Солнце полуночи
Часть 108 из 121 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Она передала мне камеру и чуть задержала мою руку. Я видел, что она подбирает слова, чтобы подготовить меня к зрелищу на ней.
- Эдвард... постарайся держать себя в руках. Помни, ищейка мертв, Белла жива, и ты находишься в больнице. Это всего лишь прошлое, которое не вернется.
Я опустил на секунду глаза на камеру и снова взглянул на сестру:
- Что все так плохо? – спросил я. Она старалась не думать о том, что видела, но ей это плохо удавалось. Я клацнул зубами, уловив фрагмент ее мысли. Она прогнала ее и отвернулась:
- Хочешь, чтобы я осталась с тобой? Или мне уйти?
Я на секунду заколебался: стоит ли смотреть? Этим я только подогрею свою ярость, результат же останется прежним. Белла в коме, но жива. Так зачем беспокоить призраков прошлого? Нет, я не хотел, чтобы что-то осталось недосказанным или неизвестным.
- Элис останься, пожалуйста. Если что, тебе придется меня усмирять. - Она не улыбнулась моей просьбе, но встала недалеко.
Сев в кресло и открыв экран, я нажал воспроизведение последнего эпизода.
На экране появился танцкласс, еще с целыми зеркалами и объектив переместился на лицо ищейки.
- Приветствую, Эдвард! – любезно начал он. – Это запись посвящается тебе и твоим жалким попыткам спасти того сладкого человечка, которого ты так яростно бросился защищать. Если ты смотришь эту запись, то вероятно обнаружил и мой тебе подарок. Как он тебе? Понравился? Прости, не смог оставить тебе ни капли, уж очень она аппетитно пахла. Могу сказать только одно – спасибо за вкусный обед!
Не говорю – Прощай! А, надеюсь, до скорой встречи.
И на экране застыл его победный оскал.
Джеймс явно провоцировал меня. Я нажал паузу и, бросив камеру на колени, зажал лицо руками. Стараясь сдержать злость и рычание, клокотавшие в груди, я глубоко вздохнул, выпуская вместе с воздухом сгусток гнева. Я слышал, что Элис хочет уговорить меня не смотреть дальше.
- Нет, Элис, я хочу видеть все! - И снова нажал просмотр.
Я видел, как ищейка разыгрывает свой сценарий, как по нотам.
Вот Белла вбегает в зал и начинает искать маму, но ее крики смолкают, и в объектив попадает улыбающийся и довольный Джеймс. Он объясняет, что все было ложью – ее мамы здесь нет и Белла – расходный материал. Что она явилась к нему по своей глупости и только ради того, чтобы он, убив ее, вызвал мой гнев и желание отомстить.
По лицу было видно, что он наслаждается грязным триумфом: с каким самодовольством он открывал свои хитрые действия, описывал свои гениальные ходы. Он чувствовал себя на вершине успеха! Ублюдок!
А затем он упомянул Элис, и все встало на свои места. Вот почему он так заинтересовался сестрой на поле. Значит, это была не только охота, но и месть. Он устроил эту бойню в танцклассе, чтобы наказать нас за то, что Элис примкнула к нам.
Джеймс своими действиями доказал справедливость высказывания: месть – это блюдо, которое подают холодным. Мстительная тварь!
На записи разговор закончился, когда Белла попыталась убежать. С первым ударом ищейки, который обрушился на нее и отбросил на зеркальную стену, я перестал дышать, и жестко сжал челюсти, чтобы не выпустить рык.
Было видно, что он сломал ей ребра, и она не могла сделать вдох, но упорно пыталась подняться, пока Джеймс во всю радовался декорациям своего фильма. Чертов садист!
После этого он безжалостно сломал ей ногу, вызвав истошный крик. Как же моя девочка могла такое вынести? Господи, как же ей было больно в тот момент, даже представить нет сил!
Канадец лилейным голосом предложил Белле попросить меня отомстить за нее, а потом пнул только что сломанную им ногу, и Белла снова закричала. На этом месте я в воображении перенесся на стоянку перед студией. В тот момент я и услышал этот душераздирающий крик.
Ищейка не оставлял попыток заставить Беллу молить меня о мести. А на ее отказ ответил последним сокрушающим ударом, от которого она налетела на огромную зеркальную стену и упала на груду обломков стекла. Она все еще была в сознании и приподняла голову, но затем, видимо от шока и боли, ее тело обмякло, и она отключилась от реальности.
