Снежинки на его трицепсах

Ладно, насчет этого у меня есть определенные идеи. Пока же стоит разобраться с теми долгами, которые спят за стенкой.

Если честно, Алиса восхищала. Она приняла меня. Не выгнала на улицу, как могла бы.

Хотя все время нашего знакомства не скрывала свою неприязнь к моей офигенной персоне. Офигенно самоуверенной…

Допив воду, я аккуратно поставил кружку назад и, накинув вчерашнюю старую куртку, вышел в прихожую. Щелкнув выключателем, прищурился, но все же смог разглядеть в тусклом свете топор.

Выйдя во двор я глубоко вдохнул морозный воздух и напряженно закашлялся. За ночь мир немного присыпало снежком, и теперь он был настолько слепяще-белым, что даже смотреть больно.

Я зашел в сарай и задумчиво оглядел поле для деятельности. По левую руку от меня высилась небольшая поленница из уже наколотых дров, а вот по правую до самого потолка в несколько рядов стояли пни-монстры. Не в мой обхват, конечно, но как она собиралась колоть это сама‘?! И реально сама?! Вот эта хрупкая девочка’?

Данная мысль настолько взорвала мне голову, что я даже привалился плечом к косяку, пережидая последствия и пытаясь собрать мозги обратно.

В моем мире женщины жили в больших красивых домах, и главной их проблемой было то, какого же цвета маникюр они желают на этой неделе. В моем мире женщины ходили в шелках и дорогом мехе и не знали, шубку они хотят в этом сезоне или, быть может: все же новую машину?

Я знал, что так не везде, что это лишь определенная прослойка населения. Но я никогда не сталкивался… вживую с противоположным.

Не думал, что молодая красивая девушка может жить в избушке-развалюшке и сама колоть дрова на заднем дворе.

Ладно… Сейчас нужно не поражаться несовершенству мира, а сделать что возможно для его устранения. И обязательно решить проблемы Алисы. Сразу после того, как у меня появятся на это ресурсы.

Я решительно подхватил один пенек и вытащил во двор. Бахнул на другой такой же, но уже измочаленный испытаниями пень. Поплевал на руки, взялся за топор, размахнулся и… от души всадил в дерево. К сожалению, не расколол. Лезвие застряло в полотне древесины. Ни туда и ни сюда!

С горем пополам я все же высвободил свой инструмент, и вторая попытка оказалась более успешной, чурка таки раскололась на две части и дальше уже пошло проще.

Но стоило взяться за свежую, цельную чурочку, как все… снова застряло топорище!

— М-да-а-а… — раздался несколько сонный, но очень ехидный женский голос. — Рубить дрова за деньги вас бы не взяли, Данила Сергеевич!

Развернувшись и вытерев пот со лба, я увидел стоящую на крыльце хозяйку дома.

Растрепанные волнистые волосы лежали на плечах, искрясь в утреннем свете, бледная кожа казалась почти алебастровой.

Правда, вместо роскошной белой шубке на ней была старая безрукавка, но даже это не портило Алису.

Снегурочка в мехах.

— Все дело в практике, — ответил я и снова закашлялся. Г адс-с-ство.

— От души надеюсь, что у вас ее будет много, — пожелали мне всего самого кошмарного и с величием королевы удалились в сарай.

Через полминуты она вышла оггуда с огромной охапкой дров. Настолько высокой, что она даже закрывала ей обзор!

— Дай помогу!

Даже если бы я захотел, я бы не смог отследить в своей голове порыв. Он просто был… потому что ну нельзя женщине таскать такие тяжести!

В общем, несчастные полешки мы обняли с двух сторон, и никто не желал отступать.

— У вас другое дело есть, им и занимайтесь, — пыхтела Алиса где-то по ту сторону пахнущих хвоей поленьев. — Тоже мне джентльмен нашелся. Я так долгие годы живу, все совершенно в порядке!

— Я здесь и я могу помочь, к чему упрямиться?

Я искренне не понимал.

— К тому, что это я без напряга смогу сделать сама, а вашу работу нет. Потому топор в руки, чурку на колодку и вперед на подвиги!

Сдаваться я не собирался. И, чем больше она настаивала на своем, там сильнее пробуждала во мне нечто новое или давно забытое. Думаю, это и называют инстинктом.

— Отпусти! — рявкнул так, что у самого уши заложило и в глазах потемнело. Меня чуть повело в сторону, и Алиса, удерживая поленья, с беспокойством выглянула с правой стороны.

— Эй, что такое‘?

— Порядок, — немногим более хрипло, чем обычно, выдал я. — Отпусти.

Она сдалась.

Хмуря брови и поджимая губы, отступила, отдавая мне право отнести деревяшки в дом. Наше мелкое противостояние закончилось капитуляцией противника, только вот радость моя была недолгой: стоило войти с улицы с прогретое помещение, как снова стало штормить. Уронив дрова у печки, я нащупал стену и прислонился к ней лбом, блаженно вздыхая. Она приятно холодила, в то время как внутри меня разрастался огонь, превращая кровь в самую настоящую магму.

— Все-таки заболели! — раздалось обвинительное от двери. — А ведь я говорила! Ну что за человек! Садитесь немедленно.

— Нет. — оттолкнувшись от стены, пошел к двери. — Глупости. Я никогда не… Апчхи, апчхи… Апчхи!


Черт, на последнем чихе показалось, что вот-вот выплюну легкие.

— Да будьте вы… — Алиса вздохнула, потерла лоб, смахнула с него прядь волос и тихо буркнула: — Здоровы.

