Снимай меня полностью

40 минут

Я еще не в браке, но уже готова раздавать советы. Если хотите немного тишины и уединения, забудьте про беззвучный режим. Только «самолет», только хардкор.

Я видела парочки, которые передвигаются только за ручку, созваниваются перед сном и сразу после, шлют друг другу фотки еды, милые сообщения и придумывают клички вроде Рыбонька, Заинька, Бубусичек (реальный случай). В разговоре одни уменьшительные суффиксы, от которых все слипается хуже, чем на дегустации тортов.

Не знаю, хорошо это или плохо. Но на мой взгляд — душно. Или это я неправильная невеста, если не умею так же?..

Юна спускалась вниз, в гостиную, в мрачном предвкушении завтрака. И вовсе не от того, что не любила стряпню Айгуль. Просто даже самая вкусная пища переваривалась плохо, когда за столом собиралась вся семья.

Вчера Юне влетело от Игоря. Не в прямом, конечно, смысле. Обошлось без рукоприкладства. Но таким своего будущего супруга она видела впервые. Злился, нервничал, обвинял… Можно подумать, это был единственное их свидание за полгода! Бронь в ресторане сорвалась, все, конец света! Как будто капитан дальнего плавания вернулся из рейса на сутки, чтобы потом снова отправиться бороздить Северный Ледовитый океан.

Да, забыла. Да, не отвечала на звонки. Но истерить-то зачем?!

— У нас скоро свадьба, а такое ощущение, как будто я последний человек в твоей жизни! — бросил Игорь на прощание.

Вот справедливо это? Нет. Но разве кто-то поддержал Юну? Как же! Когда расстроенная невеста влетела в квартиру, хлопнув дверью, отец, отвлекшийся от созерцания РБК, поинтересовался, какого черта он не может посидеть в тишине в собственном доме. И Юна опрометчиво выложила всю историю папе. Никогда не поднимала личные темы, а тут вдруг прорвало.

— Я ему сюрприз делала! — она обиженно обняла диванную подушку. — А он… Что, не могли у меня быть свои планы?..

Юна ждала от отца чего угодно. Что он, к примеру, рявкнет грозно, какой мерзавец посмел обидеть его любимую доченьку. Топнет ногой, зарычит и велит подать ему Игоря живым или мертвым для серьезного разговора. По крайней мере, оскорбленная в лучших чувствах, Юна надеялась на минимальную поддержку. Однако вместо этого Лев Львович преспокойно взглянул на дочь и изрек:

— А чего ты хотела? Он прав. Он теперь тебе почти муж, а мужа надо уважать. Шляться, не пойми где, когда вы договаривались об ужине, это форменное неуважение. Не удивлюсь, если он вообще передумает на тебе жениться. Я бы так и сделал на его месте.

— Но пап!..

— К счастью, Леночка с первого раза поняла, как надо вести себя с мужчиной.

— Да, Юн, ты перегнула палку, — тут же вмешалась мама. — Так поступать нельзя. Позвони ему и извинись. Сейчас же!

— Но я ведь ему делала сюрприз! — чуть не плача, повторила Юна.

— Вот либо теперь все объясняй и показывай свой сюрприз, либо просто извиняйся, — безжалостно отрезал Лев Львович.

— И обязательно надо загладить свою вину, — вторила мужу Елена Геннадьевна. — К тебе, знаешь, тоже женихи не выстроились, а Игорь — хороший парень из приличной семьи. Заботливый и обеспеченный. Вот если бы ему на тебя было наплевать, тогда да. А он волнуется, ищет тебя… Где ты еще такого возьмешь?

— И что мне теперь, удавиться? Ходить у него на поводке?!

— Брак, милая моя, это упряжка, — Лев Львович был неумолим, как на предвыборных дебатах. — А если ты будешь сама по себе, а он сам по себе — то это уже не семья, а хрен знает, что такое.

‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​— И не надо так смотреть, Юна, — качнула головой мама. — Мы тебе не враги. Давай, детка, извинись и позови Гошеньку на семейный завтрак. Кстати, субботний семейный завтрак — это прекрасная традиция на будущее. И если хочет, пусть берет с собой родителей…

— Нет, только не сваты, — хмуро перебил отец. — Я морально не созрел этого либераста, его папашу, целый час слушать.

— Значит, пусть сам приходит, — мгновенно согласилась мама. — Айгуль! Айгуль, где тебя носит!

