Снежинки на его трицепсах
Часть 18 из 32 Информация о книге
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Ему бы наверняка пришлись по вкусу все лакомства и рыбные деликатесы, которые утром оставил Данила. Вот только мне ничего не хотелось.
В итоге, так и уснула, пригревшись в ватном одеяле, и намерением завтра утром хоть что-то изменить в своей жизни. Может, действительно кота завести?
Но моим планам было не суждено сбыться.
Около пяти утра я проснулась от того, что нос забился и отказывался дышать нормально. Горло драло болью, а где-то в районе трахей саднило начинающимся пожаром.
— Ну спасибо тебе, Ворошилов, — прохрипела я. — Даже уйти из моей жизни нормально не смог, напоследок бронхитом заразил.
Вот только в отличие от Данилы, я симптомами пренебрегать не собиралась. Тут же, поднявшись на ноги, я заварил себе малиновый чай и принялась изучать оставшуюся от больного аптечку. Антибиотики в уколах я пока отвергла, но с ходу закинулась львиной долей укрепляющих препаратов.
Если удастся пришибить заразу на подходе, то, дай бог: и не разболеюсь. Только одно меня беспокоило: в океанариум с водой, моржами и гидрокостюмами ход мне был противопоказан.
Около восьми утра я позвонила Грымзе Петровне. Я долго думала, как подать ей то, что не сумею выйти сегодня и завтра, но старая зараза больше обрадовалась моей простуде:
— Ой, Алисочка, лечись. Здоровье дороже, его ведь за деньги не купишь. Так что отдыхай. Можешь даже без больничного. Нечего по больницам лишний раз бегать, еще там чего подхватишь.
Соглашаться с ней не хотелось, но пришлось. В ее доброту я не верила, скорее, Грымза была только рада, что я свалю с ее горизонта и не буду мешаться под ногами пару дней.
Чтобы быть хоть немного спокойной, на всякий случай набрала уборщице и сторожу, попросила присмотреть за своим морским зверинцем. Потому что теперь, когда даже моя и без того редкая сменщица уволилась, Гоша и остальные рисковали остаться голодными.
Убедившись, что зверей покормят, я отложила телефон в сторону и бездумно уставилась в противоположную стену.
Итак, что-то нужно было менять, но вначале истопить баню и хорошенько прогреться. И пофиг что только раннее утро, главное, что у самой жара нет.
Глава 15
Данила Ворошилов.
В Мурманск я вернулся за полночь, заселился до утра в одну из дешевых гостиниц, едва дополз до кровати и рухнул в объятия Морфея.
Всю ночь мне снилась Алиса, укоризненно глядящая на меня и заявляющая, что это я во всем виноват. Я пытался оправдываться и за океанариум, и за свое поведение, но она отмахивалась, говорила, что я идиот, и виноват в чем-то еще. К концу сна Алиса чудесным образом превратилась в моего лечащего доктора и выдала:
— Антибиотики нужно принимать весь срок без перерыва. Семь дней!
В этот момент я проснулся. огляделся по сторонам и рухнул обратно в подушки.
Настенные часы показывали полвосьмого утра, а мой мозг осознал, что лекарства вчера я забыл у нимфы дома.
Точно придурок!
Я даже новые не мог в аптеке купить, потому что не помнил названий, а все рецепты забрала девушка.
— Ворошилов, ты круглый идиот, — вслух произнес я и принялся собираться. — Если повезет, то успеешь поймать Алису до того, как она уйдет на работу и запрет домик на все замки.
Выбежав из гостиницы и поймав бомбилу, я назвал адрес, и меня тут же постигло еще одно запоздалое осознание: номера телефона нимфы у меня не было. Я даже позвонить ей не мог Водитель домчал с ветерком и взял недорого. Поблагодарил его, я поспешил к перекошенному старенькому забору и калитке, с облегчением замечая, что открылась она сразу и легко.
Значит, дома еще мое солнце.
— Алиса, — позвал я, уже стоя на пороге и стуча в дверь. — Открой, пожалуйста.
Тишина.
— Я только за лекарствами, не обижайся. Знаю, что обещал исчезнуть, но я даже названий не помню. Отопри. кромешная тишина.
На удачу толкнув дверь, лишь убедился, что она закрыта.
— Блин, может, в туалет ушла? — подумал вслух и обернулся к двери задом и соседнему сараю передом.
Из трубы сарая шел дым.
— О-о-о, — протянул я, догадавшись, что косое и кривое строение ни что иное, как баня. — А чего утром?!
Решив, что реактивная девушка просто устраивает профилактическую топку печи, я решительно двинулся к бане.
Дверь подалась легко, а воздух в предбаннике был тепл и пропитан запахом трав и березовых веников.