Раны от порезов стали сильно кровоточить, и Джеймс потерял голову от запаха крови. Это было заметно по появившемуся на его лице звериному оскалу и по тому, как он с остервенением тряс головой, стараясь сопротивляться и продлить игру, которая так его забавляла.
Но голод победил, и ищейка, метнувшись, как кобра, вцепился зубами в руку Беллы.
А мгновение спустя на записи появились мы.
Я мог наблюдать со стороны: как канадца утаскивали в другой зал, как Карлайл суетился над телом Беллы, как я пил ее кровь, высасывая яд. Со стороны это выглядело еще омерзительней, чем я представлял себе это. А потом все закончилось!
Картинка оборвалась, когда Элис потянулась к камере и отключила запись.
Я прижал одну руку к виску. Было трудно осознавать, что мы могли прибыть на пару минут раньше, и тогда Беллы бы не отведала огненной пытки ядом вампира, и не получила бы таких травм.
Меня разбивал гнев, и желание, чтобы ищейка ожил, и я мог сам разорвать его. Он нагло издевался над Беллой и намеренно причинял ей боль, получая при этом удовольствие и стремясь сделать колоритное шоу, только для того чтобы заполучить меня в качестве противника и спровоцировать на месть. Что же - он не просчитался, если бы все сложилось плохо, и он добился бы своего – убил Беллу, я бы перевернул небо и землю, нашел бы его и уничтожил, как паршивую пиявку. А затем... затем нашел бы способ умереть самому.
Я сжал камеру с такой силой, что она рассыпалась на детали, а затем закрыл глаза и замер, боясь, что если пошевелюсь, то сломаю что-нибудь, например, пару стен. Из моей груди рвался звериный рык, но я с усилием подавлял его до негромкого утробного рычания.
Элис наблюдала за мной со стороны, не решаясь подойти, и в ее мыслях я мог видеть себя оцепеневшего с выражением борьбы на лице. Сестра знала, что мне надо время, чтобы переварить увиденное и взять себя в руки.
Я снова стал дышать часто и неглубоко. Палата была пропитана характерными запахами больницы, но это не мешало ощущать самый яркий амбре – зов Беллиной крови. Это успокоило меня. Реакция тела на этот аромат подняла меня из пропасти гнева в реальный мир. Огонь в горле и привкус яда во рту, напомнили, что Белла здесь, рядом, и ее кровь живая и страстная, все еще манит меня, как и в день нашей первой встречи.
Я открыл глаза и взглянул на сестру
- Ты как? – она подошла и присела передо мной на корточках, чтобы лучше видеть мои глаза.
- Если честно, готов воскресить этого ублюдка и очень долго убивать! А еще жалею, что не разорвал его там, на поле, тогда всего этого можно было бы избежать.
Она понимающе кивнула:
- Эдвард, все в прошлом! Сейчас самое главное для тебя – это Белла! - Она указала на моего спящего ангелочка. – Прошу отпусти и забудь. С ищейкой покончено!
Я глубоко вдохнул и попытался с выдохом выпустить всю ярость из моего тела. Это помогло успокоиться, хоть и не сильно.
- Прости, что так получилось с камерой. Тебе, наверно, еще была нужна запись.
Она подмигнула мне:
- Не волнуйся, карта памяти цела и невредима. И еще, вот тебе мой подарок!
Она показала мне видение, в котором была эта же самая палата, только там Белла смотрела на меня самыми любимыми в мире шоколадными глазами, а я, склонившись над ней, прикасался к ее лицу.
- Ждать осталось немного, чуть больше суток - добавила она.
Я выдохнул и улыбнулся:
- Спасибо Элис, ты моя самая любимая сестра! Я твой вечный должник.
Она фыркнула:
- Это ты сейчас так говоришь, посмотрим, что будет завтра, - я увидел, фрагмент какого-то воспоминания, где Элис и Белла вместе в незнакомой мне комнате, но сестра быстро сменила тему:
- Кстати, Рене приедет через пару часов, ее самолет уже на полпути сюда, так что готовься познакомиться с мамой Беллы. Будь само очарование и само совершенство.
Я с укором взглянул на сестру: - И чего она так старается? Но потом услышал, что она просто хочет переключить мои мысли на что-то другое, кроме виденной только что записи.
Я не стал ничего говорить, и кивнул ее попыткам.
– А я через пять часов отправляюсь домой, вы и без меня тут не плохо справитесь, – она чуть задумалась, оглядывая ближайшее будущее, - Хм, наверно будет лучше, если я еще раз заскочу сюда перед отлетом, мне тоже хочется познакомиться с мамой Беллы.
