Собрание птиц
Часть 10 из 52 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Все начали переговариваться вполголоса, но через несколько минут Нур поднялась на ноги и откашлялась.
– Хочу вас поблагодарить, – произнесла она. – Я здесь новичок, поэтому не знаю, часто ли у вас такое случается… Пророчества, похищения, таинственные карты…
– Не очень часто, – засмеялась Бронвин. – Мы прожили почти шестьдесят лет вообще без всяких событий.
– Тогда… спасибо, – немного смущенно сказала Нур.
Она снова села, на ее щеках пылал румянец.
– Друзья Джейкоба – наши друзья, – объявил Хью. – А друзьям мы всегда помогаем, чем можем.
Все хором поддержали его. Я вдруг понял, что действительно вел себя некрасиво и слишком самонадеянно, и возблагодарил судьбу за то, что она послала мне такую крепкую новую семью.
Глава третья
Через некоторое время мисс Сапсан объявила, что настало время обеда и что до сих пор мы вели себя по отношению к Нур как негостеприимные хозяева, но теперь у нас появился шанс все исправить. Мы двинулись в сторону лестницы и поднялись по шатким ступеням в столовую, где на длинном столе из неструганых досок были расставлены разномастные чашки и тарелки. Несколько окон выходили на грязную реку и ветхие домики, лепившиеся друг к другу на противоположном берегу. В янтарном свете заходящего солнца этот вид казался почти живописным.
Нам с Нур после всех приключений наконец-то удалось вымыться. В соседней комнате мы нашли таз и большой кувшин с водой; на стене висело мутноватое зеркало. Мы смогли умыться и слегка почистить одежду. Но только слегка.
Когда мы вернулись, Нур села за стол рядом со мной. Эмма зажигала свечи кончиком пальца, а Гораций занимался раздачей главного блюда: разливал его черпаком из большого черного котла, висевшего над очагом.
– Надеюсь, ты не против тушеного мяса, – произнес он, ставя перед Нур дымящуюся миску. – В Дьявольском Акре отлично кормят – конечно, при условии, что ты любишь тушеное мясо на завтрак, обед и ужин.
– Сейчас я готова съесть что угодно, – улыбнулась она. – Умираю с голоду.
– Вот и молодец!
Завязался непринужденный разговор, и вскоре комната наполнилась гулом голосов и бряканьем ложек. Здесь было удивительно уютно, особенно если вспомнить, что дом находится в Дьявольском Акре, еще не пришедшем в себя после войны. Умение создавать уют в самых угрюмых и убогих местах входило в число многочисленных талантов мисс Сапсан.
– А что ты делала в обычной жизни? – спросила Оливия с набитым ртом.
– В основном, ходила в школу, – ответила Нур. – Кстати, интересно слышать о собственной жизни в прошедшем времени…
– Отныне для вас все изменится, – заметила мисс Сапсан.
– Все уже изменилось, – возразила Нур. – Мой мир за последнюю неделю буквально перевернулся с ног на голову. С другой стороны, не могу сказать, чтобы мне хотелось вернуться обратно.
– В этом-то как раз все дело, – подхватил Миллард, тыча в ее сторону вилкой с наколотым куском мяса. – Очень трудно жить нормальной жизнью после того, как ты провел некоторое время в странном мире.
– Поверь мне, это так, я пытался, – подтвердил я.
Нур пристально посмотрела на меня.
– А тебе никогда не хотелось вернуть прошлую жизнь?
– Ни разу, – заверил ее я. Я говорил искренне. Почти.
– У тебя есть мать и отец, которые будут искать тебя, тосковать по тебе? – спросила Оливия. Оливия всегда расспрашивала о родителях. Думаю, она скучала по матери и отцу сильнее других наших товарищей, несмотря на то, что давно пережила их.
– Я жила в приемной семье, – сообщила Нур. – Никогда не видела своих настоящих родителей. Но я уверена: Вонючкинс и Тина не будут рыдать и биться головой об стену, если я не вернусь.