— Алиса, — снова позвал я, слыша, как за стенкой в парной идет какая-то возня и льется вода. — Ты что, полы там моешь?!
С этими словами я дернул вторую дверь.
Меня тут же обдало паром в лицо, а когда он развеялся, я понял, что окончательно встрял.
Напротив меня стояла она.
Алиса. Обнаженная, распаренная, с веником в руках, листочком березы на плече и совершенным телом. Идеал во всем, даже острые кончики сосков напомнили мне идеальные вершины Тибета…
Я скользил взглядом по изгибам нимфы и чувствовал себя оглушенным, потому что даже ее визг: казалось, звучал где-то очень далеко за тысячу километров.
Я сделал шаг вперед и тут же получил по морде веником.
— Погоди! — закричал, отступая и на ощупь хватаясь за стену. Тут же зашипел, обжегшись. — Твою Закрутившись на месте, выскочил в предбанник и сунул ладонь в таз с холодной водой.
— А-а-а… — протянул с удовольствием. — Хорошо…
Дверь рядом с грохотом закрылась, после чего оттуда раздался осуждающий вопль: — Зачем вы приехали? И зачем сюда? Уходите!
— Не могу. — Я посмотрел на обожженную конечность — вроде все хорошо. — Алиса, мне нужно…
— Не хочу ничего знать! Вы должны немедленно… — она прервалась, начав надсадно кашлять.
Я рывком распахнул дверь, на этот раз прихватив махровое полотенце с вешалки.
Развернув его, выставил перед собой и, чуть отвернув голову, закрыл глаза: — Выходи, Алиса. Я не смотрю. Даю слово. Пойду пока у дома подожду.
Думал, начнет снова кричать и прогонять, был готов отстаивать свою позицию, но в ответ лишь почувствовал, как выскользнуло из рук полотенце.
Тихий голос попросил:
— Идите, Данила. Через пять минут я подойду. Ключ под камнем слева у порога.
Кивнув, быстро вышел, чтобы остановиться, едва баня осталась за спиной. Дышал я с трудом. Нет, не так. Вообще не дышал, но пришлось начать делать это снова, ибо легкие дали о себе знать болевыми ощущениями. Протолкнув воздух в себя, слепо заморгал, подняв голову к солнцу, и улыбнулся.
Что это только что было’?
Моя нимфа оказалась куда прекрасней, чем мог себе представить, и ее образ теперь надежно засел в мозгу. Я точно знал: покоя мне не будет, пока не увижу ее снова. Такую же. В сумрачном свете старой лампы. Обнаженную. Растерянную и беззащитную… При последней мысли потер лицо, все еще саднящее от удара веника. Нет, с беззащитностью я поторопился.
Тем временем позади раздались шаги, скрип железа, полилась вода. И новый приступ кашля.
А это уже совсем нехорошо.
Приблизившись, тронул ручку двери, но замер. Подумав, медленно пошел к дому.
Снова остановился, обернулся, запустил руку в волосы на затылке. Черт! Веду себя как мальчишка!
Пошел к бане, открыл дверь рывком и вошел, стараясь смотреть только в глаза своей нимфе.
— Алиса, я помогу, — сказал твердо и скинул с себя пальто прямо на сырую лавку. — Обернись в полотенце, а я покажу тебе, для чего на самом деле нужен веник. Не только по морде бить наглых приезжих мужиков.
— Уходите! — она судорожно свела полы полотенца, собирая их в гармошку на груди.
— Нет.
Я стянул сапоги, за ними носки и брюки.
— Вернись в парилку. Мой отец обожал баню, приучал меня к ней с самого детства.
Наверное, поэтому я так долго не болел.
Говоря все это, я стаскивал с себя свитер и смотрел в стену, лишь бы не смущать девушку.
— Я не пойду с вами… — ее голос стал тише, уверенность из него исчезла. Вот и хорошо.
— Пойдешь. Потому что мне скоро снова придется уехать, а я не могу оставить своего врача в таком состоянии. Ты лечила меня, когда я был никому не нужен, теперь моя очередь.
Стянув майку, повесил ее на крючок рядом со свитером, обернулся: — Ты еще здесь? Я же сказал, иди в парилку. И скажи мне, где веник.
И она пошла. Безропотно. Было в этом нечто магическое, волшебное. В том, как Алиса слушалась меня, при этом не раздражаясь и не злясь. Она приняла мое присутствие и одобрила план. Это уже дорогого стоило.
Правда, моя решимость несколько поубавилась, стоило войти в парилку и увидеть свою нимфу, лежащую на верхней из двухступенчатых лавок.
