Собиратель

Анастас кивнул. Коршунов нарисовал им образ надломленного, но не до конца юноши, который борется за выживание семьи, тихо спиваясь. Жалкий образ. Который смог усыпить их бдительность.





— С охранниками тоже почти ничего интересного. Мы их проверяли до этого. Свою историю они подтверждают. Ярослав раньше был наёмником. Пришёл со стороны — откуда, они не знают.



— Попахивает делами Коршунова старшего, — поделился подозрениями Анастас.



— Я тоже так считаю, — кивнул Родион, — Если это и правда его внебрачный сын, то, предположительно, он на нём опробовал результаты своих исследований. Пока не совсем ясна хронология событий и мотивация всех участников. Имея такие возможности, Коршунов старший мог бы выиграть войну и без Рысевых. Либо мы чего-то не знаем, либо он банально не успел.



— Если не успел, тогда нам сказочно повезло. Ты помнишь, что несколько учёных скрылись из лаборатории? Мы их так и не нашли. Пленный говорил что-то на их счёт?



— Нет. Единственное, что удалось выяснить дополнительно — в ходе общения с Соколовым Ярослав проговорился, что за ним кто-то стоит. Скорее всего наши заграничные друзья.





Родион говорил беспристрастным, спокойным тоном, но слово «друзья» прозвучало так, что сразу было понятно, насколько там глубокая и теплая степень дружбы.





— У Ярослава явно нестабильная психика, — дополнил Родион, — Возможно, это связано с тем, что его тело меняется.



— Плохо. Нам по прежнему нужны ответы.





Родион промолчал. Он был не из тех, кто работает в пол силы. То, что можно было сделать — уже сделано.





— Что с матерью Романа?



— Прошла лечение в клинике. Несколько месяцев в завязке. Жила отдельно от детей. На допросе назвала своего сына жалким неудачником и истерично хохотала, когда спросили у неё про талант ходока. Мать была не в курсе способностей и дел сына.



— Иными словами — она пустышка?



— Это не та семья, с которой можно быть в чём-то до конца уверенным. — ответил Родион.



— Сошли её куда-нибудь в провинцию и запрети появляться в столице.



— Сделаю.




— Что по Гвоздевым?



— Тихо. Никто за ними не явился.





После того, как информация о Соколове ушла на сторону, шутки кончились. Близкие люди всегда были первоочередной точкой влияния. Поэтому, как только события завертелись, к Гвоздевым приставили отряд. На случай, если кто-то решит их похитить.





— Жаль, — вздохнул князь.





Было бы проще, явись кто и попадись в ловушку.





— Можешь идти, — махнул Анастас рукой, — Будет новая информация — сообщай.





Князь дождался, когда слуга уйдёт и переместился в другое место.





Его сестра сидела за столом. С чашкой крепкого кофе, что говорило о многом. Кофе Ольга не любила и пила только тогда, когда пребывала в дурном настроение. В очень дурном.





— Судя по твоему виду, ты меня не обрадуешь, — сказал князь, присаживаясь на стул.



— Всё настолько... сложно, — запнулась она, — Что я даже не знаю, с чего начать.



— Начни с фактов. Что по Соколову? Мне доложили, что он сделал новое устройство, но хочу услышать твое мнение.



— Цитирую: если заявится кто-то такой же, как и пленный, то определить можно. Но если они доработают технологию, то возможны ошибки.



— Что же, — вздохнул князь, — Это лучше, чем ничего. Про технологию оговорка или подтвержденный факт?



— Соколов заявил, что в организме Ярослава есть следы внешнего вмешательства. Да и не слышали мы никогда о меняющих лик, чтобы грешить на естественное происхождение.



— Про способности Эдгарда мы тоже не слышали.