Быстро приблизившись, она взяла меня за локоть и внезапно очень требовательным менторским тоном приказала: — На кресло, Данила Сергеевич. И без возражений, прошу. Еще не хватало вам осложнение заработать.

— Волнуетесь за меня? — спросил с удивлением, понимая, что вряд ли такое возможно.

— За себя волнуюсь, — отрезала она. — Вы же ко мне снова придете и будете рассказывать сказки, пока я не пущу вас в дом.

Я разозлился, отодвинул ее руку в сторону и тихо, но очень четко произнося каждое слово, сообщил:

— Закончу с дровами и избавлю вас от своего общества. Обещаю.

— Вижу, что избавите, — ехидно ответила девушка. — И не только меня. Ноги протянете на моем заднем дворе, с мне отвечай потом. Нет уж. Вот выпьете аспирин, отлежитесь и тогда… А ну прекратите!

Я пытался ее обойти, но был схвачен.

— Что вы как маленький, ей-богу! — Алиса тоже разозлилась, преградила мне путь. — Если сейчас выйдете, то больше не пущу, так и знайте!

— Ты преувеличиваешь масштаб катастрофы, — заметил я, при этом сам не понял, как послушно уселся в кресло.

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — ответила Алиса, гневно сверкая глазами. — Запомните это на будущее, Данила Сергеевич. Вам явно пригодится.

Я передернул плечами и промолчал. Но девчонка не остановилась на достигнутом.

Приложив прохладную ладошку к моему лбу, она заохала, выругалась и даже пригрозила мне какой-то смешной расправой. А потом скрылась с глаз долой, наконец оставив в покое. Только не успел я расслабиться, как Алиса влетела в комнату, протягивая что-то жуткого вида. — одевайтесь! — постановила девчонка, бросая на меня что-то темно-серое, шуршащее, с рукавами. — Это куртка бывшего маминого ухажера. Он давно уехал, как и она, так что не волнуйтесь, никто в претензии не будет.

— В претензии? — прохрипел я. разглядывая жуткого вида недоразумение, в котором и дрова выйти колоть стыдно. — Шутишь’?

Алиса в это время уже натягивала обувь. Услышав меня, она зло огрызнулась: — Не нравится? Тогда проваливайте и ждите кончины на магистрали. А мне и без вас неприятностей хватает. Так что либо одевайтесь и едем в больницу, либо прощаемся. Я покажу вам, в каком направлении идти к центру города.

Честно говоря, хотелось уйти. Мне не нравился тон, в котором со мной говорила мелкая нимфа, не нравился ее дом и вообще положение вещей. Но и другого ничего не оставалось. К тому же врач действительно не помешал бы. Кажется, я впервые за долгое время по-настоящему заболел.

— Хорошо, вызывай машину, — согласился, поднимаясь с кресла и едва сдерживая стон.

Девчонка тихо прыснула от смеха.

Я обернулся.

— А раба вам не достать с чердака, чтобы он вас на руках в машину донес‘? — ехидно уточнила она.

— Не понял.

— Какая машина‘?! Автобус — наше все. Собирайтесь и поехали. Заодно проведу вам экскурс в мир плебеев.

— Никакого экскурса, — отмахнулся я, — не сегодня. Просто вызови такси, на это у меня денег хватит.

Она открыла рот, собираясь возразить, но тут же умолкла, пожала плечами и вынула старенький телефон из заднего кармана джинсов. И так мне это зрелище, под названием “послушная Алиса” понравилось, что невольно решил сохранить момент в памяти. Чтобы потом, когда решу свои проблемы, вернуться к вопросу укрощения своей нимфы с новыми силами.

Однако стоило сделать пару шагов, как меня снова повело. Алиса тут же оказалась рядом, подставляя свое крошечное хрупкое плечо. Мне стало противно от самого себя. До чего докатился — девчонка выглядит сильнее и смелее. Видел бы это мой отец, его бы второй раз инфаркт насмерть схватил.

В такси мы забрались уже порядком продрогшие — ждать пришлось порядочно, и я вдруг порадовался, что надел куртку некоего любовника Алисиной матери. Он был мельче меня, поэтому короткие рукава вечно задирались, а спина оставалась открытой, но я дошел до ручки и был благодарен даже за это, так как мое пальто все еще висело сырым мешком рядом с печкой.

— В поликлинику, — сказала Алиса, стоило нам закрыть двери такси.

— Нет, — твердо исправил ее я и протянул водителю визитку своего врача, — езжай по этому адресу.

Денег у меня оставалось совсем немного, но и со здоровьем шутить времени не было.

— Это что еще за фокусы? — возмутилась девушка, увидев мои манипуляции.

— Не переживай, я знаю, что делаю, — ответил, прикрывая глаза. — Там очень хороший терапевт, пользующийся отличной репутацией.

— В поликлинике он не хуже. — Помолчав, она тихо добавила: — К тому же бесплатный.

— Это если у тебя есть полис, — улыбнулся я, не открывая глаз. — А я такими вещами, как сама понимаешь, не очень озаботился.

— Да уж, — ответила Алиса.

И больше она не произнесла ни слова, только сопела громко и иногда трогала мой лоб, остужая его прикосновениями.

Доехали мы быстро под “чудесное” музыкальное сопровождение, именуемое русским шансоном, и подпевание ему водителя. Прямо ощущалось, что тема тюряги, чифира и жизненного перекоса очень ему близка.

Я же находился в культурном шоке, так как никогда подобное не слушал. Раньше, если и пользовался услугами таксистов, то они точно не позволяли себе таких вольностей.