Сокровище государя
Часть 50 из 50 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Велю… сам принесу, ага!
Поддался брат Готлиб на женские чары. «Поплыл». Сбегал. Принес. Простое серое платьице и целую корзинку еды. Ворвавшись в клетку, схватил пленницу за руку, вытащил, бросил на солому, сам не свой от охватившей его страсти…
– Ложись, брат… я сама сделаю всё… Вот повернись-ка… Ах, какой ты…
Марта саданула тюремщика чурбаном по башке! Как и сумела поднять? Впрочем, не такой уж он оказался тяжелый. Не тюремщик – чурбан. Брат Готлиб – тот как раз тяжело осел после удара… Но ничего такого – сердце билось…
Что ж! Теперь дело за малым.
Живенько натянув платье, девчонка бросилась к двери… И застыла при виде вошедшего человека в длинном бордовом плаще и черной широкополой шляпе.
– Ну, здравствуй, краса моя, – сняв шляпу, галантно поклонился вошедший. – Похоже, я вовремя…
– Эрих? Тьфу… Какой Эрих? Никита! Никита… ты?
Взвизгнув от счастья, Марта бросилась Бутурлину на шею…
– Ты… как здесь? Ты…
– И я рад тебя видеть, – успокаивая, Никита Петрович с нежностью гладил девушку по спине. – Исхудала, бедняжка… ишь… Ничего, подкормим… иконка царская где?
– И-и… царская?
– Да-да… Государь Алексей Михайлович очень о ней беспокоится. Собственно, я из-за нее и…
– Верну, – шмыгнув носом, уверила Марта. – Спрятана. Я покажу, где… Правда, есть еще один мальчишка…
– Если ты о Марвине – так именно он меня сюда и привел.
* * *
Великий государь Алексей Михайлович принял Бутурлина в ратуше только что отвоеванного у шведов Дерпта – древнего русского Юрьева.
В походном верховом кафтане – чюге, накинутом поверх зипуна, с непокрытою головой, царь махнул рукой рынде:
– Дворянский сын Бутурлин, говоришь? Пропустить.
Войдя, лоцман поклонился в пояс:
– Надежа государь…
– Ну? – Алексей Михайлович нетерпеливо притопнул ногой, обутою в сапог зеленого сафьяна. – Порадуешь чем, Никита?
– Вот! – выпрямив спину, Никита Петрович вытащил из кошеля иконку в золотом окладе – список Тихвинского образа Божьей Матери – и благоговейно протянул царю. – Вот, государь…
– Уважил… – поцеловав икону, государь осторожно положил ее на длинный, покрытый синим сукном, стол. – Ой, уважил, Никитушка… Проси чего хочешь! Только полковника не проси – пока тебе и майора хватит. «Нового строя» полков ведь не напасешься, верно? А вот насчет землицы…
– Я не за себя, государь… – потупив было взор, Никита Петрович дерзко вскинул голову. – Девица одна есть, немецкой лютеранской веры… Она образок сей спасла и для тебя, государь, хранила… Без нее б… не знаю, как было!
– Девица, говоришь? – прищурился царь. – Немка? Ну… немцев нам много служит верой и правдою. Вот хоть Лесли, генерал…
– И она… верой и правдою… Ей бы, государь, землицы чуток где-нибудь возле Юрьева… А то издержалась вся…
– Землицы, говоришь? Ну-у… у Юрьева, положим, не дам – вся расписана… – Алексей Михайлович задумчиво погладил бороду. – А вот возле Царевича-Димитрова – дам!
– Это у Кокенгаузена…
– Да, да. Там. Воеводой там – Ордин-Нащокин, добрый твой знакомец. Вот к нему и поезжай. Опосля в приказе поместном землицу по слову моему уладишь.
* * *
Землицы Марта получила изрядно, в чем ей немало помог Никита Петрович, после всего вновь отправившийся пред ясные царские очи за новым заданием. Правда вот, крестьяне за время войны почти все поразбежались, да мельница и сам господский дом требовали ремонта… Чем и должен был заняться назначенный управляющим Марвин, не устающий вздыхать о полном разорении. Однако же доброе настроение новоявленной помещицы нынче не могло испортить ничто!
– Это ничего, что разор, главное ведь – земли! А земли тут, друг мой, немало – и по ее количеству я нынче могу запросто претендовать на баронский титул!
– Но ты же…
– Да, я женщина, и не вдова! Но ведь тут особый случай, – убежденно пояснила девчонка. – Его величество русский государь пожаловал здешние земли именно мне, о чем имеется грамота. Война рано или поздно закончится, и тогда…
– И тогда, ежели Кокенгаузен останется в новых пределах России – то все хорошо, – усмехнулся мальчишка. Все ж он умел иногда рассуждать по-умному – нахватался у своей доброй подружки. – А если по мирному договору Кокенгаузен и все земли вновь вернут Швеции?
– Тогда будем судиться! – Марта хмыкнула. – Ну… половину землицы я, конечно, верну прежним хозяевам… даже, может быть, две трети придется отдать. Но титул-то будет! Останется… А с титулом можно и замуж… я знаю за кого… Да! Марвин! Как только заключат мир, отправишься в Ригу.
– За модными шляпками?
– И за ними тоже. А заодно заглянешь в порт, на таможню. Узнаешь, что за кораблик такой – «Пестрая медуза». Кто капитан да куда отправился?
* * *
notes
Примечания
1
Не стреляйте! Не стреляйте! Мы сдаемся! (нем.)