Услышав «Вонючкинс», кое-кто из моих друзей с любопытством посмотрел на Нур, но, наверное, все решили, что это просто какое-то чудно́е современное имя, потому что никто ничего не сказал.
– И как тебе нравится быть странной? – продолжала расспросы Бронвин.
Нур с начала ужина не успела проглотить ни кусочка; но ее это как будто не слишком волновало.
– Когда я еще не понимала, что происходит, было страшно, но сейчас уже начинаю привыкать.
– Уже? – удивился Хью. – А как же там, в петле Неприкасаемых…
– Если честно, не люблю замкнутые пространства, – смущенно объяснила она. – Мне тогда показалось, что лезть в это… в эту дверь – все равно что добровольно сунуть голову в петлю.
– Сунуть голову в петлю! – заорала Бронвин, громко смеясь и аплодируя. – Хорошо сказано!
Енох застонал.
– Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.
– Извините, – пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. – Я случайно.
Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.
– А это еще откуда? – воскликнула Бронвин. – Зажал пирог, значит?
– Я приберег его для особого случая, – возразил тот. – Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.
Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:
– А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?
– Я всю жизнь была не такой, как остальные, – слегка улыбнулась Нур, – но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. – Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.
– Чудесно! – воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.
– У тебя есть друзья среди обычных людей? – поинтересовался Гораций.
– Есть одна подруга. Хотя… я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.
– Ну, и как поживает Лили? – спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.
– В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.
– О, – смутившись, неловко пробормотал он. – Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.
Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:
– У тебя есть бойфренд?
– Эмма! – воскликнул Миллард. – Это слишком личное.
Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.
– Ничего страшного, – рассмеялась Нур. – Нет, у меня нет бойфренда.
– Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, – вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.
Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.
– Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, – заговорила она. – Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, – она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, – и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.
– Упс, – пробормотала Нур.
– Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.
– Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», – театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.
Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.
– Почему?
Бронвин подняла бровь.
– Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!
– Правда? – переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.
– Никак не могу понять, из-за чего такая суета, – заявил Енох. – Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?
Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.
– Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война – это…
– Вирус, – закончил Хью.
– Она «не знает границ», – продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.
Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.
– Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, – начала она. – Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества – наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война – это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.
Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.
– Хочу вас поблагодарить, – произнесла она. – Я здесь новичок, поэтому не знаю, часто ли у вас такое случается… Пророчества, похищения, таинственные карты…
– Не очень часто, – засмеялась Бронвин. – Мы прожили почти шестьдесят лет вообще без всяких событий.
– Тогда… спасибо, – немного смущенно сказала Нур.
Она снова села, на ее щеках пылал румянец.
– Друзья Джейкоба – наши друзья, – объявил Хью. – А друзьям мы всегда помогаем, чем можем.
Все хором поддержали его. Я вдруг понял, что действительно вел себя некрасиво и слишком самонадеянно, и возблагодарил судьбу за то, что она послала мне такую крепкую новую семью.
Глава третья
Через некоторое время мисс Сапсан объявила, что настало время обеда и что до сих пор мы вели себя по отношению к Нур как негостеприимные хозяева, но теперь у нас появился шанс все исправить. Мы двинулись в сторону лестницы и поднялись по шатким ступеням в столовую, где на длинном столе из неструганых досок были расставлены разномастные чашки и тарелки. Несколько окон выходили на грязную реку и ветхие домики, лепившиеся друг к другу на противоположном берегу. В янтарном свете заходящего солнца этот вид казался почти живописным.
Нам с Нур после всех приключений наконец-то удалось вымыться. В соседней комнате мы нашли таз и большой кувшин с водой; на стене висело мутноватое зеркало. Мы смогли умыться и слегка почистить одежду. Но только слегка.
Когда мы вернулись, Нур села за стол рядом со мной. Эмма зажигала свечи кончиком пальца, а Гораций занимался раздачей главного блюда: разливал его черпаком из большого черного котла, висевшего над очагом.
