Сокровище государя

Ах, какое же наслаждение было окунуться в теплую воду! Просто славно! Поистине правда и есть. Не баня, конечно, веником не побьешься и парку не поддашь… Однако уж что есть.

Нырнув с головою, молодой человек с силой выдохнул, весело пустив пузыри, а когда вынырнул – над ним уже стояла служанка. В скромненьком – сером, с передником, платьице – как раз в тон глаз…

– Помыть вам спину, господин?

– Да уж как-нибудь сам…

Никита Петрович вдруг ощутил не то чтобы стыд, а, скорей, некое стеснение. Видно, от того, что раньше-то он привык видеть Марту в мужском платье и как-то при этом как девушку ее не воспринимал… Но вот сейчас, сейчас Бутурлин вдруг заметил, какие красивые у этой чертовой девчонки глаза – большие, жемчужно-серые и блестящие, такие очи манят, в них хочется кинуться, окунуться с головою, нырнуть… чтобы уже больше никогда не вынырнуть! Да что там глаза… Какое милое личико, очень, очень даже премиленькое… нет, в самом деле…

Закончив мыться, молодой человек с шумом вылез из бочки… Марта тут же подбежала, накинула на плечи хозяина кусок мягкой ткани, принялась вытирать… Никите вдруг захотелось схватить ее, обнять, поцеловать в припухлые губки, нежно погладить волосы, плечи…

Темные пушистые ресницы девушки вздрогнули и стыдливо опустились… Неужели она тоже почувствовала стыд? Неужели…

– Господин… вы обещали дать мне помыться.

– Да, да, сейчас…

Как был, кутаясь в кусок влажной ткани, «риттер фон Эльсер» пошлепал босыми ногами в прихожую, оставляя за собой цепочку мокрых следов:

– Эй, кто там есть? Слуги! Тащите еще воды. А эту, грязную, вылейте.

Усевшись в опочивальне на ложе, Бутурлин натянул штаны и сорочку и принялся отчужденно смотреть в окно. На улице снова моросил надоедливый дождь, и поднявшийся ветер швырял в окно холодные брызги. Редкие прохожие кутались в плащи, придерживали руками шляпы…

– Все, господин! Вот вам вода…

– Подите сюда… Вот вам денежка!

– Спасибо, господин! Храни вас Бог.

Слуги ушли. Слышно было, как хлопнула дверь. Потом послышались легонькие шаги… шорох – как видно, Марта снимала платье… ах-ах… ага, вот булькнула вода… Девчонка забавно фыркнула и засмеялась:

– Ой, как славно! Нет, в самом деле – славно… Уфф! Вы знаете, господин, я пристрастилась к купаниям еще в Нарве. У нас там река. А уж потом, в России – баня! Это просто прекрасно! Я даже хлесталась веником, ага… Честно-честно! Как это называется? Па-ри-лась – да. Ой… вы не подадите мне простыню? А то мокровато будет…

Вздрогнув, молодой человек быстро прошел в прихожую, взял простынь… И обомлел! Схватившись за края бочки, Марта высунулась из воды по пояс… Смуглые плечи и плоский животик ее покрывали искристые капельки, такие же капельки искрились на упругой груди, вовсе не такой уж и маленькой, с крупными розовато-коричневыми сосочками, которые так хотелось немедленно, вот сейчас же, схватить, погладить, потеребить…

– Вы что так смотрите, господин?

Никита Петрович сглотнул слюну:

– Русалка! Как есть – русалка.

– Хорошо еще не сказали – ведьма!

Резко, рывком, девушка выбралась из бочки, повернулась спиною, повела плечиком…

– Ну?

Какая же она красивая! Боже, боже… Как же раньше-то такой красоты не замечал? Ах, Жюль, Жюль – вот уж черт, вот уж прощелыга!

– Ага… вот…

Испытывая жгучее томление, Бутурлин набросил на плечи красавицы простынь… Марта тут же принялась вытирать волосы, темные, мокрые локоны, пахнувшие… Интересно, чем?

Никита Петрович не выдержал, подошел ближе, обхватив девчонку за стан, прижал к себе, понюхал, зарылся, запутался в копне влажных волос…

– Пахну болотом?