Нежная, милая, девочка в моей власти… Справиться бы с внутренним монстром, желающим немедленно подойти, обхватить ее за бедра, заставить приподняться, согнуть колени и дать мне войти во влажное лоно.
В итоге, так и уснула, пригревшись в ватном одеяле, и намерением завтра утром хоть что-то изменить в своей жизни. Может, действительно кота завести?
Но моим планам было не суждено сбыться.
Около пяти утра я проснулась от того, что нос забился и отказывался дышать нормально. Горло драло болью, а где-то в районе трахей саднило начинающимся пожаром.
— Ну спасибо тебе, Ворошилов, — прохрипела я. — Даже уйти из моей жизни нормально не смог, напоследок бронхитом заразил.
Вот только в отличие от Данилы, я симптомами пренебрегать не собиралась. Тут же, поднявшись на ноги, я заварил себе малиновый чай и принялась изучать оставшуюся от больного аптечку. Антибиотики в уколах я пока отвергла, но с ходу закинулась львиной долей укрепляющих препаратов.
Если удастся пришибить заразу на подходе, то, дай бог: и не разболеюсь. Только одно меня беспокоило: в океанариум с водой, моржами и гидрокостюмами ход мне был противопоказан.
Около восьми утра я позвонила Грымзе Петровне. Я долго думала, как подать ей то, что не сумею выйти сегодня и завтра, но старая зараза больше обрадовалась моей простуде:
— Ой, Алисочка, лечись. Здоровье дороже, его ведь за деньги не купишь. Так что отдыхай. Можешь даже без больничного. Нечего по больницам лишний раз бегать, еще там чего подхватишь.
Соглашаться с ней не хотелось, но пришлось. В ее доброту я не верила, скорее, Грымза была только рада, что я свалю с ее горизонта и не буду мешаться под ногами пару дней.
Чтобы быть хоть немного спокойной, на всякий случай набрала уборщице и сторожу, попросила присмотреть за своим морским зверинцем. Потому что теперь, когда даже моя и без того редкая сменщица уволилась, Гоша и остальные рисковали остаться голодными.
Убедившись, что зверей покормят, я отложила телефон в сторону и бездумно уставилась в противоположную стену.
Итак, что-то нужно было менять, но вначале истопить баню и хорошенько прогреться. И пофиг что только раннее утро, главное, что у самой жара нет.
Глава 15
Данила Ворошилов.
В Мурманск я вернулся за полночь, заселился до утра в одну из дешевых гостиниц, едва дополз до кровати и рухнул в объятия Морфея.
Всю ночь мне снилась Алиса, укоризненно глядящая на меня и заявляющая, что это я во всем виноват. Я пытался оправдываться и за океанариум, и за свое поведение, но она отмахивалась, говорила, что я идиот, и виноват в чем-то еще. К концу сна Алиса чудесным образом превратилась в моего лечащего доктора и выдала:
— Антибиотики нужно принимать весь срок без перерыва. Семь дней!
В этот момент я проснулся. огляделся по сторонам и рухнул обратно в подушки.
Настенные часы показывали полвосьмого утра, а мой мозг осознал, что лекарства вчера я забыл у нимфы дома.
Точно придурок!
Я даже новые не мог в аптеке купить, потому что не помнил названий, а все рецепты забрала девушка.
— Ворошилов, ты круглый идиот, — вслух произнес я и принялся собираться. — Если повезет, то успеешь поймать Алису до того, как она уйдет на работу и запрет домик на все замки.
Выбежав из гостиницы и поймав бомбилу, я назвал адрес, и меня тут же постигло еще одно запоздалое осознание: номера телефона нимфы у меня не было. Я даже позвонить ей не мог Водитель домчал с ветерком и взял недорого. Поблагодарил его, я поспешил к перекошенному старенькому забору и калитке, с облегчением замечая, что открылась она сразу и легко.
Значит, дома еще мое солнце.
— Алиса, — позвал я, уже стоя на пороге и стуча в дверь. — Открой, пожалуйста.
Тишина.
— Я только за лекарствами, не обижайся. Знаю, что обещал исчезнуть, но я даже названий не помню. Отопри. кромешная тишина.
На удачу толкнув дверь, лишь убедился, что она закрыта.
— Блин, может, в туалет ушла? — подумал вслух и обернулся к двери задом и соседнему сараю передом.
Из трубы сарая шел дым.
— О-о-о, — протянул я, догадавшись, что косое и кривое строение ни что иное, как баня. — А чего утром?!
Решив, что реактивная девушка просто устраивает профилактическую топку печи, я решительно двинулся к бане.
Дверь подалась легко, а воздух в предбаннике был тепл и пропитан запахом трав и березовых веников.
— Алиса, — снова позвал я, слыша, как за стенкой в парной идет какая-то возня и льется вода. — Ты что, полы там моешь?!