– Надеюсь, ты не против тушеного мяса, – произнес он, ставя перед Нур дымящуюся миску. – В Дьявольском Акре отлично кормят – конечно, при условии, что ты любишь тушеное мясо на завтрак, обед и ужин.
– Сейчас я готова съесть что угодно, – улыбнулась она. – Умираю с голоду.
– Вот и молодец!
Завязался непринужденный разговор, и вскоре комната наполнилась гулом голосов и бряканьем ложек. Здесь было удивительно уютно, особенно если вспомнить, что дом находится в Дьявольском Акре, еще не пришедшем в себя после войны. Умение создавать уют в самых угрюмых и убогих местах входило в число многочисленных талантов мисс Сапсан.
– А что ты делала в обычной жизни? – спросила Оливия с набитым ртом.
– В основном, ходила в школу, – ответила Нур. – Кстати, интересно слышать о собственной жизни в прошедшем времени…
– Отныне для вас все изменится, – заметила мисс Сапсан.
– Все уже изменилось, – возразила Нур. – Мой мир за последнюю неделю буквально перевернулся с ног на голову. С другой стороны, не могу сказать, чтобы мне хотелось вернуться обратно.
– В этом-то как раз все дело, – подхватил Миллард, тыча в ее сторону вилкой с наколотым куском мяса. – Очень трудно жить нормальной жизнью после того, как ты провел некоторое время в странном мире.
– Поверь мне, это так, я пытался, – подтвердил я.
Нур пристально посмотрела на меня.
– А тебе никогда не хотелось вернуть прошлую жизнь?
– Ни разу, – заверил ее я. Я говорил искренне. Почти.
– У тебя есть мать и отец, которые будут искать тебя, тосковать по тебе? – спросила Оливия. Оливия всегда расспрашивала о родителях. Думаю, она скучала по матери и отцу сильнее других наших товарищей, несмотря на то, что давно пережила их.
– Я жила в приемной семье, – сообщила Нур. – Никогда не видела своих настоящих родителей. Но я уверена: Вонючкинс и Тина не будут рыдать и биться головой об стену, если я не вернусь.
Услышав «Вонючкинс», кое-кто из моих друзей с любопытством посмотрел на Нур, но, наверное, все решили, что это просто какое-то чудно́е современное имя, потому что никто ничего не сказал.
– И как тебе нравится быть странной? – продолжала расспросы Бронвин.
Нур с начала ужина не успела проглотить ни кусочка; но ее это как будто не слишком волновало.
– Когда я еще не понимала, что происходит, было страшно, но сейчас уже начинаю привыкать.
– Уже? – удивился Хью. – А как же там, в петле Неприкасаемых…
– Если честно, не люблю замкнутые пространства, – смущенно объяснила она. – Мне тогда показалось, что лезть в это… в эту дверь – все равно что добровольно сунуть голову в петлю.
– Сунуть голову в петлю! – заорала Бронвин, громко смеясь и аплодируя. – Хорошо сказано!
Енох застонал.
– Пожалуйста, только без каламбуров о петлях, намеренных или случайных.
– Извините, – пробубнила Нур, которая воспользовалась небольшой паузой, чтобы сунуть в рот кусок мяса. – Я случайно.
Гораций поднялся и объявил, что сейчас будет подан десерт, сбегал на кухню и принес огромный пирог.
– А это еще откуда? – воскликнула Бронвин. – Зажал пирог, значит?
– Я приберег его для особого случая, – возразил тот. – Думаю, что сегодняшнее событие как нельзя лучше подходит под это определение.
Первый кусок пирога наш прорицатель положил на тарелку Нур. И прежде, чем она успела откусить хоть кусочек, спросил:
– А когда ты поняла, что отличаешься от остальных людей?