- Смотрю, тебе последнее время нравится знакомиться с людьми! – улыбнулся я ее энтузиазму.
- Хочешь, я посижу с Беллой, - предложила она, - Тебе же надо привести себя в порядок к приезду Рене. Твоя одежда вся в крови и это, если честно, выглядит несколько пугающе!
- Да, так будет лучше... и еще раз спасибо, Элис! – поблагодарил я сестру и, поцеловав спящую Беллу в лоб, вышел из палаты.
***
В отеле я быстро переоделся и поговорил с Карлайлом. Он решил пока остаться здесь, потребность в охоте могла возникнуть только через неделю, а я же собирался покинуть Финикс только с любимой.
Я рассказал отцу о видении Элис и что Белла должна очнуться в течение суток. Карлайл был рад это слышать и уверил, что ее можно будет перевести в Форкс через несколько дней, если состояние будет стабильным. Он сможет это легко устроить и договориться с лечащим врачом Беллы о переезде. А дома он будет сам следить за ее выздоровлением. Тем более, скоро конец учебного года и Белле надо закончить его, хотя бы на домашнем обучении.
- Джаспер звонил, - делился отец, - Сказал, что Викторию так и не удалось отследить. Она сбежала, как только поняла, что Джеймс мертв, а на нее началась охота.
- Это неважно, - отозвался я. – Без него она ни на что не способна. Кроме того, смерть ищейки должна показать ей, что с нами опасно связываться.
- В Форксе снова остались только мы, больше никаких чужаков, - продолжил он, - Эмметт естественно очень расстроился, он рассчитывал разделаться еще и с напарницей Джеймса. - Карлайл улыбнулся запалу брата.
Через полчаса, я вернулся в больницу, застав Элис листающей какой-то модный журнал.
Почему-то я рассчитывал, что она побудет со мной еще немного времени до отлета. Но сестра быстро выпорхнула из палаты, предварительно чмокнув меня в щеку и думая о последних тенденциях в моде, что-то о насыщено-синем цвете и о платье из летней коллекции Прадо, которое ей безумно захотелось купить
Хм, странно, так она обычно поступала, когда хотела что-то от меня утаить. Я отмахнулся от своей параноидальной мысли и подошел к Белле.
До приезда ее матери остался примерно час, а мне надо было о многом подумать.
Мне надо было сделать выбор и принять решение относительно будущего, моего будущего рядом с Беллой. Я хотел найти ответ... в свете последних событий.
Надо признать главное - ангел-хранитель не справился со своей миссией, не смог спасти и уберечь. Я почти опоздал!
Белла - моя жизнь, моя душа, мое солнце и тепло. Она подарила мне так много, а что дал ей я? Из-за меня, из-за моей глупой самонадеянности, что можно безопасно для нее общаться с вампирами, сейчас ее тело напоминает развалину. Страшно было подумать, какую боль она будет испытывать, когда очнется, даже не смотря на действие лекарств.
Я мечтал, что мое присутствие, моя любовь и ласки наполнят ее жизнь удовольствиями. Она мне сама говорила, что счастлива со мной, и это было правдой – я же видел, как горят ее глаза и сколько нежности появляется в них, когда она смотрит на меня.
И что теперь? Мои мечты, мои лучшие намерения - или правильнее сказать мой непроходимый эгоизм - залиты ее кровью и болью. Казалось, ненависть к самому себе растет постоянно.
Если б только было можно стереть ее память или повернуть время вспять, чтобы не было нашей встречи, чтобы она жила нормально и счастливо в мире людей. Нет, я не просит забвения для себя. Это было бы слишком большой щедростью, для проклятого убийцы.
А может, судьба подбросила мне встречу с Беллой в наказание за мои прошлые грехи. Да что я говорю, какие прошлые? Само мое существование – самый страшный грех... вечное проклятие. Злой рок решил открыть мне, что такое любовь и как она способна вознести до небес, чтобы потом, лишив ее за одно мгновение, сбросить из рая в ад земной, указывая, где мне самое место!
А Белла всего лишь инструмент в руках высшего разума, чтобы показать, как только своим присутствием я способен уничтожить что-то столь красивое.
Как я мог говорить, что люблю ее, если моя любовь принесла ей опасности и страх. А я просто хотел верить, что та тонкая тропа, которую я проложил между двумя возможными будущими, виденными Элис, приведет к чему-то прекрасному, что я так хотел подарить Белле.