Девушка потянулась, выгнулась, словно кошка, и, повернув голову, окатила кавалера лучезарно-лукавым взглядом, таким, что уже отпала нужда в любых словах… даже в самых нежных…

Погладив красавицу по плечам, Бутурлин пылко поцеловал ее в губы… тут же ощутив ответную страсть. Марта потянулась к нему, как весенние цветы тянутся к редкому рижскому солнцу, обняла, прижалась всем своим нагим, еще влажным телом, стянула с кавалера сорочку…

Никита вмиг подхватил девушку на руки и, нежно уложив на ложе, бросился сверху, покрывая поцелуями трепетное юное тело… Ах, как сверкнули жемчужно-серые очи, встрепенулась, наливаясь любовным соком, грудь… Вот и первый стон… Скрипнуло ложе…





* * *


Утомленный любовью, славный сотник Никита Петрович Бутурлин уснул богатырским сном уже под утро. Тесно прижавшись к его груди, посапывала Марта. Правда, девушка проснулась рано – едва только заглянул в окно первый солнечный лучик, упал на лицо…

Солнышко… пышные ресницы дернулись, веки приоткрылись – и тут же захлопнулись. И впрямь – солнышко! Вот так славно, видать, будет нынче хороший ясный денек! Дай-то Бог, дай…


Смешно щурясь, Марта осторожно поднялась с ложа и, накрыв одеялом доброго своего господина, подошла к окну.

Славно, славно! Вон, небо какое голубое, и ни тучки, ни облачка. Не-ет, не зря вчера ветер дул, вот и раздул, разнес тучи.

Марта невольно улыбнулась и, искоса глянув на спящего любовника, покусала губу. Словно бы тень пролегла по лбу ее – тень глубоких раздумий, сомнений и чего-то такого еще.

А правильно ли она поступила? Да, наверное, правильно – тут хоть за черта с рогами ухватишься, ага! Лихой Сом – он же где-то здесь, в Риге, сюда рванул – попробуй теперь его отыщи! А с ним – и сокровища русского государя. Лихой Сом и здесь собрал шайку, вернее – сбежал, пришел с шайкой из смоленской земли, и здесь, в Лифляндии уже успел немало напакостить. Это он сжег подворье, ограбил и убил многих… Как будто мало ему царских сокровищ! Или… или просто кто-то из купцов его опознал? Может, и так, кто знает? Найти гада! Отыскать! Отнять сокровища – почему бы и нет? Это шанс. Шанс стать богатой и свободной. Выйти замуж, родить детей… Купить титул! Да, да, титул, у простолюдинов-то – жизнь не в жизнь.

Взгляд юной девы снова скользнул по спящему… и как-то даже потеплел. Вот как так? Марта вдруг почувствовала какое-то необъяснимое влечение к этому ушлому русскому, почему-то вдруг захотелось нырнуть под одеяло, прижаться… разбудить, почувствовать, как сильные руки гладят ее волосы, да и все тело, глядят нежно и трепетно, а потом…

Разбудить? Нет. Пусть поспит еще. Завтра… вернее, уже сегодня, у господина фон Эльсера очень много дел, и все – важные. Да, этот парень не просто так здесь, явно послан самим государем, и понятно – с какими целями. Ежели его выдать – виселица! Или – плаха. Только вот доказательств нету… Да и зачем выдавать? Когда все тут так хорошо сложилось. Пусть! Пусть господин сотник занимается своими делами, а Марта – своими. Поищет Лихого Сома… ну, и будет сотнику по мере сил помогать. Такой вот союз… взаимовыгодный… тем более после того, что произошло ночью… Славно, славно! Марта прищурилась и вновь улыбнулась: все же не зря она зацепилась за Бутурлина, не зря, узнав, следила за ним от самого подворья.

Правда, сей господин вполне может от нее избавиться! Если захочет… Так надо все устроить, чтоб не захотел, стать ему не только любовницей, но и надежным и преданным другом, незаменимой помощницей во всех делах. А потом столь славного витязя можно использовать и против Лихого Сома. Вполне! Славно, славно.

Солнце уже поднялось, окрасило трубы и крыши, золотом вспыхнуло на флюгерах-петушках, на крестах многочисленных храмов. И впрямь, хороший денек… Пора бы и разбудить господина. Да, пожалуй, пора…

Присев на край ложа, нагая красавица нахально стянула с любовника одеяло и крепко поцеловала в губы.

– Эй, господи-ин! Поднимайтесь. Утро уже!





* * *


– А? Что? Ах, утро! Ты молодец, что разбудила…

– Стараюсь, мой господин. Желаете завтрак?