– Я всю жизнь была не такой, как остальные, – слегка улыбнулась Нур, – но всего несколько месяцев назад поняла, что могу делать это. – Она взмахнула рукой над свечой, «взяла» огонек двумя пальцами и сунула его в рот. Затем выплюнула пламя свечи в виде длинного потока светящегося дыма, который медленно опустился обратно, на фитиль свечи, подобно золотистым пылинкам.
– Чудесно! – воскликнула Оливия, а остальные ахали и хлопали в ладоши.
– У тебя есть друзья среди обычных людей? – поинтересовался Гораций.
– Есть одна подруга. Хотя… я думаю, что мы подружились именно потому, что она не совсем такая, как обычные люди.
– Ну, и как поживает Лили? – спросил Миллард, и до меня донесся негромкий тоскливый вздох.
– В последний раз я видела ее в тот же день, что и ты.
– О, – смутившись, неловко пробормотал он. – Конечно. Надеюсь, с ней все в порядке.
Эмма, которая все это время, против обыкновения, хранила молчание, внезапно заговорила:
– У тебя есть бойфренд?
– Эмма! – воскликнул Миллард. – Это слишком личное.
Эмма покраснела и уставилась в свою тарелку.
– Ничего страшного, – рассмеялась Нур. – Нет, у меня нет бойфренда.
– Ребята, мне кажется, нужно дать ей возможность хоть немного поесть, – вмешался я. Вопрос Эммы смутил меня, сам не знаю почему.
Мисс Сапсан, которая молча размышляла о чем-то последние несколько минут, звякнула вилкой о стакан и попросила внимания.
– Завтра я снова отправляюсь в другую петлю, чтобы принять участие в важном совещании, – заговорила она. – Имбрины сейчас ведут очень важные переговоры с лидерами трех американских странных кланов, – она произнесла это суровым тоном, обращаясь непосредственно к Нур, – и угроза войны между ними с каждым днем становится все более реальной. Уверена, дерзкий поступок Эйча и ваш побег лишь осложнили и без того напряженную ситуацию.
– Упс, – пробормотала Нур.
– Разумеется, никто вас ни в чем не обвиняет. Но нам придется каким-то образом компенсировать ущерб и успокоить разгневанных главарей. Если, конечно, мы сумеем вернуть их за стол переговоров.
– Все называют мирные переговоры «Собранием птиц», – театральным шепотом обратилась Бронвин к Нур.
Нур, которая явно ничего не понимала, уставилась на девушку-силачку.
– Почему?
Бронвин подняла бровь.
– Потому, что имбрины могут превращаться в птиц!
– Правда? – переспросила Нур, изумленно разглядывая мисс Сапсан.
– Никак не могу понять, из-за чего такая суета, – заявил Енох. – Неужели для нас жизненно важно, начнут ли американцы воевать друг с другом? Почему это должно нас волновать?
Мисс Сапсан застыла, потом очень медленно положила вилку.
– Мне очень не хочется повторяться, но, как я уже говорила, война – это…
– Вирус, – закончил Хью.
– Она «не знает границ», – продолжала Эмма так, будто повторяла вызубренные наизусть слова из учебника.
Мисс Сапсан, шурша платьем, поднялась со стула и подошла к окну. Мы поняли, что нас ждет очередная лекция.
– Разумеется, благополучие и процветание Америки не входит в число наших приоритетов, – начала она. – Нас, имбрин, в первую очередь заботит возрождение нашего общества – наших петель, нашего образа жизни. Но хаос, порождаемый войной, делает эту задачу невыполнимой. Потому что война – это действительно вирус. Я вижу, вы не до конца понимаете значение этой фразы. Это не ваша вина; никто из вас не имел несчастья наблюдать войну между группировками странных людей. Но многие имбрины подобные войны видели.
Она отвернулась и выглянула в окно, за которым раскинулся Акр. Постоянный смог над Лондоном и его предместьями окрашивал лучи вечернего солнца в пурпурный оттенок.