Поддался брат Готлиб на женские чары. «Поплыл». Сбегал. Принес. Простое серое платьице и целую корзинку еды. Ворвавшись в клетку, схватил пленницу за руку, вытащил, бросил на солому, сам не свой от охватившей его страсти…
– Ложись, брат… я сама сделаю всё… Вот повернись-ка… Ах, какой ты…
Марта саданула тюремщика чурбаном по башке! Как и сумела поднять? Впрочем, не такой уж он оказался тяжелый. Не тюремщик – чурбан. Брат Готлиб – тот как раз тяжело осел после удара… Но ничего такого – сердце билось…
Что ж! Теперь дело за малым.
Живенько натянув платье, девчонка бросилась к двери… И застыла при виде вошедшего человека в длинном бордовом плаще и черной широкополой шляпе.
– Ну, здравствуй, краса моя, – сняв шляпу, галантно поклонился вошедший. – Похоже, я вовремя…
– Эрих? Тьфу… Какой Эрих? Никита! Никита… ты?
Взвизгнув от счастья, Марта бросилась Бутурлину на шею…
– Ты… как здесь? Ты…
– И я рад тебя видеть, – успокаивая, Никита Петрович с нежностью гладил девушку по спине. – Исхудала, бедняжка… ишь… Ничего, подкормим… иконка царская где?
– И-и… царская?
– Да-да… Государь Алексей Михайлович очень о ней беспокоится. Собственно, я из-за нее и…
– Верну, – шмыгнув носом, уверила Марта. – Спрятана. Я покажу, где… Правда, есть еще один мальчишка…
– Если ты о Марвине – так именно он меня сюда и привел.
* * *
Великий государь Алексей Михайлович принял Бутурлина в ратуше только что отвоеванного у шведов Дерпта – древнего русского Юрьева.
В походном верховом кафтане – чюге, накинутом поверх зипуна, с непокрытою головой, царь махнул рукой рынде:
– Дворянский сын Бутурлин, говоришь? Пропустить.
Войдя, лоцман поклонился в пояс:
– Надежа государь…
– Ну? – Алексей Михайлович нетерпеливо притопнул ногой, обутою в сапог зеленого сафьяна. – Порадуешь чем, Никита?
– Вот! – выпрямив спину, Никита Петрович вытащил из кошеля иконку в золотом окладе – список Тихвинского образа Божьей Матери – и благоговейно протянул царю. – Вот, государь…
– Уважил… – поцеловав икону, государь осторожно положил ее на длинный, покрытый синим сукном, стол. – Ой, уважил, Никитушка… Проси чего хочешь! Только полковника не проси – пока тебе и майора хватит. «Нового строя» полков ведь не напасешься, верно? А вот насчет землицы…
– Я не за себя, государь… – потупив было взор, Никита Петрович дерзко вскинул голову. – Девица одна есть, немецкой лютеранской веры… Она образок сей спасла и для тебя, государь, хранила… Без нее б… не знаю, как было!
– Девица, говоришь? – прищурился царь. – Немка? Ну… немцев нам много служит верой и правдою. Вот хоть Лесли, генерал…
– И она… верой и правдою… Ей бы, государь, землицы чуток где-нибудь возле Юрьева… А то издержалась вся…
– Землицы, говоришь? Ну-у… у Юрьева, положим, не дам – вся расписана… – Алексей Михайлович задумчиво погладил бороду. – А вот возле Царевича-Димитрова – дам!
– Это у Кокенгаузена…
– Да, да. Там. Воеводой там – Ордин-Нащокин, добрый твой знакомец. Вот к нему и поезжай. Опосля в приказе поместном землицу по слову моему уладишь.
* * *
Землицы Марта получила изрядно, в чем ей немало помог Никита Петрович, после всего вновь отправившийся пред ясные царские очи за новым заданием. Правда вот, крестьяне за время войны почти все поразбежались, да мельница и сам господский дом требовали ремонта… Чем и должен был заняться назначенный управляющим Марвин, не устающий вздыхать о полном разорении. Однако же доброе настроение новоявленной помещицы нынче не могло испортить ничто!
– Это ничего, что разор, главное ведь – земли! А земли тут, друг мой, немало – и по ее количеству я нынче могу запросто претендовать на баронский титул!
– Но ты же…
– Да, я женщина, и не вдова! Но ведь тут особый случай, – убежденно пояснила девчонка. – Его величество русский государь пожаловал здешние земли именно мне, о чем имеется грамота. Война рано или поздно закончится, и тогда…
– И тогда, ежели Кокенгаузен останется в новых пределах России – то все хорошо, – усмехнулся мальчишка. Все ж он умел иногда рассуждать по-умному – нахватался у своей доброй подружки. – А если по мирному договору Кокенгаузен и все земли вновь вернут Швеции?
– Тогда будем судиться! – Марта хмыкнула. – Ну… половину землицы я, конечно, верну прежним хозяевам… даже, может быть, две трети придется отдать. Но титул-то будет! Останется… А с титулом можно и замуж… я знаю за кого… Да! Марвин! Как только заключат мир, отправишься в Ригу.
– За модными шляпками?
– И за ними тоже. А заодно заглянешь в порт, на таможню. Узнаешь, что за кораблик такой – «Пестрая медуза». Кто капитан да куда отправился?
* * *
notes
Примечания
1
Не стреляйте! Не стреляйте! Мы сдаемся! (нем.)
Перейти к странице: