Солнце полуночи

- Маловероятно, - пожурил я ее, стараясь скрыть свое облегчение.

- Прости, это все, что я могу предположить, - обиженно сказала она.

Это успокоило меня еще больше. Мне хотелось еще подразнить ее.

- Ты даже не близка.

- Значит, пауки тут ни при чем?

- К сожалению.

- И радиация тоже?

- Увы!

- Вот черт!

- Представляешь, дело даже не в криптоните! - быстро сказал я, пытаясь опередить ее вопрос об укусах, а потом мне пришлось рассмеяться, потому что она посчитала меня супер героем.

- Ты же обещал не смеяться! - напомнила она.

Я сложил мои губы вместе.

- Со временем я во всем разберусь, - пообещала она.

А когда она выяснит, то убежит.

- Я бы попросил тебя этого не делать, - сказал я, все поддразнивание пропало.

- Потому что…?

Я должен был быть с ней честным, поэтому попытался улыбнуться, чтобы мои слова не выглядели такими угрожающими.

- А что если я не супер герой? А что если я плохой парень?

Ее глаза в долю секунды широко раскрылись, а губы приоткрылись.

-Ох, - сказала она, а через секунду добавила, - я вижу…

Она, наконец, услышала меня.

- Правда? - спросил я, скрывая свое мучение.

- Ты опасен? - предположила она. Ее дыхание сперло, а сердце забилось быстрее.

Я не мог ей ответить. Была ли это моя последняя встреча с ней? Убежит ли она сейчас? Можно ли мне сказать ей, что я люблю ее, перед тем, как она убежит? Или это напугает ее еще больше?

- Но не плохой, - прошептала она, качая головой, страха не было в ее ясных глазах. - Нет, я не верю, что ты плохой.

- Ты ошибаешься, - вздохнул я.

Конечно же, я был плохим. Радовался ли я, что она думала обо мне лучше, чем я того заслуживал? Если бы я был хорошим человеком, то держался бы от нее подальше.

Я протянул руки через стол, а затем в оправдание своих действий взял крышку лимонада. Она не вздрогнула оттого, что моя рука была так близко. Она на самом деле не боялась меня. Пока еще не боялась.

Я вертел в руках крышку, смотря на нее, а не на Беллу. Мои мысли запутались в клубок.

Беги, Белла, беги. Я не мог заставить себя произнести эти слова вслух.

Она резко вскочила на ноги. - Опоздаем! - закричала она, когда я уже начал волноваться в том, как она истолковала мое молчание.

- Я не иду на урок.

- Почему?

Потому что я не хочу убить тебя.

- Это полезно - иногда попускать уроки.

Чтобы быть до конца точным, это было полезнее для людей, если вампиры пропускают те дни, когда может быть пролита человеческая кровь. Мистер Баннер сегодня проводил определение группы крови. Эллис уже пропустила урок биологии утром.

- Ну, а я пошла, - проговорила она. Это не удивило меня. Она была ответственной – она всегда поступала правильно.


Она была моей противоположностью.

- Тогда увидимся позже, - сказал я, стараясь показаться беспечным, не отрывая взгляда от крышки. И, кстати, я обожаю тебя…своей устрашающей, опасной любовью.

Она колебалась, и я на мгновенье поверил, что она останется со мной, но прозвенел звонок, и она поспешила прочь.

Я подождал, пока она скроется, а потом положил крышку в свой карман – сувенир нашей самой результативной беседы – и пошел под дождем к своей машине.

Я включил свою любимую композицию на CD (я слушал ее и в тот самый первый день), но я очень долго не слушал мелодий Дебюсси. Другие ноты приходили в мою голову, фрагмент мелодии, которая интриговала и радовала меня. Я выключил стерео и прислушался к музыке, которая звучала у меня в голове, играя с этим фрагментом, пока он не стал идеальным и гармоничным. Интуитивно, мои пальцы двигались в воздухе, словно играли по клавишам вымышленного пианино.

Новая композиция почти сформировалась, когда мое внимание отвлекла волна боли.

Я попытался понять причину.

Она собирается упасть в обморок? Что же мне делать?! – паниковал Майк.

В ста ярдах от меня Майк Ньютон опускал целое и невредимое тело Беллы на тротуар. Она почти сливалась с мокрым бетоном, ее глаза были закрыты, а кожа была бледной словно у трупа.

Я почти оторвал дверь машины.

- Белла? - закричал я.

Не было никаких изменений в ее безжизненном лице, когда я окликнул ее.

Все мое тело стало холоднее льда.

Я отгородился от раздражения Майка моим появлением, пока я на бешеной скорости проникал в его мысли. Он думал только о своей злости на меня, поэтому я не знал, что случилось с Беллой. Если он причинил ей вред, то я уничтожу его.

- Что случилось? Она ранена? - потребовал я ответа, пытаясь сосредоточиться на его мыслях. Несносным было и то, что пришлось перейти на человеческий шаг. Я не должен был привлекать внимания к моим способностям.

Я услышал биение ее сердца, и даже ее дыхание. Пока я наблюдал, она сильнее сомкнула глаза. Это чуть-чуть успокоило меня.

Я увидел мелькнувшие воспоминания Майка, всплеск воспоминаний с урока биологии. Голова Беллы на нашем столе, ее позеленевшее лицо, красные капли на белых карточках…

Группа крови.

Я остановился там, где я был, задерживая дыхание. Ее аромат это было одно, а текущая кровь было совсем другое.

- Она чуть не потеряла сознание, - дрожащим голосом рассказывал Майк. - Не знаю, почему так вышло, ведь она даже палец не уколола!

Волна облегчения нахлынула на меня, и я вновь глубоко задышал. Я даже смог учуять крошечную струю проколотого пальца Майка. Возможно, она могла бы мне даже понравиться…

Я стоял рядом с ней на коленях, пока Майк следил за мной, беся меня своим вмешательством.

- Белла, ты меня слышишь?

- Нет, - застонала она. - Уходи.

Облегчение было таким неожиданным, что я рассмеялся. Она была в порядке.

- Я вел ее в медпункт, - сказал Майк. - Но она не может идти дальше.

- Я сам отведу ее. Возвращайся в класс, - сказал я презрительно.

- Нет, мне велели это сделать, - Майк сказал сквозь сжатые зубы.

Я не собирался стоять и спорить с этим негодяем.

Дрожа от ужаса, наполовину довольный, а на другую разозленный этой трудной ситуацией и необходимостью прикасаться к ней, я по-джентельменски поднял Беллу с тротуара и нес ее на руках, прикасаясь только к одежде, держа допустимую дистанцию между нашими телами. Я широко шагал, будучи в спешке, чтобы спасти ее – другими словами спасти и от меня.

Ее удивленные глаза широко распахнулись.

- Поставь меня на землю, - приказала она слабым голосом - снова приведя меня в замешательство, я пытался угадать ее причину. Она не любила выглядеть слабой.

Я едва слышал протесты Майка позади нас.

- Ты ужасно выглядишь, - сказал я ей, усмехнувшись, потому что с ней не было ничего плохого, кроме слабой тошноты и головокружения.

- Поставь меня на тротуар, - сказала она. Ее губы были белыми.

- Значит, ты не выносишь вида крови? - Могло ли быть что-то ироничнее этого?

Она закрыла свои глаза и сжала губы сильнее.

- И причем, вида не только своей крови! – добавил я, моя усмешка стала шире.