– Желаю! И не только завтрак… А ну-ка, миленькая, иди-ка сюда…

Марта не сопротивлялась – к чему? В конце концов, в этой чертовой жизни так мало удовольствий! А защищать себя от появления нежданных детей Марта умела – научилась еще у алхимика.

Да и не только в этом дело… почему-то очень хотелось не просто быть подругой этого русского парня, но и стать ему совершенно необходимой, родною… Или – это просто порыв страсти? Может быть… может…

– Ну, о чем задумалась, милая? Ну-ка перевернись… спинку тебе почешу… Вот та-ак… Нравится? То-то… Ах, ну у тебя и кожа – гладенькая, словно шелк!

Снова заскрипело ложе, послышались стоны… На это раз недолго. Славного риттера Эриха фон Эльсера нынче ждали дела.



Позавтракали кашей, сыром и пивом. Можно сказать – наскоро перекусили.

– Ого! Солнышко! – надев шляпу, Никита Петрович наконец-то глянул в окно. – Славно, славно. Ты тоже одевайся… Марк! Пойдешь со мной. А то как же, столь важный господин – и без слуги!

– Слушаюсь, мой господин! – вскочив, Марта шутливо вытянулась, выпятив грудь… так, что Бутурлину вновь захотелось схватить эту юную красотку, обнять, прижать к себе, завалить, вновь ощутив все ласки упругого молодого тела. Ну, а почему бы и нет? Прелюбодейство – грех, да… Так ведь замолим! Вот только… Анна… Анна – для души! А Марта – для тела. Как вот Серафима, ключница… Кстати, Аннушкой надо бы заняться. И как можно скорей.





* * *


Еще год назад шведский король Карл Густав стремительно овладел Польшей. Лифляндская армия шведов заняла Жемайтию, предотвратив выход русских войск к Балтийскому морю. Великий гетман литовский Януш Радзивилл заключил с Карлом Густавом унию, по которой признал власть шведского короля над Великим княжеством Литовским, составной частью Речи Посполитой. Также шведский король отказался признавать за царем Алексеем Михайловичем титул «великого князя Литовского», принятый после взятия русскими Вильны, и, чтобы снискать симпатии польской шляхты, обещал помощь «против Москвы и казаков». Такие вот шли интриги, но все понимали, шведы действуют только в своих интересах, и более – ни в чьих.



Явившись на сбор ополчения в Рижский замок, риттер фон Эльсер произвел настоящий фурор и даже вызвал к себе интерес со стороны генерал-губернатора Лифляндии господина Магнуса Делагарди, сына того самого славного героя Якоба Делагарди, что некогда участвовал в русской Смуте, по приглашению царя Василия Шуйского громил Тушинского вора, а затем, не получив обещанного жалованья, пошел и сам грабить все и всех подряд, захватив Новгород.

Магнус также отличался воинственностью своего предка, также был умен, образован и хорош собою, так, что многие поговаривали о его любовной связи с прежней королевой Кристиной, женщиной красивой и на редкость умной, но, увы, расточительной. Наотрез отказавшись выходить замуж и рожать наследника, королева предпочла общество знаменитого философа и гения математики Рене Декарта и путешествия шведскому трону, предоставив его своему кузену Карлу Густаву. Последний же, удрученный полнейшим расстройством финансов, сделал ставку на войну, поручив защиту Лифляндии и Риги Магнусу Делагарди – графу Леске, богатейшему человеку в Швеции.

– Это что еще за молодец? – выйдя на крыльцо осмотреть новобранцев, Магнус глянул на Никиту Петровича. Ну, а на кого еще там было смотреть? На дюжину унылых помещиков? Простолюдины так и вообще в ополчение не особенно рвались. Но Делагарди все же надеялся на лучшее.

– Нет, право же, экий щеголь! Кто таков?

– Ингерманландский дворянин риттер Эрих фон Эльсер, ваше сиятельство! – подскочив на коне к самом крыльцу, Бутурлин вытянулся в седле. Кираса его блестела, как и начищенный до нестерпимого блеска шлем, шляпу молодой человек покуда отдал слуге, решив, что в шлеме будет более прилично. Болталась на перевязи тяжелая боевая шпага, пара пистолетов с посеребренными рукоятками торчали из седельных кобур.

– Ингерманландец! – невольно улыбнулся генерал-губернатор. – Так мы с вами почти земляки. У меня там поместье, недалеко от Ниена.

– Я защищал Ниен! – «фон Эльсер» выпятил грудь и тут же поник взором. – Увы…