Домработница тут же материализовалась из кухни, вытирая руки о передник.

— Завтра к нам Игорь на завтрак приходит. Сделай что-нибудь… Бриоши испеки. Или бейглы. Творожный сыр, семга…

— Никаких мне тут бейглов! — возмутился Лев Львович. — Нормальных пирожков нельзя? Лучше — расстегаи.

— Значит, расстегаи, — улыбнулась Елена Геннадьевна. — С рыбой. Ну и нарезки свежей завтра с утра купишь. А Юне — сельдерей и обезжиренный творог.

— Идите вы все! — буркнула Юна и мимо матери просочилась на кухню.

Девушку разрывало на части от возмущения, и если бы не беззаветная любовь к Айгуль, расколотила бы в крошки сервиз-другой. Еще и извиняться! Выследили, отругали, хотя и не за что было, а потом отчитали дома.

‌— Я тут тебе печенье оставила, — мягкий голос Айгуль действовал на Юну, как теплый чай с молоком: мгновенно согревал и успокаивал. — Только маме не говори.

— Ни за что, — Юна с благодарностью посмотрела на домработницу. Единственный добрый к ней человек — и тот чужой.

Айгуль достала из шкафа лоточек с заботливо сложенными печенюшками. Стоило открыть крышку, как запах пробрался в ноздри и мгновенно напомнил, что не все в этой жизни — тлен и лютая несправедливость.

— Только вот знаешь, чего, — Айгуль виновато опустила глаза и зачем-то снова вытерла руки о передник. — С женихом и правда лучше не ругаться. Надо ласково, терпеливо. Это ж мужчина. Он должен всегда знать, что он — главный. И что он прав во всем.

— И ты, Брут! — Юна замерла с печеньем у рта. — И ты туда же!

Слезы подступили к глазам, и девушка выскочила из кухни, прижимая к себе лоток с драгоценной выпечкой, чтобы уединиться с печеньем у себя под одеялом. Полчаса и три порции божественно вкусных, рассыпчатых и тающих во рту калорий понадобилось, чтобы Юна пришла в себя и все-таки позвонила Игорю.

И вот сейчас с утра она спускалась на дурацкий семейный завтрак, где должна была вести себя, как послушная овечка, благодарная за то, что ее вообще кто-то подобрал, отряхнул и облагодетельствовал предложением руки и сердца.

Все уже собрались, когда Юна вошла в столовую. Идиллия под названием «субботний завтрак» казалась абсолютной и полной, никаких недостающих звеньев. Игорь вписывался в семью Лебедевых, словно сам в ней родился, и это его, а не Юну, пестовали здесь от пеленок до школьного выпускного. Елена Геннадьевна заботливо намазывала будущему зятю тост абрикосовым джемом, Лев Львович, раздобревший от расстегая с форелью, откинувшись на спинку стула благосклонно вещал о последнем заседании и о том, какие глупости несет оборзевшая оппозиция.


Юну обычно от политических разговоров за столом передергивало. Со многим из того, что говорил отец, она была не согласна. Но уже успела усвоить, что любое возражение папа воспринимал, как государственную измену, и непременно бы стал размахивать коллекционной саблей, если бы мама предусмотрительно не спрятала ее лет пять назад, а теперь упорно изображала, что забыла, куда именно. А вот Игорь слушал заинтересованно, кивал и соглашался, так что глаза Юниного отца влажно поблескивали от умиления.

— О, вот и наша невеста, — расплылся в сытой улыбке Лев Львович. — Ну-ка, молодые, целуйтесь, перед свадьбой надо тренироваться. Нам с Ленком кричали «горько» столько раз, что мы даже не успели толком поесть.

***********

​​​‌​‌‌‍‌​​​‌​‌‌‍

Ответить улыбкой на улыбку Юна не смогла физически. Во рту все свело, язык онемел и прилип к зубам, словно она тщательно пережевала неспелую хурму. Послушно подставила Игорю щечку, уселась рядом и звучно хрустнула сельдереем.

— Елена Геннадьевна, — счастливый жених приобнял невесту. — А не хотите с нами на дегустацию тортов?

Юна ненавидела сельдерей, пожалуй, сильнее всего на свете. Но теперь, не успев даже прожевать первый отвратительный кусок, снова вгрызлась в мерзкий зеленый стебель. Никаким другим способом она себя заставить промолчать не могла.