С этими словами я дернул вторую дверь.
Меня тут же обдало паром в лицо, а когда он развеялся, я понял, что окончательно встрял.
Напротив меня стояла она.
Алиса. Обнаженная, распаренная, с веником в руках, листочком березы на плече и совершенным телом. Идеал во всем, даже острые кончики сосков напомнили мне идеальные вершины Тибета…
Я скользил взглядом по изгибам нимфы и чувствовал себя оглушенным, потому что даже ее визг: казалось, звучал где-то очень далеко за тысячу километров.
Я сделал шаг вперед и тут же получил по морде веником.
— Погоди! — закричал, отступая и на ощупь хватаясь за стену. Тут же зашипел, обжегшись. — Твою Закрутившись на месте, выскочил в предбанник и сунул ладонь в таз с холодной водой.
— А-а-а… — протянул с удовольствием. — Хорошо…
Дверь рядом с грохотом закрылась, после чего оттуда раздался осуждающий вопль: — Зачем вы приехали? И зачем сюда? Уходите!
— Не могу. — Я посмотрел на обожженную конечность — вроде все хорошо. — Алиса, мне нужно…
— Не хочу ничего знать! Вы должны немедленно… — она прервалась, начав надсадно кашлять.
Я рывком распахнул дверь, на этот раз прихватив махровое полотенце с вешалки.
Развернув его, выставил перед собой и, чуть отвернув голову, закрыл глаза: — Выходи, Алиса. Я не смотрю. Даю слово. Пойду пока у дома подожду.
Думал, начнет снова кричать и прогонять, был готов отстаивать свою позицию, но в ответ лишь почувствовал, как выскользнуло из рук полотенце.
Тихий голос попросил:
— Идите, Данила. Через пять минут я подойду. Ключ под камнем слева у порога.
Кивнув, быстро вышел, чтобы остановиться, едва баня осталась за спиной. Дышал я с трудом. Нет, не так. Вообще не дышал, но пришлось начать делать это снова, ибо легкие дали о себе знать болевыми ощущениями. Протолкнув воздух в себя, слепо заморгал, подняв голову к солнцу, и улыбнулся.
Что это только что было’?
Моя нимфа оказалась куда прекрасней, чем мог себе представить, и ее образ теперь надежно засел в мозгу. Я точно знал: покоя мне не будет, пока не увижу ее снова. Такую же. В сумрачном свете старой лампы. Обнаженную. Растерянную и беззащитную… При последней мысли потер лицо, все еще саднящее от удара веника. Нет, с беззащитностью я поторопился.
Тем временем позади раздались шаги, скрип железа, полилась вода. И новый приступ кашля.
А это уже совсем нехорошо.
Приблизившись, тронул ручку двери, но замер. Подумав, медленно пошел к дому.
Снова остановился, обернулся, запустил руку в волосы на затылке. Черт! Веду себя как мальчишка!
Пошел к бане, открыл дверь рывком и вошел, стараясь смотреть только в глаза своей нимфе.
— Алиса, я помогу, — сказал твердо и скинул с себя пальто прямо на сырую лавку. — Обернись в полотенце, а я покажу тебе, для чего на самом деле нужен веник. Не только по морде бить наглых приезжих мужиков.
— Уходите! — она судорожно свела полы полотенца, собирая их в гармошку на груди.
— Нет.
Я стянул сапоги, за ними носки и брюки.
— Вернись в парилку. Мой отец обожал баню, приучал меня к ней с самого детства.
Наверное, поэтому я так долго не болел.
Говоря все это, я стаскивал с себя свитер и смотрел в стену, лишь бы не смущать девушку.
— Я не пойду с вами… — ее голос стал тише, уверенность из него исчезла. Вот и хорошо.
— Пойдешь. Потому что мне скоро снова придется уехать, а я не могу оставить своего врача в таком состоянии. Ты лечила меня, когда я был никому не нужен, теперь моя очередь.
Стянув майку, повесил ее на крючок рядом со свитером, обернулся: — Ты еще здесь? Я же сказал, иди в парилку. И скажи мне, где веник.
И она пошла. Безропотно. Было в этом нечто магическое, волшебное. В том, как Алиса слушалась меня, при этом не раздражаясь и не злясь. Она приняла мое присутствие и одобрила план. Это уже дорогого стоило.
Правда, моя решимость несколько поубавилась, стоило войти в парилку и увидеть свою нимфу, лежащую на верхней из двухступенчатых лавок.
Нежная, милая, девочка в моей власти… Справиться бы с внутренним монстром, желающим немедленно подойти, обхватить ее за бедра, заставить приподняться, согнуть колени и дать мне войти во влажное лоно.