в темнице, вот-вот явится палач.
Однако никто не появился. За окном просыпался Париж, раздавались птичьи трели.
Я уснула прежде, чем нахлынула боль.
Часть I
Выкуп
На выкуп я не поскуплюсь,
Гремит в кармане злато.
Я деву от петли спасу,
Не стать ей нынче прахом.
Баллада Чайлда номер 95 «Девушка, избегнувшая виселицы»
1. На чужбине
Сайенская цитадель Париж
14 января 2060 года
Озаренный лунным светом клинок рассек воздух. Смертоносная сталь блестела и переливалась. Захлебываясь рвотой, я билась в оковах, а незримый убийца наносил удар за ударом.
Подземелье с ослепительно-серыми стенами. Яркий свет, от которого перед глазами расплывались разноцветные круги. И вода – вода, заливающая легкие. Сухейль Шератан выступил из полумрака и протянул обтянутую перчаткой ладонь к рычагу.
Рука инстинктивно метнулась к лампе. Вид парижской спальни моментально привел меня в чувство. Страх испарился. Оковы оказались простынями, клинок и сжимающие его пальцы с побелевшими костяшками принадлежали мне, а увиденное было лишь образом из прошлого.
По спине струился холодный пот. Малейший вдох бередил свежие раны. На электронном табло горели цифры: двадцать три минуты первого ночи, а я стискивала нож, который прятала под подушкой.
В кошмарах меня преследовала то водная доска, то стерильно-белая комната, где меня избивали легионеры, то Дублинское вторжение. Куда лучше маяться бессонницей, чем дрыхнуть без задних ног, а очнувшись, осознавать, что ты почти утратил ощущение реальности и смутно представляешь, где сон, а где явь.
Дверь в спальню приоткрылась.
– Пейдж?
Я спешно вытерла покрытый испариной лоб:
– Все нормально. Просто… – Мокрые пряди прилипли к вискам. – Я кричала?
– Нет, разговаривала.
В архонте я никогда не молила о пощаде и теперь с лихвой компенсировала это по ночам.
– Если ты уже проснулась, может, заглянешь в гостиную? – позвал Страж. – Но смотри по самочувствию.
– Сейчас. Все равно больше не усну. – Я захлебывалась кашлем. – Погоди минутку.
– Лучше десять, иначе не успею, – предупредил Страж. – И накинь пальто.
Чересчур загадочно даже по его меркам! Заинтригованная, я отбросила простыню.
Явочная квартира располагалась на Рю Жи-ле-Кёр, в сердце старого Парижа, откуда рукой подать до Сены. За две недели нашего пребывания в четырех стенах – ни малейших признаков соседей. Похоже, всеми близлежащими зданиями неофициально владела Скарлет Берниш или ее могущественный наниматель.
Проект «Домино». Шпионская сеть, которая спонсировала Берниш и приказала ей вызволить меня из архонта. До сих пор не представляю зачем – знаю только, что ради моего спасения они пожертвовали ценным агентом.
Закутавшись потеплее, я направилась в гостиную. В воздухе разливался упоительный аромат, тихонько мурлыкал проигрыватель, а на столе белела записка:
Запертая дверь.
Мои брови поползли вверх.
Единственная запертая дверь в гостиной, не открывавшаяся с нашего приезда, теперь была распахнута настежь. Я вскарабкалась по деревянным ступеням на пустынный чердак, а оттуда, по лестнице, на крышу.
Страж помог мне выбраться из люка, и мы замерли под усыпанным звездами небом.