— С удовольствием, — мурлыкнула мама. — Тем более, Юне все равно не стоит сейчас искушаться сладким. Да, родная?

— Может, тогда без меня? — с набитым ртом буркнула Юна: сельдерей ни в какую не желал глотаться.

— Не дуйся на пустом месте, — Елена Геннадьевна передала Игорю тост. — Ты можешь выбрать дизайн.

— Кстати, да, — Игорь сжал Юнино плечо. — У нее чудесный вкус! Буквально на той неделе согласовали проект с дизайнером насчет нашей новой квартиры… Супер, по-другому не скажешь! Настоящий семейный очаг!

— Ну вот, — тут же картинно обиделась мама. — А мне ничего не сказали…

— Мы договорились, что это будет сюрприз, — Игорь безжалостно откусил золотистый тост с джемом почти у Юны перед носом, отчего сельдерей стал еще сильнее походить на наказание.

— Ох, уж наша Юна со своими сюрпризами! — загадочно усмехнулся Лев Львович.

— В смысле? — оживился Игорь. — Это вы о чем?

Юна бросила на отца угрожающий взгляд, и папа тут же шутливо поднял руки вверх.

— Молчу-молчу!

— Слушайте, — Юна взяла стакан с водой и большим глотком запила здоровую диетическую пищу, как лекарство. — Чисто гипотетически… Ну, мне говорили, что сейчас большой запрос на моделей плюс-сайз… Новый тренд и все такое. И вроде как у меня все данные. И конкурс как раз проводят… Я подумала, может, мне фотку свою отправить?..

— Это кто тебе такое сказал? — тут же нахмурился Игорь.

— Ну… — Юна опустила взгляд, не зная, как выкрутиться, чтобы не спровоцировать новый скандал.

— Да это ж и так понятно! — мама всплеснула руками. — Эти фотографы, да? Я так и знала… Вот жулье!

— Почему сразу жулье?! — не сдержалась Юна.

— А ведь у меня были сомнения на их счет, — Игорь обреченно вздохнул и потер переносицу.

— Деточка, они же еще и не такое тебе скажут за твои деньги! — терпеливо объяснила мама. — Нельзя же быть такой наивной! Предлагали, небось, фотосессию…

— Н-нет… — полувопросительно отозвалась Юна, чувствуя, как от вранья горят щеки.

— Проходимцы! — Лев Львович хлопнул по столу. — Нашла там не пойми кого на помойке… У нас в Думе полно штатных фотографов. И из прессы тоже. Пруд пруди! Лови любого за шкирбот — и бери, к нам абы кого не пускают!

Еще чего! Думского корреспондента? Который только и снимает этих старых толстых… Не в обиду папе, конечно. Но чем Юна-то такое заслужила?! Или раз она слегка не в форме, то уже ставить крест и брать тех, у кого объектив настроен на талию от ста сантиметров и выше?!

— Пап, они хорошие ребята, и ничего такого не…

— Ю-на, — тоном, не терпящим возражений, перебила Елена Геннадьевна. — Все эти конкурсы — просто очередной способ нажиться на дурочках. Сама подумай: ну какая из тебя модель?

— Так плюс-сайз же…

— Нюшенька, ты у нас красавица, — Игорь нежно потрепал невесту по подбородку. — И мы все об этом знаем. Зачем тебе конкурсы? Кому ты что хочешь доказать? Я понимаю, у тебя бы не было образования, денег, перспектив… Но идти и торговать своим телом?! Глупость какая!

Юна стиснула зубы, глотая возражения так же мучительно, как минуту назад — сельдерей. Такими темпами она и правда скоро похудеет. Семейное окружение — лучший способ отбить аппетит напрочь. Как будто она не может просто поучаствовать! Сразу «торговля телом», «развод»… Им жалко, что ли?

— Не ведись, милая, — ласково произнес Игорь. — А если они будут настаивать, скажи, я сам с ними поговорю.

— Спасибо, не надо, — Юна промокнула рот салфеткой и встала из-за стола.

— Ты куда?! — спохватилась Елена Геннадьевна. — Даже ничего не съела!

Ага, как будто это можно назвать едой!

— Мне на консультацию надо, — попыталась улыбнуться Юна, хотя вышла странная гримаса. — Встретимся на дегустации, а потом к флористу…

— О, флорист! — мама чуть в ладоши не захлопала. — Как это здорово! А можно мне с вами? Я так хотела сине-голубую гамму. Гортензии, дельфиниумы…